Валентинка в кармане

      Прямо перед носом опустилась широкая коробочка, упакованная в красную блестящую бумагу. Артур недоуменно посмотрел на нее, а потом поднял взгляд. Ему улыбалась Гвен; в ее кудрявые волосы были вплетены красные ленты, а на груди красовалась брошка в виде сердечка. — Сегодня не мой день рождения, — выдавил Артур, все так же не понимая, что к чему. — Я это знаю, — она терпеливо кивнула и снова ласково улыбнулась. Артур почувствовал себя неуютно. — И ты мне это даришь, потому?.. — Потому что сегодня День Святого Валентина! — воскликнула она. — Знаешь, что-то вроде бесконечного вороха валентинок, розовых лент и маленького фуршета сегодня вечером? — Ах да, — Артур снял очки и устало потер лицо. — Я совсем забыл. Почему Мерлин не сказал мне организовать его? — Ну, он бормотал что-то насчет женского взгляда, — Гвен заправила прядь волос за ухо и заговорщицки ему подмигнула: — Хотя я думаю, что он просто о тебе заботится. Такой очаровательный. Артур почувствовал невыносимое желание ослабить галстук. Гвен понимающе ухмыльнулась и оставила его краснеть в одиночестве. Он был уверен, что по цвету напоминал злосчастную подарочную упаковку, и чтобы как-то справиться с этим, он принялся разрывать бумагу. Голова гудела от недосыпа: когда почти каждую ночь снится начальник, особенно не выспишься. Иногда сны были размытыми и неясными, но Артур узнал бы тонкую фигуру из тысячи нечетких красных пятен. Довольно часто он видел Мерлина на коленях, с тряпкой, или смотрящего на него снизу вверх с непокорной улыбкой на пухлых губах. Он просыпался на холодных простынях болезненно-возбужденный, измотанный, нуждающийся. Наверное, настолько нуждающийся, что Мерлин поручил организовать праздник Гвеневре. В коробке оказался горький шоколад, его любимый. Он засунул в рот дольку и в наслаждении прикрыл глаза, перекатывая во рту таящее лакомство. «Слуга из Мерлина чересчур наглый. Определенно. Но не угостить дарами послов принц все-таки не мог. — Прошу тебя, — он подвинул сладкое угощение в шуршащей бумаге поближе к разинувшему рот от изумления слуге. — Не подавись. Мерлин возмущенно — но все же благодарно (по крайней мере, так хотелось думать Артуру) — зыркнул на него и потянулся к шоколаду. И если Артур проследил за длинными тонкими пальцами, ласково скользнувшим по коричневой кромке, чтобы потом воскресить в памяти ночью, то это не имеет значения. Рот Мерлина перепачкан шоколадом, и Артур открыл было рот, чтобы издевательски посмеяться над ним, но смех замер у него в горле от одной улыбки его слуги. Глаза Мерлина сияли и смотрели на него непонятно-просительно. Артур нахмурился, не понимая». — Артур! — он вздрогнул, приходя в себя. И откуда это взялось? Мерлин пристально смотрел на него, чуть склонившись над столом. Артур облизнулся, надеясь, что в уголках губ не остался шоколад, как у Мерлина в той глупой фантазии. Его босс уставился на его рот, а потом встряхнулся и принялся поправлять и так безупречный лацкан пиджака. — У тебя все нормально? Ты выглядишь уставшим, — спросил Мерлин с беспокойством. — Тебе следует отдохнуть. Я думаю, до самого праздника ты можешь быть свободен. Он развернулся и ушел, оставляя Артура в удивлении пялиться ему вслед. У Артура оставалось пара часов перед вечеринкой. Как раз чтобы прогуляться и, может быть, переодеться. Надо бы купить эклеры в подарок Гвен, она всегда была такой заботливой, и Артур был действительно рад, что она познакомилась с Ланселотом в это Рождество. Он вспомнил, как эти двое замерли, глядя друг на друга, и их разделяла чаша пунша, а Мерлин, хихикая, указал на омелу над их головами. Мерлин, в красном свитере с оленями, бесстыдными ямочками, раскрасневшийся от вина и танцев — очевидно, Артур находил идею отметить Рождество в коллективе просто превосходной. — Почему ты не пригласишь его куда-нибудь? — как-то спросила Гвен, цепко схватив за локоть. Гвен — само зло. Она всегда слишком много знала. — Не думаю, что такие отношения будут поощряться начальством, — пробурчал он, сжимая в пальцах запотевший стакан с виски. Артур вздохнул. Мерлин слишком часто снился ему, и это давно перестало быть нормальным. — Мерлин — твое начальство, — напомнила она. — Вот именно! Артур обогнул лужу и остановился рядом с маленькой кондитерской. Из нее так приятно пахло теплом и свежей выпечкой, что он просто не мог пройти мимо. «Под веками прыгали жгуче-рыжие пятна слепящего в глаза солнца. Артур попытался спрятать голову под одеялом, но услышал тихий смешок над ухом. Он приподнялся, щуря глаза. В комнате пахло хлебом. Над ним стоял Мерлин, едва сдерживая широкую ухмылку. — И давно ты тут стоишь? — недовольно поинтересовался принц. — Достаточно, чтобы твой завтрак успел остыть, — пожал плечами Мерлин и направился к столу. Артур приподнялся на локтях, непонимающе взглянув на слугу. — И какого ж черта ты меня не разбудил? — Решил проверить, как воины чувствуют чужое присутствие, — хмыкнул Мерлин, но Артур заметил, что уши его заалели. — Так вот, ты только громче захрапел! Принц запустил в него подушкой». — Кажется, я схожу с ума, — пробормотал он, думая, что начать видеть сны наяву уже определенно ненормально. Купив пару эклеров, украшенных красной глазурью, и взяв себе большой стакан мятного какао Артур решил, что сейчас самое время навестить Моргану, которая занималась с детьми-дошкольниками в паре кварталов отсюда. Тем более, она просила его придти именно сегодня. Она встретила его радостными объятиями, попеняв, что он редко заходит. От радостного гама и крика окруживших их детей у Артура в груди кольнула незнакомо-привычная ностальгия. «- Принц Артур, смотрите, это принц Артур! — кричали маленькие безобразники, взбираясь на ограды, откуда хорошо видно царскую особу и его свиту. Около лошади стояла чумазая девочка, прижав ладошки к груди и шевеля губами. Артур свесился с лошади, чтобы услышать, что она говорит. Но она, придвинувшись ближе к нему, раскрыла ладони, показывая бережно хранимую незабудку. Артур кивнул ей и улыбнулся, пока она со смехом пыталась умостить цветок за ухом у принца. — Дети тебя обожают, — пробормотал Мерлин, когда Артур выпрямился. — Что странно, ты же такой болван. — Да будет тебе известно, Ме-е-ерлин, — презрительно протянул принц, скользя по растрепанным черным вихрам взглядом. — Меня любят все без исключения в этом королевстве. — Именно поэтому тебя так часто пытаются убить, — хмыкнул Мерлин». Артур запустил руку в волосы, в отчаянии закрывая глаза. Волосы под пальцами ощущались непривычно жесткими и толстыми — там, в его снах, его волосы сияли нимбом на солнце, и Артур не раз и не два ловил на себе восхищенный взгляд слуги; сейчас же они были напрочь испорчены краской и торчали во все стороны. Моргана впихнула ему в руки цветной картон и ножницы. — Сделай валентинку, — посоветовала она, выуживая из бумажного пакета один из эклеров Гвен. — Тебе наверняка есть, кому ее подарить. Артур умостился за низкий детский столик, и его колени упирались в фиолетовую пластмассовую столешницу. Он вырезал кривое сердечко, сложив бумагу пополам, чтобы получилась открытка. Ему действительно было, кому подарить. Вот только нужно ли это? Рисковать и совершать ошибку? — И что мне написать? — спросил Артур, поднимая голову. — Стандартный стишок вроде: «Красные розы прекрасны, чудесен фиалок цвет, когда вижу я сны, то думаю о тебе»? — Не думала, что ты такой сентиментальный, — ухмыльнулась Моргана. — Лично я собираюсь презентовать Гавейну бутылку вина и пачку… — Моргана! — возмущенно окрикнул ее Артур и склонился над куском картона. — Напиши, что думаешь, — раздался тонкий голосок. Рядышком примостился мальчик, подперев пухлые щеки руками. — Что хочешь разделить сливочную конфету… …или последний глоток воды во время засухи. Засухи? — Или вместе покормить уток! — воодушевился ребенок. — Я обожаю кормить уток с мамой! — Пожалуй, я так и напишу, — засмеялся Артур. И он вывел на открытке «Я бы очень хотел покормить уток вместе с тобой». Моргана закрыла лицо руками. — Как он? Артур сразу понял, о ком она. — Мерлин говорил, что приготовил какой-то сюрприз. Не сомневаюсь, что он опять научился чему-нибудь и решил это продемонстрировать. — Чему, например? — нахмурилась Моргана, а потом улыбнулась: — Он у вас затейник, не правда ли? — Правда, — охотно подтвердил Артур. — Как-то он устроил вечер поэзии и прочел Омар Хайяма в оригинале. — Поэзия, — протянула Моргана лукаво, а у Артура отчего-то сердце забилось быстрее. Как от далекого, недостижимого, но прекрасного воспоминания. — А ты не думал, что он это делает, чтобы впечатлить тебя? Артур совершенно точно не покраснел. — Нет, абсолютно, — он помотал головой, но как же отчаянно ему хотелось верить! — Или как-то Мерлин заставил пойти всех нас на фехтование! Правда, за три дня до этого у меня что-то там случилось со связкой из-за футбола — и это правда неважно, я отказываюсь это обсуждать, Моргана! — и я не смог пойти, но я слышал, Мерлин был на высоте! Артур достал телефон и порылся в галерее. — Вот, посмотри, Гвен даже скинула мне фотографию Мерлина в костюме! Ему идет белый, да? Моргана настолько ласково ему улыбнулась и потрепала по волосам, что это выглядело подозрительно. — Да ты от него без ума, братишка. Он даже не собирался это отрицать. Но подкатить к Мерлину? Точно нет! Артур даже не знает, гей ли он. — Так что насчет сегодняшнего вечера? Ты действительно собираешься пойти в этом? — она кивнула на его черные джинсы и свитер. — Пойдем, я приготовила тебе костюм. Артур нахмурился, не понимая, в чем проблема, пока до него вдруг не дошло. — А ты откуда знаешь? Я тебе только сейчас об этом рассказал! — опешил он. Моргана покраснела, а потом с вызовом ответила: — У меня свои источники информации! Идем же. Артур боялся, что она заставит надеть его костюм огромного сердца, наподобие тех, что на улицах раздавали флаеры, или — упаси Господь — трусы в сердечко и пластмассовый арбалет Амура в придачу. Но нет, Моргана благоразумно впихнула ему в руки черный костюм-двойку, а после аккуратно заправила красную розу в петлицу. — Ты выглядишь великолепно, — прошептала она, поправляя воротник белой рубашки. — Белый цвет контрастирует с твоими волосами и… Но Артуру казалось, что он ощущает не нежные руки сестры, а твердые и сухие мужские ладони, привычно поправляющие тесемки рубахи и поглаживающие по плечам. — И, кстати, почему ты снова в очках? Ты опять забыл заказать линзы? — встрепенулась Моргана. — Как ты собрался поражать Мерлина своим фирменным взглядом… — Прости, каким? — Осла! Сколько можно тормозить? — рявкнула она, потеряв всякое терпение. Артур вылетел на улицу с пылающим на скулах румянцем. Порой Моргана превращалась вот как сегодня — в ведьму, и начинала что-то ему втолковывать, и Артуру только и оставалось задаваться вопросом, откуда она что взяла и чего пыталась добиться. Да и тем более — почему сестра говорила о Мерлине так, словно она его знает? Он оглянулся — возвращаться было бесполезно: Моргана только вызверится, обзовет идиотом и посоветует, как и сегодня, не тупить. И откуда она взяла этот костюм? Артур потер подушечками большого и указательного пальцев рукав: натуральная шерсть, атласная подкладка; он наверняка стоил дороже лучшего костюма Артура. Вряд ли Моргана с зарплатой воспитательницы смогла бы позволить себе такое. Да и зачем? Он прошел несколько ярдов, но что-то постоянно царапало ребра, будто не отрезанная этикетка. И как он не заметил раньше? Пришлось расстегнуть пиджак, с наслаждениям скользя пальцами по лаковым пуговицам. Он выудил бордовый кусочек бумаги, где витиевато было выведено «С любовью, твой Валентин». Артур было развернулся, чтобы вернуться к сестре и вытрясти из нее, что за чертовщина, но времени уже не оставалось. Ему казалось, что он упускает что-то важное, простое и понятное, зудящее на окраине сознания, там, где маячил такого же красного цвета шейный платок. Стоило войти в помещение, где проводилась вечеринка, как тут же в глазах зарябило от обилия алых сердец и розовой мишуры. Да и люди ненамного отстали, вырядившись в красные тона. — Артур, — окликнул его знакомый низкий голос. Мерлин окинул его внимательным — и мой бог, удовлетворенным — взглядом и улыбнулся: — Я рад, что ты пришел. Артур порадовался, что тусклое романтичное освещение скрывает и румянец на щеках, и его жаждущий взгляд, которым он рассматривал бордовый жилет Мерлина, подчеркивающий его стройность, и белые перчатки на изящных руках. Бабочка плотно обхватывала его шею, и Артур мгновенно представил, как затянул бы ошейник чуть туже, чтобы на высоких скулах появился румянец, и Мерлин тяжело бы дышал ртом, глубоко вдыхая, и… — Я не мог не придти, — прохрипел он. — Тем не менее, я не видел тебя в фехтовальном клубе, — чуть улыбнулся его начальник, но его взгляд оставался таким же темным и острым. Артур замялся: ему вовсе не хотелось посвящать в подробности, почему он упустил возможность полюбоваться на Мерлина в облегающем костюме. — Развлекайся, — Мерлин впихнул ему в руки какую-то розовую дрянь с зонтиком и ослепительно улыбнулся. Артур окончательно подвис и осушил бокал, не глядя. Разумеется, поперхнувшись от приторной сладости. Когда его оглушила приевшаяся Селин Дион, он встряхнулся и отправился на поиски чего покрепче. — Прекрати напиваться, идем танцевать! — прокричала Гвен ему на ухо, практически отрывая от выпивки и попыток отыскать Мерлина. В груди разливалось приятное алкогольное тепло, и Артур позволил увлечь себя в медленный танец. — Ты превосходно выглядишь, — с энтузиазмом сказала Гвен, прижимаясь чуть ближе, чем нужно. Пользуясь этим и преимуществом своего роста, Артур устроил подбородок на ее макушке, закрыв глаза и покачиваясь в такт музыке. Ее волосы были мягкими и кудрявыми, наверняка, не такие мягкие, как у Мерлина, а еще они приятно пахли шоколадом, и он позволил себе расслабиться. Гвеневра захихикала, легко толкнув его кулачком: — Ланселот может неправильно понять, пьянчуга! — Ланса тут нет, — пробурчал Артур. Внезапно он почувствовал тяжелый взгляд и, оглянувшись, увидел Мерлина. Артур не смог определить странное выражение его лица, что-то среднее, между созерцанием блюющего кота и постижением сути мироздания. Но это не точно, все же в зале было темно. Артур отстранился, сбивчиво извинившись, и направился к Мерлину, но того словно след простыл. Через пару мгновений он увидел начальника на сцене, склонившегося над микрофоном. Артур не разобрал ни слова, следя за пухлыми губами над полосатым ретро-микрофоном, и как причудливо тени ложились на худое лицо, оттеняя крылья носа. Мерлин успел отстраниться и отойти на середину сцены, выуживая из рукава связки платков, когда до Артура вдруг дошло: Мерлин собрался показывать фокусы. И вдруг стало не до привлекательности начальника — сердце замерло, как в далеком детстве, как когда он ходил в цирк. Артур с упоением следил, как исчезают и появляются карты в длинных пальцах, подобравшись как можно ближе к сцене. Мерлин доставал кроликов из черного загадочного цилиндра, из-под полы его фраза взмывали к потолку голуби, он даже распилил хохочущую Гвен с таким мрачным удовлетворением, как будто он злой колдун. И все это время у Артура была только одна мысль «магия». Когда Мерлин вдруг взялся подбрасывать к потолку мячики, в голове словно молнией пронеслось недоверчиво-восторженное лицо пожилой рыжеволосой женщины. Королевы Аннис. « — Я с удовольствием посмотрела на выступление этого дурачка. Такой неумеха. Наверняка, у него есть таланты, — произнесла королева, заставляя напрячься и Артура, и Мерлина. Разумеется, свои таланты у его слуги определенно были. Но даже за все золото королевства Артур не позволил бы это продемонстрировать Аннис. — Ну давай, чего стоишь, — выдавил он, молясь, чтобы Мерлин нашел выход. — Ты слышал королеву. — Я не дурак, — Мерлин наклонился к его лицу, и король мог видеть, как гневно побелели его ноздри. — С этим можно поспорить. Рядом раздался тихий смешок Леона.Пальцы Мерлина с силой сжались на спинке его кресла. Когда он выпрямился, разворачиваясь, Артур заметил, как налились тяжелым золотом его глаза, и тяжело вздохнул. С годами Мерлин все небрежнее стал относиться к своей безопасности» — Хэй, — Артур и не заметил, как Мерлин оказался прямо напротив и теперь щелкал пальцами, пытаясь привлечь его внимание. — Что ты застыл? — Как ты это сделал? Где научился жонглировать? — спросил Артур первое что пришло в голову, стараясь придти в себя и выглядеть более разумным, чем последние десять минут (когда он наверняка в упор пялился на Мерлина остекленевшим взглядом, разве что слюна не текла). — У меня много талантов, — внезапно глухо произнес Мерлин, глянув на него исподлобья. — Ты просто их не замечал. На него нахлынуло такое чувство дежавю, что это перестало быть нормальным! Все это: лукавый взгляд, эти интонации — не могло же ему просто присниться! Следовало поговорить с Мерлином здесь и сейчас, может быть, дождаться приезда докторов. Или, ну, а вдруг, Мерлин сможет это объяснить — ведь к нему и не так подкатывали. — Ты жульничаешь, когда играешь в кости! — заявил он возмущенно. Он захлопнул рот. Какие к чертям кости? Из всех заготовленных «Я не сумасшедший, но…» фраз у него вылетело это? Артур уже готов был сам вызывать санитаров, когда осмелился взглянуть на Мерлина. Брови у того взлетели к челке, а на лице выражался до того напряженный мыслительный процесс, что Артур не решился его окликнуть. — Артур, — произнес Мерлин, не открывая глаз, с той странной тоскливой интонацией, что Артура пробрала дрожь. — Все эти годы!.. — Прошу прощения? — неуместно спросил он. — Что ж, — Мерлин окинул Артура взглядом оценивающим взглядом. — Признаться, ты стал более сносным. — Что? — нахмурился Артур. — Но остался таким же тормозом, — усмехнулся его начальник. Внутри полыхнуло раздражением. Сначала Моргана, а теперь он! Но Мерлин вдруг шагнул к нему, оказываясь слишком — слишком — близко, гася злость требовательными губами и ласковыми пальцами, погладившими его скулы. Все недоумение, раздражение и восхищение взорвалось в ослепительной вспышке белых лошадей, звоном копыт сбросивших завесу, отделяющую от зеленых бескрайних полей, соломенных чучел, запаха перезревших овощей, скрипа телег — и, от гибкого жилистого тела под ним, от серых платков, пережимающих рану, от взгляда синих глаз, наблюдающих за ним, где бы он ни был. Он зарылся пальцами в короткие волосы на загривке, перехватывая инициативу и чувствуя, как приглушенно стонет Мерлин ему в рот, как привычно — привычно-знакомо — он стискивает ладонями его поясницу, как он тянется потереться бедрами о его ногу. Он отстранился, отталкивая Мерлина за плечи, требовательно тянущегося к его губам. Артур прислонился лбом к его лбу, тяжело дыша и разделяя дыхание на двоих. — Это же ты прислал Моргане этот костюм? — спросил он, еле удерживаясь оттого, чтобы послать все к чертям и утащить — подумать только — его начальника в ближайшую каморку. — Какого хрена сейчас тебя интересует именно это? — раздраженно огрызнулся Мерлин. — Да я сох по тебе с того самого времени, как увидел тебя в первый раз у Морганы! — У Морганы? — изумленно прошептал Артур. — Да, у нее, — нетерпеливо буркнул Мерлин. — Я заезжал к ней за пару месяцев до того, как ты начал у нас работать, чтобы передать документы на одобрение твоей кандидатуры, и увидел тебя издалека. Мне, знаешь ли, хватило. — Но я тогда не посылал никаких документов! — схватился за голову Артур. — За тебя это сделала твоя сестра, — сочувственно произнес Мерлин. Артур почувствовал, что потерял суть. — Так ты сох по мне, Ме-е-рлин? — протянул он, сжимая губы от улыбки. — А ты думал, я от скуки затевал эти идиотские вечера фехтования, борьбы и еще бог-знает-чего! — воскликнул Мерлин, а потом осекся: — Смотри не лопни, королевский болван! Черт, я и забыл, что твое эго такое же необъятное, как и твоя толстая задница. Артур счастливо захохотал, прижимая сопротивляющегося Мерлинак себе. — Признай, тебе нравится моя задница, — интимно прошептал он в оттопыренное ухо. Мерлин опустил ладони с поясницы Артура и сжал его ягодицы. Вокруг были люди — Мерлин никогда не позволял себе ничего подобного: от осознания этого у бывшего когда-то короля резко потяжелело в паху. — Не могу не согласиться, — задумчиво проговорил Мерлин. И вот так, стоя в темноте зала, слушая проникновенный шепот любимого волшебника, покачиваясь под завывания ненавистной нескончаемой Селин, предвкушая, как Мерлин засмеется и поцелует его, когда увидит кривую валентинку с предложением покормить уток, замечая округлившиеся глаза Гвен, он прошептал: — Я люблю тебя, мой Валентин.