Избранные. Книга 3: Узумаки Наруто и Дары Магии

       4 июля 1996 г. Англия, графство Корнуолл, Годрикова Лощина, «Берлога Бродяги» Наверное, я слишком расстроился, когда получил то письмо от Горди. Очень сложно начать сразу здраво мыслить, когда примешаны сильные чувства и эмоции. Когда это настолько личное. Когда ты не властен над дорогим тебе человеком и можешь только принять его выбор. Решение быть вместе обычно принимают двое, но для расставания достаточно желания только одного в паре. А вот продолжать любить или нет — это уже твоё дело. Я знаю, что такое быть несвободным, чтобы принуждать кого-то к чему-либо. Саске ушёл из деревни, и я хотел вернуть его в Коноху, но был готов, что он больше не захочет со мной дружить. Мне было лишь важно знать, что с ним всё в порядке и его не пустят на эксперименты. Я считал себя правым по той причине, что моему другу угрожала смерть, которую он словно в упор не замечал. Впрочем, дружба — это нечто отличающееся от любви... и отношений с девушками. До сих пор сомневаюсь, не знаю и не уверен, способен ли вообще на любовь. Из шиноби с самого детства пытаются вытравить подобные эмоции. А джинчуурики, в принципе, воспитывают «живым оружием». Разве у оружия могут быть мысли, чувства и какое-то мнение? Разве у карающего меча могут быть друзья или любимая? Преданность — это то, что вбивают в таких, как мы. В основном это преданность правителю: руке, которая направляет живое оружие деревни. Страх и ненависть окружали меня с детства, и только Третий Хокаге относился хорошо. На подобном «контрасте» вольно или невольно проникнешься. Ребёнок захочет заслужить похвалу человека, который с ним хотя бы разговаривает, а не вопит, как резаный, о том, что он «злобный демонёнок». Когда Третий умер, я испытал шок, для меня это было огромной потерей, пока не появились крёстный Джирайя и бабулька Цунаде, которым попросту запретили меня видеть и появляться в деревне после смерти моих родителей. Дадли вовремя вправил мне мозги, иначе я мог потерять время в бессмысленных печалях, сожалениях и страданиях. Но, когда дело касается интимного и личного, даже шиноби могут потерять объективность суждений. Чжоу всегда писала мне письма иероглифами. Мы слишком многое пережили, чтобы она не могла мне чего-то сказать. Она бы подала какой-то знак, хотя бы подписала бы своё имя кандзи или через того же Горди передала значимую фразу. По крайней мере, мне так кажется. Хигэканэ отстранили от должности директора ещё в прошлом году, и он непонятно где пропадал всё это время. Как знать, не наведался ли он в «Ильверморни». Маловероятно, конечно, но… и подобный сценарий исключать не стоило. Всё же он хотел, чтобы его «герой» страдал и был одинок. Одинокими и страдающими легче управлять, чем людьми, у которых за спиной есть те, о ком надо думать и заботиться. Многие считали, что семья и привязанности, друзья и товарищи — это слабость, что надо сражаться только за себя или уж за что-то абстрактное, что невозможно ранить, взять в плен или убить. «Воля Огня» передавалась из поколения в поколение. В Академии шиноби нам вдалбливали мысль, что мы должны умирать за свою деревню, так как на «древе Конохи» на месте старых листьев всегда вырастут новые, но… я считал это чушью. Метафоры метафорами, но каждый из этих «листьев» — живой конкретный человек. И лично я всегда находил силы сражаться, защищая тех, кто мне дорог. И «Коноха» для меня была не символом, не деревней, не домами и не улицами, а конкретными людьми, которые там жили. Согласен ли я заменить Сакуру или Саске, Шикамару или Хинату на кого-то ещё? И ответом было что-то вроде «Нет. Пока я жив, ни одного листочка не упадёт с этого дерева». Не уступать, не сдаваться, потому что за плечами — они. Или потому, что они стояли со мной плечом к плечу. В собственных эмоциях сложно разбираться и давать им какое-то общепринятое название. Но одно я знаю точно: это всегда больно — любить. Это всегда страшно — терять. Единственное, чем я могу мерить свои чувства, — это размен жизни. Обменял бы я свою жизнь на жизнь Чжоу? Да. Как, не раздумывая, обменял бы свою жизнь на жизни Драко, Дадли или Лили. Как в прошлом обменял бы свою жизнь на жизни Саске, Сакуры и Гаары. Даже если шанс на их спасение был бы один к ста, я бы это сделал. Ради всех остальных своих друзей и товарищей я бы тоже очень постарался, выложился и, возможно, умер, но, скорее всего, при шансах спасти их выше двадцати процентов. Это любовь или всё же рациональность? При этом я думаю, что Снейп-сенсей и Алиса, пожалуй, ещё бы и сами спасли меня. Их не надо защищать, они сильны, и я бы бился с ними рядом. Люблю ли я их? Не знаю, но они мне очень дороги. «Хорошими шиноби» считаются те, кто может полностью отстраниться и выполнять миссию независимо от собственного мнения и чувств. В этом смысле я почти никогда не был «хорошим шиноби». Да и… знавал я таких «хороших», серьёзно поехавших крышей… Я всегда был неправильным. Неправильным шиноби, неправильным джинчуурики, но, как и напомнил мне Наруто, никогда не хотел это менять и терять себя. На фоне той боли, которую я испытывал после перерождения здесь, сложно понять собственные чувства. Чжоу помогала мне ненадолго забываться. Делала счастливым. Я видел с ней будущее. Это любовь?.. Вечером четвёртого июля я отправил к Барти-младшему Леона, а Снейпу-сенсею передал записку через Кричера, попросил их о встрече в «Берлоге Бродяги». Туда меня уже после десяти часов, когда дядя и тётя уложили Лили и легли спать, перенёс Кричер. В доме крёстного я настроил камин, чтобы смогли пройти гости. В половину одиннадцатого Снейп-сенсей и Барти-младший по очереди вышли из камина, я рассказал о том, что случилось, и показал письмо. — На самом деле это довольно подозрительно, — согласился Барти, перечитав послание из Америки. — Думаю, что стоит всё уточнить. Ты хочешь добраться до Штатов, как в прошлом году? — Тебе не кажется, Гарри, что посвящать в свои дела кузена несколько недальновидно? — перебил Снейп-сенсей. — Всё же если он и волшебник, то довольно слабый. И защита сознания у него явно отсутствует, если кое-кто узнает о том, что ты в курсе о ситуации с мисс Чанг… — Мы с Дадли — магические побратимы, — отозвался я. — Это значит, что… — Никто не заставит его предать Гарри или как-то ментально воздействовать, — откликнулся Барти. — Это относится и ко всем доверенным тайнам. — Дадли — верный друг и брат, — кивнул я. — Тогда это меняет дело, — пожал плечами сенсей. — Когда это произошло? Побратимство? — Прошлым летом. У Дадли благодаря зелью из эльфэука, которое он постоянно принимает, стало достаточно магии для этого, и мы поклялись. — И ты планировал ворваться с братом в «Ильверморни», чтобы посмотреть в глаза двум, вероятно, «влюблённым»? — спросил Снейп-сенсей. Вообще его всякие «любовные дела» немного напрягали, и было видно, что ему не по себе. — Я думаю, что сначала надо попасть в Нью-Йорк. Увидеть Грейс Пиквери и узнать точный адрес родителей Чжоу, — ответил я. — Если вообще то, что они нашлись, правда. — Да, лето в разгаре, было бы логично, если бы мисс Чанг отправилась к родителям на каникулы, — согласился Барти. — Но если про родителей неправда, то она должна быть на горе Грейлок, в школе. Там оставляют тех, кому некуда пойти. — Это я и хотел бы выяснить для начала, — кивнул я. — Но нужен какой-то официальный повод, чтобы побывать в Америке. Я думал организовать небольшой отпуск для семьи в Калифорнию. Там море и Голливуд, в котором фильмы снимают. Должно быть интересно. Ну, примерно так, как получилось с Грецией. Лили маленькая, чтобы использовать портключ, но мы с Дадли вполне взрослые для этого. Или его я мог бы запечатать в свиток для перемещения... — Да, получить портключ сейчас не проблема, — хмыкнул Барти. — Как минимум для меня. — Может быть, стоит подключить Малфоев? — спросил Снейп-сенсей. — То путешествие в Грецию было… вполне успешным. Как я понимаю, штат Калифорния выбран потому, что предположительно там может жить семья Чанг? Но… что, если написанное в письме — правда? — Тогда у меня будет путешествие на тёплое море с моей семьёй и друзьями, если вы согласитесь составить нам компанию, — ответил я. — Нельзя же так просто это оставить? Вдруг это чьи-то махинации или обман? Дадли показал мне, что под воздействием эмоций я могу оценивать ситуацию необъективно, поэтому и подумал, что стоит посоветоваться с вами. Узнать ваши мнения и предложения. — Тут я тоже согласен с Гарри, — сказал Барти. — Всё же мисс Чанг одна в чужой стране, без защиты семьи и кого-либо. Кто угодно мог… даже принудить её, чем-нибудь опоить или проклясть. Не говоря уже о том, что с ней могло что-то случиться и американцы заметают следы, зная, что единственным человеком, которому небезразлична эта девушка, является Гарри Поттер. Стоит точно прояснить этот момент и как минимум убедиться, что с мисс Чанг всё в порядке, добровольно и по её согласию. — Верно, — улыбнулся я Барти. — Кстати, если уж включать Малфоев, может быть, стоит пригласить в поездку и миссис Лонгботтом? — невинно поинтересовался Барти. — Кажется, она всё ещё несёт траур по супругу… — ответил сенсей. — Но строгий траур уже точно закончился, — пожал плечами Барти. — Если отправится она и её сын, с которым дружны Драко и Гарри, ни у кого не возникнет вопросов. Друзья уговорили родителей, а те — коллег по работе съездить на небольшой отдых. К тому же… Если вдруг это ловушка для Гарри, чтобы он очертя голову отправился в Америку, то в такой компании ему ничто не угрожает. — Тогда давайте заодно и Гермиону пригласим с её родителями, — предложил я. — Они тоже магглы, как мои тётя с дядей, им вместе будет интересней. Познакомятся. А Дадли… — Да все уже в курсе о матримониальных планах твоего кузена на Грейнджер, — фыркнул Снейп-сенсей, чуть расслабившись. — К тому же на море не будет библиотеки, — захихикал Барти. — Значит… решено? — я посмотрел на своих взрослых друзей. — Предлагаю следующее, — взял слово сенсей. — Барти запрашивает порт-ключи в Америку для… дюжины магов, но мы, скорее всего, будем прибывать не все вместе. Часть в Нью-Йорк, часть в Лос-Анджелес, если получится. Гарри пишет приглашения для Грейнджер, Лонгботтома и Драко, предупреждает дядю и тётю. Сегодня четверг… Достать портключи можно в пятницу. Чтобы собраться и всем написать, думаю, хватит и пары дней, до воскресенья. Так что поездку можно запланировать на следующую неделю, с восьмого июля, дней на десять — недели на две. Старшие Грейнджеры и Дурсли прилетят на самолёте, как это было в прошлый раз в Греции. Наверное, так далеко на самолёте лететь никак не меньше десяти часов. Плюс разница во времени. Так что, думаю, есть какие-нибудь вечерне-ночные рейсы, чтобы прибыть в Калифорнию утром. — Наверное. Это удобно, — согласился я. — Они могут вылететь вечером в воскресенье, чтобы прилететь утром в понедельник. — Нам с Гарри стоит отправиться в штаты в воскресенье днём, в Нью-Йорк, — кивнул Снейп-сенсей. — Найти юную Пиквери, чтобы спросить о том, что Чжоу встретилась с родителями, уточнить их адрес при положительном ответе. Если не получится, то в понедельник уточнить статус мисс Чанг в местном Министерстве Магии. Гарри прибудет раньше своих родственников, так что будет время определиться. — Можно отправить патронуса с сообщением, если Чжоу всё же в «Ильверморни» и прибыть в Лос-Анджелес вовремя у нас не выйдет, — предложил я. — От Нью-Йорка до Лос-Анджелеса почти три тысячи миль, вряд ли патронус преодолеет такое расстояние, — засомневался Барти. — Мой патронус преодолеет. — С этим по ходу дела мы разберёмся, — кивнул Снейп-сенсей. — В прошлый раз я не мог сопроводить Гарри, но теперь мы могли бы отправиться в «Ильверморни» вполне официально. Директор Пиквери меня знает, во время Турнира Четырёх Школ мы виделись, и я могу сказать ей, что хотел бы предложить мисс Чанг перевод в Хогвартс. Опасность, о которой говорил Дамблдор, миновала, или её и вовсе не было, и всё в таком духе. Девочка уже совершеннолетняя. По крайней мере, на самом деле можно убедиться, что мисс Чанг ни к чему не принуждали. — Спасибо, сенсей, — улыбнулся я. Мы ещё обговорили некоторые детали и разошлись. Кричер вернул меня домой в Литтл-Уингинг. — Ну? Что решили? — встретил меня шёпот брата, который и не думал спать, ожидая моего возвращения. — У меня хорошая новость и не очень хорошая. С какой начать? — Ну давай с не очень хорошей… — прошептал Дадли. — Ты со мной в «Ильверморни» точно не поедешь разбираться с Горди, прости. Снейп-сенсей придумал план лучше. Заявиться туда со мной вполне официально. Типа узнать, не собирается ли Чжоу переводиться в Хогвартс, а я буду в мантии-невидимке. — А какая тогда хорошая новость? — недовольно пробурчал брат. — В качестве «прикрытия» будет организована общая поездка в Калифорнию. Малфои, Барти, Снейп-сенсей, Невилл с мамой, тётя с дядей, Лили и ты… И ещё Грейнджеров пригласим. У Гермионы родители — магглы, им будет интересней, если тётя Туни и дядя Вернон поедут, они на самолётах, а все маги и сквибы, которые пьют чудо-эликсир, отправятся порт-ключами в Америку. Типа раз — и там. Но можно и договориться, чтобы вы с Гермионой полетели с родителями… Не знаю, как лучше. — Не, пусть родители сами летят, а мы вроде как пораньше отправимся, верно? — уловил мысль Дадли. — Это было бы круто… — Барти прикалывался, что в Калифорнии нет магических библиотек, которые бы отвлекали Гермиону, — не удержался и я от подколки. — Зато там есть море, пляжи… — И Голливуд! — заметил брат. — А море — это хорошо. Море — это значит купальники… — Ага, и куча музеев, — ехидно похихикал я. — Всё равно круто, — нисколько не обиделся брат. — Я думаю, что завтра всем напишу вроде приглашений, поговорю с тётей и дядей. Ещё надо будет на Диагон аллею наведаться. Купим такую же палатку, какую нам родители Драко одалживали в прошлом году. Всё же Гермиона будет с родителями… — Если отец снова сэкономит на проживании, на отдыхе и на наших билетах, он будет очень рад. Он уже, кстати, вспоминал, как мы были в Греции в зимние каникулы. И ту палатку тоже уже не раз хвалил, мол, надо такую же купить обязательно. Он только на тех сундуках дофига денег экономит на складских помещениях. — И это я ему ещё не сказал, что уже оформил для Лили фонд для оплаты магической школы в магическом банке, — хмыкнул я. Дядя Вернон не то чтобы был скуп, но цену деньгам знал и много работал, детство у него было не из лёгких, и пробивался он из самых низов, ну а сэкономить для семьи никогда не будет лишним. Даже ту же поездку за границу себе позволить или по театрам и музеям ходить. — Слушай, а может, я сейчас Гермионе напишу? — поёрзал на кровати Дадли. — Утром она уже получит послание. Может, успеет с родителями поговорить до того, как у неё отец на работу пойдёт? Чтобы побыстрее знать… — Ну, давай, — согласился я. — Я тоже могу Невиллу написать, раз уж всё равно не спим и письма строчим. — Утром надо ещё отца поймать до работы, — включил свет Дадли. — Я даже сам могу с ним поговорить, если хочешь. А если и проспим, то можно зайти в Лондоне, после покупок… Или даже у него денег попросить... Дорого та палатка стоила? — Я не знаю пока… — потёр я затылок. — Кстати, можно посмотреть не сундук, а что-нибудь поменьше, неприметней и удобней. Чемодан, например, как сумку для поездок… — Ладно, — Дадли вырвал страницу в тетрадке в клеточку и закорпел над письмом для Гермионы. Мне пришлось достать чернильницу, перо и оторвать кусок от пергаментного свитка. Всё-таки сила привычки. «Привет, Невилл! — вывел я. Тут внезапно появилась идея поехать всем вместе на море в Калифорнию. Помнишь, мы тебе с Драко рассказывали о нашем путешествии с семьями на зимних каникулах? Ты ещё тоже хотел с нами понырять в море… В общем, с нами будут Малфои, Грейнджеры, мои родственники, брат и ещё несколько человек, я приглашаю тебя и твою маму. Все согласны, и миссис Нарциссе было интересно с ней познакомиться. Пока нужно только предварительное согласие. Отправляемся ориентировочно в понедельник или воскресенье (7-8 июля), жить будем на пляже, найдём что-то подходящее, палатка вроде бы будет, но если у вас есть, то хорошо. Если нет, то не заморачивайся. Прости, если Ураги тебя разбудила, хотел, чтобы вы узнали пораньше, запланировали и собрались. Это примерно на две недели, может быть, на десять дней. Но если у вас какие-то планы, тоже напиши, что-то решим. Очень надеюсь на скорую встречу и классные каникулы. Гарри Поттер». — Ты закончил? — спросил я Дадли, от которого мне передался какой-то азарт и нетерпение. — Да, почти… Я открыл окно, оно у нас как раз выходило во внутренний двор, и тихо свистнул вниз. Из собачьей будки сразу высунулась белая голова. — Пс-с, Ураги! — я помахал сложенным письмом. Поверх белого тут же промелькнуло тёмное пятно, и на подоконнике уже сидел Леон, подпрыгивая и пытаясь выхватить у меня послание Лонгботтомам. — У тебя своё будет, — отпихнул я Леона, и тот перепорхнул к брату, который запечатывал свою бумажку Грейнджер. Ураги плюхнулась на подоконник, а рядом с ней приземлился птенец, который знакомо открыл клюв. — Тс-с! — шикнул я на него, прерывая не начавшуюся трель. — Всех перебудишь. Это не еда, это твоей мамке письмо для Невилла. Ураги важно расфуфырилась, посмотрев свысока на своего отпрыска, взяла письмо и выпорхнула в темноту. Только этот балбес мелкий, кажется, за ней полетел. Мимо, работая крыльями, юркнул Леон. Что ж… будем надеяться и верить в лучшее.