Сожители

Чонгук понемногу обживался в новом доме. Он оказался очень положительным человеком и не такой занозой в заднице, как говорил Юнги. Малец помогал хёнам по дому, от нечего делать часто ходил в гости к Чимину на работу, таскал обеды в университет Тэхену, который забывал обо всем напрочь, отрабатывая пропуски, помогал готовить и убираться. — Это пока что. Вот подождите еще с пару недель, и увидите, какое он исчадие ада, — бурчал Юнги на каждую похвалу в сторону своего мелкого. Правда, пока что старший брат не рисковал отпускать младшего одного, потому хвостиком за Гуком всегда ходил недовольный Намджун, в то время как сам Мин пытался вернуть себе хоть часть дохода от бизнеса отца. Брюнет пропадал в нотариальной канторе, пытаясь найти лазейку, но каждый раз, приходя измученным поздно ночью домой, он не забывал тихо проникать в комнату сожителей, дабы проверить, спит ли Чимин, ничего ли не тревожит его сон. Он не мог позволить себе прикоснуться, ведь спящий запретил ему это делать. По факту та ночь после его возвращения была последней, когда он видел личико пепельноволосого так близко. Дело затянулось на несколько месяцев, но в конечном итоге деньги не были спущены на ветер. Адвокат нашел лазейку, и после нескольких судебных заседаний Юнги удалось отвоевать часть вырученных денег. — Поздравляю, — сказал Намджун, хлопая друга по плечу. — Спасибо. Не знаю, что бы без тебя делал, — усмехнулся Юнги, шагая рядом. — Твой адвокат оказался толковее некуда. Дорогой, зараза, но, благо, все окупилось. — Всегда рад помочь, — Нам достал из пачки сигарету и прикурил. — Что с деньгами-то делать будешь? Ты у нас теперь богач. — А фиг его знает, — собеседник пожал плечами и тоже прикурил сигарету. Сделав затяжку, он глянул на затянутое облаками небо, — Скорее всего отложу брату на вышку. Этот балбес так и не поступил никуда. — А знаешь хоть, куда он хочет? — У этого засранца хоть мозги и не на месте, зато ноги откуда надо растут, и голос сносный. Он в детстве сбегал с последних уроков, тусовался с уличными танцорами. Отправлю на артиста, пусть учиться, они нынче в спросе. — Толково, — Намджун почесал затылок, взъерошив недавно окрашенные фиолетовые волосы, взглянул на небо и протянул: — Блин, я надеялся, что дождя не будет… Юнги тоже бросил взгляд на грозовые тучи и вспомнил, что также сказал утром Чимин, отказываясь от настойчивых просьб Тэхена взять тот долбанный зонт. Докурив сигарету, он выбросил бычок в решетку сточной канавы и вытащил телефон — смена младшего заканчивается через четыре часа, а значит есть время забежать домой, перекусить и встретить того с зонтом у работы. — Слушай, — резко заговорил Нам, — мне тут новую штучку подкинули. Говорят, сшибает на повал, не хочешь отпраздновать удачное дело? — Нет, старик, без меня теперь, — усмехнулся Мин, наблюдая, как вытягивается лицо дилера от удивления. — Я обещал больше не притрагиваться. Максимум, что мне дозволено — это пару банок пива. И то из-за гуманности Вишенки. — Тогда по пиву? — отходя от шока и смирившись с неудовлетворительным утверждением, спросил брат. — В другой раз, — вновь ему отказали, похлопав по плечу, — я хочу забрать Чимина с работы. — Эти мальцы подменили моего Шугу… — недовольно буркнул юноша. — Не волнуйся, крошка, я все такой же дерзкий, как и раньше. — Ну да, как же, — хихикнул дилер и скептически изогнул бровь — Гляди, а то скоро в конфетно-букетный период впадешь. — Кстати, ты случайно не знаешь, какие цветы Чимину нравятся? — О Господи, мы его потеряли! — в шутку артистически завопил парень на всю улицу, привлекая к себе внимание прохожих. Юнги хохотал, а Намджун орал о мужском достоинстве и его несовместимости с розовыми соплями. Живот начинал болеть от смеха, когда фиолетовая башка начала парадировать сцены, где Шуга выступает в роли подкаблучника. Дойдя до остановки автобуса, Ким наконец-то успокоился и не отказался от еще одной сигареты. — Я не стану подкаблучником, — охрипшим от громкого смеха голосом заверил Юнги. — Ой, брось, — отмахнулся тот. — И вообще, откуда мне знать, какие веники нравятся твоему голубку. — Да пошутил я, — обреченно изрек Мин, увидев подъезжающий к остановке нужный ему автобус, а потом ухмыльнулся и бросил короткий взгляд на собеседника, перед тем, как запрыгнуть в транспорт. — Конечно же я знаю какие цветы любит Чим-Чим. Послав воздушный поцелуй Намджуну сквозь окно автобуса, Юнги открыто заулыбался, снова наблюдая за тем, как его друг начинает ругаться, хоть через закрытую дверь он не слышал слов, а видел только его хмурые брови и порозовевшее лицо. Транспорт отъехал от остановки. Теперь Юнги мог полностью погрузится в свои мысли, воткнув в уши наушники и включив старый полюбившийся трек из плейлиста. Его интересовало, как бы подступиться ближе к Чимину, вернуть то доверие, что было раньше. Поначалу, все шараханья от старшего были приняты как должное, ведь не так-то и много времени прошло. Но ведь счет пошел на уже достаточно большое количество дней, чтобы хоть немного подпустить к себе. Юнги уже спокойно относился к реакции его разума и тела на Чимина, на парня, которого хотелось приклеить к себе и по-собственнически обвить руками, заявляя свои права на хрупкое создание. Ему и без того стало понятно, что чувства имеют место быть. В то время, пока Мин обдумывал план по дальнейшим действиям по пути домой, причина его раздумий рисовал каракули на полях рабочей тетради. Посетителей не было из-за испортившейся погоды, до закрытия осталось всего ничего, а тучи накрывали город все сильнее, вот-вот грозясь окропить сухой асфальт проливным дождем. Пепельноволосый обреченно вздохнул, вспоминая уговоры взять зонт с собой, и продолжил бесцельно водить ручкой по одному и тому же месту в сотый раз. — Это так ты инвентаризацию проводишь? — заглядывая через плечо, спросил Хосок. Чим лишь виновато улыбнулся и продолжил считать стаканчики и пачки салфеток, хотя мысли были совершенно о другом. На его голову свалились две проблемы: первая — это слишком заботливый Тэхен, которого, благо, удалось сплавить разбираться с учебой, и слишком занятый делами Юнги, который за последние месяцы исхудал и побледнел еще больше, хотя это изначально казалось невозможным. И если за Тэхеном удается еще как-то приглядывать, Мин окончательно пропал из поля зрения пепельноволосого. Поначалу его это радовало, но вскоре к своему удивлению парень начал скучать по обществу причины своих старых бед, а как заметил его ухудшающееся состояние еще и начал волноваться, хотя по-прежнему старался выказывать безразличие. А еще Чимин как-то узнал, что делает Шуга после позднего возвращения домой. В ту ночь он слишком увлекся новой постановкой и допоздна пересматривал материалы, а спать лег незадолго до возвращения хозяина квартиры. И какого было его удивление, когда Юнги зашел к нему в комнату и бережно подправил одеяло, накрыв плечи юноши. Чимин тогда прикинулся спящим, но моментально покрасневшие щечки моги выдать его с головой. После той ночи он начал замечать за собой странные желания, которые изначально кололи где-то в животе, когда Мин находился рядом, а в итоге, когда тот вообще шатался неизвестно где. Парнишка начал вставать раньше брюнета, якобы чтобы успеть приготовить завтрак, а сам невзначай следил за состоянием здоровья гостя его навязчивых мыслей, напрягая при этом Намджуна, поскольку с Юнги контактировать было еще боязно. В те редкие дни, когда Юнги был дома и их взгляды случайно пересекались, или когда они случайно касались друг друга, Чимин смущенно отводил взгляд, краснел и одновременно чувствовал холодок, бегущий по коже. Пепельноволосый продолжал витать в облаках до конца смены, а когда до закрытия оставалось полчаса, Пак отдал листок с инвентаризацией Хосоку и пошел переодеваться. — Чимин, подойди ко мне на минутку! — окрикнул из зала Хосок, и послушный работник вяло натянул на себя футболку, в которой пришел, повесил рабочую форму на вешалку и отправился к начальнику. — Золотце мое, — нежно обратился к нему Хоби с подозрительно добрым взглядом, — объясни мне, что значит «полотенца вафельные, 3 штуки, сволочь»? Парень от удивления округлил глаза и взглянул на листок, который не так давно заполнял. Будучи погруженным в свой мир, он упустил тот момент, когда одна фраза вырвалась из потока мыслей прямо на бланк. — Ну…– замялся Чимин и обреченно выдохнул, — это означает, что их нужно поменять. — Я менял их позавчера. — Значит, поменяй фирму, дерьмовые ты в этот раз выбрал, — залепетал Чимин и отвел смущенный взгляд. — Мы ими пользуемся с открытия, и никто не жаловался, кроме тебя, — хозяин кафе скрестил руки на груди. — Все бывает впервые, — парень пожал плечами. — Пак Чимин, посмотри на меня, — твердо сказал Хосок, от чего юноша заставил себя медленно посмотреть ему в глаза. — Ты меня за дурака держишь? — Нет, хён… — Ты с самого утра витаешь где-то в облаках. Я достаточно умный, чтобы понять, что дело не в полотенцах, — Хосок похлопал по табурету рядом с собой. — Рассказывай, что у тебя там снова стряслось? Чимин помялся на одном месте, но все же сел рядом с Хо и неуверенно начал говорить: — В общем, есть один человек… — Чим сделал паузу, подбирая подходящее слово. — Мы с ним недавно поссорились, и он сделал мне очень больно, но потом он извинился, и я его простил. — Так в чем проблема? — непонимающе спросил Хоуп. — Он сделал непростительную вещь, а стоило ему извиниться, я без задней мысли простил, даже на поцелуй ответил, а потом мы еще и спали вместе. И после этого начал замечать его странное поведение, — увидев в глазах Хоупа еще один немой вопрос, Чим отвел взгляд и продолжил. — Ну, у меня мурашки по коже от случайных прикосновений, хочется заботиться о нем, а еще один его взгляд меня вгоняет в краску, — пока он смущенно рассуждал — поймал себя на мысли, что до него начинает доходить причины всему этому бреду. — Кажется, он мне нравиться. — Хорошо, а он что делает? — Хоуп вообще не придал значения слову «Он», а не «Она». — Сейчас занят сильно, не высыпается, но как-то раз я просто валялся в постели с закрытыми глазами, а он зашел ко мне в комнату, укутал меня в одеяло и ушел спать. — Заботиться, значит, — утвердительно кивнул Хосок. — Но я так все еще не понял в чем проблема. — Я все еще злюсь на него и боюсь оставаться наедине, хотя стоит ему появиться рядом, и я таю, — Чим опустил голову на руки и закрыл лицо перед тем, как твердо произнести: — Этот человек Мин Юнги. — Твой арендодатель?! Тот, от которого ты сбежал тогда?! — друг едва не вскочил с места, а секундой позже до него в полной мере дошло все те «ОН занят», «Он мне нравится», на которые сначала не обратил внимания. — Так ты гей?! — Ну… — виновато пожав плечами, протянул работник, — так получилось. — Так если у вас взаимная симпатия, почему бы не начать встречаться? — этот очевидный вопрос сбивал с толку больше, чем неожиданный факт об ориентации друга. В ответ тот только развел руками и затараторил, будто наконец высказал все то, что так долго его мучало: — Я не знаю, что мне делать. Мне не у кого спросить совета о том, как себя вести. Я только недавно узнал, что не по женщинам, и мне все в новинку. И я боюсь. — Чего ты боишься? — в попытке успокоить и утешить, Чон сел поближе и обнял Чима за плечи. — Если ты его любишь, какая разница на то, что подумают окружающее? — Не только в мнении дело. Я боюсь снова обжечься. Тогда он сделал мне очень больно, против моей воли, и поступил как последняя тварь. — Вам нужно поговорить, все выяснить. Если же уже все выяснили, то дело за тобой. Тебе нужно решить, чего ты хочешь больше: быть с ним, или нет. И в соответствии от этого решения думать о последующих действиях, — улыбнулся Хосок. — Только не жалей. Лучше сделать все зависящее от тебя, чем потом мучиться из-за догадок и предположений. Из-за недомолвок многие пары страдают, в надежде, что еще что-то можно исправить, а по факту все уже давно разрушено. Я со своим парнем из-за этого и расстался. — Как… парнем? — Пак поднял удивленный взгляд на друга. — Почему я узнаю только сейчас? — А что, мне кричать об этом каждому встречному? — у Хосока вырвался смешок. Он встал с табурета и взял Чимина за острые плечи. — Послушай, я знаю, что все это очень ново, что ты боишься оступиться — со мной такое же было, но ни в коем случае не закрывайся ото всех, а тем более от Мин Юнги. Если твои чувства взаимны — ты обретешь прекрасную вторую половинку. Я наслышан о нем как о человеке, так что знаю, что говорю. Не задумывайся о том, что скажут люди, ты никогда не услышишь сто процентное одобрение, всегда найдется тот, кто будет тебя критиковать или осуждать. Лучше наберись смелости и иди к своему счастью. С каждым словом Хосока у парня ком подкатывался к горлу, и вконец Чимин расплылся и в благодарной улыбке крепко обнял хёна. Наконец-то он нашел человека, который сможет ему помочь. Не то, что бы Тэхен его в этом плане не устраивал, просто Хосок точно понимал, в каком дерьме сейчас Чимин. Дверь резко открылась, впуская в помещение холодный воздух. Чимин отпрянул от Хосока и взглянул на посетителя. — Юнги? — удивленно произнес Чимин. — Что ты тут делаешь? — За тобой зашел, — недовольно буркнул Мин и лишь кивком поздоровался с хозяином заведения. — Дурья башка, чего зонт не взял? — Я думал… — Думал он… — перебил его брюнет. — На время смотрел? Твоя смена закончилась. Пошли домой. Чимин кивнул и молча убежал в раздевалку за сумной, Хосок же молча провел пепельноволосого взглядом, мысленно улыбнулся и вернулся к последним приготовлениям перед закрытием кафе. Немного разъясню, Мин Юнги, который захотел встретить Чимина с работы в нужном месте, но не в нужное время, застал двоих парней уже соединенных крепкими объятьями, что вызвало у него неприятное и досаждающее чувство в груди. В свою очередь эти чувства ужасно раздражали хотя бы потому, что раньше никогда подобных не возникало и что с ними делать, а и подавно как на них реагировать, Мин не знал. По возвращению Чимина брюнет отобрал у него сумку, всучив зонтик взамен, и увел, не дав даже толком попрощаться с Хосоком. На улице поднялся холодный ветер и даже временами капали одинокие капли дождя. До дома было идти недалеко, но учитывая внешний вид Чимина, который оделся явно не для поздней осени, можно было предположить, что порывы ветра продувают легкий бомбер насквозь. Недолго думая, Юнги решил действовать, наплевав на запреты, и взял Чимина за руку. — Что ты делаешь? — парень вздрогнул от неожиданного прикосновения. — У тебя руки замерзли, — Юнги перевел взгляд на удивленное лицо Чима. — Засунь вторую в карман и шагай быстрее, если простудишься, Тэхен мне башку оторвет. После этой короткой фразы Юнги предпочел отмалчиваться весь оставшийся путь до дома. Он твердым шагом направлялся по каменной кладке, попутно стараясь не выдать внутреннее ликование. А краснеющий от смущения Чимин уже не чувствовал холода. Дома же в то время не было все так благополучно. Чонгук задремал на несколько часов под монотонную зубрежку Тэхена за стенкой. Уж больно громко блондин зачитывал реплики, да с таким чувством и расстановкой, что даже сам Шекспир аплодировал бы. Но из спокойного сна Чонгука вытащил настойчивый звонок телефона, на который младший ответил только с третьего раза. — Слушаю, — недовольно промямлил Гук. — Не прошло и полу года, — послышался недовольный голос в трубке. Голос, который моментально заставил Гука сесть в кровати и уставиться широко раскрытыми от удивления глазами на выведенный на экране номер. — Откуда ты узнал этот номер?! — голос Чонгука стал грубым и взволнованным. — Успокойся, — сказал кто-то на той стороне, — я тебе помочь хочу, так как сам в том же котле варюсь что и ты, и мне не выгодно, что б тебя загребли. Так что заткнись и слушай. — Я весь во внимании, — Чон поднялся с кровати и подошел к окну, вглядываясь в потемневшее от туч небо. — Хорошо, я дважды повторять не буду и сразу уничтожу этот номер после звонка. Копы копают под тебя. Один из вашей банды сказал, что тебя забрал брат. Куда именно они еще не знают, но твою мать сейчас держат под строгим наблюдением, ведь она может сойти за соучастницу. Если она назовет имя твоего брата, они мигом все вычислят и передадут дело в твою страну, и тогда сядешь и ты, и брат, вот только тебе могут впаять срок подольше. Ты же теперь в бегах. — Черт, и что теперь делать? Мне некуда больше бежать, — раздраженно цокнул он, не ожидая, что ему дадут совет. Скорее, зажав краешек большого пальца между зубов, рассуждал сам с собой. — Мой тебе совет: ищи адвоката и деньги. Ты знаешь, как это здесь решается. Послышались короткие гудки. Где-то вдалеке ударила молния, разразившись громом по всей округе. Тонкая электрическая полоска разломала небо напополам, и исчезла. Чонгук стоял у окна не в силах трезво обдумать сложившуюся ситуацию. Он влип, мать точно выдаст полиции имя брата, а там уже вопрос времени. Русоволосый сорвался с места. Кинул чемодан на кровать, с треском открыл шкаф и начал кидать на постель вещи, которые только попадали под руки. Однако через мгновение он резко застыл на месте. Его будто осенило — бежать некуда. Оставлять брата, который пришел ему на помощь, бесчестно, ведь его загребут точно, как минимум за укрытие преступника. Чон будто в тумане подошел к кровати, сжимая в руках телефон и кусая губы. Мгновение, и устройство с яростным рыком разбилось о стену.

***

Тэхен взглянул на небо: гроза все же начинается. Он в курсе о том, что за Чимином пошел Юнги, и его это слегка выводило из себя. Нет, не попытки старшего хоть как-то подступиться к пепельноволосому, его раздражал сам Чимин. В полной тишине разразился гром. Тяжело вздохнув, блондин вернулся к книге. Тонкие пальцы осторожно обводили ветхий переплет произведение вечно живого Шекспира «Отелло». — Она меня за муки полюбила, а я её за состраданья к ним, — тихим басом зачитал строки Тэхен. Он прикрыл книгу, закладывая ладонью нужную страницу, и снова взглянул в окно. Трагическая история о любви, которую воспринимали совершенно не так, каковой она являлась, в мире, который был полон недоброжелателей, кидающих камни в огород возлюбленным, заставила блондина вдуматься глубже в опрометчивый поступок своего друга. Да, именно таковым он считал прощение Юнги: беспечным, наивным, глупым. Приводить примеры можно было до бесконечности, но ни один из них не выражал чувства Тэ. Он злился на Чимина за его добрую душу и мягкий характер. Лишь самому юноше известно, почему он так просто отступил. Тэхен находил этот поступок противоречивым, ведь пару часами ранее до их с Юнги примирения Чимин умолял блондина переехать. А стоило Юнги сказать пару красивых слов, Чимин растаял и позабыл обо всем. Такое поведение раздражало, доказывало, что пепельноволосый толком сам не знает, чего хочет. «Пора бы уже как-то остепениться к двадцати годам, сколько можно», — мелькнуло у него в голове. Такое поведение было объяснимо: еще с детства Тэхен без лишних слов готов был ринуться в бой, подставляясь под удары вместо обиженного всем миром Чимина. И до сих пор готов, только кому теперь нужны его такие пожертвования. Не смотря на моментами ярко проявляющуюся бесхарактерность, Тэ все еще хочет заботиться о Чимине, отгораживать его от неприятностей, он готов подставить свое плече когда угодно, но не определившийся Чимин напоминал тряпку, и это раздражало. Еще раз тяжело вздохнув он открыл книгу, но не успел прочесть и строчки как о стену что-то глухо разбилось. Устремив удивленный взгляд на точку перед собой, Тэ все же решил проверить. Блондин оставил книгу открытой и направился к двери в соседнюю комнату на шум грохота. Он постучал, однако никто не ответил. Он прислушался, однако не услышал ничего, и любопытство на пару с волнением взяло верх. Медленно приоткрыв дверь, он просунул в щель сначала голову, осмотрев периметр, а затем показалось и туловище. Внимание привлек чемодан и куча разбросанной одежды. Тэхен сделал несколько шагов и случайно наступил на что-то. Подняв вещицу с пола, он узнал в ней телефон Чонгука. Обнаружение владельца не заставило себя долго ждать: Чон сидел на полу у кровати, весь зажатый, обнимал руками колени и уложил на них голову. Тэхен подошел ближе к младшему, присел на корточки и осторожно дотронулся до плеча Гука, от чего тот дернулся в сторону. — Чонгук-а, с тобой все хорошо? Что-то произошло? — тихо спросил Тэ. Плечи младшего затряслись, и он поднял зареванный взгляд на Тэхена. Блондин вскинул брови от удивления и подсел еще ближе, обнимая донсэна. — Ну ты чего? Из-за телефона, или ты грозы боишься? — поглаживая по мягким волосам затараторил Тэ первое, что приходило на ум, в то время как Чон, не сдерживая всхлипов, прижался горячим лбом к груди старшего. — Хён. Я такое натворил… — с болью начал юноша. И Чонгук рассказал. Рассказал все, заливаясь горькими слезами. О своем прошлом и о звонке, о матери. Спустя еще десять минут рыдания младший наконец-то начал успокаиваться, но его положение от этого не менялось. — Понимаешь, — вытирая крупные слезы с покрасневших от соленой жидкости щёк, сказал Чонгук, — я бы не переживал так, если бы это касалось только меня. Но Юнги хён тоже пострадает. Он сделал мне поддельные документы, вывез меня из страны, теперь я еще и живу у него. Я не хочу, чтобы он попал в тюрьму из-за меня, он же хотел меня спасти. — Ч-ш-ш, тише, — шептал Тэхен, вытирая новые мокрые дорожки на скулах младшего, а сам лихорадочно искренне пытался найти выход из ситуации друга, — мы что-нибудь придумаем, все вместе. Я тебе обещаю, все будет хорошо. Юнги этого так не оставит, он нашел способ как вывезти парня в розыске из Соединенных Штатов, а как скрыть тебя в Корее и подавно найдет способ. — Нет, — твердо отрезал он. — Что? — удивился Тэ короткому ответу донсэна. — Брат не должен знать, — послышался звук вставленного в замок входной двери ключа. Чон резко сел на колени и метая взгляды между коридором и Тэхеном, крепко схватил старшего за плечи. — Умоляю, не вмешивай его в это. Не сейчас, он слишком загнанный своими делами. Я сам ему скажу, только не сейчас, обещаю, — зашептал Чон. — Мы дома! — крикнул из коридора Чимин, оповещая об их возвращении. Тэхен, ошарашенный такой просьбой, взглянул вполные испуга шоколадные глаза. Господи, за что ему это? Еще один секрет, еще одно бремя, еще одна проблема, которая не даст покоя. Тэхен обреченно вздохнул — не впервые ему брать на себя роль матери Терезы. Он поднял с колен Чона и, внимательно глядя ему в глаза, сказал: — Я скажу, что ты спишь. У тебя есть полчаса, чтобы привести себя и комнату в порядок, если не хочешь лишних вопросов. Чон в ответ лишь часто закивал и отпустил блондина, а тот сразу же поспешил на выход, закрывая дверь в комнату младшего чуть ли не перед носом вернувшихся. — Тэ? — удивился Чим. — А что ты делал в комнате Чонгука? — Гук уснул, так что хватит орать, — приставил к губам палец блондин. — Быстро переодеваться и на кухню. Говорил же я тебе одеваться теплее, Пак Чимин. Сомнений в словах Тэхена не возникло, поэтому, быстро разойдясь по комнатам, парни сменили одежду и вернулись на кухню, где их ждал горячий чай с печеньем. Чонгук вошел на кухню через пятнадцать минут. Его лицо было все еще опухшим, а глаза покрасневшими, но он свалил это все на усталость и неудавшийся дневной сон. Сев рядом с Тэхеном, он обнял его руку и уложил голову на плече, скинув длинную челку на глаза. На удивленные взгляды Чимина и Юнги Тэ лишь сказал, что на младшего может так влиять резкая перемена погоды, которая как раз-таки не была благоприятной. За окном вовсю бушевал ливень, и сильный ветер носил по окрестностям опавшую листву вперемешку с хлопьями снега. Не лучшее начало зимы, хотя такая погода прекрасно отображала то, что творилось в душе у каждого жителя этой квартиры.