Карикатурный мир

11 453 273 человека с настоящей внешностью. Это началось незадолго до моего рождения. С одного неизвестного, на тот момент, хирурга. Что он изучал, что так сильно изменило наш мир, спросите вы? Человека, его мышцы, кости, кожу, связки, все. Но самое главное, он искал способ изменять их. В школе нам говорят, что он изобрёл чудодейную методику ища в различных направлениях, но с четко установленными маршрутами. Но я считаю его успех произошел как и большинства великих: благодаря вопросу и счастливой случайности. 17 лет назад этот человек изобрел способ улучшить человеческие тела. С помощью хирургического вмешательства и чутка химического, из операционной вышел первый человек, удачно перенесший операцию. Я не помню, как его звали, но, кажется, это был какой-то спортсмен. Бейсболист, если быть точнее. Мама рассказывала, что по его виду было сложно понять, что ему что-то изменили в теле, но первый турнир по бейсболу сразу выявил эти изменения. Большая часть людей тогда с открытыми ртами и глазами смотрели, как рука, по инерции от сильного броска растягивается, словно резина, а потом, спустя пару секунд в застывшем положении, так же возвратилась в свое нормальное состояние. Вот так и началась история карикатурного мира. 1 219 538 людей с настоящей внешностью. Шесть лет спустя этот хирург получил гремящую на все стороны славу. Даже я, пятилетняя девочка, совершенно ничего не смыслящая в хирургии или пластической операции знала, кто он. Правда, тогда меня лишь забавляли лица знаменитостей, которые за это время стали активно пользоваться элитными услугами этого человека. Большинство известных команд и спортсменов теперь могли не только кидать мячи дальше, но и, по мере ускорения, дальше переставлять ноги. Впервые увидев забег, в котором учавствовало около пяти таких бегунов, мне пришло сравнение со старыми мультфильмами, в которых тела персонажей могли так же, словно резина, вытягиваться, и потом со смешным звуком возвращаться на место. Актерам, играющих гибких персонажей, больше не приходилось использовать хромокей, пловцы спокойно преодолели толщу воды, для футболистов же не составляло труда забивать множество голов за первую половину тайма. Правительству даже пришлось увеличивать стадионы, чтобы это хотя бы напоминало соревнования. А через год пришла эпидемия. 744 156 людей с настоящей внешностью. Никто так и не понял причину той катастрофы, которую пережило человечество. Обычно ее называют «Эпидемией депрессии», потому что это название подходило больше всего. По всей планете люди внезапно, без видимых причин начинали впадать в глубокую апатию и депрессию. Начиналось все с малого – учащающееся плохое настроение, пропадало желание делать что-либо, а потом перерастало в постоянное времяпровождение в четырех стенах. И пусть медики с учеными утверждали, что передача этой болезни, как бактерии, невозможна, люди словно заражались ею друг от друга. Даже моя семья попала под ее влияние, но, тем не менее, у нас она так и не успела развиться до конечной стадии, тогда, когда даже смерть не пугает. За полтора года, решение нашлось внезапно. Тот хирург, объединившись с известным нейрохирургом каким-то образом добились удивительных результатов. Нам не рассказывали, каким образом это происходит, но когда человек з запущенной стадией болезни заходил к ним, он выходил оттуда с улыбкой до ушей и отличным настроением. Все были настолько счастливы от того, что было найдено лекарство, что тут же начали применять его на запущенных людей, а когда более двух третей были осчастливлены, люди, у которых болезнь была не так развита – выздоровели. Но за всей этой радостной суматохой никто не замечал, во что превратились эти люди… 163 074 человека с настоящей внешностью. Спустя пару лет, когда я пошла в пятый класс, мир полностью оклемался от эпидемии и жизнь окончательно вернулась в обычное русло. Или, по крайней мере, так казалось. Теперь на телевиденье не было такого лица, которое бы не перенесло колоссальные изменения. Их лица теперь никогда не покидала широкая улыбка. Настолько широкая, что казалось, кожу взяли, словно пластилин, и растянули настолько, насколько возможно, а потом засушили. Но в десять лет это все казалось довольно забавным, и скрываемые родителями волнения казались странными. К тому же, я не думала, что там на самом деле совершенно у всех ненастоящие лица. К тому же, люди с нормальной внешностью тоже мелькали, но лишь как массовка в репортажах. В журналах модели тоже имели уникальные лица, но все с той же широкой улыбкой. Это волновало меня еще меньше. В конце концов, это всего лишь фотографии, к тому же, редакция запросто может пойти на фотошоп ради рейтингов. 20 528 людей с настоящей внешностью. Жуть. Вот что я начала чувствовать в 15 лет и продолжаю чувствовать сейчас, год спустя. Людей с бесконечно широкой улыбкой, пустыми глазами и счастливыми мыслями становилось все больше. Появились последователи, из-за чего это уже не такая роскошь, так как просто так ее можно сделать намного дешевле, чем раньше, или бесплатно, если у человека тяжелый случай депрессии. Несмотря на то, что массовых заболеваний не случалось уже несколько лет подряд, сама болезнь никуда не исчезла. И почему-то это очень волновало правительство. Спустя полгода, по какой-то причине, людей, страдавших депрессией, стало больше. Не так много, как 10 лет назад, но это заметно вызвало волнения среди народа. Позже выяснилось, что больше всего этому подвержены люди от 18 лет. А спустя еще немного времени был принят новый закон. 6 449 людей с настоящей внешностью. Спустя несколько дней после принятия закона, дома меня ожидал сюрприз. Родители ждали меня с широкими улыбками, сидя на диване. Но это не было их обычными улыбками. Конечно, я знала, что теперь все люди старше восемнадцати были обязаны сделать операцию, но от такого «сюрприза» все равно пробежали мурашки по коже. Поначалу казалось, что это даже не так уж и плохо. Мы стали чаще проводить времени вместе, ссор также стало намного меньше. Но чем дольше это продолжалось, тем больше я стала замечать, что все слишком идеально. А еще эта улыбка 24/7… одновременно с ней, казалось, что глаза никогда не моргают. А потом я стала замечать, что чтобы не случилось, они никак не реагируют. Точнее реагируют всегда одинаково, говоря «Хорошо солнышко.». Будь то разбитая тарелка, потерянный телефон или плохая оценка, они никогда не сердились. Однажды, когда мой папа поехал на работу, он попал в аварию. Всю дорогу к больнице я была не на своем месте, но мама словно и не чувствовала ничего, лишь улыбаясь. Отец был не лучше. При сломанной ноге, которая издавала неприятный звук, он встретил нас у входа в больницу, заскучав, ожидая операцию. На мои аргументы оба отмахивались, словно я переживала о какой-то ерунде. Персонал тоже не пытался уложить его, ровно как и других пациентов. Они были словно зомби, не чувствующие ни боли, ни чего другого. Ничегошеньки, кроме счастья. 1 745 людей с настоящей внешностью. Спустя год «нормальных» людей стало еще меньше. Меня нервирует то, как прохожие провожают меня взглядом. Теперь я постоянно натягиваю капюшон толстовки, чтобы закрыть как можно больше лица. Лишь бы не видеть эти пустые глаза и карикатурные улыбки.. Из-за беспечности людей, все чаще происходят аварии, но скорые больше не выезжают – больные своим ходом доходят до больницы, не обращая внимания на сломанные кости. Некоторые одноклассники, которые поступили в наш класс на год раньше, тоже прошли через операцию. Теперь та часть учеников, которые еще не провели хирургическое вмешательство, держатся вместе, нервничая от пристальных взглядов. Время от времени мы проводим ночные собрания, где можем наконец расслабиться. Не знаю, делают ли классы из других школ так же, но эти встречи стали единственными островками «нормальности». А «знаменательный» день день для нас все приближался. 63 человека с настоящей внешностью. Люди в черных костюмах, очках и с широкими улыбками пришли прямо в класс. Учитель без вопросов дал нам разрешение, но выходили мы медленно, и оглядываясь по сторонам. Несмотря на безмятежность снаружи, эти люди быстро реагировали, как только кто-то из нас пытался сбежать. Впрочем, не все школьники напуганы. Некоторые, казалось, смотрят с предвкушением, но их значительно меньше. Чем ближе мы подходим к зданию операционной, тем больше я нервничаю, дышать становиться трудно. Не хочу туда входить. Сжимаю ладонь моей подруги, а она сжимает мне в ответ. Она держится намного лучше меня. Мы подгадываем момент, когда пара мужчин отходит к стойке, чтобы отметиться у молодой девушки с широкой улыбкой, и бежим. Примерно две трети наших также срываются с места. Мы с Кэрри быстро отделились от остальных и продолжали бежать продолжительное время, пока один из охранников не начал нагонять нас и она сказала мне бежать дальше, пока она отвлечет его. 1 человек с настоящей внешностью. Я спряталась в заброшенном доме, в одном из старых районов. Мне повезло, что его еще не снесли, и что тут все еще держится. Но не знаю, на сколько времени этого хватит. Я не смогу прятаться здесь вечно. Никто не знает, где я, но надолго ли? В конце-концов, я всего лишь одна девушка против всего человечества. У меня нет ни поддержки, ни непроницаемого убежища, ни оружия. Но даже если было бы, я не хочу убивать и калечить остальных, да и не смогла бы. Было бы намного легче, если бы я сидела здесь не в совершенном одиночестве… Интересно, удалось ли Кэрри сбежать от них? Мне хочется верить, что да. Господи. Почему это всё происходит? Почему эта методика вообще была придумана? Раньше она казалась такой полезной, но это уже перебор. Эти лица… Я не могу выбросить их из головы, сколько не пытаюсь. Это жутко. Жутко и неправильно. Так не должно быть. Может, я смогу продержаться достаточно долго, чтобы они смогли обо мне забыть? Почему им так важно, чтобы все люди были… Такими? Может, получиться переждать в канализации? Буду жить, как черепашки-ниндзя, выходить ночью на поверхность, может, получится стащить что-то из своей комнаты… А может замаскироваться? Надену какую-нибудь резиновую маску, наверняка разница невелика. И тут, я слышу шаги. Вначале, приглушенно, где-то внизу, под окнами. Остановились. Потом стали удаляться. Кажется, я забыла, как дышать. Мысли вновь возвращаються к плану о побеге в канализацию, но спустя пару минут, я понимаю, что досюда доносится тихое эхо. Шаги поднимаются все ближе, к третьему этажу. К моему этажу. Неожиданно осознаю, что мои руки трясутся, как листья на ветру. Когда на лестнице напротив меня появляется силуэт, чье лицо скрыто тенью, я округливаю глаза, которые наполняются слезами радости. - Кэрри… Я думаю, что может быть еще есть шанс. Но тут моя лучшая подруга подходит ближе, и улыбка сползает с моего лица. В отличии от Кэрри, и других людей, которые показались из-за ее спины. Это конец. 0 людей с настоящей внешностью. Все люди на Земле счастливы.