Темный матукай

43 ДБЯ, Нар-Шаддаа       Практически незаметно промелькнула еще пара недель. И если вы думаете, что над бедным пострадавшим дитяткой тряслись и носили ему тапочки в зубах, то вы сильно ошибаетесь. Поскольку бакта-пластыри реально творили чудеса, то даже ожоги четвертой степени зажили за пару недель. Ну как зажили — кожа на их месте все еще глянцевая и красная, да и волосяные луковицы там явно выжгло к чертям собачьим, но в целом все более-менее в порядке.       В общем, как только ожоги были признаны зажившими, так за меня сразу принялись родители. Блин, у меня полное впечатление, что на родине они оба выросли не в самых простых семьях — очень уж система обучения напомнила мне об аристократах. Причем не о привычных нам, у которых только и есть, что «блаародные* предки», а о тех, кто реально является элитой государства и свои привилегии оправдывает сполна.       Переводя на нормальный язык: знания вбивались в голову, невзирая ни на желание, ни на состояние обучающегося. В качестве отдыха — физо и фехтование, смена деятельности и есть отдых, энергичней, сынок! Слава Силе, что, учитывая мою разыгрываемую амнезию (которую зачастую и разыгрывать не надо было), гоняли меня в основном по языкам и чистописанию. Конечно, добавляли еще и другие предметы, но какой там объем восьмилетке дают? Поэтому я перемалывал предлагаемое с легкостью, хотя и не сказать, что играючи, все же я никогда не отличался способностями к языкам.       А вот со второй частью было… сложнее, скажем так. Нет, тушка Зрора была великолепно развита и натренирована — для его возраста, даже с учетом того, что нагаи немного сильнее и выносливее людей. Насчет гибкости сказать не могу, в восемь лет все демонстрируют впечатляющую гибкость, которая очень быстро уходит, если с этих лет ее не развивать, потом будет не так эффективно, да и ощущения способны удовлетворить самого требовательного мазохиста.       Так вот, чистое физо никаких неожиданностей не преподнесло, да и что может быть нового в обычной силовой гимнастике? Я ж говорю: для гуманоида схожей с человеком биомеханики трудно придумать что-нибудь оригинальное. А вот первое же занятие фехтованием обернулось конкретным проколом и задумчивыми взглядами Кона.       Все дело — в традиционных для нагаев тек'ла, сильно напомнивших мне индийский кинжал бичва своей формой клинка,** причем, как оказалось, нагаи удерживали их таким образом, что если провести линию, параллельную предплечью и проходящую через острие и середину задней части клинка,*** то рукоять окажется в полупистолетном хвате. Иначе тек'ла взять банально неудобно, острие мгновенно оказывается где-то внизу.****       Нет, логику возникновения такой геометрии я понимаю — тут и дополнительный рычаг для создания усилия на лезвии при резании, и рычаг для точного соблюдения параллельности клинка к плоскости рубящих и секущих ударов, и меньшая вероятность травмы запястья при силовом уколе. Вот только и техника, и навыки при этом развиваются специфические. А я, в отличие от прежнего Зрора, хоть и достаточно хорошо подготовленный фехтовальщик,***** кинжалам время уделял, тем более что достаточно часто не понять еще, где кинжал, а где короткий меч. Вот только одно «но» — я вообще не работал изогнутыми клинками, особенно с такой специфической рукояткой. Я как-то больше по прямым клинкам, особенно фанател с испанских даг и кавказских кам.       Плюс у меня ведь абсолютно другая техника. Нагаи словно вьются вокруг противника, будто змеи или как лепесток пламени, хотя то, что видел на голозаписях, больше походило на кошачью схватку. Моя же техника, основанная на европейских фехтбухах, была куда прямолинейнее и внешне грубее. К тому же по какой-то причине нагаи практически не применяли захватов, заломов и прочих борцовских фокусов, которыми так богато боевое европейское фехтование. Они вообще старались коснуться противника только клинком. Впрочем, учитывая, какое значение в культуре нагаев придается чести и репутации, это не так уж и удивительно. Не удивлюсь, если обычное рукопожатие является признаком большого доверия и дружбы.       Так вот, при учебных спаррингах с отцом я сбивался на привычные связки и, естественно, терпел даже не поражение, а полный позор, иногда даже попадая сам по себе своим же оружием. Хорошо хоть на тренировках использовались макеты из тяжелого пластика с покрытой красителем кромкой. Это продолжалось неделю, потом Кон принял насчет меня какое-то решение и привел в мастерскую.       — Я вижу, тебе не очень подходят тек'ла. Поэтому попробуй сделать тренировочный макет себе по вкусу, вот материалы, вот так управлять станком, пробуй — сказав это, он отошел в сторону, облокотился на стену и стал внимательно наблюдать за мной.       Честно говоря, я был в ступоре — он действительно вместо того, чтобы учить правильной технике, дал мне задание сделать любое понравившееся мне оружие? Я вызвал такие подозрения? Что дальше? Меня придушат? Или сдадут на опыты в метрополию?       По моим губам скользнула угрюмая ухмылка — пусть только попробуют… Да, я не самый лучший фехтовальщик и до звания мастера мне очень далеко, но кое-что я умею. А еще я немного научился в свое время самогипнозу, это в некоторых случаях очень полезная штука. Так что пусть попробуют — и сразу узнают, почему так боятся темных форсъюзеров, уж сорвать себя в кровавый угар я смогу. Выбраться из этого состояния я вряд ли сумею, но дверью напоследок хлопну как следует.       Плюнув на все, я начал делать себе макеты, тем более что составить задание станку было проще простого — вручную нарисуй на экране, что тебе нужно вырезать из листа пластика, и выбери нужный вариант из предложенных после обработки компом рисунка. И делал я банальнейший рыцарский квиллон.****** Хорошо бы еще и копье, но для тренировок его и обычная палка отлично заменит.       Кон внимательно смотрел, как я мастерю макет, и после того как он был готов, молча подошел и протянул руку. Подбросив макет и перехватив его за клинок, я подал макет рукоятью вперед. Проверив балансировку и выполнив пару приемов, он передал макет мне.       — Пошли на площадку.       И там меня погоняли как следует. Пришлось выложиться на все сто и даже больше. Уверен, что Силу я тоже использовал, иначе ребенку невозможно быть почти на равных со взрослым, даже учитывая, что я, со своей незнакомой школой, был крайне неудобным противником. А вот в моей памяти, точнее, памяти тела, кое-какие следы о школе нагаев сохранились, поэтому на выпады Кона я реагировал почти адекватно. Спустя пару часов, весь измочаленный, я поплелся в душ и отдыхать.       Тийин готовила материал к следующему уроку с сыном. Да, она любила его, но также знала, что снижать нагрузку из жалости — значит не развить его потенциал полностью. Вырастет, скажет спасибо, тем более что Зрор отличными темпами восстанавливал знания, утраченные по причине амнезии.       В комнату вошел Кон, судя по влажным пятнам на футболке, он со спортивной площадки, где гонял сына. Тийин подняла взгляд на лицо мужа, и улыбка увяла: Кон был хмур и явно чем-то озабочен. Неужели проявились какие-то проблемы из-за той травмы?!       — В чем дело? Почему ты такой хмурый?       Кон помедлил, потом, приняв какое-то решение, заблокировал дверь и сел напротив жены.       — Это по поводу Зрора…       — Что с ним? Последствия травмы? Почему ты не позвал меня?! — Тийин уже порывалась встать и метнуться к аптечке.       — Успокойся, физически с ним все в порядке.       — Что ты хочешь сказать? — напряглась Тийин.       — Всю неделю я за ним наблюдал во время тренировок. И знаешь что? Он смотрит на тек'ла так, будто первый раз в жизни их увидел. И держит точно так же, — Кон замер, собираясь с мыслями, чисто машинально запуская пятерню в волосы и взлохмачивая их. — Это очень странно, ведь малыш впервые взял в руки клинки в шесть лет. За такое время это давно должно было перейти в мышечную память. Собственно, в случае амнезии нужно было бы только помочь вспомнить приемы, а мышечная память сделала бы все сама…       — Но?.. — подтолкнула мужа прищурившаяся Тийин.       — Но создается впечатление, что он вообще не учился! — взорвался Кон. — И в то же время видно, что клинки он все же держал, но… другие клинки. И абсолютно иная школа. А самое главное — это действия достаточно опытного фехтовальщика. Так дети не дерутся, он видит рисунок боя, планирует тактику и стратегию поединка. Но опять же, они отличаются от принятых у нас и явно базируются на той неизвестной школе! Сегодня я не выдержал, отвел его в мастерскую и велел сделать любой макет, какой ему захочется.       Тийин в течение всего рассказа мужа сидела, полуприкрыв глаза, когда он прервался, она, не раскрывая глаз, тут же задала вопрос:       — Его реакция?       — Насторожился, потом что-то решил, вряд ли хорошее, и сделал макет. Говорю сразу — я такой клинок видел только здесь, прямой обоюдоострый кинжал. И в спарринге он уже не пытался скрыть свои возможности и выложился полностью. Скажу честно, я не знаю, что и думать, хоть вспоминай легенды про духов, захватывающих чужие тела.       — Ты не так уж далек от истины. Сядь! — повелительно сказала Тийин. — Сейчас я поведаю тебе истинную причину того, почему наши родители так и не смогли договориться относительно нашего брака и почему я так настойчиво предлагала принять предложение нашей разведки.       — Как это связано с нынешним состоянием Зрора?       — Сейчас поймешь. Может, ты не заметил, но в моем роду женщин стараются не отпускать из клана и принимают в клан их мужей. В твоем случае этого не произошло — тебя не захотел отпускать глава вашего клана. Ваш род хоть и младший в клане, но древнее клана, и вы в него влились не так уж давно. Отпуская тебя из-под своего контроля, он рисковал возрождением вашего клана и возможной претензией на часть имущества, которое ваш род принес клану при присоединении.       — Так вот что имел в виду отец, говоря, что лучше мне этого пока не знать, — сжал кулак Кон.       — Именно, — кивнула Тийин.       — Хорошо, со мной ясно, а что насчет тебя? Почему вас не отпускали из клана?       — Все дело в способностях моего рода. Среди женщин часто рождались те, кто мог помочь преодолеть горе и залечить душевную рану, чувствовать ложь. Среди мужчин тоже рождались с талантом, но они развивались в другом направлении. А еще среди нас встречались те, кто мог заглянуть за грань обыденного и вернуться после этого. Именно они создали архив нашего рода, которым может воспользоваться только кровный потомок.       — Что-то мне это напоминает… — приподнял бровь Кон.       — Именно, это были одаренные, а наш архив очень сильно походит на голокрон. Так вот, в архиве были упоминания о подобных случаях.       — Что там было? — подался вперед мужчина.       — Такое случается, если нагай действительно умирает. Вернуться он может только при наличии у него способностей и по благословению Великой. Это они, их отношение к родным, как правило, не меняется, вот только никто без последствий не возвращался.       — В чем это выражается?       — Они возвращаются не такими, как были, часто приносят новые, прежде невиданные знания, как воины они часто становились великими. Но всегда есть опасность: стоит только испугаться изменений, оттолкнуть или, того хуже, повести себя враждебно — и такие странники могут превратиться в монстров.       — А если смириться с изменениями и принять их всем сердцем?       — Тогда они прославят свой род, поскольку еще ни одному из них не выпала спокойная жизнь, — по щеке женщины скатилась слезинка. — Ни одному…       Кон обнял жену, давая ей возможность хоть на минуту укрыться от всего мира в своих объятиях. Сам он невидящим взглядом уставился в окно.       Спустя некоторое время Тийин выбралась из его объятий и спросила, спокойно и прямо глядя ему в глаза:       — И что ты теперь решил?       Он ответил ей тяжелым и угрюмым взглядом:       — Что ж, если Зрору не суждена спокойная жизнь, то наш долг, как родителей, в том, чтобы он встретил ее во всеоружии.       В этот момент раздался сигнал коммуникатора Кона.       — Что там? — спросила Тийин, поправляя прическу.       — Хиран на планете, приглашает через пару часов в бар, как всегда, припортовый. Что сказать? — ответил прочитавший сообщение Кон.       — Думаю, надо его пригласить к нам в гости. Он тебе предлагает — через пару часов? Встретишься — и приглашай к нам, я как раз успею подготовиться.       — Хорошо. Тебе помочь?       — Думаешь, я откажусь? Даже не надейся.