After The Fall

Требуется модель, которая будет позировать для моей картины «Сатана После Падения». Если вы считаете, что выглядите, как мой Сатана, жду вас в студии по адресу: улица Барбары Феррис, дом 32.

Флаер, приклеенный к доске объявлений, принадлежащей мэрии Сан-Франциско, был украшен не только кофейным следом от кружки, но в целом выглядел так, будто на него пролили кофе. Луи прочитал объявление снова, на его тонкие губы лёгким поцелуем легла улыбка, а между бровей образовалась небольшая складка. „Луи!“ - раздался голос Лиама, когда тот неспешно зашагал к нему навстречу, шаркая мимо других людей под светом бледных огней. Он медленно передвигался по скользкой плитке, отражающей огоньки. Бумаги в его руке шелестели и немного смялись, когда он поправил лямку рюкзака, висевшего на его плече. Его губы были слегка приоткрыты, подчёркивая его тёмную, аккуратную щетину. На лоб брюнета изящно спадала пара прядей. Это всё сочеталось с воротником рубашки, отражающим уравновешенность и дисциплину. „Да, мам?“ - Луи кинул на него оценивающий, добрый взгляд, поняв по одному взгляду Лиама, что он не считает эту шутку настолько же смешной. „Ты нашёл что-нибудь?“ Работа. Деньги. Обязанности. Избежание бедности. Ага. „Да.“ - он кивнул на сатанинское объявление, испачканное кофе. Лиам перевёл свой взгляд на листовку, отдавая ей всё своё внимание и максимально сфокусировался. Луи находил его взгляд забавным и не пытался этого скрыть, когда Лиам с пренебрежительным взглядом повернулся к нему. „Это не работа.“ - он раздражённо покачал головой - „вот это – рабочие места.“ - он потряс потрёпанной кипой бумаг в своих руках. „Приношу свои извинения, Лиам.“ - Луи сорвал листовку с доски, аккуратно сложив её и положив прямиком в карман пиджака. Так аккуратно, как, конечно же, обязывает вещь, которая удерживает тебя от постоянной, тяжкой работы. – „Это – работа“ - он похлопал его по щеке, разворачиваясь на пятках – „Большое спасибо!“. Он ухмыльнулся, наслаждаясь неправильностью того, что сказал и тому, как легко вывести из себя Лиама. Он проводил его неодобрительным взглядом, после чего Луи мог чувствовать, как это неодобрение оставляет за ними дорожку. Пока они покидали зал и спускались по гладким, каменным ступеням, Луи слушал очередную раздражённую лекцию Лиама. Голубоглазый лишь кивал и поднимал брови в нужные моменты. „Даже не думай, что я не смогу найти нового соседа по квартире, если ты не сможешь больше платить за аренду.“ - он звучал немного угрожающе – „Даже если ты мой друг.“ „Да, конечно.“ - Луи кивнул, ведя их вниз по улице сквозь шум гудящего города – „Я же всё время просрочиваю аренду, да?“ „Ты становишься всё ближе к этому каждый месяц.“ - Лиам нахмурился, делая акцент больше на Луи, ежели на квартплате. „Тебя это выбешивает.“ - предположил Луи, кинув взгляд на Лиама и расслабляя свои плечи. Не так-то и ему нравилось быть бедным, даже если большинство людей его возраста в городе были. Он просто не был особо доволен этой нестабильностью. Как бы там ни было, эти мысли ни капли не помогали. Было гораздо лучше смотреть на себя с лучшей стороны. Улыбаясь, гораздо легче справиться со всем. „Да, меня это выбешивает.“ _ Улица Барбары Феррис 32. Да, это определённо была она. Луи поднял свой взгляд к пластине, которая была вылита из меди и висела над дверью. В металле был выбит номер тёмного цвета. Коридор был тесноватым и довольно коротким, окно, которое находилось в его конце позволяло видеть немного больше из-за дневного света. Под этим окном была и лестница, которая вела на этаж ниже. Он сделал шаг внутрь и первое, что он заметил – шкаф. Также в комнате была небольшая стойка, а за ней была дверь. Когда он окинул взглядом помещение, он пришёл к выводу, что оно больше было похоже на магазин художественных товаров. Комната напоминала узкий коридор с одной дверью, а дверь за стойкой, ведущая, очевидно, в другую комнату, была закрыта. Луи двинулся вперёд, оглядываясь по сторонам и молча прислонился к стойке, барабаня по ней пальцами, пока ожидал. Любопытство взяло верх и Луи позволил себе перегнуться через стойку, чтобы посмотреть, что там, на другой стороне. Под его руками заездили бумаги, лежащие на этой стойке. Там не оказалось ничего интересного. Он расстегнул своё пальто, потому что в комнате было достаточно тепло. Застоявшийся воздух в комнате будто наплывал слоями, каждый из них имел свой индивидуальный запах. Один слой напоминал Луи о запахе корней дерева, уютно зарывшихся в землю, другой напоминал мел, но все запахи были тёплыми и приятными для носа. Лишь один запах казался довольно резким – химический запах краски. Голубоглазый с жадностью оглянулся, проверяя, нет ли никого в комнате. Убедившись в этом окончательно, он обогнул прилавок и приоткрыл дверь. За дверью оказалась кладовая, в которой царил хаос. Этот хаос было трудно понять, но с лёгкостью можно было предположить, кому принадлежат все вещи в этом хаосе. Он замер, когда его уха коснулся лёгкий ропот. Он слышал чей-то спокойный, размеренный диалог, но не пытался разобрать, чей именно. Лишь молча пошёл к источнику звука, прорываясь и находя узкий путь в большом количестве полок с художественными принадлежностями. В глубине кладовой, голубоглазый увидел дверной проём, прикрытый занавесом. На уголках дверного проёма он заметил прибитые к ним уголки от рамок. Он улыбнулся сам себе, привстал на цыпочки и повторил маленькими пальцами каждую завитушку, после чего зашёл в помещение за кладовой. Его взору предстала студия с двумя людьми. Комната выглядела по размеру примерно, как половина кладовой, возможно, немного меньше. Деревянный пол покрывали листы бумаги, очевидно, для защиты от краски. По комнате были разбросаны табуретки, кое-где стоял диван и небольшой стол перед ним. Двое мужчин стояли перед мольбертом. Тот, которого первым увидел Луи, был худым и у него были тёмные волосы. По его глубоким, тёмно-коричневым глазам можно было понять, что он находится в задумчивости. Будто он был совсем не здесь. Его подбородок был покрыт тёмной щетиной, руки были скрещены и одной он почёсывал подбородок, принимая какое-то решение, глядя прямо на мольберт. Второй мужчина, стоявший за мольбертом, был выше чем тот парень и сам Луи. Брюнет со вьющимися, спадающими на широкие плечи и на его прямой лоб, волосами. Брови были нахмурены, но Луи смотрел на его руки. Прекрасные руки. „Может быть, ты не должен был делать эту листовку такой… Абразивной*.“ - пробубнил первый, наблюдая за тем, как другой парень закатывает глаза. *примечание автора – в данном случае – эгоистичная, задевающая чувства других. „У меня нет времени на формальности и гостеприимство.“ - пробормотал второй. „Если бы его было, хотя бы немного – у тебя бы уже была модель.“ „Я не хочу, чтобы каждая модель здесь была моделью Vogue, в любом случае.“ „Я…“ - мужчина с тёмными волосами начал говорить, но прервался, увидев Луи. „Эй!“ - он поднял голову, выпрямившись и глядя на Луи недоверчиво, удивлённо и растерянно одновременно. Брюнет оторвал взгляд от мольберта, чтобы посмотреть, в чём дело. „Здравствуйте?“ - Луи поднял свои брови, открыто улыбаясь. „Э-э…“ - Он покачал головой, - „Вы не подумали о том, что могли бы подождать у стойки?“ „Вы не подумали о том, что у стойки никого нет?“ - Подхватил Луи, ухмыляясь, - „Честно, хотя бы поставьте там звонок, что ли?“ Они смотрели на него в немой тишине. Это был уже второй раз за день, когда шутка Луи не зашла. „Ты здесь для…?“ - Спросил мужчина, на что Луи достал листовку из своего пальто, проходя немного дальше в комнату, навстречу им. „Ты модель?“ - Они на мгновение замерли, обследуя Луи взглядами. Если он и был моделью, то, очевидно, был нешаблонной моделью, как они подумали. „Как вас зовут?“ - Спросил мужчина. „Луи.“ „Зейн.“ - Он скрестил свои руки так, будто не был совсем уверен, что делать с Луи. Голубоглазый не понимал его колебания, как и не понимал слов про стойку. Второй мужчина даже не представился ему. „Ты когда-нибудь занимался этим раньше?“ - Спросил мужчина, нахмурив свои брови. Он был даже немного привлекательным, подумал Луи. „Нет.“ - Луи покачал головой и не смог удержаться от ухмылки, которая показалась Зейну немного дерзкой. Он реагировал в точности так же, как реагирует Лиам. Перед тем, как Зейн начал говорить дальше, раздался звонок из передней комнаты. Художник ищет модель. Зейн нахмурился, глядя на другого мужчину и в немой тишине, будто один из видов коммуникации, странно подёргивал головой, будто спрашивая разрешения оставить их вдвоём. Когда же ему надоело, он просто молча выскользнул из комнаты за занавеску и исчез. Луи повернулся к человеку за мольбертом, обошёл мольберт и подошёл ближе к нему. Ухмылка голубоглазого исчезла в тот момент, когда высокий мужчина подошёл к нему сам. Он искал в нём что-то, в его глазах и лице, но соблюдал расстояние, прежде, чем начать говорить. „Я искал Сатану.“ - Пробормотал мужчина. Его голос был глубоким, даже немного тёплым и твёрдым, что привлекало Луи только больше. „И вот он я.“ - Сказал Луи, наклонив голову и интересуясь, как этот мужчина способен оставаться таким спокойным и непоколебимым, что было, очевидно, трудно. „Ты не похож на Сатану.“ - Брови Томлинсона подлетели вверх, он лишь молча покачивал головой. „И как по-твоему должен выглядеть Сатана?“ „Не так, как ты.“ - Это звучало, как удар. Луи не находил слов для ответа, но это довольно интересно – этот резкий тон мужчины. „Хм, это субъективно, не так ли? Он не должен быть красным и злым. Разве, он не должен быть самым красивым из ангелов? Дерьмовый ты художник, не правда ли? Неужели, ты не поискал немного информации о нём?“ - Луи запрокинул свою голову, а в его глазах плескалась забава от этой ситуации – „И вот он я, ждущий. И красивый.“ Томлинсон пытался искать работу, на которой бы никто не обращал внимания на его красоту и особенно на бёдра. Пока он стоял там, он позволил себе расслабить плечи и не напрягаться от слова совсем. Он почувствовал себя увереннее, стал неким мягким и милым ангелом-преступником, который позволил себе оскорбить способности и страсть к тому, что он делает. Мужчина тут же откликнулся на его оскорбление. „За красотой скрывается нечто большее. Оно вытесняет её. Делает незаметной. Не принадлежащей ему. Зло. Я не вижу его.“ - Художник перевёл свой взгляд с Луи. Он был не заинтересован в поисках в Луи этого «вытеснения». Он всеми силами старался сделать отвлечённый вид, он должен был рефлекторно пренебрегать Луи, но. Он был заинтересован. И Луи это заметил. „Может быть, ты просто выпускаешь из виду.“ - Луи приподнял подбородок, отказываясь уходить с поля боя без самого боя. Художник казался скованным от того, что не мог ответить и его глаза пренебрежительно мерцали, ища укол побольнее. Он был заинтересован в этом абразивном художнике, и, если он был прав, художник был заинтересован в нём тоже. Мужчин взял его за руку и потащил его к той части комнаты, где был пьедестал. Он заставил его сесть на стул. Луи стал меньше и был спокойным, что было явно несвойственно его активной личности. Художник положил под низ мольберта бумагу. Луи был расслаблен. Краем глаза он заметил чашку кофе на столе возле дивана. Луи сидел естественно, так, будто за ним никто не наблюдал, и старался об этом не думать, но взгляды художника отвлекали его. Он был высок, его плечи втягивались назад немного больше, чем тогда, когда он смотрел на мольберт. Он постоянно находился в поиске глаз Луи. И, у него были татуировки. Когда он посмотрел на него, Луи взглянул в ответ. Он смотрел с детским любопытством и интересом, как Гарри наблюдал за его взглядом, ища в его глазах то, что он упускал сначала. Они уставились друг на друга буквально на минуту, оценивая друг друга в равной степени. Это был немного смущающий акт. Их внимание друг к другу нарастало с каждой секундой. В полной тишине, Гарри всё же смог найти в нём кое-что. „Моё имя – Гарри.“ - его голос был уверенным и спокойным, когда он нарушил тишину. „Привет, Гарри.“ - прожужжал Луи, скрипуче, но его высокий голос был тише. „Я запишу для тебя свои контакты, мы встретимся здесь в понедельник. Не опаздывай.“ - он замолчал и посмотрел на Луи. „Принято.“ - он кивнул, стоя и не отрывая своих глаз от Гарри. Он сделал шаг, оценивая его снова, прежде, чем скользнуть мимо него в сторону двери. „В понедельник!“ Занавес качнулся за спиной Луи, оставляя позади прекрасного художника.