И я ищу свой новый день.

* Билл встал в это утро бодрым и свежим, переполненным идеями о том, как бы так обыграть ситуацию, чтобы у него имелись основания позвать Тома в гости ещё раз, и не выглядеть особенно навязчиво. Правда, по мере того, как он спустился на кухню и сварил себе эспрессо все немного притупилось. В голове была дичайшая помесь того, что можно было бы сделать, а чего нельзя. Какие-то походы по злачным местам Берлина, кино на худой конец. Но все это выглядело неимоверно глупым, и Билл просто терялся во всех этих предположениях. Он видел живейший отклик у мужчины, и предполагал, надави он чуть сильнее и, скорее всего, все будет. Но он не хотел так, да и боялся, если быть откровенным. Ему хотелось, чтобы у него и Тома было время познакомиться поближе. А то этот дикарь мог и сбежать. Однако вспоминая о том, как он провел вчерашний вечер, Билл позволил себе немного помечтать, и представить, что именно будет дальше. Идея обскакать отца на поприще любовных успехов, начала обрастать слишком разноплановыми эмоциями. Это тревожило. Его размышления прервал телефонный звонок Грега, на который безопаснее было ответить: - Доброе утро, - без эмоций произнес Билл. На что отец к его удивлению не стал язвить, и вставлять нотации по поводу и без. Парень подумал о том, что если б отец знал о том, как именно он провел вчерашний вечер, то точно не был бы так мил сегодня, расщедрившись даже на ответное приветствие. Вообще вся эта ситуация Билла очень бодрила и будоражила, хотелось поводить отца за нос, а при случае и щелкнуть. - Тебе к одиннадцати надо быть в съемочном павильоне, поторопись, ребята уже выехали туда. - Хорошо, буду. В подробности Билл вдаваться не стал. Перед его мысленным взором уже стоял мужчина с немного скованной, но искренней улыбкой, мягкими губами и серьезным взглядом. Билл со спокойной душой отправился собираться, зная, что продумывать свои шаги не стоит, все само собой складывалось вполне удачно. * Начинался съемочный процесс, и Билл, приехавший как раз вовремя для первой прогонки клипа с режиссером, удовлетворенно разглядывал декорации нескольких помещений для основных кадров. В небольшой изолированной комнате справа репетировала группа Билла, к которой вскоре присоединился и он, радушно поздоровавшись со всеми и начав петь. Ему нравилась эта атмосфера, нравился сценарий, и чертовки нравился этот день. После того как они несколько раз сыграли материал, к ним подошел помощник режиссера и пригласил опробовать мини сцену которая тоже будет задействована в клипе. Там должны принимать участие все ребята и счастливая массовка, подпевающая в нужных местах. Билл поначалу отвлеченно принимал во всем участие, ожидая встречу с Томом. Но потом томительное волнение стало печь грудь и это заставляло его исполнять уже немного замусоленную вещь с нужным акцентом, с тем чувством, каким она писалась. Режиссер пожелал сделать несколько эпизодов прямо сейчас и работа закипела. Камера то приближалась, то снимала в отдалении. Звуки живой музыки раздавались отчетливо и протяжно, благодаря шикарной акустике. А Билл от всей души выводил голосом строчки: Rain falls it don’t touch the ground I can recall an empty house You say I`m fixed But I still feel broken... broken Lights on lights off nothing works I’m cool I’m great I’m a jerk I feed myself lies With words left unspoken Gonna be Ok Gonna be Ok One day one day That day never came That day never comes I’m not letting go I keep hangin´ on Everybody says That time heals the pain I`ve been waiting forever That day never came You said I’d be comin´ home They said he’s fine left alone The screams in my mind I keep them a secret... a secret Doctors and your promises Phsycics, healers I`ve seen the best Whatever they sell Sure to know how to deal with it Gonna be Ok Gonna be Ok One day one day Каждая строчка давалась ему и трудно, и легко, почему именно сейчас его переклинило, он понять не мог, просто жил опять в этой песне, в своем мире. Всё то, что накопилось к этому времени, желало выливаться со звуками, и он не мешал. Он не хотел быть сейчас один и не был. Не было чего-то важного, но Билл не успевал проанализировать чего именно. Он также как и тогда боялся, что все его шаги, все, что он делал, вело в никуда. Он на самом деле боялся позорно расклеиться, но сердце его не спрашивало. Оно билось в тесной клетке ребер и душило его вновь разбуженными чувствами. Все кончилось, Билл думал только об одном, когда его теперь отпустит. А люди вокруг, радостные от явного довольства режиссера, негромко аплодировали и периодически хлопали друг друга по плечам. Эта картина окончательно вывела парня из равновесия. Его никто не хлопал. Он не ждал ничьего одобрения, ничьей поддержки, хотя на самом деле, её многие бы могли и хотели оказать. Но привыкшие к таким перепадам настроения их солиста, ребята, уже не трогали парня. Это было бесполезно. При всей своей жажде близости, приучен он к ней не был и оттого не воспринимал как должное участие, отгораживаясь волной отчуждения. Во все же остальное время Билл бывал весел и естественно беспечен, поэтому в общении проблем не испытывал. Не беда, что сегодня не так, это пройдет, как мантру читал про себя парень, пока не окунулся взглядом в серьезные карие глаза почти на выходе из зала. Билл словно провалился, его тянуло ближе и ближе, отдать немного того, что накопилось, просто дотронуться и прикосновением облегчить свое внутреннее состояние. Он не мог, но хотел, находя поддержку в понимающих глазах. Это все было странно для него. Мужчина все же подошел, поначалу протянул руки, а потом, поняв, что не знает, куда их приложить, остановился. Руки повисли плетьми вдоль тела. Билл же не среагировал на его движения, он не отрывал глаз от лица мужчины. Его шрамы уже совсем не казались чем-то страшным. Они так ничего и не сказали друг другу. Кивнув, Том с сосредоточенным теперь взглядом прошел мимо. Билл же, как снова включился. Эти несколько минут и их безмолвный непонятный диалог немного привели его в чувства. Он понял, что способен продолжать дальше. Хотя и жалел, что с Томом они так и не поговорили. Но парень точно знал - свое не упустит и поговорит в конце рабочего процесса. Ему становилась все интереснее эта игра. Он прошел в другой зал. Съемки планировалось производить попеременно в двух помещениях, которые представляли собой комнаты дома. По стенам были развешаны различные фотографии со счастливыми и улыбающимися людьми, сейчас парень уже не реагировал на декорацию. Он чувствовал облегчение, покой и свободу – делать, что и как хочет. Со стороны смотрели на него люди со снимков, а режиссер находил в этом что-то, делая отдельные зарисовки и ставя Билла то в одно положение, то в другое. Через некоторое время парня отпустили передохнуть, и он подошел к окну. Все, что требовало съемок на воздухе, готовилось на крыше небольшой высотки по соседству. Билл знал, что Том уже орудовал там со своими ребятами, прекрасно понимая принципы построения видеоряда, организовывая съёмку «по частям», безопасным по отдельности, но эффектным после монтажа. Готовилось две площадки, на первом и на последнем этажах здания. Глядя в окно, Биллу показалось, что он увидел мужчину внизу, иррационально захотелось помахать ему рукой, хотя он знал, его никто не видит. И в тот же момент заметил подъезжающий автомобиль своего отца. Нахмурившись, парень задавался вопросами, что могло понадобиться сейчас здесь Грегу. Пристально наблюдая за фигурами внизу, он был почти уверен, отец зашел вместе с Томом в здание и направлялся если не на этот этаж, то вообще тогда непонятно куда. Спустя несколько минут Билл стоял за небольшим уступом за сценой, где они играли раньше и наблюдал за входом в лифт. Его не обмануло ни зрение, ни шестое чувство. Приторно улыбаясь и стараясь говорить как можно ближе к уху собеседника, его отец вывел не сопротивляющегося Вебера и направился с ним на площадку. Билл злился, видя, как отец старается. Абсолютно точно знал все его привычки по соблазнению заинтересовавшего его мужчины. Это и злило, и отвращало своей предсказуемостью. Но Том же не знал и вполне мог повестись на этого увесистого самца, если вообще хотел иметь связь с мужчиной. Билл поймал себя на мысли, что все это время был уверен, при любом раскладе отец ему не соперник. А по факту сейчас понимал, как ловко тот умел расставлять силки. Как он красив, статен. Идеальная фигура, правильные черты лица. Билл не хотел снова идеализировать Грега, но тут он уже не мог поспорить сам с собой. Слишком породистый мужчина сейчас слегка придерживал, одетого как обычно немного простовато Тома. Радовало парня только то, что Том серьезно вглядывался в какой-то документ, и ни разу за все это время не посмотрел прямо в глаза Нойманну старшему. Хотя тот, очевидно, задавал определенного рода вопросы, на которые хотел получить ответ ещё и визуально. Но Вебер ему такой радости не предоставил, отчего Билл тихо радовался, подглядывая за ними из-за угла. Раздался крик режиссера и Билла вызвали по громкоговорителю. Парень, опасаясь выдать себя, покинул укрытие и ушел в другую сторону. После работа снова заставила погрузиться в себя по полной. Очень многие вопросы решались на ходу. Режиссеру требовалась постоянная согласованность действий с Биллом, и они переходили от одного эпизода к другому. Думать о чем-то постороннем, у парня просто физически не было времени, да и Тома он видел лишь пару раз мельком. Когда тяжелый и плодотворный день подошел к концу, Билл уже намеревался выйти и встретил Грега, который сказал, что каскадеры на сегодня тоже закруглились. Он немного расстроился, это несколько расходилось с планами, хотя его и радовала досада отца. Нехотя собравшись, он поспешил домой. Ребята звали с собой, посидеть в каком-нибудь тихом месте и отдохнуть, но он отчего-то не захотел. Билл уже шел к парковке, представляя, как фары зальют светом уже прилично темную дорогу, как услышал тихое обращение, адресованное ему: - Ты здорово поешь.