***
Как бы это ни было странно, но семья Чимина вполне нормально восприняла то, что Чимин — гей, да ещё и уже длительное время встречается с парнем. Были, конечно, разочарованы немного, но сказали, что для них главное его счастье, и если он счастлив с этим человеком, то они не имеют ничего против. В этот же день они Чимину сказали, что хотели бы познакомиться с его парнем, и чтобы для этого он пригласил его на обед к ним. Пак и пригласил. Всё шло хорошо, Чонгук родителям Чимина очень даже понравился, только вот его сестрёнке нет, что она и выразила ему словами: «Я тебе своего оппу не отдам, найди себе другого», все посмеялись, кроме Чона и самой Соён, которые буравили друг друга тяжёлым взглядом вплоть до конца ужина. В тот же день Соён «нечаянно» вылила на джинсы Чонгука апельсиновый сок, невинно улыбаясь при этом.***
Чонгук крепко сжимает талию Чимина руками, облизывая и покусывая его ключицы, оставляя на них едва заметные засосы, пока сам Чимин, засунув руки под его футболку, оставляет царапины вдоль всей его спины. В последнее время из-за учёбы они почти не видятся, что разочаровывает обоих, ведь расставаться с любимым не хочется даже на час, не то что на недели: тоска выворачивает внутренности своим напором, заставляя чуть ли не на стенку лезть. Сегодня они оба оказались свободны, потому Чон с самого же утра уже стоял на пороге семьи Пак. Парни словно обезумевшие, сжимают друг друга в объятиях, покрывая поцелуями все участки тела друг друга, до которых могут дотянуться. Наслаждаясь близостью друг друга, никто из них даже не замечает копошения за дверью. Чонгук целует старшего в красные от поцелуев пухлые губки, посасывая нижнюю, и проникает языком в рот, сплетая его с чужим. Глаза у обоих закрыты, что обостряет ощущения. Тяжёлое дыхание и частые чмоки разносятся по комнате, руки Чимина блуждают в волосах Чона, слегка сжимая и пытаясь ещё приблизиться, хотя ближе уже, в общем-то, и некуда. Чонгук одной рукой сжимает талию, другой — берёт за запястье одной руки Чимина, сплетая их пальцы. Тела словно сплетены воедино, если смотреть со стороны, то будет трудно понять где чья конечность. — Мама, тут Чонгук моего оппу съесть пытается, — слезливым голосом вопит на весь дом Соён, которая вошла в их комнату. Спустя несколько секунд там уже стояла вся семья, непонимающе оглядывая Чонгука с Чимином. — Я уверен, что закрывал дверь на защёлку, — шепчет последний на ухо Чону. — Я её отдам на съедение динозаврам, — раздражённо шепчет в ответ Гук, напоследок утыкаясь лбом в его плечо, прежде чем отстраниться, чтобы***
Чонгук звонит в дверь дома Паков, из которого ушёл буквально полчаса назад, но вспомнив по дороге, что оставил тетрадь с конспектами, по которым ему надо готовиться к экзаменам, пришлось возвращаться назад. — Чонгук, что-то случилось? — Взволнованно спрашивает отец Чимина, оглядывая парня его сына. — Ох, нет, всё в порядке. Извините за беспокойство, я просто свою тетрадь у вас на кухне забыл, а надо готовиться к экзамену, — неловко говорит Чон. — Сейчас я принесу тогда, — мужчина уходит в сторону кухни, пока Чонгук ждёт в коридоре, напевая попсовую песенку, которую слушал сегодня с Чимином. — Чонгук… Тут такое дело… — старший Пак, виновато смотря на парня, отдаёт ему в руки тетрадь. Чонгук не понимает, что это за «дело» ровно до того момента, пока не открывает первую страницу, которая изрисована ебанными бабочками и цветочками, причём неоновыми фломастерами, из-за которых Чон раздумывает над тем, чтобы выколоть себе глаза на досуге. За господином Паком стоит Соён, у которой взгляд победителя и в руках неоновые фломастеры. У Чона, кажется, глаз дёргается на нервной почве.***
Это определённо один из лучших дней за двадцать один год жизни Чонгука. Он сидит на кровати Чимина, помогая складывать вещи того в спортивную сумку и мягко насмехаясь над своим любимым «взрослым» хёном, когда находит какую-нибудь очередную милую безделушку, которых в тумбочках Пака хоть отбавляй. Осознание того, что они собирают его вещи потому, что Чимин переезжает в квартиру Чонгука, в которой тот живёт с окончания старшей школы, действительно заставляет Чона чувствовать себя самым счастливым парнем на земле. Он рад, что решился поговорить с родителями Мина о переезде того к нему, и что те разрешили, взяв с него обещание, что он будет заботиться о их сыне. Чон в который раз убедился, что у Чимина прекрасные родители. Оба парня из-за учёбы и работы сейчас свободны только поздно вечером, когда ехать к друг другу уже поздно. Чонгук заебался скучать по своему мальчику двадцать четыре на семь, из-за чего, собственно, он и пошёл к его родителям с разговором о переезде Чимина к нему. Сам Чимин, к слову, узнал об этом самый последний, из-за чего не совсем понял, точнее, будучи сонным, совсем не понял, почему Чонгук собирает его вещи, ещё и его, скотина, щипает, чтоб вставал и помогал. Но когда понял, то про сон уже и мысли не было, ведь он переезжает к Чону, а значит вместе они будут всё свободное время друг друга, чему он не может не радоваться, ведь последний месяц они виделись только один раз в неделю, когда у обоих выходной. Идиллию счастливой парочки нарушает (по мнению Чонгука) привет из ада, входящий в комнату Чимина со слезами на глазах. Соён бежит к его Чимину, обхватывая его ноги и грустным голосом скуля: «Оппа, куда ты уезжаешь? Не у-уезжай, оппа-а-а!». С трудом успокоив ребёнка тем, что он будет часто приезжать, Чимин возвращается к сборке вещей, закончив с комнатой, он идёт в ванну, чтобы собрать все свои средства по уходу за телом, которых, мягко говоря, не мало. Чонгук чувствует неладное сразу же, как в его поле зрение попадает Соён со стаканом воды в руках, та подходит к столу, на котором лежит телефон Чонгука. А через секунду стакан падает и там уже лежит мокрый телефон Чонгука, на который, конечно же, стакан упал «сам». Чонгук вновь мысленно перечитывает конституцию.***
От воспоминаний и осознания, что ему нужно будет остаться с ней наедине, у Чонгука кровь холодеет: он избегал этого с того самого момента, как познакомился с ней. Успокаивает только то, что она сегодня точно не будет так пакостить, ну, по крайней мере, Чонгук на это надеется, ведь родителей и брата, за которых она могла бы спрятаться, не будет дома. Чимин, вздыхая, подходит к Чонгуку, садится на его колени лицом к нему, обхватывая ногами крепкую талию и даря лёгкий поцелуй в шею, прежде чем начать говорить. — Любимый, ты ведь знаешь, что я готовился к этому выступлению несколько месяцев, я не могу туда не прийти, но и Соён-и я тоже не могу оставить одну или с каким-то незнакомым человеком. — Чимин берёт Чона за руки, сплетая их пальцы, и чмокает его в губы. — Я знаю, что вы не ладите, но, пожалуйста, посиди с ней сегодня, — умоляюще смотрит Чимин в глаза младшего и утягивает его в нежный поцелуй. — Ты ведь мне выбора не оставляешь, — вздыхает Чонгук, придерживая Чимина за спину, чтобы тому было удобнее сидеть. — Пообещай, что не будешь задерживаться, — строго говорит он, смотря в любимые глаза. Чимин счастливо кивает и, понежась ещё несколько минут в объятиях Чона, идёт дальше собираться.***
Когда Соён проснулась, Чонгук как раз закончил варить кашу им на завтрак. Готовить, кстати, за два месяца с Чимином под одной крышей, Чонгук успел научиться довольно хорошо, так как Чимин часто приходит позже Чона, задерживаясь на тренировках, и чтобы не нагружать его ещё и готовкой Чонгук готовит сам. — А где оппа? — Грустно спрашивает Соён, которая успела обойти все комнаты в его поисках оппы, ведь вчера он ей сказал, что сегодня он приедет. Он ведь не обманул её, правда? — Ты снова его себе забрал? — Обвиняюще глядя на Чона, бузит девочка, сжимая кулачки. Чонгук, кажется, впервые по-настоящему осознаёт, почему он не нравится этому ребёнку. Это ревность. Обычная детская ревность. Наверное, кому-нибудь нужно было объяснить ей, что если он встречается с её братом, то это не значит, что он забирает его у неё. И, наверное, тем, кто должен был это объяснить, является он сам. Что ж, лучше поздно, чем никогда. Чонгук ставит на стол две тарелки каши, одну из них пододвигая к ребёнку. — У Чимина выступление сегодня, и он попросил меня с тобой посидеть, — садясь за стол напротив неё, говорит Чонгук. — И я не забирал у тебя Чимина. — Забирал, — бормочет Соён, смотря в тарелку, после чего берёт ложечку и начинает есть. Чонгук, кажется, впервые видит перед собой не дьявола, а просто обиженного ребёнка. Соён смотрит мультики, изредка поглядывая на Чонгука, который ковыряется в телефоне. Атмосфера в комнате не ужасная, но изрядно напряжённая, что довольно скоро надоедает Чону, и он, убирая телефон в карман джинсов, поворачивается к Соён, сверля её взглядом и не зная, как начать разговор. — То, что твой брат и я встречаемся, и то, что он живёт у меня — не значит, что я забираю его у тебя. Ты по прежнему его любимая сестрёнка. А то, что мы с тобой постоянно ссоримся, только расстраивает его. — Почему тогда, когда ты появился, оппа стал меньше со мной играть? — Грустно смотрит она на Чона, из-за чего он даже чувствует себя виноватым. Чонгук резко встаёт с дивана и уходит в коридор, где остался его рюкзак, вспоминая, что там лежит шоколадка, и думая, что она, возможно, порадует ребёнка. Возвращаясь, он протягивает её Соён, которая недоверчиво на неё смотрит. — Бери, она вкусная, — мягко произносит Чонгук, желая её хоть немного порадовать. И, когда та всё-таки забирает шоколадку, он видит, как Соён и правда становится немного радостней, что очень радует Чонгука. — Пойми, твой брат уже взрослый. Помимо того, что он встречается со мной, у него ещё есть учёба, тренировки и работа, поэтому свободного времени у него мало, но он всегда старается приехать к тебе, когда у него выпадает выходной. — Ты точно не заберёшь его у меня, Чон Чонгук? — подозрительно смотрит на него Соён, но взгляд её уже мягче. — Точно-точно, — смеясь обещает Чонгук. — Но перестань так ко мне обращаться, я ведь старше, эй! — Наигранно строго продолжает он, вызывая смех у ребёнка. — Давай так, когда у нас с Чимином будет выходной, то мы все вместе куда-нибудь съездим? — Я хочу в парк, — уже улыбаясь говорит ребёнок. — Хорошо, в парк съездим. А сейчас предлагаю заказать пиццу и дальше смотреть мультфильмы, твой брат должен прийти через несколько часов, — смотря на время, произносит Чонгук, после чего неловко улыбается. — Мама с папой не разрешают мне есть пиццу, — нерешительно произносит девочка. — Ну, в данный момент их тут нет, а ты же не будешь им говорить об этом? — заговорщически улыбаясь, говорит Чонгук и, видя счастливый кивок Соён, достаёт телефон и заказывает две пиццы, с учётом того, что Чимину тоже должно остаться. Оказывается, подружиться с ней было так просто. Достаточно было всего лишь поговорить вместо того, чтобы самому вести себя как ребёнок и избегать встреч с ней. Когда Чимин входит в дом, то думает, что тут явно что-то не так. Все целы, никакого разгрома, а самое главное Чонгук и Соён вместе лежат на полу в окружении подушек, склонившись над альбомом и орудуя в нём фломастерами. Чимин, облокотившись о косяк, наблюдает за этой милой картиной, пользуясь тем, что его не заметили. Он думает, что сегодня явно его день, ведь помимо того, что он достойно выступил, ни разу не ошибившись, его любимая сестрёнка и любимый парень, кажется, наконец-то, поладили, что действительно радует. — Мне кажется, что оппа обидится, что он на рисунке такой пухлый, — задумчиво говорит Соён, подперев щёку рукой, и наблюдая за тем, как Чонгук рисует Чимина. — В следующий раз нарисую ещё пухлее, твой брат убил свои щёчки, променяв их на скулы, пусть хоть на рисунках всё будет так, как должно быть, — бурчит Чонгук. — Кстати, надо было его ниже нарисовать, — задумчиво говорит он, смотря на рисунок, после чего чувствует ощутимый подзатыльник от возмущённого Чимина, которого они, будучи увлеченными рисунком, даже не заметили. — Привет, Чимин-а, — здоровается Чон, игнорируя возмущение старшего. — Оппа! — кричит Соён, кидаясь к брату и обнимая его. — А Чонгук сказал, что, когда у вас будет выходной, мы сходим все вместе в парк, — восторженно говорит малышка, заставляя Чимина забыть о всех возмущениях. — Правда? — Спрашивает он её, беря на руки и смотря на Чона, который решительно кивает ему. — Это отлично, малышка, с нетерпением буду ждать этого, — мягко произносит Чимин, целуя сестрёнку в щёчку. — Я не настолько низкий и пухлый, — скептически изрекает Чимин, разглядывая рисунок, на котором изображены Чонгук, Чимин и Соён, где Соён всего на голову ниже Чимина, а Чон головы на три выше самого Чимина, что не особо нравится тому, потому что это неправда ведь! Айщ, Чонгук, что ты за засранец. Соён они уже уложили спать, теперь осталось только дождаться родителей Чимина и можно будет идти домой. — Конечно, малыш, — ухмыляется Чонгук и целует того в макушку. — Как прошло выступление? Надеюсь, кто-нибудь заснял его? — Конечно, дома посмотришь. Думаю, я хорошо справился сегодня, — смущённо говорит Чимин. — Я в этом и не сомневался, — искренне говорит Чонгук ему на ушко, сжимая в объятиях. Он знает, что его мальчик чертовски хорош в танцах, и, хоть Чонгук и сам танцует очень даже неплохо, в конце концов именно на репетиции танца они и познакомились, когда были в студии у их общего друга, которому помогали с выступлением и сами были подтанцовкой, но старшего ему не догнать, да и не очень-то хочется, ему достаточно и того, что у него под боком такой талантливый в танцах (и не только) парень. — Я рад, что ты наконец поладил с Соён, — откидывая голову на плечо Чона произносит он. — Спасибо, Чонгук-и, — целуя в скулу, нежно говорит старший. Чонгук думает, что ради того, чтобы Чимин был счастлив (и ради собственного спокойствия, конечно), стоило уже давно поговорить с малышкой. Что ж, теперь он очень постарается, чтобы наверстать упущенное. Тем более, что этот ребёнок и правда оказался довольно-таки хорошим. Ладно, если её не злить, то она даже милая.