Шерсть и шелк

Дверь кабинета чуть приоткрылась. — Холмс… — сделав страшное лицо, одними губами беззвучно прошептала Салли и скрылась в коридоре. Детектив-инспектор Грегори Лестрейд улыбнулся – наконец-то ему удалось приучить Донован называть Шерлока не «псих» или «фрик», а хотя бы по фамилии. Только вот, хоть как его, Холмса, не назови, но сейчас он был совершенно некстати. Грег подошел к вешалке снять пиджак нового темно-серого костюма. Сидел он, конечно, хорошо и был в разы приличнее всей его одежды, но повод, по которому его скрепя сердце (и кошелек) пришлось купить, детектива-инспектора не радовал. Ежегодный кошмар, которого до этого раза ему удавалось благополучно избегать, – «Благотворительный вечер в полицейской академии» – настиг его безапелляционной «просьбой» Комиссара. — Шерлок, мне сейчас не до тебя, честно, — пробормотал Лестрейд, услышав шаги за спиной. Он обернулся – на пороге его кабинета изваянием застыл Майкрофт Холмс. Лестрейда удивил его взгляд – настороженно-прищуренный и чуть насмешливый, но будто иронизирующий над самим собой. Конечно, детектив-инспектор не мог знать, что действительно Холмсу было, пожалуй, даже смешно такое свое поведение. «Одинокий идиот с мазохистскими наклонностями», – окрестил он себя в подобном состоянии. Ему нравился Лестрейд. Как коллега и профессионал в своем деле, как человек и друг Шерлока, как мужчина. Последнее, естественно, было равно «недоступное божество и несбыточная мечта». И все же иногда он позволял себе думать о том, что было бы, если бы они стали с Лестрейдом друзьями и любовниками в той или иной последовательности. Несмотря на далеко не юношеский возраст, Майкрофт никогда не позволял своим фантазиям в отношении Грега заходить дальше первых поцелуев, не желая опошлять собственные чувства. — О, мистер Холмс, простите. Я думал, это Шерлок, — Лестрейд принялся судорожно застегивать верхние пуговицы и оправлять рубашку. — То есть вы уже переодевались перед моим братом? Как интересно, — протянул Майкрофт. Он пришел по делу, хотя мог отправить и Антею. Видимо, пытка близостью к детективу-инспектору постепенно превратилась в зависимость, и он решил проверить, насколько долго сможет мучить себя. — А я-то думал, что объявления в газетах стоит ждать со стороны доктора Ватсона, — Майкрофт вошел в кабинет Лестрейда и аккуратно притворил за собой дверь. Грегу показалось, что в Холмсе-старшем было что-то не так, что-то непривычное — человечное? Что-то дрогнуло в его облике. Нет, это вряд ли.... Наверное, все от усталости мерещится, решил детектив-инспектор. — Вы все шутите о них с Шерлоком. К сожалению, я наблюдал вашего брата не в лучшей форме, так что, если он меня и увидит без пиджака и галстука, то мы оба не умрем от смущения, — Лестрейд принялся завязывать висевший на шее грустной змейкой галстук и, не сдержавшись, чертыхнулся сквозь зубы. Он виновато посмотрел на Холмса, но тот немного грустно улыбнулся. И явно каким-то своим холмсовским мыслям. — Вам смешно смотреть на мою баталию с удавкой? — Я всего лишь рад, что у вас намечается какой-то приятный повод, — он сказал неправду, потому что на самом деле вид Лестрейда, воюющего с галстуком, заставил его представить их обоих в домашней обстановке. То, как бы они проводили свободные дни вместе, как неспешно бы завтракали, одевались в их общей гардеробной, где ворс у ковра такой мягкий... воображение утянуло Майкрофта в совершенно не подобающую моменту сторону, и он вздрогнул, возвращаясь к реальности. — Неужели я дал вам повод так плохо думать обо мне? — он придал лицу наигранно-серьезно выражение. «Думать обо мне» – эта фраза проплыла перед Лестрейдом, но он не смог поймать ее суть. Вообще-то, он никак не думал о мистере Правительство, то есть думал, но как о некой константе жизни Шерлока (читай – своей собственной по совместительству) или высшей силе, с которой бесполезно бороться, когда люди Холмса то и дело изымали документы и улики, или сам Великий и Ужасный совал нос в расследование. И вообще, что он – девчонка что ли, чтобы думать об этом мужчине. Вот именно, не девчонка – а стареющий, одинокий, никому не нужный полицейский, и такой, как Холмс, даже в сторону твою не взглянет, – припечатал внутренний голос. — Если бы приятный! — покачал головой детектив-инспектор и с ног до головы окинул взглядом Холмса. Он выглядел безукоризненно. Как обычно, впрочем. — И если бы я хоть немного походил на вас. — Прошу прощения? — Ну, вы всегда выглядите так, как будто за вами следует невидимая свита слуг с зеркалом в полный рост и сменой рубашек и костюмов. Раз... — он осекся, — то есть, одевают вас, прислуживают. — Хмм... Никогда бы не пожелал такого, я не люблю, когда ко мне прикасаются, — он помедлил, — чужие люди. У него на самом деле было зеркало в небольшой комнате для отдыха, смежной с кабинетом. Там же он держал пару запасных рубашек и костюмов, и ему было приятно замечание Лестрейда. — Видите, — Грег указал на висящее на шее безобразие, — пытаюсь завязать «Тринити», когда-то ведь умел. Майкрофт поставил в угол зонт-трость и отложил папку с документами. Вообще-то, он зашел в Ярд поговорить о новом деле брата, за которое тот слишком рьяно взялся, но, увидев Лестрейда в одной рубашке, его маленький бес-мазохист просяще сложил лапки и состроил умильную рожицу. Холмс сдался и решил, что усмирить прыть Шерлока он сможет и позже – пускай потом ему будет невыносимо больно вспоминать эти минуты, но сейчас... о, сейчас он притворится, что даже ему позволено немного легкого флирта. — Узел – это дело десятое, — пожал он плечами. — Важна ткань. У вас, кажется, итальянский галстук, шерсть и шелк. — Да, подарок от коллег. А как вы.... — начал было Грег. — О, что я спрашиваю, — он улыбнулся, — вы же Холмс. — Нет, никакой дедукции, — он скривился произнося это слово, — здесь нет. Я просто немного разбираюсь. — «Немного», — Лестрейд фыркнул. — Уверен, это вы поскромничали. У вас, наверное, не галстук, а произведение искусства. Как это там было написано, — он чуть поморщился, вспоминания, — итальянский из английского шелка [1], в семь сложений [2]? — Вот, а говорили «удавка»! — Пару лет назад валялся с царапиной в больнице и читал статью в журнале. Холмс помнил ту «царапину». Лестрейд заслонил от пули его неугомонного братца, влезшего в самый разгар задержания. Вот он. Его «невозможно» в степени «никогда». Так близко для нормального человека и так далеко для него, вынужденного не только скрывать свои чувства, но и обуздывать собственные фантазии. Бес в нетерпении забил копытцами. — Подойдите ко мне, детектив-инспектор. — Еще повоюю, — он распутал получившийся на шее узел и снова отрегулировал концы галстука. — Я просто не люблю эти удавки, а они в отместку не желают завязываться. Вы же знаете, мистер Холмс, я – простой парень. — Пожалуйста, подойдите, — повторил Холмс все тем же тихим, вкрадчивым голосом. — Вы красивый мужчина, детектив-инспектор, — он оглядел его с ног до головы, и от этого оценивающего взгляда у Лестрейда побежали мурашки по спине, — и я хочу, чтобы сегодня вечером вы хорошо выглядели. Детектив-инспектор помедлил несколько секунд, но покорно подошел ближе. Холмс не шелохнулся, и Грегу пришлось сделать еще один шаг. Его нежданный-негаданный стилист пах дорогим парфюмом, кофе и недоступностью. Лестрейд начал поправлять галстук, но Майкрофт отстранил его: — Шшш, расслабьтесь, — он легко коснулся пальцами костяшек на руках детектива-инспектора. — Теперь ваш галстук в надежных руках. — Мне жена иногда помогала... — он не договорил: Холмс приподнял ему подбородок и затем обвил руки вокруг шеи, расправляя галстук под воротничком. — В первые годы после свадьбы, — Грег разомкнул губы, делая судорожный вдох, когда пальцы Майкрофта задели мочку левого уха. Он понимал, что это была совершенно неинтересная для Холмса информация, но чувствовал необходимость сказать хоть что-то, чтобы развеять этот морок, окутавший его теплом рук. — Полагаю, у меня больше опыта, чем у вашей жены, — весь здравый смысл провалился куда-то в тартарары. Детектив-инспектор уставился на Холмса. Тот был так близко, что Грег мог слышать стук его сердца, — в завязывании галстуков. А вы о чем подумали? — Майкрофт чуть-чуть склонил голову набок и прищурился. — Эээ, ну да, конечно. Я о них, — Грег кашлянул, — о галстуках и думаю. — Как бы вам хотелось? — тихо добил его Майкрофт. Грег сглотнул, и это движение не укрылось от Холмса, он внимательно следил за реакцией детектива-инспектора, и тому вдруг показалось, что весь этот разговор совсем не об одежде... Нет, черт! Он просто вымотался на работе и у него давно не было секса, вот и любая фраза кажется чем-то, чем-то.... в общем, не тем, чем надо. Еще в юности он заметил, что на него обращают внимание не только женщины, но и парни, и мужчины постарше, но он всегда считал, что с кем спать – личное дело каждого. Лестрейда интересовали девушки – до сегодняшнего вечера, кажется... Что за хрень?! – но он никогда не строил из себя оскорбленную невинность, если замечал заинтересованные взгляды. Но чтобы Холмс... Нет, ХОЛМС! Где он, а где Майкрофт? Внутренний голос моментально шепнул: «Очень даже рядом, вы в паре дюймов друг от друга. И глаза у него, как серые омуты...» — Я весь в вашей власти, мистер Холмс, — произнес он, решая, что имеет право хоть на несколько минут притвориться, будто может быть интересен такому потрясающему мужчине, как Майкрофт. Да, пять минут безумства, обещал он себе. — Тогда я приказываю вам называть меня по имени, — в его голосе заиграли стальные нотки, и Грег вздрогнул от этой увертюры, полной обещаний. — Это шутка детектив-инспектор, расслабьтесь. Я не могу вам приказывать, — Лестрейду в его голосе показалось шевельнувшееся сожаление. — Да, мне не можете, — он уже не был так в этом уверен. — Только моему начальству. — Шутка только про «приказываю», но мне на самом деле было бы приятно, если бы мы называли друг друга по имени, — решился Майкрофт. Его пальцы ловко продели конец галстука в петлю последний раз, он осторожно поправил узел и опустил воротничок рубашки детектива-инспектора. — Хорошо, — он чуть помедлил, — Майкрофт, — произнес детектив-инспектор, и ему понравилось звучание этого имени на языке. — Готово. «Принц Альберт» больше подходит. — Спасибо, — он погладил пальцем узел галстука. — Теперь точно придется идти – не пропадать же вашему старанию. — Не хотите? — Понимаете, я не создан для таких мероприятий, — он поморщился. — Ладно, я уже привык к пресс-конференциям. Там как раз требуется потрепанный жизнью детектив-инспектор с темными кругами под глазами от недосыпа и держащийся только на кофе и сигаретах – знак того, что полиция все силы бросает на расследование. Но все это, — он показал на запонки в небольшой коробочке, — я не такой человек. Даже не знаю, зачем я все это накупил. — Уверен, что вы получите удовольствие от сегодняшнего вечера, Грегори, — Холмс протянул руку в требовательном жесте – Лестрейд отдал ему запонки и подал руку. — Приятная музыка, шампанское, дамы в красивых нарядах, — он мягко коснулся его запястья, продевая запонку. Кожа была на удивление нежной, и Майкрофт мазнул пальцем по натянутой канатной дорожке сухожилий. Он так и видел, как женщины будут увиваться вокруг Лестрейда. — Отдохнете, развеетесь, — вздохнул он. — Да уж, дамы... — детектив-инспектор закатил глаза. — Надеюсь, хотя бы там не будет еще каких-нибудь глупых конкурсов. — Неужели бравый детектив-инспектор боится викторин? — Я, конечно, понимаю, что благотворительность важна, но быть лотом на аукционе, — Лестрейд покраснел. — Я вас правильно понял? Лотом? — у Майкрофта сбилось дыхание, а бес встревоженно забил упругим хвостом. — Ну, знаете, ходят слухи, что на подобных мероприятиях... — Лестрейд замялся и покраснел еще сильнее. — Договаривайте, — сумел произнести Майкрофт. — Это как такой шуточный аукцион, где «продают» холостяков. Потом надо танцевать, развлекать даму беседой. Волна жара прокатилась по всему телу Холмса от воображаемой сцены, пальцы дрогнули, и он чуть не выронил запонку. — Грегори. — Да? — Не волнуйтесь. Дамы вам сегодня вечером не грозят... — Обещаете, Майкрофт? Его бес-мазохист успел только удивленно-обиженно взвизгнуть и был поглощен расцветающим в груди Майкрофта адским пламенем. — Обещаю, — прошептал он, выходя из кабинета, одновременно набирая номер Антеи: «Билет на вечер в Академии и мой смокинг».