Это было совершенно обычное весеннее утро, наполненное запахами только-только проклюнувшейся травы и первых морских бризов. Оно было настолько обыкновенным, насколько это возможно в большом портовом городе.
Когда Куникида зашел в Агентство, то первым делом заметил Дазая – он, заложив руки за голову, крутился на стуле с закрытыми глазами и в больших наушниках и тихо напевал себе что-то под нос. Собственно больше в кабинете никого и не было.
- Дазай, ты закончил отчет? Я жду его уже второй день! – вместо приветствия пробурчал Куникида.
Однако Дазай, утопающий в розоватых лучах восходящего солнца за окном, и понятия не имел, что кто-то с утра пораньше им крайне недоволен.
- Упырь…- зло протянул Куникида и быстрым движением сорвал наушники со своего напарника. – Эй, Дазай! Где отчет?!
- Ооо, Куникида-кун, ты уже здесь…- сонно протянул тот.
- Где отчет, спрашиваю! Хватит вечно отлынивать от работы! Ты мне все графики срываешь, упырь!
- Какой ты сегодня недовольный, Куникида-кун. Разве нельзя просто порадоваться тому, что солнце сегодня всё же взошло над этим серым и унылым городом? – он наконец открыл глаза и взглянул на своего коллегу. Глаза Дазая казались необыкновенно темными, мутными и наполненными меланхолией, столь неприсущей его обычному шутовству.
Почему-то у Куникиды тут же где-то неприятно кольнуло в боку, и он со вздохом сел на своё место, кинув:
- Только закончи его к обеду.
- Так точно, шеф, - отозвался напарник, начав что-то лениво печатать. – Вот только кому нужна вся эта бесконечная писанина?
- Хватит бухтеть как старый дед! Сам знаешь, что отчеты нужны для архива и для полиции. Это часть нашей работы, в конце концов.
- Ну ладненько… - бесцветно протянул Дазай.
Открывая свой рабочий ноутбук, Куникида вновь скользнул взглядом по притихшему Дазаю. Что-то в сегодняшнем облике напарника не давало ему покоя.
- Эй, Дазай, ты нормально себя чувствуешь? Ты какой-то бледный сегодня.
- Ооо, Куникида-кун справляется о моём здоровье? Что-то новенькое~- с ухмылкой откликнулся тот.
- Тц… Чтоб я хоть ещё раз у тебя что-нибудь спросил, упырь…
Дазай радостно хохотнул и, провернувшись на стуле, снова вернулся к работе. Однако радость в его голосе была сильно-натянутой даже с точки зрения Куникиды.
Минут десять они работали в тишине, разрываемой лишь стуком клавиш, но после Дазай откинулся на спинку своего кресла и сладко потянулся.
- Закончил…
Куникида поправил очки и кинул взгляд на коллегу напротив:
- Уже?
- Да, - ероша волосы, ответил он. - А что там писать-то? Не роман же.
- И то верно, - заключил Куникида и вернулся к просмотру переполненной почты Агентства. Краем глаза он видел, как Дазай бездумно крутился на стуле, пустым взглядом осматривая всё ещё пустой офис.
«Да всё с ним в порядке - мысленно успокоил себя Куникида. – Мало ли от чего он такой? У него же тоже может быть плохое настроение. Наверно. Хрен разберешь, что у него там в голове творится»
- Знаешь, Куникида-кун, - вдруг заговорил Дазай. – У меня какое-то паршивое предчувствие, будто я встречу сегодня какого-нибудь крайне неприятного человека.
- Предчувствие – это не самый надежный источник информации, знаешь ли, - не отрываясь от работы, ответил коллега.
- А я и не спорю, - на его лице вспыхнула и тут же погасла кривая бесцветная улыбка.
Примерно в этот же момент дверь Агентства скрипнула, и в офис ввалились Ацуши, Кенджи и Танидзаки с Наоми. Они все, неожиданно даже для самих себя, столкнулись ещё внизу, в главном холле здания, и теперь радостно наперебой обсуждали на какой фильм сходить бы на приближающихся выходных. Их оживленный разговор будто бы подпитал Дазая новыми силами и тот, запрятав подальше свои скверные мысли, радостно улыбнулся коллегам и даже на ходу состряпал парочку новеньких шуточек. Офис стремительно наполнялся работниками, щебечущими обо всем подряд, кроме работы, и даже выглянувший на минутку из своего кабинета директор, казалось, разделял всеобщее сегодняшнее оживление. Наконец, Куникида, оказавшийся единственным островком спокойствия в этой буре утренней радости, вскочил со своего места и провозгласил:
- А ну все за работу! Рабочий день уже начался между прочим, - все невольно оглянулись на него и притихли. – Кенджи и Танидзаки, сейчас же отправляйтесь на задание. Думаю, дело там на час или два, не больше, так что долго не возитесь.
- Хорошо, Куникида-сан! – отозвался Танидзаки, принимая в руки желтую бумажную папку, и бегло просматривая её.
- Куда братик, туда и я! – тут же встрепенулась Наоми.
- Нет, Наоми, ты нужна здесь, - отрезал Куникида. – Берись за счета, уже месяц почти закончился. Харуно тебе поможет с этим.
Она состроила недовольную мордашку, но возражать всё-таки не стала.
- Ацуши!
- Да, Куникида-сан? – тут же встрепенулся парень.
- Отправляйся в архив и откопай дело Ватанабэ Саки от 3-го октября прошлого года. Проверь не было ли каких-либо пересечений со вчерашним делом о похищении Иманиси Фусако. Но перед этим найди Рампо-сана и передай ему эту папку, - в руках Ацуши оказалась увесистая красная папка с пометкой «срочно». – Думаю, он сейчас в кабинете у директора. И поторапливайся, шкет!
Парень кивнул и быстрым шагом отправился в кабинет директора.
- Умеешь ты, Куникида-кун, разрушить атмосферу всеобщего веселья… - протянул Дазай, который пока ещё не успел получить своё распоряжение от Куникиды.
- Так, Дазай, хватит тут лясы точить, берись за работу! Помоги мне разгрести почту Агентства – тут ещё 217 непрочитанных писем! Как вообще можно было так запустить почту, а? Вдруг там что-то важное, а мы даже не увидим этого!
- И кто тут из нас ещё бухтит как старый дед? – вставил Дазай. – Ладно, я смотрю с конца, а ты - с начала.
«Какой-то покладистый он сегодня. Что-то случилось или у меня уже развивается паранойя на его счет?» - думал Куникида, поглядывая из-за крышки ноутбука на напарника, подпирающего щёку ладонью и лениво читающего письма. – «Всё-таки Дазай такой человек, для которого нормальное человеческое поведение по определению ненормально». Со вздохом Куникида погрузился в работу и перестал думать о надоедливом коллеге, сидящем напротив, или о чём-либо ещё, кроме работы.
В относительно рабочей обстановке прошло ещё полчаса. Пока дверь со скрипом не открылась и низкий гнусавый голос не произнес:
- Это ведь Вооруженное Детективное Агентство, да?
Одна из сотрудниц подняла голову и с лучезарной улыбкой ответила:
- Доброе утро! Вам назначено?
На пороге стоял высокий широкоплечий мужчина в длинном темно-бардовом плаще и шляпе. Его волосы были собраны в тугой низкий хвост, а левый глаз скрывала черная повязка, что особенно четко придавало ему сходство с пиратом. Сняв шляпу, он вежливо поклонился девушке и ответил:
- Нет, но я думаю, меня смогут принять и так. Я ненадолго.
- Тогда чем я могу Вам помочь?
- Я ищу одного человека, - он огляделся по сторонам. – Его зовут Дазай Осаму.
Услышав своё имя, Дазай медленно перевел взгляд от монитора на посетителя. Тут Куникида скорее почувствовал, чем увидел, что что-то не так. Нога сидящего напротив резко подпрыгнула, тихонько стукнулась о столешницу коленом и бесшумно опустилась на пол. Зрачки Дазая сначала расширились, а потом резко сузились, а лицо имевшее на секунду удивленное выражение тут же вернулось в свою улыбчиво-высокомерную норму. И всё это произошло настолько быстро, что Куникида и вовсе не был уверен в увиденном.
- Ооо, какие люди!~ - Дазай вскочил с места и осторожным размеренным шагом направился к притихшему посетителю, - Уэда Рокуджо-сан!
- Вы помните моё имя, Дазай-сан? – удивленно выпалил мужчина. Он, казалось, немного опешил от неожиданности, но явно узнал человека, которого только что искал.
- Конечно, помню, - улыбнулся Дазай. – Кажется, я ещё вас называл Року-сан, так? Позволите и сейчас вас так величать?
- Конечно. Как хотите.
Агентство будто бы притихло: сотрудники с интересом рассматривали посетителя, хоть и изображали, что всё так же усиленно работают, и даже Куникида пару раз отрывался от почты и разглядывал человека на пороге Агентства в отражении окна. Дазай же с ног до головы окинул Рокуджо взглядом и довольно хмыкнул.
- Неплохо выглядишь Року-сан, хоть и шляпа у тебя не самый писк моды, - он с удовольствием наблюдал, как тот разглядывает свою ничем непримечательную шляпу.
- Вы тоже неплохо выглядите, Дазай-сан, - наконец выдавил собеседник. – Будто бы подросли немного и стали выглядеть солидней.
- Вот как? Что ж, наверно, - он провел рукой по подбородку, будто пытаясь мысленно вычислить, стал ли он выглядеть взрослее или нет. – Не хотите ли присесть за ширмой и поговорить?
Рокуджо покачал головой и добавил:
- Я совсем ненадолго, - он задумчиво обвел взглядом офис, будто всё ещё ища что-то. - Просто хотел вам напомнить о том, что произошло ровно пять лет назад. Не знаю как вы, но уж я точно не смогу забыть тот день, - он коснулся черной повязки на глазу, что говорила сама за себя.
- Мне тоже этого не забыть, Року-сан.
Они оба вдруг затихли, чуть опустив головы и будто бы каждый думая о своём. Куникида не хотел подслушивать разговор, но почему-то не мог отвести взгляд от двух склонивших головы фигур – одной светлой, другой темной - в отражении окна.
«Пять лет назад… Он тогда ещё не состоял в Агентстве. Значит ли, что тот человек – мафиози? Не слишком ли смело для мафиози приходить так запросто посреди дня в Агентство, пусть даже и имея в знакомых Дазая?»
В голове всё ещё крутились те сказанные утром слова Дазая про неприятное предчувствие и его всеобщее непривычно-вялое состояние. Все эти мысли заставили Куникиду невольно напрячься и переключится от работы к незаметному наблюдению.
Тем временем разговор у двери незаметно возобновился.
- Вижу, вы тоже вышли из организации, Року-сан. Чем же вы сейчас занимаетесь? – спросил Дазай.
- Ничем определенным. Теперь я совсем мелкая сошка в этом огромном городе.
- Печально это слышать, - без особого сожаления в голосе ответил Дазай. – Как ни крути, а вы человек немалых талантов, Року-сан.
- Смешно слышать подобное от такого человека, как вы, Дазай-сан, - посетитель аккуратно поправил на глазу повязку. От его слов веяло плохо прикрытой неприязнью.
- Отчего же? Бывают не только талантливые руководители, но и талантливые исполнители. А вы отличный пример второго. Думаю, ваши коллеги был счастливы работать с вами бок о бок.
Заметная дрожь прошлась по телу Рокуджо.
- Однако про вас первого сказать я не могу.
Но, казалось, собеседник даже и не обратил внимания на его едкие слова.
- И это всё, зачем вы сюда пришли? Не самое рациональное распоряжение своим временем, знаете ли, - лицо Дазая приняло скучающее меланхоличное выражение.
- Нет, не только за этим.
Молниеносным движением Рокуджо сгреб воротник его рубашки и почти вплотную притянул Дазая к себе. Единственным налитым кровью глазом он буравил своего собеседника, тот отвечал ему взглядом потемневших до неузнаваемости глаз, наполненных презрением и холодностью.
«Кажется, дело дрянь, - промелькнуло в голове Куникиды, который всё ещё наблюдал за происходящим в отражении окна, полностью забыв о работе. - Но действовать вслепую совсем не вариант. Нужно больше информации. Нужно выждать»
- И что это должно значить, Року-сан? – ледяным тоном выдал Дазай.
- Я лишь хотел взглянуть в глаза человеку, из-за которого погибли почти все мои товарищи.
Лицо Дазая будто лезвием разрезала властная полу ухмылка.
- Доволен?
Быстрый удар пришелся точно на плечевой сустав Рокуджо. Противник резко вскрикнул и отпустил Дазая, который тут же отпрыгнул на пару шагов назад и попятился, пытаясь максимально увеличить расстояние между ними. Затихший офис наблюдал за разыгрывающейся сценой.
– Я сам не раз выбивал вам этот сустав, Року-сан. На всякий случай…
- Вы всё такое же чудовище, - прошипел Рокуджо, сжимая пострадавшее плечо. – Ничего не поменялось от того, что вы перешли на другую сторону: вы всё ещё не видите разницы между добром и злом, правда ведь?
Дазай склонил голову на бок. Так он отдаленно напоминал кота, играющего со своей полумертвой жертвой.
- Ты сделал такой вывод, проговорив со мной пять минут?
- Нет, я сделал такой вывод, посмотрев вам в глаза, Дазай-сан, - здоровый глаз посетителя угрожающе сверкнул. - Вы всё такой же ребенок, играющий с жизнями других людей и своей собственной. Тут по округе уже легенды ходят о ваших смехотворных попытках суицида. Разве не это явный признак вашей незрелости? Вы, возможно, и гений, но ваши решения никак нельзя назвать зрелыми и взвешенными.
- Никогда раньше не замечал за вами болтливости, Року-сан. Стареете? – мужчина прыснул, а Дазай неторопливо потянулся и присел на край чьего-то рабочего стола, заложив руки в карманы, - Не поздновато ли вы взялись меня воспитывать? Можете спросить у Куникиды-куна по поводу моего перевоспитания, – он показал рукой себе за спину, отчего его напарник чуть заметно вздрогнул от неожиданности. – Всё как об стенку горох. Не люблю я ограничений и всё тут. А ведь я уже не ребенок.
Рокуджо наконец отпустил больное плечо и положил руки в глубокие карманы пальто, буравя Дазая взглядом, и даже через минуту напряженной игры в гляделки, всё же не отвёл взгляд от властного взгляда человека напротив.
- Думаю, вы всё тот же ребенок, своим импульсивным поступком убивший двадцать семь своих подчиненных, - его голос подрагивал от напряжения. - Скажите, вы хотя бы ещё одно имя помните, помимо моего?
Дазай продолжал смотреть на Рокуджо, потом чуть прикрыл глаза и встал со стола.
- Кобаяси Ямато, Ёсида Сора, Ямомото Харуто, Икэда Кичиро, Маэда Тацуя, Фудзивара Юки, Абэ Йоширо, Харада Рензо, Оно Сасаки, Ногути Кей, Киносита Садао, Сакураи Казума, Ивасаки Рин, Кодзима Такеши, Итикава Рюджи, Ясуда Такуми, Уэно Шота, Кавасаки Шима, Хаттори Тоширо, Кубота Манабу, Сэки Сабуро, Кида Макото, Танака Масао, Нарита Акира, Мията Дайки и два брата близнеца Окумура Мамору и Окумура Минору.
Его голос звучал ровно, как будто все эти имена он повторял каждый день перед сном, а потом ещё раз с первыми лучами солнца.
Рокуджо молчал, нервно поправляя повязку.
- Переживших тот «танец смерти» было всего трое: Судзуки Сайго, Сато Юри и вы, - Уэда Рокуджо-сан, - продолжал Дазай. - Вот только ни Судзуки, ни Сато уже нет в живых. По моим данным, Судзуки был застрелен из-за карточного долга кем-то из своих же, а Сато, который в ходе столкновения с Мимиком получил повреждение позвоночника, застрелился на глазах у своей же жены из-за затяжной депрессии. Разве не иронично, а, Року-сан?
Вы – последний.
В эти секунды лицо Дазая казалось Куникиде мерзким. В отражении он не мог детально рассмотреть его, но общие черты вызывали отвращение.
«Двадцать девять человек в могиле… Все его товарищи мертвы… Какая же тут ирония, Дазай?»
- И что теперь, Року-сан? - Дазай решительно сделал полшага вперед. – Теперь вы ищете смерти на поле боя, – он сузил глаза, – прямо как солдаты Мимика?
- Нет, - его лицо исказил оскал. – Я ищу смерти в отмщении одному безрассудному мальчишке, положившему жизни двадцати семи его подчиненных для спасения одной крошечной и никому ненужной пешки!
Дазай чуть опустил голову, и его лицо разрезала жуткая ухмылка.
- Вот как? Пешка? – с его губ сорвался смешок, от которого у Куникиды пробежал неприятный холодок по спине. - Знали бы вы,
что обрела Портовая мафия с помощью этой «пешки», как вы
его называете, - он театрально развел руками, делая ещё полшага вперед и снова замирая на месте. Его голос стал опасно тихим, - И знали бы вы, Року-сан,
что потеряла Портовая мафия, отдав эту «пешку» на растерзание Мимику.
Рокуджо не двигался с места, но во всей его фигуре чувствовалось напряжение.
- Нет, не знаю. Я никогда не стремился залезть в высшие материи организации, Дазай-сан, - ответил Рокуджо. – Но я знаю, что потерял лично я – близких товарищей и босса, который своими действиями порой сводил нас всех с ума. Хотя, о последней потере я, можно сказать, и не сожалею.
Дазай улыбался. Если это можно было назвать улыбкой.
- Значит ли это, что я был плохим начальником вам, Року-сан?
- Не мне судить, но всё-таки мне кажется, что ставить во главу стола пятнадцатилетнего мальчишку было не самой лучшей идеей босса*. Возможно, он поддался своей чрезмерной симпатии к вам, как к своему воспитаннику, а также к вашему пылкому уму и натуре, не знающей жалости, Дазай-сан.
Дазай неожиданно рассмеялся и хлопнул в ладоши, будто произошло что-то особенно радостное, хотя, его взгляд был всё таким же непроницаемо-темным.
- Вот это интересно! А мне показалось, что вы минутой ранее сказали, что не хотите лезть в «высшие материи», как вы это назвали, имея ввиду политику организации, по-видимому.
Рокуджо издал непонятный звук, похожий на рык:
- Не заговариваете мне зубы, Дазай-сан!
- Ооо~! А мне показалось, что это вы зачем-то мне зубы заговорить пытаетесь. Но вы ведь не за разговорами здесь, а, Ро-ку-сан?
-Именно, Дазай-сан!
Одним резким движением он выдернул из внутреннего кармана пистолет и направил дуло прямо в голову Дазаю.
- Поэзия Доппо! – раздался голос Куникиды, и в его руках с зеленой вспышкой возник пистолет, - А теперь брось оружие и подними руки за голову. Живее!
Но никто не двигался с места. Секретарши, прижавшись друг к другу, переводили взгляд с одного на другого и на третьего - и так по бесконечному кругу. Лицо Рокуджо всё закаменело от остервенения, пистолет мелко подрагивал в руке. Напротив, в другом конце офиса застыл Куникида - каждый мускул в его теле был напряжен, как вытянутая струна, готовая порваться в любой момент. И на линии огня недалеко от своего напарника величественной скульптурой стоял Дазай. Куникида краем глаза заметил его непроницаемое выражение лица в отражении хромированной настольной лампы неподалеку.
- Идиот, отойди с дороги! И не смей выкидывать тут свои штучки!
Но тут Дазай лишь расхохотался.
- Ваш дух достоин похвалы, Року-сан, - в его голосе звучали нотки садистского удовольствия. - Вы даже внушаете трепет. Ни один другой человек в здравом уме не решился бы напасть вот так запросто на Агентство посреди белого дня. В одиночку так уж точно.
- Стой, Дазай! – Куникида отчаянно пытается схватить напарника за плечо, но хватает лишь воздух – его угловатая фигура в последний момент будто бы ускользает у него из рук, делая пару маленьких шагов вперед.
- Надеюсь, вы видите удовольствие в моих глазах? - ещё полшага вперед, слова переходящие в томительный шепот. – Вам нужно лишь надавить на курок, и я получу то, чего так страстно желаю.
Ещё шаг вперёд.
- Дазай, не надо! – Куникида почти что осязаемо чувствует, как слова застревают в горле, а рукоятка неприятно холодит руку.
- Я боюсь только того, что вы промахнетесь, - слова будто бы перекатываются во рту и вырываются из него со сладостным придыханием. - Но вы попадете, ведь вы же отличный стрелок, как и любой другой из ваших почивших товарищей.
- Дазай! – он видел, как на лице Рокуджо перемешались ужас и ярость одновременно, как пот струился по его лбу, но взгляд был полон решимости довести начатое до конца.
- Как ни крути, а целым и невредимым вы отсюда не уйдете. Но вам ведь это и не нужно, правда? - его глаза горят безумством, и Дазай делает ещё шаг навстречу врагу. - Но вы абсолютно точно можете насладиться своей сладкой местью и убить меня и себя прямо здесь и сейчас.
- Дазай!!!
-
Ну же, заберите меня с собой, - он стоял в трех шагах от обезумевшего Рокуджо, потемневшие глаза, наполненные томлением блестели за волнами темно-каштановых прядей. –
Пробудите меня от этого раздражающего сна!
Два выстрела.
Звон разбившегося стекла.
Треск разлетевшегося дерева двери.
Часы на стене отмеряют:
Секунда.
Две.
Три…
Рокуджо безмолвно падает на пол.
Тишина.
Часы всё так же мерно продолжают свой ход.
И так, кажется, проходит вечность.
Когда Дазай наконец оборачивается, его глаза - черные от возбуждения, на лице играет ужасающая кривая полу ухмылка. Он – больше не человек. Он – демон, застрявший между миром живых и мертвых. Его голос до омерзения сладкий и самодовольный:
- Прости, что напугал тебя, - он вкрадчиво спрашивает. – Но я ведь неплохо отыграл свою роль, да?
Куникида весь дрожит. Отчего-то всё лицо мокрое, и вообще весь он мокрый и липкий. На губах привкус соли, но он не может понять почему. Он ничего не видит перед собой. Почти ничего – только мушку своего пистолета и черные дыры глаз Дазая – человека, который секунду назад действительно, по-настоящему хотел умереть. Эти глаза – глаза безумца в агонии и мертвеца одновременно. Куникида не может сдвинуться с места.
- Я знал, что он не попадет, - тихо говорит Дазай, подходя ближе. – Я знал, что ты точно что-нибудь предпримешь, Куникида-кун, - он схватился за дуло пистолета и тот с белой вспышкой обратно превратился в листок из тетради с начертанными на нём словами. – Тем более, я сам до этого ударил его по больному плечу, а потом и немного расшатал его и так подкошенную психику. Его тяжеленный пистолет ходуном ходил перед моими глазами, - в его голосе слышались нотки удовольствия, по правому виску поползла алая струйка крови, очерчивая овал лица и сползая вниз к подбородку. – Весь этот спектакль нужен был лишь для того, чтобы у тебя было преимущество при выстреле.
Куникида не верил своим ушам. Все эти слова, звучавшие из уст человека, чьи глаза казались ликующе мертвыми ещё минуту назад, были для него абсолютным бредом. Он хотел умереть.
Нет, он жаждал умереть. По-настоящему. Его рука сама собой опустилась, пальцы разжались и лист, потанцевав в воздухе, опустился на пол.
- Что такое, Куникида-кун? – Дазай снова состроил одну из своих глупых рож, склонив голову на бок.
Куникида снял очки и положил их на стол.
- Дазай… - у него пересохло во рту. Нет, он не мог говорить. Только не сейчас. Но он мог сделать кое-что другое.
Первый удар пришелся на челюсть, отчего Дазай отшатнулся на пару шагов назад. Потом ещё один удар и ещё. Куникида молчал, прикусив до крови кончик языка, и бил. Из ярости, из боли, из страха. Страха за этого ухмыляющегося человека с мертвыми глазами, который молча сносил все его удары. Наконец, Дазай падает на колени.
Кто-то кричит на заднем плане, но вмешаться не решается.
Ещё удар – и он валится на пол. И нависая над ним, Куникида снова бьет, пока наконец не осознает, что больше не может нанести ни единого удара – руки дрожали, костяшки пальцев саднили, а прямо на него всё ещё молча смотрит человек, на которого он до невозможности был зол ещё секунду назад. На лице Дазая расцветают красные бутоны, оставленные его кулаками, алеющая струйка теперь тянется от виска до подбородка и вниз по горлу и впитывается в бинт, охватывающий его шею. Он отчего-то не может дышать – лишь урывками хватает раскаленный воздух, обжигающий лёгкие, и смотрит в глаза, похожие на бездонные чёрные дыры, на самый бесконечный ад одиночества. На лицо Дазая откуда-то начинают падать прозрачные капли. Они, смешиваясь с кровью, стекают по его щекам, оставляя после себя розовые разводы.
Последнее, что Куникида видит, перед тем как отключиться, это разбитые губы Дазая, шепчущие слово «Прости».
***
В комнате была приятная полутьма, когда он наконец открыл глаза.
- О, Куникида, очнулся?
- Где я? – его голос какой-то неестественно хриплый, прямо как с утра.
Над ним нависает Ёсано с какой-то странной кривой улыбочкой.
- В лазарете, где же ещё, - она протягивает ему очки, но он не спешит их надевать. - Знал бы ты в какой позе я вас застала на полу. Это выглядело очень уж странно! Слишком… вульгарно что ли?
Куникида методично протирает очки о краешек одеяла, пытаясь до конца понять, что же всё-таки произошло, и почему ему потребовалась койка в лазарете. И тут он вспоминает. Очки сами собой выпадают у него из рук.
- Тот парень! Я ведь…- его голос дрогнул.
- Тот парень получил изумительную пулю в легкое! - она улыбнулась. – Я ещё немножечко его подпилила, и он стал идеальным пациентом для исцеления. Жаль, ты не выпустил в него две или три…
- Но я же…
- Почти его убил, - закончила она.
Куникида резко почувствовал слабость.
- А Дазай?
Ёсано качнула головой в сторону соседней койки, отделенной занавеской.
- Не очнулся пока. Думаю, вырубился сразу же после тебя, - она снова восторженно улыбнулась. - Но рожу ты ему знатно разукрасил! Никто ничего не понял, правда.
Куникида смутно помнил, что откуда-то была кровь на лице его напарника.
- Его не ранили?
-А, это! Мелочи! Пуля царапнула висок, вот и всё.
- А со мной-то что? – он всё же надел очки.
- С тобой? Да ничего, - она обиженно отворачивается. – Нервный срыв, может быть.
Нервный срыв. У него. Из-за этого идиота. Допрыгались.
Раньше в этот момент у Куникиды начала бы уже закипать кровь в венах от ярости, но сейчас… Сейчас внутри было пусто. Он будто бы перегорел. Просто не было сил больше на сильные эмоции.
- Вот же идиот…- тихо сказал он.
- Кто? – непонимающе переспросила Ёсано.
- Он, - и через секунду добавил. - И я. Да вообще все.
Она лишь улыбнулась.
- Но ведь все отделались лёгким испугом.
Куникида чуть не поперхнулся собственной слюной. Лёгким испугом? Да он был напуган так, что потерял голову, чуть не убил человека и избил своего напарника. Нет, сегодня был один из самых худших дней в его жизни. Он чуть не потерял себя, свой рассудок и напарника или даже…
друга?
Из-за занавески раздался тихий стон.
- А вот и Господин Суицидник приходит в себя, - хихикнула Ёсано.
- Эй, Дазай, ты там как? – спросил Куникида, поправляя очки.
- Я жив. Тут ничего нового, - просто ответил он, а после, приоткрыв занавеску, взглянул на напарника. – Кстати, Куникида-кун, а что у меня с лицом?
Лицо Дазая было каким-то распухшим: то там, то здесь виднелись пластыри, нижняя губа раздулась и приобрела красновато-синеватый оттенок. Правый глаз оказался полностью скрыт повязкой.
Он встал с кровати и, пошатнувшись, направился к небольшому зеркалу, висевшему в углу.
- Как теперь с таким лицом искать себе пару для двойного самоубийства, а, Куникида-кун?
Взглянув на эту рожу с наигранно-грустным выражением, Куникида вдруг почувствовал, что у него всегда найдутся силы наорать на Дазая.
- Ах ты упырь!!! На глазах у всего офиса решил помереть, сволочь?! Да я по стене тебя размажу!
Однако слабость была сильнее его и, чуть привстав в порыве злости, он вдруг снова почувствовал головокружение и слабость.
- Пожалуй, я не хочу это слушать, - вздохнула Ёсано, переводя взгляд с одного коллеги на другого, - Главное здесь не разнесите ничего, - и быстрым шагом она удалилась из лазарета.
Как только дверь за ней захлопнулась, повисла неприятная липкая тишина. Дазай теперь смотрел в окно, оперевшись на стол доктора, а Куникида вновь протирал свои очки. Казалось, что никто из них так не решится заговорить.
Наконец, тишину прервал Куникида.
- Я думал, ты просто идиот и дурачишься. Ну, с суицидами. Но сегодня… - он не смог закончить.
- Я же сказал, всё, что сегодня произошло – спектакль, не более, - его голос был уставшим.
- Нет, - отрезал Куникида. – Я видел твой взгляд. Ты был
готов умереть.
Ты жаждал этого! Умереть…по-настоящему, - голос предательски дрогнул, и он замолчал.
- Не отрицаю – я ищу смерти. По-настоящему. Тем более, уже давно, - Дазай взглянул на растерянного коллегу. – Но почему-то у меня не выходит. Понятия не имею, почему.
Сердце заныло, и дышать стало труднее. Он видел бездонное море печали в глазах Дазая, в его тусклой улыбке. И от этого было невероятно больно.
- Пожалуйста, Дазай, не делай так больше. Никогда. Я не знаю, что за дерьмо там случилось в прошлом, и не уверен, что даже хочу знать. Но, пожалуйста, Дазай… - Куникида сглотнул, чувствуя, как противный липкий ком подступает к самой глотке. Нет, он должен всё сказать. Прямо здесь и сейчас. – Дазай, не делай этого.
Живи. Можешь кидаться с мостов, вешаться, жрать яды и галлюциногенные грибы – да всё что угодно! - но
живи. Ты дал дом Ацуши, помог Кёке – и каждый день продолжаешь спасать жизни. Тебе осталось спасти только свою собственную. Ты нужен Агентству, нужен Кёке и Ацуши. Да чёрт, - он стукнул кулаком по кровати, от бессилия скрипя зубами. – Ты нужен
мне. Ты нужен
нам всем, Дазай!
Сердце разрывалось от бушевавших чувств, от страха, от отчаяния, от боли, но в то же время с каждым словом становилось немного легче. Он знал, что это всё от слабости, но промолчать было невозможно.
Когда Куникида наконец перевел дыхание и поднял взгляд на напарника, то не ожидал увидеть подобного. Дазай стоял рядом с его койкой, низко опустив голову. Волосы почти полностью скрывали лицо.
- Я понял. Спасибо.
Развернувшись к двери, он добавил:
- Куникида-кун, мне нужно кое-куда сходить.
- Куда?
- Не важно.
Куникиду как на месте подбросило.
- Я пойду с тобой.
- Не нужно.
- Нужно! – выпалил тот. – Тебя нельзя в таком состоянии никуда отпускать одного!
На лице Дазая появилась тень улыбки.
- В каком – таком?
- Вот в таком! – прорычал в ответ Куникида, поднимаясь с кровати.
- Ладно, - он взглянул на напарника, глаза казались стеклянными. – Идем?
- Идем.
***
Когда они вошли в офис за пальто, к ним тут же подскочил Ацуши с какими-то папками в руках. На нем лица не было.
- Куникида-сан, что случилось? И что с Дазай-саном?
- Ничего такого, Ацуши-кун~! – в своей обычной веселой манере выдал Дазай, натягивая свой любимый тренчкот. – Просто мы немного повздорили с Куникидой-куном.
- Заткнись! – тут же всполошился Куникида. – И где мой плащ?!
- На стуле, - подсказал Ацуши. – Но что мне делать с документами? Я перечитал оба дела и все соответствия вынес в блокнот…
Он выглядел настолько растерянным, что Куникида вздохнул и взял из его рук папки с делами. Быстро пробежавшись глазами, он вернул их обратно парню и похлопал того по плечу.
- Молодец, шкет! Осталось только отнести капитану Маэде в третий полицейский участок. После этого можешь идти домой.
Услышать похвалу от Куникиды было делом крайне редким, поэтому Ацуши растерялся ещё больше.
- Но…
- Молодец, Ацуши-кун~! – тут же перебил его Дазай. – Отлично поработал сегодня!
- Спасибо… - недолго думая, он схватил свою куртку и выскочил из Агентства, махнув всем на прощание рукой.
Куникида быстро оглянулся и, заметив, двух вернувшихся детективов, сказал:
- Танидзаки и Кенджи, отчеты о сегодняшнем деле оставьте у меня на столе. Мы отлучимся ненадолго. Да, Дазай?
- Наверно…- протянул тот.
- Чёрт тебя подери, Дазай!
- Я не просил тебя идти со мной… - неопределенно ответил напарник уже в дверях.
- Нет уж, идем вместе! И вообще, с тебя починка двери и замена окна, упырь! – горячился Куникида.
- Да-да~
Когда эти двое покинули офис, казалось, всё Агентство облегченно вздохнуло. Всё же не каждый день происходит что-то вроде сегодняшнего инцидента.
***
Куникида не знал, куда они направляются. Он только надеялся, что не в бар или бордель или куда там ещё ходит Дазай в свободное время. На улице начинал накрапывать дождь. Зонт благополучно остался в офисе, так что ему оставалось только поднять воротник плаща и спрятаться хотя бы за ним. Его напарник будто бы ничего не видел перед собой, на автомате шагая по улицам города.
- Куда мы идем, Дазай?
- Увидишь, когда придем, - вдруг он резко остановился посреди улицы. – Только перед этим нужно кое-куда зайти.
***
Выходя из Агентства, Куникида никак не ожидал, что они окажутся именно здесь. Подходя к кованым воротам, он остановился, и хотел было что-то спросить у Дазая, но тот приложил палец к губам.
- Потом.
Идти пришлось долго. Они петляли по дорожкам между оградками могил. Куникида, засунув руки поглубже в карманы, следовал за напарником. В волосах Дазая блестели капельки только что прекратившегося дождя, в руках была бутылка виски и большой букет белых лилий.
Пройдя все ряды могил, они вдруг оказались на зеленой поляне на обрыве, под которым шумело море. Прохладный ветер взметнул подолы их плащей, путаясь под ногами и мешая идти. Куникида схватился за свой воротник, пытаясь хоть как-то закрыть лицо от очередного порыва ветра, но Дазай же, ничего не замечая, шел вперед. На краю поляны, почти над обрывом, белела единственная могильная плита. За ней было видно, как бушует море, взметая соленые брызги в воздух.
Когда они дошли до самой плиты, на ней не оказалось имени. Однако рядом лежал красивый венок из белых роз. Цветы были свежие, будто их оставили здесь не раньше, чем сегодня утром.
- Привет, Одасаку. Неплохо выглядишь.
Дазай присел рядом с плитой и оставил букет рядом с венком. Куникида в нерешительности остановился чуть поодаль.
- Вижу Анго уже заходил к тебе сегодня…
Он коснулся одной из роз, смахивая капельку дождя с её лепестка.
- Прости, у меня нет денег на такие цветы. Зато есть виски. Давай выпьем! Как в старые добрые времена…
Он открыл бутылку чуть трясущимися от холода руками.
- Мы никогда не пили за что-то определенное… Поэтому давай просто за нас, бродячих псов!
Дазай отхлебнул с горла виски, морщась, а потом вылил немного прямо на цветы и землю. Потом улыбнулся. Но в этой улыбке не было ничего радостного.
- Представляешь, Одасаку, я сегодня снова попал в переделку. Приходил Року-сан и попытался меня застрелить, так я с ним тот же самый спектакль разыграл, как тогда в переулке, помнишь? Да, я знаю, ты тогда жуть как хотел мне врезать после всего, но не решился при моих подчиненных… - он замолчал и сделал глоток. – Может, стоило всё-таки? – и ещё глоток. – Но не переживай, я своё получил сегодня: Куникида-кун сначала спас меня, а потом и врезал хорошенько. За вас обоих…
«Как часто он сюда приходит? Как часто вот так разговаривает и выпивает с могилой?» - невольно задался вопросом Куникида.
- Кстати, Одасаку, вон там стоит Куникида-кун! Мы напарники, вместе дела расследуем! Он хороший парень, правда, взрывной временами, но дельный… Уверен, он когда-нибудь возглавит Агентство, - он понизил голос. – Он сегодня сказал, что я помогаю спасать людей. Не знаю, стал ли я лучше от этого, но ты был прав. В этом есть что-то…
стоящее.
Куникида больше не мог на это смотреть. Он не мог видеть такого Дазая, говорящего с безымянной могилой с видом на море, глушащего свою печаль в виски. Не мог видеть эту бесцветную улыбку. Нет, к такому Дазаю он не привык, и не желал привыкать. Поэтому он просто сел рядом и прижал его к себе.
- Куникида-кун? – в удивлении выдохнул Дазай.
Но тот ничего не ответил. Куникида просто держал Дазая в своих объятьях, поглаживая его по мягким влажным волосам. От него пахло виски, чистыми бинтами и дождем, а ещё немного каким-то одеколоном и белыми лилиями.
- Куникида-кун, это Ода Сакуноске, мой лучший друг. И он тоже из одаренных. Он погиб пять лет назад. Смог тогда в одиночку перебить целую враждебную иностранную организацию. Я пытался спасти его: отправил тридцать человек, но…
- Не нужно. Я понял.
Куникида не знал, что сейчас чувствует. Не знал, что чувствует Дазай. Он только знал, что завтра напарник снова нацепит эту свою дурацкую улыбку, будет бесить и выводить его из себя, бездельничать и с полтычка решать запутанные дела. Завтра всё вернется на круги своя, но сейчас… Он ещё крепче сжал его в объятьях.
- Больно, Куникида-кун…
Он ослабил хватку. Ему сейчас так не хотелось отпускать Дазая, расставаться с его теплом. Будто бы он мог исчезнуть, если его не касаться. Он прижался губами к его лбу, сам не до конца понимая, что делает, но этот жест сейчас казался каким-то… правильным?
- Прости, - Куникида осторожно коснулся повязки на глазу и щеки. – Я испугался. Мне было страшно, что ты можешь…
Под пальцами он почувствовал, как Дазай улыбнулся.
- Тебе не за что извиняться. Не было ни разу, чтобы я получал от тебя не по делу, - он отстранился и заглянул Куникиде в глаза. – Спасибо за беспокойство.
Дазай чуть подался вперед и мимолетно коснулся губ Куникиды своими. Напарник сначала ничего не понял, но потом густо зарделся.
- Дазай, ты..!!!
Он засмеялся. И теперь это был именно тот Дазай, которого он знал.
- Я же говорил, Одасаку, что он хороший парень, но взрывной! С ним так весело!
Куникида не знал, куда прятать глаза, а потом и вовсе выхватил из рук Дазая бутылку и сделал три больших глотка. Виски неприятно обожгло горло и горячей волной скатилось вниз в желудок.
- Чокнутый! – выдавил он, отдышавшись.
- А в нашем полку прибыло! Куникида-кун, поздоровайся с Одасаку! –разведя руками, воскликнул он.
Куникида замялся, а потом вылил немного виски на землю рядом с могилой.
- Приятно познакомиться. Куникида Доппо.
- Отличный парень, правда ведь, Одасаку? – Дазай запустил руку в пшеничные волосы напарника и потрепал его по голове. – Он мой друг!
Теперь уже сам Дазай притянул Куникиду за шею и крепко обнял, похлопывая по спине. С его лица не сходила улыбка.
- Хорошо, что ты пошел, а то я бы сейчас попытался смахнуть с того обрыва в море. Не то, чтобы я не пытался, но в прошлый раз…
- Даже не начинай! – прорычал Куникида. – Только не сейчас!
- Ладненько~! Эй, Одасаку, мы посидим с тобой ещё немного, посмотрим на море.
Дазай потянул Куникиду за собой и они уселись с другой стороны от надгробия, оперевшись на него спиной и смотря на море. Волны звонко разбивались о берег и уносились обратно в море. Ветер немного поутих, но то и дело резким порывом взъерошивал волосы двух друзей. Бутылка виски постепенно пустела – они, ни говоря ни слова, просто передавали её друг другу. На душе у обоих немного потеплело.
- Куникида-кун, хочешь послушать одну историю?
Он повернулся к другу. Взгляд Дазая был немного отрешенным, на скуле белел пластырь, а нижняя губа успела уже немного прийти в норму. Куникида вздохнул и просто кивнул.
- Хорошо, - он глотнул виски, шумно вдохнул и начал. – Эта история приключилась с тремя друзьями, что любили выпивать в одном баре…
