* * *
— У нас пара часов до того, как самолёт, на котором улетели родители Гермионы и Дадли, прилетит в Лондон, — сказал мистер Люциус, когда после небольшой «прощальной пирушки» мы прибыли в Нью-Йорк на местном «Ночном рыцаре». — Чем займёмся до того, как воспользуемся нашими континентальными портключами? Мы уже до этого успели с Алисой быстро пошептаться. Единственное, до чего я сам дошёл, так это то, что ей стоит поговорить с Барти о том, что ему ничего не светит, чтобы сенсей не считал, будто «отбивает» девушку лучшего друга и поступает «не по-пацански». — Я провожу Дадли и Гермиону, — вызвалась Алиса. — Думаю, вы можете забрать Невилла с собой, чтобы он вернулся домой камином из Малфой-манора. Ключи у нас есть, так что вы, если хотите, можете задержаться на какой-нибудь спектакль Бродвея или, наоборот, отправляться уже сейчас. — Я хорошо знаю маггловский Лондон, так что я вам помогу, — тут же сказал Барти, отреагировав, как я и предположил. — Хорошо, спасибо, в случае с парной аппарацией это действительно будет кстати, — кивнула Алиса. — Я сопровожу мисс Чанг, — покосился на Барти Снейп-сенсей. — Мистер Поттер, как я понимаю, тоже хочет проводить свою девушку? Мы отправимся немедленно, чтобы всё успеть, у меня ещё есть дела в Лондоне. — Хорошо, сэр, — улыбнулся я. — Тогда решено, — подытожил мистер Люциус. — Чжоу, Гарри и Северус отправляются сейчас, а мы чуть попозже. — До свидания, — попрощался я со всеми, и мы со Снейпом-сенсеем и Чжоу воспользовались порт-ключом.Часть 3. Глава 3. Немного истории
26 октября 2017 г. в 14:58
21 июля 1996 г.
США, Лос-Анджелес
В воскресенье из Лос-Анжелеса улетели старшие Грейнджеры, дядя и тётя с Лили. Мы только вместе позавтракали, а потом начались сборы. Взрослые маги собрали наш лагерь и убрали палатки. Впрочем, мы ещё все вместе сходили на фильмы ужасов, премьера которых была пару дней назад. Посмотрели подряд сначала «Дантиста», а потом «Страшил». Ужастики оказались паршивыми, поэтому Дадли, который больше всех разбирался в кинематографе, предложил посмотреть «Храброе сердце». Этот фильм был прошлогодним победителем премии «Оскар» «за лучший фильм», а повторный его показ проходил только по воскресеньям, в прошлое мы как раз на рыбалке были. «Храброе сердце», кроме Дадли, никто не смотрел, так что идею мы поддержали и уговорили миссис Нарциссу дать маггловскому кино ещё один шанс.
Фильм, как оказалось, был историческим, военным и про Шотландию, в которой наш Хогвартс располагается. Я знал, что у магглов были войны и что Магическая Британия была единым государством задолго до того, как появилось «Соединённое Королевство Великобритании и Ирландии», причём относительно недавно стали уточнять «и Северной Ирландии», так как другая часть Ирландии категорически против объединения. Фильм был о борьбе шотландских магглов за свои свободы. Как я понимаю, борьба в итоге оказалась безрезультатной. Но фильм вроде всем понравился.
— Гарри, а что, у магов правда всего этого не было? Мне Гермиона сказала, что Магическая Британия после объединения чуть ли не тысячу лет назад никогда не пыталась разделиться на отдельные королевства, — поравнялся со мной брат, когда мы вышли из кинотеатра.
— Ты это спроси у Барти или у Драко, они в истории лучше подкованы: и маггловской, и магической, — посоветовал я. — Точно знаю только то, что объединению всей Магической Британии поспособствовал Хогвартс как школа для всех детей-волшебников, невзирая на национальности, кланы, вероисповедание и прочее.
— В Хогвартсе есть «Книга доступа», — вклинилась Гермиона. — Когда на территории Магической Британии рождается волшебник, то он попадает в эту книгу.
— И что?.. — нахмурился Дадли.
— Насколько я понимаю, таким образом появляется связь между этим родившимся волшебником и Хогвартсом. Что-то вроде магического контракта, — задумалась Гермиона. — По легенде, которую я вычитала в «Истории Хогвартса», Книга доступа была сделана Основателями и хранится где-то в Хогвартсе в закрытой башне, к ней никто не может прикоснуться, убрать или вписать чьё-то имя. Там есть специальное волшебное перо из авгура, которое…
— Из кого?.. — перебил её Дадли.
— Авгуры — это волшебные птицы. Их называют ирландскими фениксами, — пояснил я.
— А, ну тогда всё понятно, — съязвил Дадли, закатывая глаза.
— Считается, что авгуры — пророческие птицы, — добавила Гермиона. — Неважно. Просто написано, что перо волшебное, в нём никогда не кончаются чернила и именно оно вписывает в книгу имена детей-волшебников. Их и приглашают учиться в Хогвартс.
— А я думал, что то письмо для Гарри та тётка написала, которая ещё к нам приходила. Мак-как-то там. Заместитель директора. Если ваша книжка волшебная в закрытой башне, как же тогда имена детей узнают? Или что, просто в Хогвартс потянет со страшной силой?
— Вообще-то, все имена Книги выбора каждый сентябрь печатают в «Ежедневном Пророке», — Драко, который шёл позади меня, присоединился к нашему разговору. — Отец говорил, что копия списка сама собой появляется в директорской башне в конце августа, эту копию вставляют в учётную книгу, по которой уже те письма пишут. Списки обычно не по алфавиту, а в порядке рождения, разбиты по месяцам от сентября до августа. Так что через одиннадцать лет директор или заместитель директора по этой копии потом сверяются и рассылают уведомления и пропуски на платформу «Хогвартс-экспресса». Отец говорит, что так как поступление в Хогвартс — это вроде праздника, то раньше было принято рассылать в день рождения. Но так как этим занимается наша МакГонагалл, которая не знает, что такое «хороший тон», то она посылает детям, которые родились в один месяц, все письма разом ближе к концу их месяца, а то и объединяет по два-три месяца, если народа немного. У меня пятого день рождения, так что отец сам посетил Хогвартс, чтобы забрать моё уведомление. И некоторые родители так делают, чтобы вручить своим детям в день рождения.
— А если кто-то из детей умрёт до одиннадцати лет? — к нам присоединился и Невилл. — В пять лет со мной мог случиться несчастный случай. Да и с Гарри чуть не произошло непоправимое, когда их дом посетил Сами-Знаете-Кто.
— Так копия же магическая, — фыркнул Драко. — Значит, пропало бы имя, вот и всё. Там и адрес проживания, по идее, меняется: не все же живут там, где жили десять лет назад.
— Да, мы точно переезжали, когда мне было лет шесть. А к нам МакГонагалл пришла тридцатого августа, — сказала Гермиона, — вместе с письмом. За несколько недель до моего одиннадцатого дня рождения. Я должна была ехать в другую среднюю школу. Маггловскую. Там такого строгого отбора по дате рождения нет. А потом оказалось, что я волшебница. Родители решили, что год мне всё равно стоит учиться, но устроили в нашу местную, а не в Оксфордский «Хедингтон», куда я мечтала попасть… Подожди, так получается, что все волшебники заранее знают, что их дети поступят в Хогвартс? — спросила Гермиона. — Раз всё печатают в газете. Я, видимо, не обращала внимания на тот список.
— Он обычно на последней странице, в разделе объявлений и всякой рекламы, — пожал плечами Драко. — Это больше для родителей, чтобы знать, что ребёнок зачислен в Хогвартс и нужно к этому подготовиться.
— А, типа фонды у гоблинов устроить, да? — понял я.
— Вроде того, — кивнул Драко. — Между прочим, догадка Грейнджер насчёт магического контракта верна. Школа на самом деле зачисляет волшебников, и ребёнок, так сказать, обязан учиться в Хогвартсе. Независимо от желаний родителей. Хогвартс гарантирует безопасность детей в своих стенах независимо от политической ситуации и вражды кланов. Именно это стало ключевым в истории объединения Магической Британии.
— То есть хочешь сказать, что маги точно так же, как магглы, враждовали, но им пришлось объединиться, так как дети вынуждены были учиться в Хогвартсе? — уловил суть Дадли.
— Не всё сразу, конечно, — кивнул Драко, — но что-то вроде. Раньше магическое сообщество состояло из множества Родов, семей, у каждого были свои амбиции, свои враги, своя земля, свои магглы даже. Основатели задумали весьма жестокий способ объединения. На Хогвартс из-за этого много раз нападали, пытаясь забрать своих детей.
— Забрать детей?.. — удивилась Гермиона.
— Ну конечно. Это сейчас ты спокойно отправилась с незнакомой старушкой-волшебницей в непонятную школу чародейства и волшебства, — хихикнул Драко. — А раньше наследники родов и магических семей практически похищались у родителей, чтобы там учиться. А если находился способ как-то удержать ребёнка, то последствия становились катастрофическими. Очень тёмная магия. Конечно, многие боялись, хотя Хогвартс обещал безопасность детей и до сих пор считается самым неприступным и защищённым магическим объектом.
— Что, даже ядерную бомбу выдержит? — хмыкнул Дадли.
— Не знаю, что это, но, думаю, да, — ответил Драко. — Независимо от разрушительности, эта штука просто не сможет попасть в Хогвартскую долину, потому что она заколдована от магглов.
— А если бомбу принесёт туда волшебник? — спросил Дадли.
— В Хогвартсе даже электронные часы не работают, вряд ли там сработает более сложное оружие, — перебила его Гермиона. — Но мне всё же больше интересно о том магическом договоре со школой, в «Истории Хогвартса» об этом упомянуто, но совсем не в том значении. Как будто с момента основания школы и ещё лет четыреста было вообще непонятно что. Даже имя первого директора Хогвартса неизвестно, но точно никто из Основателей не был директором. А конкретно какие-то даты и история школы начинаются примерно с тысяча трёхсотых годов, когда директрисой стала мадам Феллида Спора, которая написала нашу книгу «1000 волшебных растений и грибов». Неужели они хотя бы призраков не могли опросить, чтобы осветить эти времена и рассказать всем правду?
— Возможно, что там всё было настолько плохо, что эту историю решили забыть и похоронить под «давным-давно», Гермиона, — предположил я. — Мир никому и никогда не даётся легко.
— Тогда погибли многие волшебники, целые семьи, которые не желали «кровавых реформаций», — согласно кивнул Драко. — Но правда в том, что Гарри прав.
Я также почувствовал, что всегда был прав на тему того, что управление Хогвартсом может быть куда важнее поста Министра Магии. Хигэканэ неспроста несколько раз отказывался от этой должности в пользу своего директорства и со своего директорского трона частично управлял Министерством.
— Постепенно обученные в Хогвартсе волшебники меняли старый мир. Так что можно сказать, что Магическая Британия основана вокруг Хогвартса, — закончил Драко.
— То есть всё же были восстания волшебников, чьих детей забирали практически насильно чему-то учиться? Хо… Неудивительно, если ещё учесть, что школа платная, — хмыкнул Дадли.
— Хогвартс не всегда был платным, — к нашему обсуждению примкнул мистер Люциус. — Да будет вам известно, молодые люди, что взимать плату с родителей учеников и обеспечивать содержание неимущих студентов было принято в конце пятнадцатого века при директоре Лимеберте. Тогда и появился Попечительский совет, который состоит из двенадцати уважаемых волшебников, следящих за правовой, организационной и финансовой деятельностью школы.
— Директора Лимеберта называли «просветителем» и «реформатором», — вспомнила Гермиона.
— Всё верно, дорогая, — хмыкнул мистер Люциус. — В принципе, Хогвартс выстроен так, что студенты могут быть полностью, так сказать, на самообеспечении. Это и было до Лимеберта, пока он не предложил реорганизацию и оплату пансиона, чтобы ученики больше учились.
— В смысле «больше учились»? — переспросил Дадли.
— Мы посмотрели исторический фильм. Он, конечно, рассказывает о более ранних временах, но это средние века: всё же никаких супермаркетов и ресторанов на каждом углу. Так что даже с магией требовалось время, чтобы вырастить еду. О законе Гэмпа вы, надеюсь, за лето не забыли. Запретный Лес был охотничьими угодьями. Старшекурсники и преподаватели стреляли оленей, перепёлок и кроликов, младшие курсы добывали орехи и различные травы. Кажется, одной из инициатив миссис Лонгботтом были реконструкции того, как жили студенты, чтобы прокормить себя самим. Они охотились, выращивали овощи и фрукты, собирали грибы и орехи, ловили рыбу, мидий и питательные водоросли в Чёрном озере. В стороне, где расположено поле для квиддича, выращивали зерно, а также лён, чтобы ткать те же простыни или ткань для мантий. В Загонах до сих пор держат не только волшебных животных, но и овец, а это шерсть для одеял и так далее. Даже при помощи магии всё это занимало львиную долю времени обучения. Летних каникул не было, как и всех остальных, но учились в основном в холодный период, когда не надо было что-то заготавливать, сажать, собирать.
— Значит, такие экономические изменения позволили школе перейти на более удобный образовательный режим? — спросила Гермиона. — Ой, а как же эльфы?
— Эти магические создания могут многое, но не всё. Они могут выткать полотно, но нужно предоставить материалы. Или то, из чего приготовить пищу. К тому же с ними надо расплачиваться магически и их популяция ограничена. Они хороши в стирке, уборке, готовке, но никак не в охоте, животноводстве или садоводстве. Покупка еды или найм работников для заготовления продуктов значительно улучшили уровень образования в школе. Более того, появились даже те самые «необязательные» шестой и седьмой курс с более продвинутым обучением, на которые впоследствии стало оставаться всё больше и больше учеников, завершивших обязательную программу.
— Так интересно, а в книге об этом тоже ничего не было сказано... — протянула Гермиона.
— Стало престижно оплачивать Хогвартс, тем самым показывая, что ты против того, чтобы твой ребёнок копался в земле, добывая еду, вместо того чтобы получать знания, — вставил Драко.
— Получается, что эти списки печатали, чтобы родители устроили фонды и чтобы Попечительский совет сразу видел, сколько фондов ежегодно нужно будет организовать? — спросил я мистера Люциуса.
— Всё верно, Гарри. Конечно, у Попечительского Совета с гоблинами подписано соглашение о том, что неосвоенные фонды распределяются по фондам на следующие учебные года. Всё же разница между начальным и конечным списком существует. Некоторые дети, например, заболевают, и, если родители не обратились в Мунго, бывает, что юный волшебник умирает. Да и магические выбросы, они разными бывают, как и несчастные случаи.
— А бывает, что в этой Книге доступа имя у волшебника появляется позже? — спросил Дадли.
Люциус Малфой внимательно посмотрел на моего брата.
— Думаю, что да. Считается, что перо или Книга как-то определяют магические свойства детей на территории всей Британии, но бывали случаи, когда магические свойства появлялись позже или, наоборот, утрачивались. Например, ходят слухи, что после смерти волшебника имя из списка, предложенного книгой, пропадает. И что в прошлом в случае неясного исхода или пропажи волшебника семья обращалась в Хогвартс, чтобы посмотреть на копию Книги доступа и узнать, жив ли маг. Кажется, то же самое происходит и при утрате магических способностей. Но в вашем случае вряд ли к вам придёт письмо из Хогвартса, Дадли. Хотя бы потому, что вы уже перешли обязательный рубеж для обучения там. Для мальчиков это были первые пять курсов, а для девочек — первые три.
— Понятно, — протянул брат.
— Подождите, мистер Малфой, — перебила Гермиона. — Но тогда получается, что директор Дамблдор… Он мог как-то видеть по этому списку, жив Сами-Знаете-Кто или нет? Он мог быть прав? Получается, что Сами-Знаете-Кто, он же в Хогвартсе учился… Рита Скитер об этом писала в начале прошлого учебного года. Почему тогда Дамблдор не показал ту страницу с его именем или его отсутствием, чтобы точно узнать? Может быть, слухи не беспочвенны? И профессор Дамблдор просто видел это по копии книги? Что Том Реддл жив?
— Хм… — какая-то тень набежала на лицо мистера Люциуса. — Допускаю. Идея раз и навсегда развенчать бредовые мысли старика хороша, но проблема лишь в том, что магическую копию всё же можно подделать и вписать в неё какие угодно имена. Или убрать. Директор обладает весьма большими полномочиями в Хогвартсе, а у Дамблдора была возможность и даже какие-то свои причины.
— То есть ни отсутствие имени «Том Реддл» в тех списках, ни его наличие ничего не докажет? — спросила Гермиона.
— Отсутствие, возможно, и докажет, — пожал плечами Малфой. — Но не стоит забывать, что Тёмный Лорд обладал весьма сильными магическими способностями и однажды, ещё в начале британской магической войны, посещал Хогвартс. Кто знает, осталось ли после его посещения это имя в копии списков учеников, так как его настоящее имя всплыло совсем недавно, и то после серьёзного расследования. Что нужно сделать, чтобы все воспринимали человека не под своим именем, а под некой анаграммой?
— Вымарать своё настоящее имя из истории? — хмыкнул я. — Но на книгу бы, конечно, очень бы хотелось посмотреть хотя бы одним глазком. Чисто из любопытства.
— И мне, — поддакнул Драко и все остальные.
— Я поговорю с директором Скамандером, — снисходительно улыбнулся нам мистер Люциус. — Возможно, он устроит небольшую экскурсию для группы старшекурсников. Кстати, я думаю, что стоит также переговорить с ним о том, что уведомлениями могла бы заниматься миссис Лонгботтом как тьютор школы. У неё, думаю, хватит времени на то, чтобы, согласно хорошему тону, отправить ребёнку письмо в день рождения, дабы сообщить радостную новость о принятии в школу магии.
— Учитывая, что в Хогвартс ежегодно поступает до сорока студентов, не думаю, что это такая тяжёлая работа, мистер Малфой, — откликнулась Алиса. — Буду рада этим заняться.
Мы толпой завалились в итальянский ресторан, в котором знанием языка блеснул Снейп-сенсей. Алиса, кстати, села рядом с ним. С другой стороны от неё приземлился Барти.
Кажется, Алиса успела «перетереть» с тётей и миссис Нарциссой свои женские трудности, потому что мама Драко смотрела на них как-то совсем не так, как раньше. С большим интересом. Разве что тайных знаков не делала. Слишком явных.
Но больше всего меня удивил Невилл. Он отходил помыть руки, потом подошёл к столу, оценил дислокацию и занял место между Алисой и Барти! Алиса хитро посмотрела на меня, потом на Невилла и мимоходом растрепала его макушку.
Снейп-сенсей подозрительно сощурился, но не стал дёргаться или пересаживаться, а миссис Нарцисса что-то пошептала на ухо мистеру Люциусу, отчего его обычно бесстрастное лицо приобрело точно такое же выражение, как у Драко, когда тот задумывает пакость.
Бедный Снейп-сенсей, чувствую, удар будет по всем фронтам.