Кругом тьма. Непроглядная, пугающая. Кругом сероватые, старые, высокие стволы деревьев и ветки, похожие на руки, тянущиеся к ним. Они в середине этого хаоса. И они вместе, впятером. Они глупьцы, идущие на смерть, катящиеся в бездну. Не стоило, очевидно, идти сюда. Но уже не важно, так ведь?
Тут пропадают люди. Луи знал об этом. Все об этом знали и считали, что в лесу поселился серийный маньяк. Это была идея Томлинсона — пойти в лес. Стайлс его поддержал (везде таскается за своим бойфрендом). Отпускать их одних в лес? Себе дороже. К ним подтянулся Зейн, а у Найла с Лиамом не осталось выбора.
Поэтому они стали жертвами своего разума, причем осознанно. Шаг за шагом, взгляд за взглядом, они попали в ловушку. У каждого в руке — фонарик. Он мало чем поможет. Они пропускают записку, вторую, третью. Им это не нужно. Но в бумаге ли дело? Парни вступили на территорию ужаса и страха, они оказались в лапах свирепого, жаждущего крови, монстра.
Найл замирает первым. По его ноге что-то ползет, оплетает ее, и единственное, что он может сказать: «бегите». Дальше все расплывчато. Скользкое нечто дернуло его на себя, Хоран с криком исчез далеко в темноте, оставив после себя лишь фонарь. Его свет указывал на поваленное дерево. Каждого из них замутило при виде кишков, разбросанных кругом.
Гарри рванул первым, сам не зная куда. Все ломанулись следом, потому что стоять на одном месте и ждать смерти? Нет уж, увольте. Бежать в лесу было достаточно проблематично, ветки уже разодрали лица, руки… С глаз Стайлса ручьем текут слезы. Как они могли так поступить? Бросить Найла, их милого ирландца, что был душой и животом компании. Сейчас его нет. Его. Просто. Нет. Впереди кудрявого — непроглядный туман, он собирается убить их, это точно. Под ногами почти оказывается обрыв, но парень вовремя останавливается. И падает вперед.
Луи кричит, он старается ухватить любимого хотя бы за ногу — бесполезно. Слышится громкий крик при падении, а потом… Ничего.
— Гарри! — Томлинсон хватается за друзей, он рыдает и бездумным взглядом смотрит перед собой. Он врезался в него. Он убил его. Он убийца, — Гарри… Отзовись…
С губ Стайлса слетел хрип, он животом насадился на ветку, она проткнула его насквозь. Изо рта вытекает тоненькая струйка багровой крови, перед глазами — белая пелена боли. Он шепчет: «Луи», — а потом его глаза становятся стеклянными.
Томлинсон свернулся клубочком, перед его глазами сцена с развивающимися на ветру кудряшками и падающее тело. Луи не сразу замечает, что не чувствует ничего. Ни своего тела, ни души… Он не может встать и зацепиться за жизнь даже пальцами.
— Вставай, — просит Лиам, он оглядывается по сторонам, замечая движение вдалеке. В следующий раз он, подхватывая друга за руки, кричит, — Поднимайся!
Придется тащить его на себе. Может ли он бросить его здесь? Нет, совесть не дает. С другой стороны, не предложи Луи глупую идею своим друзьям, этого бы не случилось. Зейн что-то отчаянно кричит и тянет Лиама за собой в другую сторону.
— Если бежать прямо, то минут через десять, возможно, выберемся, — Малик хорошо ориентируется по лесу.
Если бы не тонны адреналина в крови, брюнет бы давно выдохся и распластался на холодной земле, покрытой шуршащими листьями. В момент, когда на него оборачивается Лиам, он спотыкается о корень дерева и падает. Нога жутко болит, скорее всего она вывернута. Это жутко пугает, это откидывает все мысли назад. Зейн чувствует за своей спиной леденящий взгляд, холод, чувствует, как около него, совсем рядом, стоит смерть. И закрывает глаза, едва его ноги касается что-то скользкое. Он понимает Найла, весь тот ужас, который он испытал в тот момент. Потому что он оказался на его месте. Это будоражит кровь, это заставляет замереть, поднять безнадежный взгляд на Лиама в паре шагов он него и отчаянно… Завыть.
Его легкие что-то прожигает изнутри, внутренности сжимаются и переворачиваются, прежде чем вылезти наружу с дикой болью.
Лиам тоже чувствует боль, захлебываясь слезами. Он не смог спасти никого из них, но он уж точно не допустит смерти Луи. Пейн орет на шатена, приводя в себя.
Дыхание сбилось, ноги несут по инерции еще несколько метров, прежде чем они падают, выбегая из тайги. Ветви деревьев словно не отпускали их в последний момент, пытались оставить в пределах леса, сделать своими навсегда. Луи касается руки Лиама и роняет слезы.
Все не должно было быть так, они должны были остаться в живых. И то, что обитает там явно не серийный маньяк, стало понятно сразу. Им надо поскорее свалить оттуда.
***
Месяцы спустя после этого происшествия Луи не оправился. Ему становилось хуже, наступала апатия. С утра до ночи нервы были натянуты, словно струна. Не всегда так было. В первые недели Томлинсона гложело чувство вины. Перед всеми: перед парнями, их родственниками… Перед Гарри. Не пошли бы они в лес — все было бы хорошо. Время не вернуть вспять. А потом начала развиваться паника, чувство, будто за ним следили, не покидало его даже дома. Случился нервный срыв и его отвезли в реабилитационную клинику, продержали там пару месяцев, прежде чем удостовериться, что все у него хорошо. Все было намного хуже.
Недели спустя к нему заглянула мать:
— Луи, дорогой… — тихим и грустным голосом сказала она, — Лиама убили.
Ужас в глазах шатена, паника и, опять же, чувство вины. Сильнее всех, кроме матери Пейна, на похоронах рыдал он. Единственный человек, который остался с ним. Единственный, кто смог его понять, кто помог ему после всего. Его нет. Его. Больше. Нет.
Смирись с этой жизнью, мальчик.
Сейчас Луи стоит перед лесом, закрыв глаза. Его обдувает прохладный ветерок, будоражит кровь и путает волосы. В нем бушует ураган эмоций: страх, непонимание, отрицание, снова страх… И облегчение. К нему снова тянутся ветки деревьев. Вдалеке, в тени леса Томмо видит его. Точнее, только размытый слезами силуэт. Шатен глубоко дышит, кончики пальцев покалывают, смерть целует его в лоб, прежде чем он делает шаг.
***
И открывает глаза в своей постели, со Стайлсом, заботливо, бережно и по-собственнически обнимающим его.
