* * *
Всю неделю, начиная с понедельника, когда «бомбанула» статья Риты Скитер и в Хогвартс заявились Министр и авроры, школа стояла на ушах. Хигэканэ со вторника не было, и его замещала МакГонагалл. Говорили, что директора всё же заменят, шептались, что в Министерстве был скандал, все теребили Рона на информацию от брата Перси. Но в основном, конечно, все ждали, что будет, что решат и кого поставят вместо Хигэканэ. Потому что в четверг Рону от брата пришло письмо, что собранная Министерством комиссия всё-таки отстранила директора от последней занимаемой им должности. Более-менее порядок на уроках был у Снейпа-сенсея, его авторитет и способность вселить страх ни у кого из студентов не вызывала сомнений. Ещё, пожалуй, профессор Флитвик вёл уроки почти как обычно, остальные преподаватели были рассеяны, часто задавали что-то самостоятельно или даже сами начинали поднимать тему со сменой власти в Хогвартсе, да и то одного, то другого декана и профессора вызывали в Лондон. Каждый из них возвращался весьма задумчивым или задумчивой. Снейпа-сенсея пока никуда не вызывали, и от этого становилось немного не по себе, да и МакГонагалл косилась и нагнетала обстановку, при учениках наезжая на него по разным поводам. В среду, когда у нас было ЗОТИ с «поправившимся» Люпином, он попробовал завести тему насчёт того, что «без директора Дамблдора школа пропадёт» и «мы не должны верить всяким россказням». Но я перебил его инициативы вопросом, когда мы получим результаты своей проверочной по оборотням, и Люпин как-то быстро сдулся и скомкано провёл урок. Возможно, что вспомнил о том, что Снейп-сенсей в курсе о его сущности. Или что ему не стоит сильно выпячиваться, привлекать к себе внимание Министерства и слишком явно агитировать за Хигэканэ. Его, кстати, тоже так и не вызывали для допроса. Зато МакГонагалл вообще чуть ли не каждый урок трансфигурации начинала с защиты Хигэканэ, поминала его через слово и безжалостно снимала баллы со слизеринцев вообще ни за что, накаляя и так не совсем здоровую обстановку. Многие уроки заканчивались спорами, говорильней и чуть не потасовками. Я, как мог, остужал друзей, потихоньку и помаленьку скармливал разную информацию. Требовалось, чтобы некоторые выводы люди сделали сами. И просто вывалить собственные выкладки бесполезно. Маленькие факты рождали разные теории. Я напомнил Гермионе о подставе с хроноворотом. Да, ей дала его МакГонагалл, но откуда она его взяла? Кто его ей дал, чьей последовательницей является наша деканша? Как с этим всем связан мистер Филч? Что случилось с ним и Пивзом? Почему была отредактирована «История Хогвартса»? Кто намекнул Тонкс расспросить насчёт белладонны? Даже отчего мистер Уизли разыграл целое представление с мистером и миссис Грейнджер, тогда как с Дурслями вёл себя нормально и вообще по своей как бы занимаемой должности должен постоянно иметь дела с магглами? А потом ещё и эльфа Крауча старшего, которого пытались обвинить в пособничестве Пожирателям, да не вышло. И это не говоря о том, что всё это время его сына втайне держали в Азкабане. С Невиллом мы обсуждали Пророчество, наши избранности и его роль. Вспомнили про зеркало на первом курсе и этот «квест» с «философским камнем», который впоследствии куда-то делся, и Хигэканэ и не собирался даже пытаться помогать Френку и Алисе. Даже воспитание бабушки, которая всегда очень боялась за Невилла. И то, что говорил Квиррелл, одержимый Волдемортом. О том, что никто из «Ордена Феникса» не помогал им с оплатой счетов в Мунго. А директор благополучно забыл о своих последователях, пока Алиса не очнулась, но и потом взял её не на какое-то хорошее место, а на «проклятую должность», всего на год. Алиса тоже в общем-то поговорила с сыном и намекнула, что Хигэканэ всегда пытался получить больше влияния на их семью. А ещё призналась Невиллу, что должность тьютора Хогвартса сама выпросила у Министра Магии, чтобы быть поближе и защищать его и меня от влияния директора. И что узнала о «возрождении Волдеморта» ещё на Турнире Школ, когда директор добивался союза с иностранцами и намекал о таком развитии событий директору Пиквери и мадам Максим. Что, к сожалению, всё же зависела от Хигэканэ и не могла ничего особо поделать, но надеялась, что Невилл всё поймёт и не будет поддаваться на провокации. Рон, похоже, всё же решил последовать советам Перси и сильно не лезть в политику и дела взрослых. Удивительное дело, но и близнецы, занятые проектами «своего дела», тоже были недовольны. Всё же дурная слава могла помешать бизнесу и получению прибыли. С ними я общался со всеми вместе. Намекнул, что старшие Уизли уже несколько раз попадали в весьма неприятные ситуации из-за Хигэканэ. А тут и новая связь с этим Падмором вскрывается. Впрочем, сначала увёл я Уизли во времена их детства и заставил вспоминать, как Питер Петтигрю столько лет жил у них в качестве питомца? А как бы ни была безалаберна Молли Уизли, всё же за столько лет её могло что-то насторожить. Как и отца Рона. Детей своих они всё же любили. Я подкинул им идею представить, как это могло произойти, потому что иногда Рон говорил, что директор бывал у них в гостях. Например, встретил маленького ещё Перси на улице, который расстраивался, что у него нет животного, и подарил «ручную крыску». Или и дарить не пришлось. Просто, например, намекнул мальчику, что тот может сам себе кого-нибудь найти, а Питер, например, через пару минут на глаза показался и на задних лапках прошёлся или не убежал никуда. Вот тебе и «питомец». Перси притащил крысу в дом, но там же ещё совсем мелкие Джинни и Рон, да и близнецы. Вряд ли бы Молли разрешила такого питомца. Возможно, что директор «проверил» и убедил старших Уизли, что зверёк хороший, здоровый и ласковый, а то и колданул немного, чтобы сами не проверяли. Плюс я ввернул мысль о том, что их мать ведёт себя странно и подозрительно покладисто привечает в своём доме всяческий сброд, которого на самом деле терпеть не может. Спросил их, часто ли Молли Уизли делает то, что не хочет, и сдерживается? Да и намекнул, что мне необычно видеть ведьму, которая бы не хотела выглядеть лучше, чем есть. И что я вычитал о том, что это первый признак расстройства психики и магического влияния на память. После «мозгового штурма» и расшатывания до нужной кондиции братья и сами вспомнили странные связи отца с обоими братьями Бэгмэн, билеты на Чемпионат по квиддичу. Да и очень странные «видения», которые видел в лесу Рон. А потом и Питер Петтигрю погиб, а совсем рядом находился Отто Бэгмэн, который впоследствии пропал. Разные странные личности, которые крутились в «Норе» летом, и ссора родителей с Перси, который отказался участвовать в каких-то махинациях. После всех этих подготовительных разговоров с друзьями к среде я собрал в Выручай-комнате Невилла, Гермиону и Драко. С Малфоем у Грейнджер и Лонгботтома снова всё более-менее наладилось. Особенно после того, как я сказал, что произошло с моими родными и сестрой и кого я видел в округе Литтл-Уингинга. Всем троим я рассказал о том, что было в понедельник в кабинете директора в присутствии Министра и Главы Аврората. Выдал Тонкс, которая так неуклюже накатила бочку на профессора Снейпа. Гермиона сама вспомнила, как тот помог нам на первом курсе и спас от тролля. Я напомнил о Сириусе и о лекарствах для моего крёстного, Невилл согласился с тем, что и его матери профессор зелий помог, да ещё не выдал ничего и никому про эльфэук: пришлось и Гермионе рассказать ту историю про «чудо-дерево из мира фейри» и пообещать сводить в Запретный Лес. Ребята в свою очередь признались Драко насчёт «Ордена Феникса», в который их чуть не заманили. Гермиона, которая ходила на дополнительные занятия по зельеварению, только возмущённо фыркала, когда я сказал, что, оказывается, с её же слов, про магическую белладонну мог знать только профессор Снейп. Да и Невилла не особо это впечатлило, он сказал, что ещё летом заметил необычное и очень странное отношение к профессору всех остальных. И вот тогда я выдал ребятам про угрозы Хигэканэ насчёт дементоров и свои соображения, если правда то, что Падмора на самом деле отправил наш директор, чтобы освободить «Пожирателей» для, возможно, каких-то своих целей. — Может, у профессора Дамблдора что-то вроде раздвоения личности? — предположила шокированная Гермиона. — Мы тогда с Невиллом, когда пытались философский камень от Квиррелла спасти… — сделал вид, что задумался я. — Тогда из профессора Квиррелла чёрный дым повалил и куда-то в дверь полетел, а через некоторое время из той двери появился Дамблдор. Друзья уставились на меня в три пары глаз. — Хочешь сказать?.. — совершенно обалдело воскликнул Драко. — Что этот дух поселился в Дамблдора? — Я его после того, как эта штука вылетела из Квиррелла, больше не видел, так что не знаю. Просто Гермиона сказала про раздвоение личности, и вдруг это вспомнилось, — пожал я плечами. — Я совершенно не представляю, как эти штуки вселяются. Но, может быть, я просто так подумал, доказательств-то никаких нет. А я уставшим был и тоже почти терял сознание. Забудьте, короче, это явный бред. Но мои друзья не готовы были отказаться даже и от такой бредовой идеи, которая бы объясняла им этот мир в чёрно-белых тонах. Они были слишком молоды и не могли принять притворство и махинации и игры длиной в несколько десятилетий ради каких-то непонятных и эфемерных целей. То, что Хигэканэ был «хорошим», но стал «плохим» из-за внешнего воздействия, было куда проще и доступней для осознания. Как-то так.* * *
И всё же «гром грянул». Сегодня, в пятницу, на трансфигурации у четвёртого курса Джинни Уизли прокляла слизеринца Брайана Ургхарта, который, с её слов, якобы что-то сказал про её семью и про директора. Этот урок у четверокурсников был последним, уже после нашей трансфигурации, так что я, как и многие, всё узнал, только когда мы пришли на ужин. Разгорелся настоящий скандал. Снейп-сенсей, узнав об инциденте, перед ужином попытался назначить Джинни отработку, а также пригрозил отчислением за такое поведение, но МакГонагалл сделала из Джинни героиню, защищающую честь директора школы. Довольно коряво, конечно, куда нашей Кошке до манипуляций старика, но Джинни так и не наказали. Показания очевидцев сильно разнились. Кто-то говорил, что Уизли напала вообще ни с того ни с сего. Кто-то — что Ургхарт что-то сказал ещё до урока. Некоторые утверждали, что тоже слышали ругательства и оскорбления. Луна, которая была ближе всего к Джинни в тот момент, видела странную записку, которая потом пропала. Возможно, что-то было в ней. Брайана Ургхарта, которого Джинни приложила каким-то модифицированным летучемышинным сглазом, с серьёзно расцарапанным и искусанным лицом, а также повреждённым зрением, отправили в Больничное крыло. Говорили, что парень был просто весь в кровище и заляпал ею половину кабинета трансфигурации. Это было очень плохо, так как Ургхарт был новым ловцом сборной Слизерина, его поставили вместо выпустившегося в прошлом году Теренса Хиггса. И как говорил Драко, который видел тренировки команды зелёно-серебристых: «Ургхарт был хорош». Да и в целом, насколько я знал, этот Ургхарт был умным парнем и многим нравился. В этом году Слизерин наметил реванш за серию своих проигрышей. Последний раз их сборная брала Кубок школы в девяносто первом, а до этого шесть лет подряд выигрывала. Потом, получается, в девяносто втором Кубок достался Рейвенкло, в девяносто третьем и четвёртом — Гриффиндору, в прошлом году квиддич отменили из-за Турнира Четырёх школ. Нападение на игрока вне поля — это практически объявление войны всему факультету. Сразу эта ситуация выходит за рамки одного четвёртого курса или спора между Джинни и Брайаном, а тут ещё МакГонагалл, заместитель директора, прилюдно похвалила студентку за нападение на другого студента, словно давала всему Гриффиндору карт-бланш на нападения и решение всех вопросов с помощью кулаков и проклятий. Да и Ургхарт, как я понял из настроения очень злого сенсея, пострадал действительно серьёзно, а не просто отделался парочкой царапин. Со зрением даже маги не шутят. Шутки про будущего нового «Шизоглаза» быстро увяли. Слизерин такого просто не оставит и отомстит за своего ловца. И это ладно ещё, что до игр оставалось не пара дней, а несколько недель. Впрочем, все войны начинаются с малого. Что бы потом ни вышло со всей этой историей про призрачного Волдеморта, а настроить слизеринцев, а значит, многих чистокровных против всех остальных у Хигэканэ получилось. Четыре года не получалось из-за моего влияния и сдерживания особо ретивых «последователей», а тут могло всё полететь к чертям, когда директора вообще не было в школе. Похоже, что Драко тоже подумал об этом же. — Драко, что такой мрачный? — спросила Гермиона, которая ещё не поняла, чем всё это чревато. — Злюсь на МакГонагалл, — хмыкнул Малфой, пробурчав что-то почти про себя про сухую воблу и шотландскую волынку. — Зря ты не сдержалась, Джинни, — сказал Рон сестре. — Зачем привлекаешь к нам лишнее внимание? Хочешь, чтобы тебя отчислили из школы? Перси же предупреждал… — Ой, заткнись, Рон, иначе тоже получишь. Стал старостой и считаешь, что можешь указывать мне?.. — она осеклась, посмотрев на меня. — Гарри?.. Ты чего? — После ужина пойдёшь в Больничное крыло к Ургхарту и попросишь прощения. Мне всё равно, что ты ему скажешь. Хоть что влюбилась и не знала, как показать свои чувства. Я не допущу войны факультетов. Джинни, которая пошла красными пятнами, лишь открывала и закрывала рот. — Но, Гарри… — попыталась возразить Гермиона. — Конечно, Джинни поступила не совсем правильно, но ведь МакГонагалл… — Гарри прав, — поддержала меня Алисия Спиннет, сидевшая за столом напротив нас. — До игр всего три недели. Ургхарт ловец Слизерина. Совершенно не хочется, чтобы нас отлавливали по одному и калечили в отместку. Игроки неприкосновенны. Всё сойдёт, только если это будут ваши личные разборки, и то… А вдруг он ослепнет или ещё что?.. МакГонагалл не должна была оставлять Уизли без наказания, она что, не понимает, что тем самым подталкивает слизеринцев к мести? Она даже не попыталась снизить напряжённость… — Я поговорю со слизеринцами, — переглянулся со мной Драко. — Попробуем объяснить ситуацию. Мерлин, Уизли, чего ты такая бешеная? Тренируйся больше, чтобы сил на глупости не было! — Слишком поздно… — я ощутил, что со стола Слизерина поднимается волна негодования, направленная на наш факультет. — Придётся по-другому. — Гарри, я всё… — попыталась что-то сказать Джинни, но я, уже не слушая, двигался в сторону стола профессоров. Ужин ещё не закончился, тем более, что многие обсуждали происшествие и не успели поесть. Профессора выглядели недовольными, МакГонагалл поджимала губы, у Снейпа-сенсея яростно раздувались ноздри, Спраут хмурилась, Алиса что-то говорила под пологом тишины, который ставили на профессорский стол. Мои действия были замечены студентами, и разговоры в Большом зале начали стихать. Наконец и преподаватели заметили мой манёвр. Алиса послала многозначительный взгляд и взмахом руки убрала полог. — Профессор МакГонагалл, — справившись с голосом, сказал я в звенящей тишине. — Мне совершенно всё равно, что вы чувствуете к профессору Дамблдору и отвечает ли он вам взаимностью, но ваши личные чувства совершенно неуместны при руководстве школой. И тем более это не повод создавать вражду факультетов, которой не было больше пяти лет. Вы подставили весь факультет Гриффиндор своей слепотой и бездушием, потакая безнаказанности и якобы нас защищая. Гриффиндор всегда отвечает за свои слова и действия, нам не нужны поблажки и подачки. Мы львы, а не шакалы! Секунду стояла ошеломительная пауза, а потом за столом Гриффиндора все взревели. Этот рёв поддержали аплодисментами и другие факультеты. — Мистер Поттер!.. — захлебнулась негодованием МакГонагалл, яростно сверкая глазами из-под очков, но её опередил Снейп-сенсей, который скорчил весьма зловещее лицо, но умудрился даже наказанием поддеть нашу деканшу, так как дважды наказать за одну и ту же провинность было невозможно. — Минус два балла с Гриффиндора за оскорбление преподавателя, мистер Поттер! — это было до обидного мало, за оскорбление преподавателя могли отчислить до тридцати баллов, и если судить по тому, как МакГонагалл побледнела, до неё дошло. — Идёт, сэр! — И месячная отработка в моей лаборатории за хамство во время назначения наказания, мистер Поттер!