Одиночество

Ночь самое беспокойное время в больнице. Казалось бы, должно быть как раз наоборот, ведь все больные спят, иногда появляется возможность вздремнуть и у медсестер, что выходили в ночную смену. Всем нужен был отдых, в особенности больным, которые могли забыться хотя бы на несколько часов, чтобы позабыть о болезни, о ее симптомах, что ни в какую не собирались покидать тело. Источником беспокойства становились палаты, жители которых могли уйти со дня на день, может даже в течении часа или же через несколько часов, этого уже никто не знал наверняка. Та же аура царила в хорошо знакомой палате. Т.И всегда беспокойно спала в полнолуние, может это были сугубо ее выдумки или же с этим стоило что-нибудь делать, сейчас уже не было смысла узнавать. Она всего час как отошла от лекарств, через плохо задернутое окно в палату пробивался холодный лунный свет. Она не сводила с него глаз, пока не увидела, как что-то пролетело за стеклом. Потом еще раз и еще, а после снежинок стало так много, что рассмотреть их по отдельности просто не представлялось возможным. Снег хлопьями сыпал с неба, засыпая крыши, дорогу, деревья. То, чего она так долго ждала и дождалась взаперти. Несмотря на это чувства грусти или тоски не возникло, как и азарта, чтобы снова выбраться на крышу или же просто вывалиться в окно, чтобы поймать ладонью несколько снежинок. На это просто не хватало больше сил. Отчего-то на душе резко стало спокойно, показалось, что даже в палате становилось прохладнее, хоть окна и были закрыты, во избежание сквозняков. Пальцы заледенели, ими было тяжело шевелить, истресканные от высокой температуры губы растянулись в слабой едва заметной улыбке. Вот, что называется смешанным чувством, которое впервые не беспокоило, как это было раньше. Абсолютное чувство покоя и умиротворения, позволившее позабыть о боли, о переживаниях, обо всем, что заботило все это время. Как же долго она ждала этого момента. Если бы кто-нибудь спросил, она бы не описала этого словами. Тело погрузилось то ли в дрему, то ли в транс, позволяя отдохнуть. И это состояние затягивало подобно трясине, которая уже никогда не выпустит, ненароком в нее попавшего путника. Семь часов утра, а у Саске было стойкое ощущение, что он проспал не больше часа, хоть и лег раньше обычного. Голова будто налилась свинцом, веки отказывались открывать глаза, но улежать на месте не было возможности. Что-то не давало покоя. Он собирался на автомате, делая все то же самое, что и обычно, прежде чем выйти на улицу. Только в этот раз он собирался не на прогулку, и не в архив, даже не за Узумаки. Он хотел с утра зайти в больницу. Какое-то дурное предчувствие решило явиться не ночью, не вечером, а именно утром, подрывая его с кровати. Есть не хотелось, но он был настроен выпить хотя бы кофе, чтобы продрать глаза и окончательно проснуться. Вот только так и застыл на кухне, когда увидел через окно белеющие крыши домов. — Вот и дождались снега…. Сколько бы это вызвало радости у Т.И, будь она дома. Точно побежала бы будить Узумаки, чтобы вытащить его на улицу. А потом ему довелось бы наблюдать, как эти два придурка силятся что-то слепить из этого снега, наверняка на пару с детишками, которым порой не уступали в умственном развитии. Сам Саске любви к снегу не разделял, как и ко всем связанным с ним развлечениям. Сейчас он был готов на многое, чтобы отмотать время хотя бы к прошлой зиме и посмотреть на все это еще раз, да хоть сто раз. Снова ворчать из-за набившегося снега в чужие сапоги и штанины. С трудом утащить Т.И домой, заодно прогоняя Наруто к нему домой. Потом отогревать ее чаем, смотав в кокон из одеяла. Даже повесить дурацкие гирлянды дома, несмотря на прошедшие праздники, все лишь бы она была довольна, жива, здорова, а главное рядом с ним, у них дома. О кофе он благополучно забыл. В голове что-то резко щелкнуло, а сердце будто свалилось со своего насиженного места. Пусть это было физически невозможно, иначе описать ощущения он просто не мог. Саске не верил в предчувствие, чуйку и прочие глупости, на которые обычно полагались люди. Даже учитывая, что это не раз спасало кому-то жизнь, он всегда отмахивался от подобного, но в этот раз об этом не было времени думать. Хотелось быстрее добраться в больницу, узнать, что все если не стало лучше, то хотя бы не изменилось. Будто это его резко может успокоить, избавить от дурацкого ощущения, этого напряжения, свалившегося на голову утром на пару с первым за эту зиму снегом. Других идей в голову просто не приходило, и он хотел проверить хотя бы эту. В этот раз подниматься по ступенькам было тяжелее, чем обычно. Стены были те же, потолок тот же, количество ступеней не изменилось, да и он никогда особо трудностей в преодолении лестниц не испытывал. Ему очень хотелось быстрее избавиться от навязчивого беспокойства, но что-то подсказывало, что этому не суждено сбыться, особенно в этом здании. Пусть его и привела сюда уверенность в обратном, сейчас она знатно пошатнулась. Коридор был непривычно оживленным, у нужной ему палаты стояла Сакура, рядом с ней Наруто, который был слишком уж тихим, для себя обычного. В другое время Саске услышал бы его еще на первом этаже, даже во время тихого часа, даже если это касалось Т.И. Узумаки всегда был шумным, и если он помалкивал в тряпочку, значит, его крепко держали за горло, или же в лесу подохло какое-то огромное редкое животное, возможно динозавр. Хуже стало, только когда эти двое притихли и уставились на него. Саске даже забыл поздороваться, пусть и планировал это сделать. Тоже не слишком свойственно для него. Какое-то слишком странное утро выдалось для всех. Может снижение температуры так на мозговой деятельности сказывается? Был смысл спросить об этом у Сакуры, но та лишь теснее прижимала к груди папки с бумагами. Наверняка результаты каких-нибудь анализов или же истории болезней, что еще она могла таскать с собой в начале рабочего дня? Все это быстро утратило его интерес. Ему было важнее попасть в палату, дверь которой была распахнута, но при этом Саске не мог переступить ее порог или же даже заглянуть внутрь. Какой-то внутренний барьер, не позволяющий пройти, подобно чужой технике. — Что-то не так? Учиха заговорил первым, понимая, что от друзей этого не дождется. Те как-то потупили взгляд, но Наруто очень скоро снова посмотрел на него. И если они всегда могли понять многое друг о друге без слов, то в этот раз он в упор не хотел ничего понимать. Не сегодня, и никак не это. Сакура заговорить так и не решилась, прикусывая губу. Переняла не только техники, но и повадки своего сенсея. Только Цунаде все равно осилила бы рассказать, жаль, что ее здесь сейчас не было. Наверное, из-за того, что ушла минут десять назад. Саске, мысленно решившись, было сделал шаг в сторону палаты, но его остановила чужая рука на плече. Он с вопросом посмотрел на Наруто, который решительно не собирался так просто его пропускать. Впрочем, это и не понадобилось, когда и палаты вышел медбрат, выкатывая из палаты кушетку. На ней лежало тело, накрытое белой простыней. Не нужно было много ума, чтобы догадаться, кого могли отсюда вывезти, но он не мог не проверить. Потому и дернул плечом, вырываясь из чужой хватки, чтобы схватиться за кушетку, пока ее не увезли. Вопросы он не слышал, возмущения и бормотание тоже, только видел, будто со стороны, как потянул за простыню, открывая чужое лицо. Совсем чужое, осунувшееся, непривычно бледное, волосы, небрежно растрепанные были чем-то похожи на выпаленную солому. Впавшие щеки, почти черные круги под глазами, иссушенные губы усыпанные трещинками, на нижней осталась запекшаяся кровь. Постельное белье в палате было значительно ею перепачкано, особенно пострадала подушка, во время приступа кашля. Кажется, все это началось ранним утром, а длительные попытки реанимировать не дали никаких результатов. Все это Саске слышал как через вату. Он не заметил, как из пальцев выскользнул край простыни. Просто ждал, когда эта картинка исчезнет. Что он сейчас моргнет раз, может второй, третий и эта картинка пропадет, развеется как гендзюцу и останется лишь болезненным воспоминанием, плодом воображения. Вот только картинка не спешила исчезать, Т.И не торопилась просыпаться или хотя бы открыть глаза ради приличия. Он в сотый раз пробежался глазами по чужому лицу, стараясь уловить хотя бы что-нибудь, дрожание ресниц, может попытку губ растянуться в улыбке. Будь это даже жестоким розыгрышем, он бы все равно не обиделся, не стал бы злиться, пусть это и резануло по живому. Пусть это будет чем угодно, но не правдой. Чтобы не ощущать, как внутри снова просыпается черная дыра и начинает засасывать от этого все близлежащие органы. Все будто стягивало куда-то в одну точку и пережимало, потуже, чем веревкой или леской, которой так любил орудовать Саске. От того и было сравнение с ней, как леска стягивает легкие, пока не начинает распарывать их от давления. Как хлещет противно горячая кровь, заливая все внутри, но от того все лишь холодело. В какой-то момент появилось ощущение, что он не может вдохнуть, воздух стал слишком колючим, а легкие непригодными для дыхания. Почти физически больно, только глаза его остались сухими. Такие же темные и пустые, какими обычно их и видели все окружающие, не желая рассматривать, что там, у человека на душе. Только Саске знал, что он чувствовал в этот момент. В такие моменты начинаешь задумываться о существовании судьбы. Он уже проходил все это. Сначала потерял семью, свой клан, свой дом. С трудом и страхом выстраивал новые связи, что силился оборвать уже по собственному желанию ради мести. Потерял брата, единственного человека, который все это время старался уберечь его тьмы. Казалось, после всего этого кто-то свыше решил, что хватит. Что на отпрыска Учиха уже достаточно свалилось, что он заслужил пожить как нормальный человек. Когда его вернул Наруто, Саске до последнего в это не верил, только рядом с Т.И он снова начал вспоминать каково это иметь семью, дом, место куда можно вернуться. Вспомнил как это, когда тебя ждут, и каково самому ждать встречи. Сейчас он снова все это потерял. В очередной раз. И снова не по своей воле. Хуже лишь то, что он за все это недолгое время не добился того, чего мог. Сам не смог и лишил этого же Т.И. Только она уже на это даже при желании не сможет пожаловаться. В какой момент ее снова накрыли и увезли, Саске не помнил. Он отправился на выход, так и не сказав никому ни слова. Единственное, запомнил, что пару дней Т.И пробудет в морге. Медикам стоило произвести вскрытие, чтобы узнать, как техника повлияла на организм изнутри. Будь он в себе, может и возразил бы. Но лишь покинул больницу, не оборачиваясь назад. Ему больше некуда было спешить, время истекло слишком быстро, наверное, песок сквозь пальцы просыпался бы медленнее. Вечером некуда будет зайти, а в доме больше никто не будет его ждать. Все закончилось. Но это не принесло никакого облегчения. Медсестрички еще долго шептались между собой об утреннем происшествии, смерть такой тяжелой пациентки не могла не дойти до них. Хуже были лишь их мысли о реакции Саске. Об этой хладнокровности, отсутствии даже скупой слезы над телом, совсем не романтично. Пока Сакура им рот не закрыла, чтобы помалкивали и не говорили о том, чего не знают. Наруто и Сакура, единственные, кто были в состоянии понять, но даже они ничего не могли сделать, во всяком случае, сейчас. Даже Курама не в силах был помочь, когда Наруто старался подсобить медикам чакрой. Вот только осознание того, что они сделали все, что могли, не помогало успокоиться. Все закончилось слишком резко и неожиданно. Это все было только началом для Саске, для той жизни, которая его теперь ожидает.