Пустой

      Месиво. Сплошное жарко-утомительное месиво срывов, горького курева и окурки о кожу. А он упивался тобой, слизывая кровь с запястий и целуя тебя в мучительно-больно заплаканные глаза.       Мерзко. Пустота внутри, пустота снаружи. Отстукивает кончиками пальцев какой-то ритм по твоим свежим шрамам и скалится. Скалится так, будто ты - низшекровка под его властью, хотя ты бы послал к черту эти сравнения и гемоспектр.       Холодно. Вы оба холодные, как лед и ты даже не можешь вдохнуть без того, чтобы почувствовать колющее в легких, прокуренных настолько, что он сам удивлялся, как ты еще не "скопытился". Это был единственный хороший каламбур за все то время и ты даже посмеялся. "Ты ведь не оставишь меня одного, верно?" "Даже если ты не захочешь, я буду рядом. Всегда. Потому что ты тоже пустой."       Он никогда не делал ничего, чтобы ты снова пытался покончить с собой. Может, в твоей жизни просто наступила еще более черная полоса. Как его очки. Ты не знаешь. Он даже прятал от тебя все режущее и запирал мастерскую. Ты все равно находил и резал. Он даже не пытался и только садился перед тобой на колени, прижимаясь к твоей руке щекой. "Зачем?" "Я устал." "От меня?"

Ты задумываешься на секунду, две, минуту.

"Нет."       Темно. Было в глазах, когда он был рядом. И когда далеко. Всегда. Тебя это даже не пугало и казалось правильным. Так было всегда. Ты просто не замечал или не хотел. А он улыбался так, что тебе хотелось вскрыться по-настоящему или хотя бы напиться. Все было бы лучше, чем это.       Не просить, не угрожать. Ему даже, кажется, было плевать на твою кровь, твою жизнь и тебя. Бессилен против него. И без желания выбраться.       Даже без надежды. Мальчик-который-выжил, верно убивающий себя ради... чего-то. Ты хотел сыграть на гитаре, но в слезы бросило от первого прикосновения к струнам и поэтому играл он. А тебя трясло.       Плохо. Он не убивал тебя морально, ты сам делал это. И это была очень простая истина, для которой тебе почему-то понадобилось три года. Взаперти с ним и с собой.