Восьмое чудо света

      — Дин?.. — за спиной старшего Винчестера раздался шорох крыльев, и тишину разрушил хриплый, удивленный и смущенный одновременно голос Кастиила.       Чёрт же дернул вспомнить о Касе именно в такой момент. Дин пытался придумать способ выбраться из камеры, в которую родной брат же и упрятал, но на ум приходил лишь недавний странный взгляд, которым удостоил его ангел. В тот момент в груди равнодушной скотины по имени Дин Винчестер что-то перекинулось. С глаз словно спала пелена, дышать стало легче и даже мысли немного прояснились. Сколько раз Кас спасал его, сколько раз подставлял себя под удар, сколько раз предавал небеса и оставался с ними и ради чего? Зачем он все это делал?       «Неужели ради меня?» — нет, что ради него он и так знал, об этом говорила и поставленная на плече метка, но зачем?       С тем успехом, с каким у них все получалось, Кас должен был бросить их ещё в самом начале знакомства, когда Винчестеры первую же миссию провалили по собственной глупости. Но он не ушёл. Более того, до сих пор, спустя несколько лет, находился рядом и помогал, чем мог помогал, лишь изредка хмурил свои черные брови на непонятные действия людей, с удивлением отмечал те моменты, о которых братья и сами не знали.       Одним из таких моментов стал тот, когда Дин спасал Сэма, рискуя своей жизнью, вопреки тому, что весь мир против младшего Винчестера, что Сэмми больше не маленький мальчик, а человек с кровью демона в венах. Но он не отвернулся, не оставил, а принял таким, какой тот есть и даже не упрекнул в принадлежности к другому "миру". Да, Дину было тяжело, да, Дин почти сломался и когда на город напал Голод, очевидно было, что его желание обладания чем-то будет изощрённым, но чтобы Голод его не коснулся... Этого ангел никак не ожидал.       Сейчас же, стоя перед своим человеком и прямо смотря в зеленые глаза, Кас чувствовал что-то странное. Вроде он должен сейчас прижать Винчестера здесь и не дать уйти, не позволить сказать "да" Михаилу, но с другой стороны он не хотел давить на него. Пусть Дин сломался, пусть сдался и не хочет бороться с неизбежным, но, чёрт возьми, не для того Кастиэль сюда спускался и вытаскивал Дина из Ада. Не для того!       «А для чего?..» — само собой напрашивался вопрос, ответ на который ангел не знал или ещё не понял.       — Кас... — начал было Винчестер, но затем замолчал, подбирая слова и пытаясь собрать мысли в кучу. От того, что его ангел сейчас здесь, думать о побеге становилось труднее, если он вообще мог думать о нём в этот миг. — Я, кажется, предупреждал тебя... — нервно сглотнув вязкую слюну, Дин отвел взгляд в сторону и уперся им в противоположную стену.       Помимо непристойных мыслей, явно не подходящих происходящему, Дин почувствовал некий рывок. Будто кто-то или что-то невидимое толкал его по направлению к невинному и доверчивому ангелу, стоящему в середине камеры. Как бы не пытался Винчестер отводить глаза, они все равно цеплялись за знакомую и родную фигуру Кастиэля.       — Я помню это, Дин. Что ты собираешься делать? — Кас продолжал стоять каменным изваянием, у которого было только одно подвижное место - глаза. Голубой взгляд не стоял на месте, постоянно прыгал от зелёных глаз Дина к его губам, подбородку, шее, возвращался опять к глазам и вновь делал тот же круг.       — А ты как думаешь? — нервная усмешка окрасила серьёзное лицо Кастиэля, показывая только губами некую радость, которая не тронула взгляд. — Что я могу делать в четырёх стенах один? Думать, Кас, думать, а в моём случае это равно самоубийству.       — Почему? — Дин не на шутку удивился, не понимая, как изученный до этого Кас вдоль и поперёк ухитряется вновь и вновь его удивлять, удивляясь сам? Сколько ангел на земле? Год? Два? Неужели так ничему и не научился?       — Почему? Серьёзно, Кас, почему? — с каждым словом Винчестер старший приближался к Кастиэлю и на последнем остановился перед ним почти вплотную, отчего чувствовал на губах чужое дыхание, от которого по телу побежали мурашки. — На дворе Апокалипсис, смерти невинных, разруха и прах, а я, имеющий последний шанс спасти всех, вынужден сидеть в камере. Ты же слышал Жнеца, я мёртв изнутри, со мной ничего хорошего не будет ни сегодня, ни завтра, никогда. Слышишь? Прав был Захария, я сам прийду к ним, когда ничего хорошего во мне не останется. Да что там, когда ничего не останется.       — Не говори так... — тихо промолвил Кас, нахмурив брови и смотря на Дина помутневшим взглядом. От близости родного человека ангела бросило сначала в холод, затем в жар, а после и вовсе добило желанием впиться в такие манящие и заманчивые губы. С каких пор именно ангелы стали думать о плотских желаниях? С каких пор Кастиил вообще что-то чувствует?       — Но это так. Ты и сам, наверное, замечал во мне изменения. Ты первый, кто задал вопрос о моём голоде, ты первый, кто заметил, что я ни в чем не нуждаюсь и ты первый...       Договорить ему не дал сам Кастиэль, который сделал роковой шаг и прижался к губам Дина, прерывая его бессмысленный поток слов. Да, пусть на дворе Апокалипсис, но это не повод зарывать голову в песок и отвергать всех, кому дорог. А ведь ангелу он дорог настолько, что тот даже решился сделать кое-что глупое и безрассудное. А поцеловать Дина Винчестера — это вверх безрассудства!       Сначала Дин распахнул глаза и уставился на весьма довольного собой ангела, застыл на мгновение, имитируя статую, которую недавно изображал Кас, а затем с жадностью приник к своему ангелу, обнимая одной рукой за шею, а второй зарываясь в чёрные короткие локоны, слегка оттягивая их, получая в ответ рваные вздохи Каса. Губы Кастиэля оказались такими же, какими представлял себе Винчестер в своих мыслях: мягкими, обветренными, податливые и невероятно притягательными. Отрываться от них совершенно не хотелось, да и от ангелочка отстраняться, кстати, тоже не появилось желания.       Мягкое прикосновение губ сменилось более настойчивым, требовательным и жадным. Создавалось впечатление, что ребята долго блуждали по пустыне, изнываемые от жажды и вот теперь добрались до заветного колодца. А ведь действительно, столько лет ходили вокруг да около лишь для того, чтобы мучать друг друга? Почему не решались раньше это сделать? Может потому, что боялись быть отвергнутыми? Скорее всего да, именно страх перед неизвестным сковывал их действия. Но теперь они открылись, Кас сделал первый шаг, чем вновь удивил Винчестера.       — Кас?.. — отстранившись, мягко позвал Дин, утыкаясь носом в район шеи пернатого.       — Да?.. — отозвался тот, отмечая в себе потребность дышать чаще, чем обычно и странное ощущение тепла где-то в груди.       — Ты слышал когда-нибудь о семи чудесах света?       — Да, но я не понимаю, как... — даже не смотря в лицо Кастиэлю, Дин понял, что тот сейчас хмурится. Настолько сильно его изучил.       — Так вот это ложь. Я знаю восьмое, — в голосе Винчестера послышались торжество и усмешка.       — О чем ты?       — Восьмое чудо света - это ты! — улыбнулся Дин и на этот раз сам приник к губам крылатого, стараясь этим поцелуем передать всю гамму чувств. Всю ту боль, мучения, радость, счастье и... любовь. Да, Дин, наконец, понял, что это было за чувство в груди. Любовь.