I'll be gone

      Стоял тихий осенний вечер. Последние лучи закатного солнца окрашивали небо в бледно-оранжевый оттенок, словно догорающий последние секунды огонь.       Они сидели на старом небольшом диване, повидавшем слишком многое, и держались за руки, осторожно соприкасаясь плечами. На лицах были самые теплые, самые мягкие улыбки, что бывают только между влюбленными или детьми. Они счастливы в своем уединении, пускай это не прогулки под луной или ночи без сна. Нет, это совершенно другое.       Легкая, едва уловимая нежность, неподвластная никаким ученым и в полном господстве поэтов. То, за что люди готовы бороться до последней капли крови.       Ее распущенные огненно-рыжие волосы, такие длинные, необычные, прекрасные — словно осенняя листва, притягивающая восторженные взгляды.       — Мы уедем, — поглаживая руку девушки, робко начал Таро, — начнем жизнь с чистого листа.       Осана не хотела признаваться перед ним, что ей страшно и обидно вот так убегать. Если его не отпустят в последнюю минуту? Если весь план уже давно раскрыли?       Если у них ничего не получится?       — Дурак, — она томно вздохнула и посмотрела в глаза юноши — такие чистые и живые, если подумать, будут искриться весельем и счастьем, если все будет хорошо. — А что мы будем делать, если она все знает?       — Пожалуйста, не бойся.       Чуть наклонившись вбок, Таро ласково и аккуратно поцеловал ту девушку, которая была рядом на протяжении всей его жизни. Ту девушку, которую он любил и был до смерти привязан. Ту девушку, без которой жизнь не имела никакого смысла.       Осана в привычку легко оттолкнула его, а затем поддалась тому самому чувству, с каждым разом становившемуся все сильней.       Они были счастливы и никто не мог им помешать. ***       — Это что? — робко спросила Аяно, держа в руках маленькую бархатную коробочку, не решаясь ее открывать без согласия Сенпая, а он улыбался, как последний идиот и неловко протирал свой затылок. — Это мне? Она смотрела на него с надеждой, присущей любой женщине, томительно ждущей обручального кольца, и юноше невольно стало противно от самого себя. В ее глазах он видел совершенно не то, что в глазах его желанной — там были мерцающие звезды в огромной темной пустоте, готовые вспыхнуть, взорваться от любого неосторожного проявления любви.       — Я должен ехать в Токио к семье. Я им нужен, — Таро бережно приобнял за талию юную японку, страшась встретиться взглядами и передумать, остаться с ней. Аяно была очень красива, но только в его присутствии она словно расцветала, превращалась из тихой и незаметной тени в вечно беспокойную, заботливую девушку с болезненным румянцем на щеках. И юноша хотел успокоить себя тем, что она тоже найдет своего человека, который никогда не оставит ее одну. Таро страшился только одного единственного вопроса. — Это мой тебе подарок, чтобы ты не очень скучала за мной.       Насколько ее жизнь возможна без него?       — Почему я не могу поехать с тобой?       — Я же ненадолго, на два-три дня. Если задержусь, то ты всегда можешь приехать.       — Ах… Хорошо. Если ты так хочешь. Мне столько нужно тогда приготовить…       Она мигом засуетилась и скрылась на кухне. Сейчас ее не волновал никакой подарок, потому что горячие слезы, стекающие по подбородку, не давали ни о чем думать.       ***       Они шли, держась за руки, к последней электричке, направлявшейся в Токио. За спиной парня был небольшой рюкзак, в котором ежеминутно девушка старалась поправить что-нибудь: застегнуть, переложить, доложить, но Таро прекрасно осознавал, что она тянула время, отодвигала момент расставания, не готовая к нему совершенно.       Юноша остановился, в последний раз прижал к себе глупенькую малышку Аяно, поцеловал в щеку со всей заботой и погладил по темным волосам, представляя, что их будет гладить кто-то другой. В кармане его джинсов покоились два билета на самолет, которые он нервно сжимал и разжимал в кулаке, не стесняясь помять. В голове был лишь образ той, кто с замиранием сердца ждала его в вагоне и оглядывалась, боялась, ненавидела себя.       Аяно улыбалась.       Ей были приятны даже такие лживые знаки внимания со стороны Сенпая. Она знала все, но до конца продолжала верить, что он не обманул ее.       Вагон тронулся, а любовь началась с объятий. Осана резко и сильно обняла Таро, словно он мог исчезнуть, испариться в один момент. Они сидели в объятиях все оставшееся время до аэропорта, не видя никого и ничего, кроме друг друга.       Уже в конце следующего дня Осана и Таро были на другом конце страны.       Уставшие и влюбленные в тесном номере хостела, но такие чертовски счастливые и молодые. У них была вся жизнь только впереди.       ***       Он не вернулся — это было ожидаемо. Аяно на следующий день поехала за ним в Токио и желала найти его хотя бы там, но нашла лишь разочарование и собственное разбитое сердце. Остановившись в гостинице — только бы не видеть лица его родственников — девушка сияла также, как и при своем Сенпая. Она улыбалась всем в столовой, не стеснялась других мужчин. Ей удалось немного поговорить с бывшими одноклассниками, которые по какому-то волшебному стечению обстоятельств находились именно здесь. Она и повстречала своего учителя из школьного клуба, и легко поговорила с сестрой Сенпая по телефону, и говорила всем, что у нее все хорошо. Придя в свой номер после крепкого ужина и водных процедур, Аяно пожелала спокойной ночи соседям, отослала несколько сообщений родителям, и с приятной мыслью о радостном и счастливом Таро она повесилась на дверной ручке.       ***       А у них действительно все было хорошо.