Стояла глубокая ночь, часы показывали полвторого, но, даже несмотря на это, в квартире двух парней было неспокойно. Не то, чтобы они шумели и кричали друг на друга из-за того, что Фил
случайно пролил на телефон Дэна кофе, и сколько бы раз он ни извинялся, все было тщетно. Но, повторюсь, они не кричали, нет, просто в их квартире повисла тишина, которая давила на них обоих. Первый не выдержал Дэн: он подорвался с дивана и пошел к входной двери, попутно надевая ветровку, и на ходу произнес:
— Я, пожалуй, пройдусь, — спокойным голосом сказал он, обувая второй кроссовок.
— Нет! Подожди, — выбегая из гостиной, крикнул Фил. Он знал, что это не обернется ничем хорошим. Особенно учитывая то, что сейчас почти два часа ночи, и район, в котором они живут, не очень приветливый. — Ну прости меня! я случайно это сделал, я не хотел! — с напором продолжил он, пытаясь сделать все, что угодно, лишь бы его парень остался дома.
— Фил… — устало подняв свои глаза и посмотрев на своего друга, сказал младший. — Я тебя уже простил, серьезно. Я просто хочу побыть один и все. Дело не в тебе и уж точно не в том, что ты пролил чертов кофе на мой телефон, в любом случае я давно хотел себе новый купить. Я просто хочу побыть один и все. Я скоро вернусь, — после чего он развернулся и закрыл за собой дверь с другой стороны.
— Надеюсь, все будет хорошо, и ты ни во что не вляпаешься. Иначе я себе просто этого не прощу, — сказал Фил скорее самому себе, нежели Дэну, который так стремительно вышел из их квартиры и пошел в сторону парка, где обычно любил проводить свое время. Поэтому, в случае чего, старший знал куда идти, где его искать.
POV Dan
Я ушел из нашей квартиры уже около получаса назад (возможно, больше, кто его знает, телефона-то нет), а, значит, уже где-то два часа ночи. Мне слишком хреново. Нет, не потому что Фил такой неуклюжий идиот, который разлил кофе на мой телефон, которого со мной, кстати, не было. И позвонить или сделать еще что-то я просто теперь не могу.
Парк — это то место, куда я обычно прихожу поразмыслить, побыть в одиночестве, отдыхая от этих надоедливых людей, которые так и норовят встрять в твое личное пространство, что до ужаса бесит. Присев на лавочку возле озера, я стал наблюдать за уточками, которые спокойно плавали и что-то крякали. Неужто между собой разговаривают? Но все-таки я был удивлен видеть этих прекрасных созданий рано утром, думал, что они еще спят в такое-то время. Хотя откуда они могут знать, какой сегодня день или сколько время, это ведь простые птицы… Ну вот, опять в моей голове заселились странные мысли наподобие того: чего мы стоим? Зачем мы живем, если в конце концов все равно все умрем? Это не дает мне покоя, но в любом случае я попытался отогнать эти мысли, напомнив себе о том, что обещал Филу скоро вернуться. Не хочу, чтобы он тревожился из-за меня. Кое-как встав с лавочки и взглянув последний раз на уточек, мысленно попрощавшись с ними, я потихоньку удалялся от своего укромного местечка. Несмотря на то, что уже четыре часа утра, было довольно-таки темно. Хотя чему тут удивляться, если сейчас зима, и светло будет только часов где-то в шесть, если не позже.
Вытащив плеер из кармана и всунув наушники в уши, я стал слушать свой любимый плейлист, тем самым отгоняя плохие мысли, которые так и норовят заполнить всю мою голову. Опустив голову вниз и согнувшись в три погибели, а все потому, что на улице заметно похолодало, и одет я был всего лишь в осеннюю тонкую ветровку. Да, я был слишком глуп, когда взял первое, что попалось, и выбежал на улицу. Это было самое ужасное решение в моей жизни, ибо буквально завтра, а, может, и сегодня, я могу слечь с температурой под тридцать девять.
Сгорбившись, я пошел тем же путем, каким шел сюда, только вот, знаете, меня напрягает одно. То, что буквально в самом опасном месте этого района иду я, а сзади меня подозрительный тип. Он был ростом с Фила, как мне показалось. И, надеясь всем своим нутром, что это все-таки идет сзади меня мой друг, по совместительству, парень, немного расслабился. Это было лишь до поры до времени. Стоило мне повернуться в ту сторону, куда я иду, а, точнее, отвернутся от идущего за мной силуэта, как я встретился лицом с чьим-то кулаком. Боль буквально сразу же охватила меня, и я тихо застонал. После чего отключился.
Я не мог подняться, мои ноги меня не слушались. Это было что-то вроде эффекта дежавю. Я помнил тот день, когда уходил от своего друга Криса так же поздно ночью, но только тогда на меня просто напали и забрали бумажник, телефон и все. Но это был не тот случай. Захотели б они забрать бумажник и телефон (которого у меня нет) — сделали бы это давно. Я нутром чуял, что сегодня что-то да случится, так что не стоило выходить на улицу. Но я поддался своим демонам внутри, которые так и говорили: «Дэн, пошли пройдемся на улицу. Ничего ведь не случится. Все будет хорошо». Когда меня толкнули в стену только тогда я очнулся от своих размышлений и увидел, что вокруг меня уже стоял не один человек… Их было трое. Трое против одного ведь неправильно, да? Но, видимо, всем на это поебать, честно говоря. Собрав всю свою силу и пытаясь выглядеть не как забитый в угол щенок, произнес:
— Что… что вам от меня нужно? — мой голос предательски дрогнул, что означало, что я вовсе не сильный духом, а все тот же побитый щенок, которого забили в угол не давая права на выбор.
— Ох… эта милая мордашка еще ничего не поняла, да? Мы хотим тебе показать, что таким, как
ты, не место в нашем районе, мы давно искали подходящее время, чтобы застать тебя одного, но ты вечно шатался с этим Филом, так ведь его зовут? Но зато сейчас ты почти сам к нам и пришел, — скрипя зубами, сказал самый высокий.
— В смысле? — ничего не понимая, отвечал я, хотя уже догадывался, о чем они говорили, но все равно пытался отогнать все эти мысли, надеясь на лучшее.
— Ты серьезно? Ладно, парни, мне надоело уже с ним возиться. Давайте уже покончим с этим, — ехидно улыбнулся другой мужчина.
Двое из них начали поднимать меня с пола, моя злость закипала в жилах с каждой минутой, поэтому, намотав сопли на кулак, я ударил одного из них прямо в нос, из которого тонкой струйкой потекла кровь. В ответ на это мне прилетел удар в живот, из-за чего я скривился и согнулся пополам от жуткой боли. Удар был не из слабых.
— Сучка пытается с нами сражаться? Лучше не надо этого делать, иначе все будет хуже, чем представляешь себе сам, — нагнувшись надо мной, говорил третий мужчина… или парень, я все еще плохо их видел. Взяв одной рукой мой подбородок и подняв вверх, похлопал другой по щеке. Это было унизительно. Я чувствовал, как меня втаптывают в грязь, смешивая меня с ней. Я чувствовал себя чуть ли не шлюхой. Но в душе надеялся, что Фил все-таки заметит мое долгое отсутствие и пойдет искать меня, и каким-то образом забредет в это Богом забытое место, и спасет меня. Хотя в то же время не хотел, чтобы он видел меня в таком положении. Но это был лишь плод моего воображения.
Я не стал больше сопротивляться, зная, что за этим пойдут самые ужасные последствия, поэтому просто поддавался им и делал все, что они мне скажут. Все это время я чувствовал себя еще более унизительно, чем до того, как они начали меня лапать и раздевать.
— Ну что, пора преподать педикам урок, что таким, как они, не место в нашем районе? — говорил с насмешкой тот самый парень, который был выше всех. Он стоял в стороне и только наблюдал за работой его «подчиненных», которые меня то и дело лапали и раздевали, грубо снимая с меня одежду.
— Да пошел ты нахуй, ублюдок, — вырвалось у меня изо рта, прежде чем я успел подумать, что я ляпнул. После этого мне в живот и в лицо прилетели два удара, от которых я потерял равновесие и упал на землю, даже несмотря на то, что меня держали двое.
— Ай-ай-ай, я же говорил. Не рыпайся, и все будет хорошо, сделаем то, что хотели, и все. Но ты же опять все усложняешь, щенок. Поэтому я не беру свои слова обратно, нянчиться с тобой у меня нет ни малейшего желания, — присев на корточки рядом со мной, горько выплюнул эти слова мне в лицо. Я знал, я знал, что не надо было этого делать, но я ж, блять, сначала делаю, а потом уже думаю. — Давайте парни, — продолжил он, после чего меня резко поставили на колени. Я закрыл глаза, потому что готов был провалиться сквозь землю, особенно в тот момент, когда услышал, как расстегивается чья-то молния на брюках. И понял, что мне этого уже не миновать, и обратного пути не было. Надо было оставаться дома… Надо было.
— Открывай рот, шлюшка, — сказал один из парней, которые меня лапали и раздевали. Не дождавшись ответа, он насильно впихнул свой член мне в рот; мне было противно от того вкуса во рту, я хотел блевануть тут же, но знал чем это обернется. Я неумело начал сосать его член, но, почувствовав руку на затылке, которая давила на него со всей силы, я с отвращением брал его полностью. Это было унизительно, никогда еще себя так хуево не чувствовал. Продолжалось это около пятнадцати минут, хотя, если быть точным, я не знал времени. Ибо
кое-кто разлил на телефон кофе, но сейчас этот
кое-кто мне нужен был больше всего. На мои глаза невольно накатывались слезы, но в то же время я не хотел, чтобы эти ублюдки видели их, ибо кто их знает, что можно еще от них ожидать.
— Видимо, этот щенок еще никогда не брал в ротик, но, ничего, мы его научим, так ведь? — сказал уже другой. Меня оттолкнули к кирпичной стенке, которая на данный момент была для меня опорой и не давала упасть, но спустя пару секунд я уже почувствовал, как меня опять грубо взяли за волосы и притянули к чьему-то паху. Это был тот самый голос, который принадлежал их главарю. Он был жестче, заставляя сразу же брать полностью, не щадя ни меня, ни мое горло, которое уже, казалось, сгорало изнутри. Оно жгло, я не мог ни слова выдавить, ни глотнуть, абсолютно ничего. Но это их не останавливало. Насильник будто знал, что мое горло жутко болит, поэтому стал еще жестче вбиваться в мое горло своим членом. Пару минут спустя, я почувствовал противную на вкус жидкость, которая была в моем рту, зная, что это сперма, я попытался ее выплюнуть, но не тут-то было.
— Нет-нет, принцесска, глотаем полностью, — ехидно улыбаясь, говорил тот самый насильник, которому принадлежала эта сперма, — когда ты еще попробуешь, ведь нахер ты кому сдался, тебя бы даже собака не трахнула, будь она человеком, — я послушался его и проглотил, рвотные позывы дали о себе знать, но я успел вовремя их подавить. Его слова горечью отдались в сердце, у меня внутри все сжалось. У меня есть Фил, мы друг друга любим, правда, никогда этого не говорили. Но это ведь не значит, что мы не пара, да? Или значит? Черт.
— Пошел. Нахуй. Ублюдок, — прохрипел своим голосом сквозь боль, и только он нагнулся надо мной, как я плюнул ему в лицо. Ох, эта ухмылка. Она ничего хорошего не предвещает. Зря я сделал. Зря.
— Видимо, ничего тебя не учит, щенок, как надо обращаться с людьми, которые могут сделать с тобой все, что душе угодно, — шепнул он мне на ухо металлическим голосом, от которого невольно побежали мурашки по коже.
Не успел я и слова сказать, как меня уже впечатали в стену животом к ней. Они, блять, это серьезно? Ох ты ж, блять, ну пиздец теперь, что могу сказать? За свой острый язык я должен был когда-нибудь поплатиться, но не в таком же смысле. Я попытался вырваться, но нет. Их хватка была куда сильнее, а голос все тише и тише.
— Пора тебя проучить, не правда ли?
Ничего не сказав, первый (тот, что их главарь) нагнул меня и впечатал лицом в стену, не успел я оценить ситуацию, как стоял со спущенными до щиколоток штанами и трусами. А рядом меня держали те два мужика, видимо, чтобы «глупостей» не наделал. Холод обжигал мою кожу, но меня волновало только одно. Что я абсолютно один, не считая этих ублюдков, стою со спущенными штанами да еще и в Богом забытом районе.
— Ну что, а теперь будем дергаться, куколка, когда в таком состоянии? — как же эти прозвища меня достали, я уже было хотел огрызнуться в ответ, но решил промолчать, иначе будет в сто раз хуже.
Не успел я и глазом моргнуть, как в меня без чертовой подготовки вошел член, он в буквальном смысле чуть меня не порвал. И, нет, я не преувеличиваю. Эта боль, она отдавалась по всему телу, внутри все пульсировало. Это была ужаснейшая боль, которую я мог только представить. На глаза невольно навернулись слезы, я не смог их больше сдерживать. Прозрачными капельками они стекали по мои щекам, образуя за собой влажные дорожки. Этот ублюдок с каждый разом впечатывал меня в стену все сильней и сильней, боль росла все больше и больше. Я не смог это терпеть и невольно всхлипнув, услышал следующий комментарий:
— Оу, наша принцесска заплакала, ей больно, представляете? — с иронией говорил все тот же их главарь, и с каждым словом он причинял мне все больше боли, как моральной, так и физической. После этих слов, он стал еще жестче в меня вдалбливаться. Внутри все горело, все пекло. Мне было больно.
Спустя пять минут (по моим меркам, учитывая то, что телефона не было) этот ад уже заканчивался. Почувствовав, что в меня кончили и вышли из моих «задних ворот», я медленно сполз по стенке вниз, перед этим кое-как натянул одежду. На удивление насильники ничего мне не сказали, кроме:
— Надеюсь, ты поняла урок, принцесска, и больше не будешь ходить без своего принца по парку ночью, да и вообще, ведь что может случиться с еще одним смазливым личиком, кто знает, да? — напоследок сказал главарь и, похлопав меня по щеке, что-то еще сказал своим «друзьям», которые удалились за поворот. Я все так же остался сидеть на земле со слезами на щеках, даже не пытаясь их сдержать, это было ни к чему. Попытаться подняться? Пробовал, не вышло. Мои ноги меня не слушались, они словно стали в какой-то момент ватными, да еще плюс то, что мой зад жутко болел. Сделай я хоть малейшее движение ногой, боль сразу же давала о себе знать. Я не знаю, что делать дальше, кроме того как ждать, что, возможно, Фил меня найдет и поможет, на что я очень сильно надеюсь.
— Пожалуйста, Фил, помоги мне, — сказал я сам себе под нос, и, попытавшись встать, сразу же сел, даже не успев подняться и на сантиметр от земли. Слезы даже не пытались останавливаться, они катились по моим щекам одна за другой. Я чувствовал себя так, будто меня втоптали в грязь, хотя оно так и было. Но что они имели ввиду под «педиками», неужели они знали… знали, что я гей и встречаюсь с Филом? Хотя, учитывая то, что наш район достаточно маленький, и каждый человек, проживающий здесь, знает про каждого. Что, в принципе, не удивительно. Фил, надеюсь, ты пошел меня искать. Человека, который приносит тебе одни проблемы в жизни.
POV Phil
Его уже нет достаточно времени: он ушел где-то в два часа, может позже; стрелки на часах показывали, что уже почти полчетвертого утра. Я чертовски волнуюсь за него. Он никогда на такое длительное время не уходил (максимум минут на сорок, час). Около получаса я уже не нахожу себе место, стараясь думать только о хорошем. Я попытался позвонить, но он не… стоп, я не могу ему позвонить, ибо я идиот, который разлил кофе на его телефон, и теперь нет ничего, благодаря чему можно было связаться с ним. Идиот я.
— Так, все, нечего сидеть сложа руки, пора идти искать его. Не прощу себе, если с ним что-то случится, нет, нет, нет, — продолжал говорить себе под нос я, при этом надевая зимнюю куртку. Я заметил, что куртка Дэна висит на крючке, — О Господи, Дэн, сколько я тебе раз повторял, чтобы ты повесил ветровку, — сказал сам себе, а все потому, что у младшего ветровка и зимняя куртка почти одинаковые: обе черные, обе с капюшонами; они отличаются только тем, что ветровка немного меньше в размерах (тоньше), но это не останавливает его их путать, особенно когда куда-то быстро собирается. Слава Богу, что зима в Манчестере не сильно и суровая и, надеюсь, что в этой чертовой ветровке он не заболеет. Это было лучшее, о чем я мог подумать. Взял с собой и его зимнюю куртку. Закрыв квартиру на ключ, взяв телефон, выбежал из дома и побежал в сторону парка.
— Ладно, сначала парк, сначала парк, — словно мантру повторял я, при этом бежал в парк, к озеру, — прошу, будь там, будь там, — мой голос предательски дрожал, когда я говорил последние слова.
Парк. Озеро. Любимое место Дэна. Лавка. Его нет. Его. Тут. Нет.
Мое сердце пропустило болезненный удар через все тело: его тут нет. Но где он? Но куда он мог пойти? Черт, не дай Бог с ним что-то случится, я себе этого не прощу никогда. Это ведь я позволил ему уйти ночью в этот парк, хотя знал, что что-то случится.
— Так, хорошо, надо успокоиться и поискать его в радиусе этого парка, он должен быть где-то, он же не пошел домой. Если бы и пошел, то давно был бы дома, — продолжая разговаривать сам с собой, я шел по той же тропе, выходя за территорию той части парка, где обычно находился Дэн, когда хотел побыть один. Да, я не раз здесь был, потому что он звонил мне и просил, что бы я его забрал. Я шел вдоль тропы, по которой обычно шел к любимому месту парня.
Я обошел раз территорию, хорошо осматривая все места, но его нет. Я обошел второй раз территорию, уже более глубоко всматриваясь в темноту, его опять нет. Я обошел уже третий раз территорию, но ничего. Ничего необычного я не заметил. Я уже было отчаялся, проходя четвертый раз мимо какого-то то ли заброшенного, то ли все еще работающего магазина, не знаю, но здание было не в самом лучшем свете. Но не суть. Проходя мимо, я услышал чьи-то всхлипы и тихие мольбы о помощи. Это был Дэн, это был точно он. Его голос я узнаю из тысячи. Но, на всякий случай прислушавшись, чтобы наверняка знать, что это был он, я услышал тихое:
— Фил… Где тебя черти носят, ты мне, черт возьми, так нужен.
Это был Дэн. Это был точно Дэн. Но вот что он делал в этой подворотне, почему он звал меня так, будто молил о помощи, почему его голос звучал, как разбитое вдребезги стекло? Вопросы возникали один за другим, но ни на один я не мог дать ответа, хотя мне было плевать, я должен ему помочь, после чего узнать, что случилось.
— Дэн? — тихо произнес я и аккуратными шагами пошел в его сторону. Почему аккуратными? Не знаю, может, потому что я даже в темноте видел, что он выглядел, как зверь, загнанный в клетку, — Дэн, — продолжил еще тише я.
— Фил… Наконец-то ты пришел, прошу, помоги мне… У меня все болит, я не могу без боли пошевелить ногами, — с мольбой в голосе говорил он. Стоп. Но почему он не может пошевелить ногами? Его избили? Но тогда бы у него были синяки или еще что-то вроде этого на лице. Хотя нет, была лишь разбитая губа и все. Но правда, видимо, была куда страшнее.
Подойдя к Дэну ближе, я присел на корточки рядом с ним и заметил, как из его глаз текут слезы, оставляя за собой мокрые дорожки. Помимо этого, я заметил еще кое-что, что не мог оставить без внимания. Его штаны… а точнее, ремень, он был вовсе не застегнут, как и пуговица с молнией. Они же его не… черт возьми, нет. Я не прощу себе этого, если с ним случилось то, о чем я думаю. Дэн трусился, как лист на ветру, от холода. Вспомнив, что у меня его куртка, я быстро накинул ее на него.
— Дэн, что с тобой случилось? — только я хотел положить руку на плечо, как он немного отстранился, он меня боится? Черт возьми, да что они с ним сделали? — Тише, я не причиню тебе боль… Доверься мне, хорошо? — после этих слов он уже расслабился, но все равно немного дергался от резких движений, которых я предпочитал не делать.
— Прости меня, прости… Я не знал, что все так получится, прости меня, Филли, я… то есть они, — голос младшего был охрипший, он жутко заикался, будто боялся сказать что-то не то. Мне стало не по себе: за что он извиняется? За то, что его, возможно… изнасиловали? Я надеюсь, что нет. А Филли… Филли — так он называл меня, когда ему обычно до чертиков страшно, и он напуган. И, видимо, это — тот самый случай.
— Тебе не за что извиняться, Дэн, все хорошо, — пытался успокоить я его. Аккуратно обняв его, я начал гладить шатена по спине, пытаясь отогнать от него вину за то, в чем он не виновен, — ты не виноват, понимаешь? А теперь, может, домой пойдем, где тепло и безопасно? И если ты захочешь, то сможешь рассказать, что случилось. — Он коротко кивнул мне; его голос все еще был охрипший: я слышал это по тому, как он пытался прокашляться.
Первым делом, что я сделал — это помог Дэну с брюками, хотя он отпирался, но в итоге просто сдался и принял помощь. Затем, застегнув на нем его же куртку, попытался его поднять. Было сложно, особенно под тихие наполненные болью стоны, мне безумно хотелось узнать, что с ним случилось. Но давить на него я не собирался: буду ждать, когда он сам решит мне все это рассказать. Наконец поднявшись, мы мелкими шажками зашагали в сторону нашего дома, до него было еще долго идти. Я понимал, что это своего рода пытка для Дэна, даже если он не говорил, что у него все болит, то я чувствовал это по тому, как он сжимает рукой перекинутую через плечо куртку.
— Я вызову такси, чтобы быстрее добраться до дома, — сказал я и, быстро достав телефон, вызвал такси по определенному адресу, где мы находились.
Такси на удивление приехало достаточно быстро, примерно через пять минут после моего звонка. Сев на пассажирские места и продиктовав адрес, мы тронулись с места. Голова Дэна покоилась на моем плече; он выглядел, как выжатый лимон. Мне так хочется его просто обнять и не отпускать его ни на шаг, чтобы никто, абсолютно никто, не причинил ему боль. Защитить его от целого мира.
***
— Мы на месте, — разрушил тишину таксист, после чего я протянул ему купюры и вышел из такси. Обойдя машину, я открыл дверь и помог оттуда выбраться самому Дэну. Он без слов принял мою помощь. Но все равно в какой-то мере он казался щенком, забитым в угол.
Мы тихо поднимались по ступенькам, я придерживал Дэна, его рука была на моем плече. Мы не спешили, а медленно, аккуратно поднимались. Ну, вот и наша квартира, наконец-то, вот наше безопасное место.
— Вот мы и дома, — открывая дверь в квартиру, сказал я, на секунду отпуская Дэна, чтобы закрыть ее изнутри. В то же время он стоял, оперевшись о стену.
***
Прошло уже около двадцати минут, как мы сидели на кухне, в тишине, попивая горячий шоколад. Я не хотел нарушать тишину, но Дэн все-таки сделал, втянув в себя побольше воздуха, он тихо почти беззвучно произнес:
— Меня изнасиловали, — эти два слова, словно нож в сердце. От неожиданности я чуть не выпустил из рук чашку. Видимо, это был не конец, потому что я видел, как Дэн нервно ерзал на стуле, пытаясь собрать все мысли в одну кучу и рассказать. Это… это было ужасно, ведь это частично была и моя вина, ведь я мог просто не позволить ему уйти, но я не сделал этого.
— Я… я шел из парка тогда. Ну, по тропинке той же, по которой я шел в парк, когда увидел подозрительную фигуру, которая шла за мной около пяти минут, наверное, не знаю, но по моим меркам было пять минут, — он нервничал, я видел, как он хрустит пальцами, пытаясь сохранять спокойствие. Я взял его руку в свою и стал поглаживать его костяшки, тем самым успокаивая его и себя, — затем, когда я отвернулся в противоположную сторону, то встретился с чьим-то кулаком. Я потерял сознание. Когда очнулся, то был уже в том Богом забытом переулке, где ты меня нашел. Вокруг меня стояло трое человек, они… они говорили, что таким, как я, не место в их районе, точнее, геям. Знаешь, я не смог сдержаться и сказал, чтобы они шли нахуй, — он горько усмехнулся. Да, держать язык за зубами это не его стихия. — После чего меня ударили в живот и по лицу. Да, не умею я молчать. Но этим все не закончилось. Двое из них лапали меня и снимали с меня одежду, мне было противно, такое чувство, будто меня втаптывают в грязь. Это было противно, понимаешь? — это видимо был риторический вопрос, но я все равно кивнул. — После этого они поставили меня на колени… Они заставили меня сосать их члены, я хотел тогда провалиться сквозь землю, — он остановился, чтобы перевести дыхание. Они заставляли его? У меня сейчас такое желание: найти тех ублюдков, что с ним это сделали, и выбить из них все дерьмо. — Еще они давали мне прозвища, такие как принцесска, щенок, сучка; я чувствовал себя чуть ли не шлюхой, понимаешь, Фил? — моя злость все набирала обороты, а Дэна чуть ли уже не накрывала истерика, но он держался. — Они втаптывали меня в грязь, как сами того хотели. Они это делали настолько грубо, что в моем горле начинало чуть ли не жечь, оно болело, жутко болело. Я не мог нормально глотнуть или сказать что-либо. Они заставили меня проглотить их… их… сперму, — последнее слово он сказал так тихо, но я все равно его слышал. Только сейчас я заметил, что голос Дэна был все еще немного хриплый. Тишина. Именно сейчас она присутствовала в нашей кухне. Сделав глоток горячего шоколада, Дэн поморщил лоб, подбирая следующие слова.
— Это было так ужасно, — тихо продолжил свой рассказ Дэн, — когда они перестали это делать, я думал, что уже все закончилось, но не тут-то было, — на его глаза выступили слезы, я не хотел, чтобы он вновь вспоминал все те ужасные моменты.
— Если ты не хочешь говорить, то не стоит… — не успел я закончить, как был перебит Дэном.
— Нет, все хорошо, просто я хочу выговориться и чтобы ты знал, — тихо с опущенной головой сказал он.
— Хорошо, — сказал я и кивнул головой, давая знак, мол, продолжай.
— Так вот, как я уже сказал, они меня, кхм, отымели в горло, можно так сказать. После того, как он кончил мне в горло, мне пришлось все это проглотить, как бы противно мне не было, — слеза, слеза скатилась по его щеке, мне было больно смотреть на эту картину. — Знаешь, мне пора бы брать уроки, как держать язык за зубами, чтобы не усугублять ситуацию, — горько усмехнулся Дэн, я так же грустно улыбнулся и опять взял его руку в свою и стал поглаживать костяшки, чтобы успокоить его. — После этого они развернули меня лицом к стенке, спустив штаны и нижнее белье… потом… потом их главарь вошел в меня, представляешь? — у младшего начиналась истерика, но он держался. — Без подготовки понимаешь? Понимаешь? Мне было больно, жутко больно, но им было плевать. Они только отымели меня и бросили в подворотне, как какую-то игрушку. Я хотел умереть тогда! Боль, она была ужаснейшая! — уже в истерике кричал Дэн. Я не видел другого способа успокоить его, как просто подойти и обнять. Просто обнять. Истерика Дэна настигла быстро, хотя он уже не кричал, вовсе нет. Но он плакал навзрыд, сжимая в руках мою футболку, и что-то повторял себе под нос. Но я не мог разобрать из-за его слез и всхлипов.
— Все хорошо, Медвежонок, все хорошо. Я рядом, ладно? Тебе больше никто не причинит боль, я им не позволю, — как можно более уверенным голосом сказал я.
Мы все так же сидели на кухне, а я так же обнимал Дэна, создавая картину, что он в безопасности, и ему ничего не грозит. Хотя так оно и было. Но все же я с ним медленно переместился на диван. Укрыв Дэна пледом, который лежал на спинке дивана, я присел на диван, а младший положил свою голову мне на плечо. Обняв его, я чувствовал, как его еще трясет от недавней истерики: всхлипы были, но уже реже, слезы остановились. Мы сидели в тишине около получаса, никто не решался нарушить тишину. Я гладил Дэна по спине и плечам, а он в тоже время буравил стенку взглядом, будто обдумывая, что сказать. Так оно и было, но то, что он сказал, честно говоря, повергло меня в малый шок:
— В конце я не смог себя сдерживать, и слеза пустилась по моей щеке. Он сказал, цитирую: «Надеюсь, принцесска усвоила урок и больше не будет ходить без своего принца по парку ночью, да и вообще, ведь что может случиться с еще одним смазливым личиком, кто знает, да?» Примерно так они мне и сказали. Мне страшно, Фил, прошу, давай переедем отсюда. Да, я знаю, что это слишком важное решение, и его надо обдумать, но пожалуйста. Я не хочу здесь больше жить. Давай уедем из Манчестера, пожалуйста, — с надеждой в глазах говорил Медвежонок. — Хотя я понимаю, что от меня только проблемы, поэтому если ты захочешь уйти от меня, то я возражать не буду, — поникшим голосом закончил он. Черт, он это серьезно? Уйти от него? Да я его никогда не брошу. Да, возможно, от него иногда есть проблемы, но я люблю его, а значит, буду с ним до конца. Особенно в такой-то ситуации. Нет, он так быстро от меня не отделается. А вот насчет переезда он прав — это слишком важное решение. Но ради него я готов сделать такой большой шаг. Все, лишь бы уехать отсюда и забыть эту ночь, как страшный сон.
— Дэнни-бой, если хочешь, то можем уехать куда угодно, понимаешь? Лишь бы ты себя чувствовал хорошо. Я, кстати, давно думал, чтобы уехать от сюда, еще после того случая, когда у тебя отняли бумажник и телефон. — Я действительно об этом думал, но все как-то откладывал, в то же время я его успокаивающе гладил по спине, как бы говоря, что я здесь, ты будешь в безопасности. — А вот насчет того, чтобы я ушел — не дождешься. Я тебя не брошу, глупенький ты, ты мое все. Мой воздух, моя жизнь, мое все. Поэтому куда ты — туда и я. Мы с тобой что-то вроде сиамских близнецов, — грустно улыбнулся я, и, Богом клянусь, я почувствовал, что он тоже улыбнулся. — А насчет переезда: куда ты хочешь переехать? С тобой я хоть на конец света поеду, — в конце своей тирады я поцеловал его в затылок и слегка взъерошил волосы, отчего получил сдавленный смешок.
— Лондон? — это, скорее всего, был вопрос, нежели утверждение. — Там так красиво, всегда хотел там побывать, особенно увидеть Биг-Бен. Это что-то вроде детской мечты, — тихо говорил он, обвивая своей рукой мою талию.
— Хорошо, я тоже всегда хотел там побывать. Тогда я завтра созвонюсь с Джо и Каспаром, чтобы они помогли нам с поиском квартиры, думаю, за неделю, максимум две недели, успеем, — я видел, как он напрягся в лице, думая, что я все расскажу парням. — И нет, я не расскажу, пока ты сам этого не захочешь. Если они спросят, почему такой резкий переезд, то скажу, что нам на ВВС радио предложили работу. Кстати, это правда, я хотел тебе это сказать завтра, когда приглашу тебя на свидание. Но раз уж так вышло, то вот теперь ты знаешь, — говорил тихим, спокойным голосом я, при этом крепче сжимая парня в своих объятиях.
— Свидание? — удивленно спросил он, видимо, только это его удивило и ничего более. В ответ я просто кивнул ему и, подняв его голову за подбородок, посмотрел в его карие, словно шоколад, глаза, после чего аккуратно поцеловал его в губы. Он ответил на поцелуй. Как же я люблю его.
— Так, ладно, пойдем уже на кровать, а то тут не очень удобно будет спать двум жирафам, — пошутил я и взял Дэна на руки, хотя он попытался выпутаться из моих рук, что стоило ему падения, но я не отпустил его. Вскоре он смирился и, обвив свои руки вокруг моей шеи, просто расслабился. — Ну вот мы и на месте, мистер Хауэлл, — пошутил я, аккуратно опуская его на кровать.
— Фил… — тихо позвал он меня, когда я начал переодеваться. Повернувшись к нему, я поднял вверх брови, беззвучно спрашивая, что случилось, —
я люблю тебя, Фил, — так же тихо сказал он, опуская глаза. Будто стыдившись своей фразы.
—
И я тебя люблю, Медвежонок, — подошел я к нему и, подняв голову за подбородок, нежно поцеловал в его губы. Я чувствовал, как он улыбнулся. Дэн всегда улыбается, когда я называю его Медвежонком. — Мы совсем справимся, хорошо? — в ответ я получил смущающуюся улыбку и кивок головой. — А теперь спать, мистер, — шуточно сказал я и дал любимую пижаму Дэна ему же.
Через десять минут мы уже лежали в одной кровати, под одним одеялом. Дэнни-бой уткнулся своим носом в мою шею и тихо сопел, отчего мне было щекотно. Но все же я не отстранился, а, наоборот, еще крепче обнял его за плечи, укрывая его по самую голову, я поцеловал его в макушку.
— Спокойной ночи, Медвежонок, — в ответ я просто услышал нечленораздельное мычание. Я тихо усмехнулся, но буквально через пять минут так же отправился в царство Морфея.
***
POVАвтор
Через две недели парни уже стояли со своими чемоданами в своей новой, уютной квартирке, в Лондоне. В ней было две спальни, но Дэн и Фил все так же спали вместе. Лишь иногда раздельно. Филипп, подойдя сзади к своему парню, обвил его талию руками, и, благодаря своему росту, положил подбородок на плечо младшему и тихо с нежностью в голосе произнес:
— Вот мы и дома, Дэнни-бой, теперь это наша новая квартира и новая жизнь, — в ответ на что он получил все такой же нежный и аккуратный поцелуй в губы.
Все, что с ними случилось в Манчестере, осталось в Манчестере. Парни больше не упоминали все то, что было связано с тем днем. У Дэна был новый телефон, как он и говорил, парень давно хотел поменять свой старый, а Фил лишь просто нашел причину, что бы быстрее это сделать.
А вот то, что говорил Фил насчет ВВС радио, это правда. Теперь у них есть свое шоу, которое идет по средам и субботам, они счастливы друг с другом, и этого у них не отнять, несмотря ни на что.
А свидания. Их было достаточно, чтобы показать всему миру, насколько они влюблены друг в друга.
Теперь у них новая жизнь. Новые чувства. Новые веселые приключения.
