Джуго.
Джуго сидел в кабинете, ожидая Шизуне. Из внутреннего кармана своего плаща, он достал небольшую книгу. — Мой дневник, — спокойно прошептал он.***
Дорогой дневник, сегодня мы вновь поддались ярости. Мне страшно, страшно каждый раз терять себя, я чувствую, что меняюсь… Мне это не нравится. Отец говорит, что это нормально и таков наш удел, но я начинаю бояться и его. После смерти мамы, на его лице нельзя заметить ничего человеческого. Словно внутренний демон вырвался наружу и заменил папу. — Пора кушать, Джуго, — с улыбкой проговорил папа. Высокий, рыжие волосы сползали до плеч, а оранжевые глаза порой сияли в темноте. — Я не голоден, — отвечал ему я. — Оно…оно пахнет ими, я не хочу. Улыбка отца расплылась по его морщинистому лицу. — Ешь, мой мальчик, нам скоро выдвигаться в путь. Отец что-то делал с пищей, она…она пахла, как они, она пахла… Проглотив кусочек, я даже и не заметил, как белок моих глаз окрасился в чёрный цвет, а вены набухли и почернели. По телу начала распространяться метка проклятия отца. Словно не управляя своим телом, я вышел на улицу, где меня ожидал отец. Разум… Разум словно в тумане, а я словно в клетке, не могу вырваться наружу и противостоять. Этим мясом отец кормил весь клан, и никто не мог противиться воли отца. Целые армии монстров не щадят женщин, стариков и мужчин. В любой момент готовые сорваться с цепи, в любой момент готовые сорваться по команде «фас», как псы. Отец использовал нас, использовал, как орудие мести. Я редко помнил, что происходило со мной, когда разумом завладевал демон. — Что? Я… я снова?! — слёзы растеклись по моим щекам, увидев, что подомной находилась девушка, забитая насмерть моими же руками. Не сдержав своего обеда, я быстро сблевал всё накопившееся и не мог понять… Почему они пахнут также…. Я вижу сны, едва закрыв глаза, но в этих снах я слышу голоса… Всех тех, кто погиб под нами, всех тех, кто встретили нас. Как жаждем смерть мы, жаждем больше, чем любви, ох, если бы понял нас отец. В очередной раз, при вылазке, отец собрал весь клан. Какая-то очередная деревня, но в этот раз там было сопротивление. Я знаю сам, что такое быть пушечным мясом. Но вырваться не могу и в бой я снова рвусь. В тот день, мне повезло спастись, и я оказался единственным выжившим… Ещё пару часов, накопившуюся ярость я прятал далеко в горах, чтобы не навлечь беды. Во снах я вижу снова отца своего, просыпаясь изменённым, просыпаясь демоном. Он изменил меня, изменил навсегда и смерть лишь моя судьба… В горах было тихо, я надолго перестал чувствовать запах крови и мяса, а животные, окружающие меня, были добры ко мне. Хоть на немного, но я обрёл спокойствие и счастье, пока в горах не появился странный мужчина. Высокий, бледная кожа и странное шипение. Я чувствовал опасность и пытался спрятаться, но запах…. Он пах также, как и они. Закипела кровь и бежит она по венам моим. — Кабуто-кун, — с улыбкой и шипением произнёс бледный мужчина. — Что за интересный ребёнок? — Скорее всего потеряшка, — подхалимно улыбнулся парень в очках. — Разберись. Очкастый тихо кивнул, и его ладонь засияла синим цветом. А из его уст пролетело — Скальпель чакры. Я уже не мог себя сдерживать, кровь отца вновь забурлила в моём теле, а голод тяготил мой желудок. Я не забуду, как широко раскрылись глаза беловолосого парнишки, когда по моему телу распространилось проклятие отца, изменяя и деформируя моё тело. Руки начали увеличиваться, а из лба вытягивался рог. Белок окрасился в чёрный оттенок, а цвет радужки окрасился в яркий, оранжевый. Именно так, я был больше похож на своего отца, точнее на его истинный облик. — МЯСО! — прорычал тогда я. Сорвавшись с места, рог воткнулся в плечо парня, из-за чего тот, широко раскрыл свой рот от удивления, даже не ожидав, что какой-то там ребёнок окажется на самом деле демоном. Быстро развернувшись, я откинул седоволосого в сторону, но следующие события, словно поглотила тьма… Единственное, что я помню — это слова змееподобного. — Интересная реакция, — улыбка расплылась на его лице, а глаза… Глаза были похожи на отцовские, лишённые всякой любви и сострадания. Очнулся я подвешенным на каменном столбе. Холодный бетон обжигал спину, а цепи натирали предплечья. На шее находился колючий ошейник, я попал в логово монстра. Именно тогда, я очень сильно захотел и пожелал себе смерти. — Где ты, мой спаситель, в тот момент, когда мне так плохо?! — со слезами на глазах, вырвалось из меня. — Почему не помогаешь в те часы, когда мне тяжело?! Почему, господь, ты допускаешь эту несправедливость! В ЧЁМ Я ПРОВИНИЛСЯ?! ПОЧЕМУ Я?! — рыдал я… Ещё ребёнком, опыты отца и его проклятие, а теперь попал в руки очередного монстра. Единственное, что помню от мамы — это рассказы про господа Бога, что он следит за всеми нами и помогает… Неужели, я родился грешником и поэтому лишён его поддержки?! — Ты уже очнулся? — с улыбкой проговорил бледный. — Как тебя зовут? — он притворялся добрым, но я чувствовал его обман за версту. Он пахнул как они, но только сейчас я понял, что этот запах с гнильцом. — Молчишь? — рявкнул очкарик и замахнулся одной рукой, вторая была у него забинтована. — Успокойся, Кабуто, — улыбнулся мужчина. — Меня зовут Орочимару, а тебя? — Д…Джуго. — Замечательно, Джуго, — улыбнулся Орочимару. В его глазах я видел змея, который постоянно извивается в ожидании своей жертвы, чтобы накинуться на неё и ужалить. — Где твои родители? — Мертвы… — Что это с тобой было? — Проклятие…. — Никогда о таком не слышал, — улыбнулся змей. — Это проклятие моего отца, — грустно произнёс я, опустив вниз свою рыжую голову. — Он… Он сделал меня таким. — Как его звали? — Акума Нинген, — грустно и вяло отвечал я. Но ответ мой удовлетворил змея, он даже приободрился и заулыбался. — Чудненько-чудненько. Мы нашли сокровище, — с улыбкой проговорил Орочимару. — Сокровище? — поинтересовался Кабуто. — Несомненно. Акума был родоначальником опытов над людьми и достиг небывалых успехов по изменению генов и днк. Когда я был юным, то проходил у него практику. Мастер, которых на весь свет — единицы. К сожалению, его научные труды никому не понравились и на него открыли охоту. То, что хранил он в своей голове одновременно желали получить и уничтожить. Что случилось с твоим отцом, Джуго? — Он… Он погиб, он и весь наш клан. Я единственный, кто выжил. — Кабуто, с этим мальчиком будь максимально осторожен. Я не позволю погибнуть творению Акумы, я не питаю надежд разгадать проклятие, но использовать его мы сможем. Мальчик должен жить, ты меня понял? В тот день решилась моя судьба. Мой отец, даже сейчас дурно влиял на мою жизнь. Разве можно назвать это жизнью? Бесчисленные опыты, эксперименты и боль, охватывающая всё моё тело, сердце и душу. Который раз, я держался за тонкую ниточку в своей голове, чтобы полностью не превратиться в животное, в монстра, которым был мой отец и новый надзиратель. Время, проведённое в убежище Орочимару нельзя назвать полностью ужасными, ведь я впервые с кем-то подружился. Тогда я впервые встретил Кимимару, человека, который выжил после инъекции моего проклятия. Он смог подавить моё желание крови, своими костями он обхватил меня и стал цепями, которые в любой момент могли остановить монстра в моём теле. Время шло, мы взрослели, а посещения Кимимару сокращались. В последнее время он был бледным и кашлял кровью. — Я отправляюсь на важную миссию, — улыбнулся он, в последний раз навещая меня. — Скоро вернусь, ты главное, не скучай, ладно? Если бы я знал, что это была наша последняя встреча, я бы ни за что его не отпустил. Сердце обливалось кровью, осознавая, что Орочимару было плевать на судьбу Кимимару. Через доктора, который занимался моими экспериментами, я узнал о судьбе его тела. — Джуго, — глухо пронеслось за дверью. — Орочимару выбросил тело Кимимару, — моё тело охватила дрожь, а демон начал вырываться наружу. — Но Менма забрал тело и похоронил его со всеми почестями. — Спасибо, Карин, — тихо прошептал я, и за дверью послышались удаляющиеся шаги. — Спасибо, Менма. Я ещё тогда и не знал, кто такой Менма и кем он был. Единственное, что слышал о нём это то, что он являлся фаворитом Орочимару. Его неким чемпионом и главным претендентом на тело. Карин очень часто, лестно отзывалась про него, описывая красоту и мощь, которой он обладает. — Он обещал меня спасти, — с улыбкой проговорила девушка, находясь за дверью. Лишь однажды, мне довелось увидеть его издалека. Находясь в башне, я лицезрел его поединок с пятью проклятыми на арене. Красные волосы, белоснежная маска и чёрный комбинезон. Не внушал он и доли того, что про него говорили, и я хотел уже вновь усесться возле двери, но почувствовал неладное. Когда бой начался, меня тут же охватил страх. Такое странное и несвойственное мне чувство, но давящая чакра достигла моего окна. Я чувствовал, как что-то проникает в меня, что-то инородное, словно тысячи рук обхватили моё тело и достигли души, но на моём лице сияла улыбка, ведь я видел его. Орочимару стоял неподалёку и кривил улыбку, но я чувствовал запах змея. Я чувствовал его страх. В тот день, Менма стал для меня тем, кого боялся сам Орочимару. Весть о смерти змея разнеслась очень быстро, и я даже сначала не поверил в это, но, когда около месяца никаких вестей от штаба не поступало, меня прояснило. Неужели этот красноволосый парень укакошил змею. Неужели, хоть кто-то, смог убить монстра? Я был рад, но радость моя сменилась на грусть, а после и злость. Я вновь был заперт в четырёх стенах, один с проклятием отца, которое сводило меня с ума. Когда за мной явился Менма, то я готов был его убить, но моё тело обвили кости, я вновь был ошеломлён и вновь почувствовал страх. Его холодный взгляд, не напоминал мне отца или змея, но по его запаху я ощущал демона, который был похлеще отца и змея. В тот день, Менма явился за мной, и я думал, что окажусь очередным инструментом, очередным орудием. Как же сильно ошибалась моя дурная голова. Чувство гнева покидало меня рядом с ним, рядом с ним я чувствовал защиту и спокойствие. Его благородные мысли, слова и деяния рушили все стереотипы, создаваемые моим мозгом. Он смог сплотить таких разных по характеру людей, Суйгецу и Карин, меня. Прикрывал меня, подсказывал и помогал, защищал от нападок и моего гнева… Он… Менма, делал то, чего не делал мой родной отец, что не делала вся моя семья. Я обрёл друга, брата, отца в его лице. Человека, ради которого готов был пожертвовать собой, всем, чем можно было, что бы только он дышал дальше, что бы только он воплотил свои желания. Я готов был стать его инструментом, орудием в его руках, но он не позволял. Когда мы с Суйгецу решили вмешаться и попали в засаду Акацуки, когда на наших глазах, Менма пожертвовал собой и убил себя, переместив нас обратно… Наш мир рухнул, исчез смысл моего существования, и я долгое время задумывался о суициде. Как же странно бывает, что люди не ценят то, чего пока не потеряют. В тот день, я понял, что так многое и не сказал ему. Не сказал, кем он стал для меня и как сильно я ему благодарен. В тот день, я понял, что это было моё истинное счастье. Счастье иметь друга, брата и отца. Рядом с ним, я чувствовал себя маленьким ребёнком, старшим сыном в нашей большой семье, с младшим братиком и сестрёнкой, которых я должен был оберегать. Лишь эта мысль не позволила оборвать мою и так жалкую жизнь. Ведь, если Менма поверил в меня, то суицид — это очередной плевок в моего отца. Настоящего отца, который отдал жизнь за то, чтобы я дальше дышал. Надевая его маску, я словно примерял отцовский плащ. Притворяясь им, я обеспечивал дальнейшее продвижение отцовского плана.***
Книга закрылась, а под маской потекла слеза. — Надеюсь, что с вами всё в порядке, Карин, Суйгецу…