Сгорая в пламени страсти

      Когда парадная дверь наконец-то закрывается, скрывая от пары недовольное лицо Джейса, Магнус шумно выдыхает, материализуя мгновенно в своих руках бокал красного вина на высокой ножке.       — Твой парабатай невыносим, — стонет маг, запрокинув голову назад, а затем раздражённо ведёт плечами, разминая затёкшие мышцы. Алек тихо усмехается и скользит взглядом по спине Магнуса, очерчивая каждый изгиб сильного тела.       — Прости, что тебе пришлось терпеть его всё это время.       — Ты мне будешь должен, Александр, — Магнус поворачивается к Алеку лицом, и в его глазах вспыхивают коварные, озорные огоньки. Он подходит к нефилиму ближе, щёлкает пальцами, рассыпая в пространстве синие искры, и в ладони Алека появляется такой же, как и у Бейна, бокал. — Кажется, твой брат прервал наше свидание.       — Мне казалось, что оно закончилось. Я же проводил тебя до дома, верно? — Магнус хитро щурится и улыбается так, что у Алека дыхание перехватывает. Взгляд Лайтвуда перемещается с кошачьих глаз на тонкие губы, потом обратно, и так несколько раз. Приходится прочистить горло, прежде чем сказать что-либо, но голос всё равно предательски хрипит:       — Тогда, думаю, мы можем продолжить начатое.       Магнус кивает, полностью удовлетворённый подобным ответом, и, даже не оборачиваясь, уверенный, что его Александр последует за ним, идёт на балкон.       Ночь уже успела укутать Бруклин своей прохладой, и над головами пары возвышается чёрное небесное полотно, усыпанное сияющими звёздами. Магнус садится на маленький диван, смотря вверх, и улыбается, когда следит взглядом за быстро падающей звездой. Спустя несколько мгновений Алек устраивается рядом, на удивление свободно кладёт руку на спинку дивана, и Бейн мгновенно ощущает тепло, исходящее от тела нефилима. Вдоль позвоночника приятно пробегают мурашки, а сердце бьётся так быстро, что приходится на несколько мгновений закрыть глаза, чтобы собраться с мыслями, которые кажутся ускользающим из ладоней песком. В голове столько идей, фантазия живо рисует разнообразные исходы этого вечера, от которых в паху сладко тянет, а кончики пальцев покалывает.       Внизу слышится сигнализация и гудки машин, рёв шин, скользящих по асфальту — город пульсирует жизненной энергией даже тогда, когда над ним опускается тьма, и Магнуса ведёт от этой атмосферы. Он почти не замечает то, как его голова оказывается на плече у Алека, как он спиной прижимается к его груди. Лайтвуда, похоже, это тоже нисколько не смущает, он что-то рассказывает своим невероятно красивым, немного хриплым голосом, обволакивая им мага. Алек крутит между пальцами ножку бокала и иногда прерывает свою речь, отпивая вино.       — Спасибо, что поддержал меня тогда, — Бейн немного поворачивает голову для того, чтобы удивлённо заглянуть в глаза нефилима, и мягко улыбается.       — Спасибо, что не оттолкнул.       — Мы же договорились, — нефилим на несколько мгновений отрывает взгляд от лица Магнуса, очерчивая им балкон, и едва заметно ухмыляется. — Кажется, большую часть нашего времени мы проводим именно здесь.       Магнус тихо смеётся, но затем резко замолкает, когда вновь ощущает на себе тяжелый взгляд Александра. Алек облизывает свои чёртовы пухлые губы, вкус которых маг, наверное, уже никогда не сможет забыть, а потом тихо выдыхает через приоткрытый рот, обдавая своим тёплым дыханием кожу на лице колдуна.       — Магнус.       — Да, Александр?       — Я хочу тебя поцеловать, — словно спрашивая разрешения, говорит Алек, выбивая из лёгких мага последний кислород. Магнус успевает лишь удивлённо моргнуть несколько раз перед тем, как охотник, не дожидаясь ответа, поддаётся вперёд.       Они медленно ласкают друг друга, не решаясь какое-то время перейти к более глубоким поцелуям. Лишь опаляют тяжёлым, горячим дыханием чувствительную кожу. Алек уже привычно и так наивно прижимается кончиком носа к щеке Магнуса, и тот не может сдержать счастливую улыбку.       Бокалы из рук любовников магическим образом исчезают, и чернокнижник садится удобнее, повернувшись к Алеку, кладя ладонь себе на колено, ещё не решаясь притронуться к нефилиму. Боится, что спугнёт. Алек же, кажется, дышит, живет поцелуем. Жадно обхватывает нижнюю губу Магнуса своими, немного щурясь от переполняющих его тело чувств. Они такие острые, яркие, до разноцветных пятен перед глазами.       Бейн ощущает, как Алек на пробу ведёт языком по его верхней губе, поддевая ее, и с готовностью открывает рот, пропуская вовнутрь. Мужчины обессиленно одновременно стонут, и от этих звуков у обоих взрываются последние крупицы терпения. Алек прижимает Магнуса одной рукой за талию ближе к себе, и тот, обвив шею охотника руками, перекидывает через его ноги свою, усаживаясь к нему на колени. Перехватывает инициативу, проникая уже собственным языком в такой просящий, сладкий рот, жмурясь от вспышек наслаждения. Пальцы Алека сжимают его бока почти до боли, и Магнус, чёртов Верховный Маг Бруклина, скулит настолько отчаянно, что Алек готов кончить лишь от этого звука. Он непроизвольно толкается бёдрами, соприкасаясь возбуждённой плотью с пахом Бейна, и Магнус запрокидывает голову назад, разрывая поцелуй. Алек жадно скользит взглядом по изгибу смуглой шеи, останавливаясь на остром, подрагивающем кадыке, а затем, не сдержавшись, припадает к нему губами, слыша восторженный, довольный вдох в ответ.       — Алек…сандр, — тело пробивает мелкая дрожь. Магнус чувствует себя неопытным девственником, у которого гормоны бушуют, взрывая сознание, хотя всё должно быть совершенно наоборот. Чёртов многолетний искуситель превращается в дрожащего от малейшего прикосновения простого смертного. Алек же, словно дорвавшись наконец до сладости, которую так долго ждал, вылизывает шею мага, прикусывает, рассылая по всему телу приятную дрожь. Магнус плавно двигает бёдрами круговыми движениями, чувствуя ответные толчки Алека, который спустя несколько мгновений отстраняется, тяжело дыша, и заглядывает в раскосые глаза.       — Магнус…       — Ты хочешь? — Алек решительно кивает, пытаясь отдышаться, и Бейн еле сдерживает в себе рвущийся из глубины души стон. Господи, какое же блядство.       Он быстро скользит взглядом по лицу Лайтвуда: по пухлым от долгих поцелуев и укусов губам, по сияющим даже во тьме глазам, покрасневшим скулам.       Какой красивый. Зачем же ты такой красивый?       Магнус вновь вовлекает охотника в поцелуй, сразу же сплетаясь горячими языками, и чувствует, как Алек, подхватив его под ягодицы, поднимается, заставляя обвить ногами талию. Маг лёгкими движениями пальцев открывает двери спальни, потушив во всём лофте свет. В углах комнаты красными огоньками вспыхивают фитильки высоких, белых свечей, но Лайтвуд этого даже не замечает. Он ослеплён своими чувствами, своими желаниями, поэтому единственное, что сейчас для него важно, что сейчас волнует, — лишь Магнус. Тихие стоны, граничащие с кошачьим мурчанием, сильное, но такое гибкое тело в руках, аромат самого мага, который окутывает, проникает через поры, сохраняясь навсегда сладкими нотками сандала и цитруса на подкорке сознания.       Алек поворачивается спиной к кровати, ощущая икрами матрац, аккуратно садится, но Магнус нетерпеливо срывает с охотника кожаную куртку, нажимает на плечи, заставляя лечь полностью. Они подтягиваются выше, полностью разместившись на огромной кровати, и Бейн вновь садится на бёдра нефилима и, смотря прямо в глаза, медленно ведёт ладонью по сильной груди. Под длинными пальцами сантиметр за сантиметром исчезает кофта, будто растворяясь в пространстве, расщепляясь на мельчайшие атомы.       Магнус ранее видел обнажённый торс Алека уже несколько раз, но, чёрт побери, в таком состоянии — никогда. Он медленно, словно завороженный, проводит большим пальцем по руне блокировки, скользит вниз к ярёмной ямке, лаская пальцами такие хрупкие на вид, трогательные ключицы. Алек приоткрывает рот, хватая им горячий воздух, и немного выгибается в пояснице, отчего у Бейна внутри всё сладко сжимается. Он обводит языком руну блокировки, что хотел сделать ещё с их первой встречи, и Лайтвуд на это стонет так развязно, что звёзды взрываются перед глазами. Он вновь сжимает бока мага пальцами, усаживая его прямо на свой пах, и жёстко толкается, вырывая общие, громкие стоны.       — Магнус, чёрт, — шипит, вызывая самодовольную ухмылку.       — Я лишь наполовину демон, Александр, — Лайтвуд рычит, резко принимая сидячее положение, и начинает немного дрожащими от волнения и предвкушения пальцами расстёгивать джинсы Магнуса. Тот, не разрывая поцелуй, больше похожий на взаимное вылизывание, обнажает Алека до конца, вновь прибегая к помощи магии, за что сумеречный охотник сильно кусает его за губу.       — Нечестно.       — Но быстро, — парирует в самые губы шёпотом маг, избавляя себя от одежды щелчком пальцев. Алек гортанно стонет, когда их плоть наконец-то соприкасается друг с другом, ощущая, как сердце будто увеличивается в своих размерах, грозя сломать грудную клетку. Он вновь откидывается на мягкие подушки, позволяя Магнусу покрывать своё тело горячими, дразнящими поцелуями, от которых он мечется на кровати, сжимая в кулаках шёлковую простынь. Когда Бейн отстраняется, охотник открывает глаза и видит, как тот медленно обводит языком свои два пальца, а затем проникает ими в свой рот, плотно обхватывая блестящими от слюны губами.       — Блять, — шипит Алек, прикусывая губу и не разрывая зрительного контакта. Он медленно проводит ладонью по обнажённой груди Магнуса, задевая соски, вызывая у колдуна тихое, приглушённое скуление.       Приподнявшись на коленях, Бейн начинает медленно растягивать себя, и Алек сжимает зубами свой кулак, чтобы не кончить лишь от одного столь распутного вида Верховного Мага. Он следит, запоминает каждую эмоцию, отражающуюся на смуглом лице. Смотрит на то, как приоткрывается рот, двигается острый кадык, подрагивают веки, усыпанные чёрными блёстками, и, кажется, что в этом мире нет ничего прекраснее, чем дрожащий от наслаждения маг.       Спустя несколько мгновений Магнус отстраняет свою руку, и, обхватив член Лайтвуда, начинает медленно насаживаться на него.       Мир Алека в этот момент взрывается на миллиарды мелких, хрупких частиц.       Нефилим блаженно стонет в голос, выгибаясь в спине, разрывая пальцами ткань под собой. Взгляд ореховых глаз с золотыми прожилками устремляется в навесной потолок, где видно смутное отражение обнажённых тел.       — Александр, посмотри на меня, — шепчет хрипло Магнус, нежно кладя ладонь на щёку нефилима. Тот, пытаясь сфокусироваться на лице Бейна, тяжело дышит и облизывает потрескавшиеся губы. — Я могу продолжить?       Голос мага хрипит от сдерживаемых эмоций. Смуглые пальцы на лице Алека подрагивают, и поэтому Лайтвуд кивает, не в силах отказать. Магнус начинает двигать бёдрами, задавая медленный, размеренный темп, позволяя Алеку привыкнуть к новым для него ощущениям. Он тихо стонет, запрокидывая голову назад, и кладёт ладони на бёдра любовника для надёжной опоры, находя нужный, правильный угол для проникновения. Алек же понимает, что не выдержит такого ритма, ощущая, как постепенно плавится его мозг. Он полностью отдаётся инстинктам, погружаясь в океан страсти, и, приподнявшись, меняет позу, укладывая Магнуса на спину. Плавно входит в пылающее тело колдуна, одновременно с этим накрывая его губы, сглатывая и разделяя новые стоны.       На лбу появляется лёгкая испарина, а между лопатками собираются капельки пота. Всё тело наливается пульсирующей, обжигающей энергией, которую Алек с удовольствием тратит, вжимая Бейна в мягкий матрац. Он опускается губами вновь на уже полюбившуюся шею и пробует оставить на слегка солоноватой коже свою метку. Отстранившись, Алек с наслаждением наблюдает за тем, как кожа начинает багроветь, и затем воодушевлённо покрывает пятнами, кажется, всю шею Магнуса.       Маг же плавится от страсти юного нефилима, позволяя делать своему мальчику с собой всё, что ему вздумается. Он лишь подставляет свою шею, запрокидывая голову назад, вжимаясь макушкой в подушку, и подмахивает бёдрами в быстрый такт толчков Алека.       — Магнус, я уже скоро…       — Да, я тоже, — хрипит Бейн, царапая бледную кожу на спине Лайтвуда, заставляя его гортанно застонать в своё плечо.       Алек сбивается с ритма, начиная размашисто, резко входить в мужчину на полную длину, чуть меняя угол, проезжаясь по простате, отчего маг матерится сквозь зубы и вздрагивает всем телом.       Распахнув глаза, Магнус теряет способность думать о чём-либо, кроме как о невероятном наслаждении, поэтому удивляется, замечая, как расширяются зрачки Алека, почти полностью скрывая радужку. Осознание приходит лишь через несколько мгновений, и Бейн уже хочет вновь наложить гламур на свои глаза, но Алек кусает его за губу.       — Даже не смей, — ускоряет темп, отчего приходится кричать имя своего личного ангела и просить лишь одно — не останавливаться.        Алек сильно сжимает веки, кусая Магнуса за плечо, делает последний толчок, а потом вздрагивает, изливаясь прямо вглубь любовника, последними силами удерживаясь над ним, упираясь ладонями в матрац. Магнус, чувствуя разливающееся тепло в своём теле, стонет, прикусив нижнюю губу, и мгновенно кончает следом.       Ещё несколько мгновений пара дрожит в послеоргазменных судорогах, а затем Алек выходит из мага, обессиленно падая рядом. Тишину в лофте нарушает лишь громкое, тяжелое дыхание двух мужчин, а затем и тихое шуршание простыни, когда Магнус магией очищает их тела, а заодно и меняет постельное бельё. Он призывает большое одеяло, накрывая их разгорячённые тела, и Алек мгновенно расслабляется, притянув несопротивляющегося и невероятно довольного мага к себе ближе.       — Ты был хорош, Алек, — говорит Магнус куда-то в грудь охотника, и Алек чувствует, как начинает мгновенно краснеть. Алкоголь, кажется, полностью выветрился из его тела после оргазма, и теперь мозг начинает медленно напоминать о том, что вообще-то Алек должен сейчас быть краснее самого спелого помидора. — Серьёзно. Для девственника ты был слишком хорош. У меня даже есть такое подозрение, что ты меня обманул.       — О, Разиэль, — тихо смеётся нефилим и закрывает глаза, чувствуя, как Магнус обвивает его тело своими руками и ногами. Спустя несколько мгновений, ощущая тепло тел друг друга, пара наконец-то проваливается в долгожданный, сладкий сон лишь для того, чтобы утром проснуться от не менее приятного поцелуя.