Мечты сбываются (40 лет спустя)

Доктор Ватер Ло, сидя в кабинете главврача известной во всем мире «Клиники Доктора Ватера», обводит пальцем несуществующие следы пуль у себя на груди и вспоминает о Дофламинго. Дофламинго давно мертв. Кора-сан мертв настолько давно, что иногда Ло опасается, что пройдет еще немного времени, и он уже не сможет вспомнить его лица. Можно было попросить фотографию у Сенгоку — у него она наверняка была. Не попросил когда-то, а сейчас уже незачем. Сенгоку давно мертв. Могила доктора Курехи на острове Драм теперь соседствует с могилой ее ученика — оленя Чоппера. Жаль, но с врачами острова Драм Ло так и не нашел когда-то общего языка — а потом перегнал их в своих изысканиях, и ему стало не до них. Центр продвинутой медицины сместился в его сторону; некоторые потом сами пришли к нему — лучших Ло взял к себе. И они стали его специалистами. Мугивара... Мугивара стал королем пиратов — а потом никто не знает, что с ним стало. Он ушел так же, как некогда жил — непредсказуемо и ярко. Барто и его фанаты до сих пор верили, что Луффи скрывается на каком-нибудь затерянном архипелаге, и ждали его возвращения. Ошибка. Мугивара не стал бы скрываться так долго. Он вообще не умел скрываться. «Моря должны быть безопасными», — сказал Драгон, придя к власти. Его эдикт обозначил конец Эры Пиратов: после небольшого периода кровавой резни тех, кто не желал смириться с концом эпохи, морям на самом деле вернулось спокойствие. Но Пиратов Сердца смена власти уже не касалась: в период зачистки команда Ло просто растворилась, исчезла. Люди, носившие безликие костюмы, все без наград — им было легко раствориться среди мирных жителей. Иногда они ему писали. Он делал хмурое лицо, когда они неизменно называли его «кэп», но в глубине сердца радовался этим письмам. Жизни у бывших Пиратов Сердца сложились очень по-разному: кто-то хорошо устроился в Новом Мире и был счастлив в мирной жизни; кто-то умер или исчез из виду; Бепо обзавелся мохнатой подругой и кучей маленьких белых медвежат (сейчас они, наверное, уже выросли). Последний раз доктор Ватер выбирался со своего архипелага три года назад именно к Бепо — надо будет съездить еще раз, как будет время; хотя времени особо-то и не было: больница, новые разработки и исследования поглощали всю его жизнь целиком. Когда перестали действовать фрукты, Трафальгар Ло принял это с каким-то философским спокойствием. Ему и сейчас часто не хватало ставших для него такими же естественными, как и дыхание, способностей фрукта Опе-Опе, но он уже не одно десятилетие привык обходиться и без них, а наука, не без помощи его талантливых подопечных, шагнула далеко вперед, и некоторые способности фрукта им удалось воссоздать без него. Несколько членов команды предпочли остаться с ним. Доктор Бьорн Хестингфорс — последний раз Ло называл его Пенгвином лет десять назад. Хороший врач, прекрасный анестезиолог (когда-то Ло встретил его на медицинских курсах). Флегматичный непрошибаемый технолог и менеджер по связям в одном лице Иван Кастелло, когда-то носивший кличку Криомиса* (Ло стащил его прямо с плахи на одном из островов первой половины Гранд Лайн, где его собирались казнить за наглую кражу каких-то стоивших безумно дорого железяк). Красавчик Альбатрос, настоящее имя которого Ло так и не удосужился узнать, увязавшийся за ним сам еще в начале пиратской карьеры Трафальгара (парнишка был нахватанным в совершенно разных областях еще в начале путешествия Пиратов Сердца; и тогда, в Северном море, он залез к ним на подлодку «потому что никогда таких не видел, но я супер-техник, я вам пригожусь!» и воспользовался тем, что ошалевший от такой наглости еще юный Ло не смог прогнать назойливого паренька в первый момент — теперь он стал незаменимым специалистом по части диагностического оборудования). И еще несколько человек, в которых Ло был так же непоколебимо уверен, как в себе. ---- На столе зазвонил телефон. Обычный, не ден-ден муши. — Мистер Ватер? — Да. Уже иду. Главврач больницы не имеет права расслабляться так долго. Это правда. — Это по поводу контракта... Лицо у медсестры бледное. Это не удивительно — один из ординаторов лежит у стены, подогнув под себя руку, и, видимо, мертв, а женщина, похоже, находится в состоянии некоторого шока. Стоящие в холле выродки на посетителей не похожи. Топорно, топорно... даже у Дофламинго все было гораздо изящнее. Он догадывается, кому перешел дорогу. Точнее, кому из, — перейти дорогу в этом городе он успел достаточно многим; так всегда бывает, если у тебя свое дело и свои интересы, которыми не хочешь поступаться. И мечта. Ло спокоен. Он ненавидит, когда нарушают его планы. Где-то на задворках сознания его разум уже подсчитывает, как надо будет усилить охрану, и какие бумаги следует подать в государственные инстанции по поводу трупа. «Трех трупов», — мысленно поправляет себя он. Два из них еще вполне живые, но прощать им свои неудобства, связанные с потерей ординатора, Ло не собирается. — Если вам нужны деньги, мне придется позвонить моему кассиру и попросить их выдать, — замечает он, выслушав требования бандитов. — Никаких звонков, любая попытка позвонить в полицию — и ваши люди умрут. Вы меня понимаете? — бандит поддерживает видимость почти дружелюбной дискуссии, держа девушку на прицеле своего револьвера. — Это внутренний телефон, — рука медсестры приемного отделения, подающая Трафальгару трубку, дрожит, как и ровно накрашенные карминовые губы. Цвет губ хорошо сочетается с дизайном халата. Во всем должен быть стиль — это правило. Даже в клинике. Ло одобряет этот стиль. — Вы знаете, у меня через полчаса операция. Не хотелось бы ее отменять, — Ло чуть медлит, прежде чем взять трубку, и его губы невольно складываются в характерную ухмылку, так что один из бандитов вздрагивает и резко вскидывает пистолет, целясь хирургу в голову, хотя, если не считать улыбки, Ло никаких резких движений не делает. — Поговори еще, говнодоктор! — внезапно срывается второй, и, по-видимому, главный. — Наш босс знает, какие у тебя доходы, так что лишнего не возьмем. Пятьдесят миллиардов сейчас и по двадцать каждый месяц за то, что мы ничего не испортим в твоем сраном госпитале. Наши люди сейчас охраняют все выходы твоей вшивой клиники, так что без резких движений. Усек? Твои пациенты подождут. «За пятьдесят лет курс белли сильно упал, — думает Ло. — Зря Драгон отказался делать денежную реформу. Все входы? Значит, минимум пятнадцать человек. Без Барта вряд ли пройдет чисто. Не вовремя он взял отпуск». — Пенгвин, ты мне нужен, — коротко бросает Ло, набрав на трубке короткий номер. — Пятьдесят миллиардов у нас есть? Приготовь их через пятнадцать минут. Я буду в холле. И позови Клионе**. — он вешает трубку и продолжает, обращаясь к грабителям. — Вы удовлетворены, господа? — Ну... что ж... с вами приятно иметь дело, господин Ватер! — нападавший явно не ожидал столь быстрого решения вопроса и, видимо, все еще ждал подвоха. — Я думал, вы будете артачиться, и собирался подтвердить еще раз серьезность наших намерений. Босс будет доволен, что все решилось быстро. — Я разумный человек и понимаю, когда не стоит лезть на рожон, — пожимает плечами Ло. — Если хотите, я позже сам найду время нанести визит вашему боссу, чтобы обсудить вопросы еще одного взаимовыгодного сотрудничества. Он меня впечатлил. — Да уж, Джузеппе Эскобар*** знает как вести дела! Он еще молод, но знает о людях все! Правда, насчет вас он немного ошибся... но хорошо ошибиться в лучшую сторону! — владелец пушки, направленной на Ло, масляно хохочет. Четырнадцать минут проходят в приятной беседе, во время которой добрый доктор Ватер успевает узнать у недальновидных нападавших практически все, что ему было необходимо для дальнейшего разрешения ситуации. ... Ровно через пятнадцать минут в холле гаснет весь свет. — Что за... — только и успевают произнести бандиты. Смерть приходит за ними быстро. Смена имен — условный знак, что что-то пошло не так и следует быть наготове и во всеоружии к смертельной стычке, и поднять для этого все ресурсы и навести пушки. Но бандиты этого не знают. Для них название смешного брюхоногого моллюска — всего одно из ничего незначащих имен северной варварской страны. Они жестоко ошибаются. Клионе (в миру Серж Вацовицки) вытекает из двери, ведущей к лифтам, с грациозностью того существа, в честь которого капитан дал ему кличку, и в следующее мгновение один из бандитов — тот, что целился в медсестру — лежит на полу с переломанной шеей. Другой также не успевает выстрелить — на его лице лишь на мгновение появляется удивление от того, что сговорчивый доктор Ватер умеет двигаться так быстро. Столь же быстро заканчиваются, не успев начаться, сражения с бандитами у выходов в клинику. — Я и не собирался звонить в полицию, — подводит итог Трафальгар Д. Ватер Ло, глядя на еще трепыхающееся у его ног тело. ... — Этот еще жив! — Уни, оставшийся медбратом, так и не поднявшись выше, деловито нащупывает пульс одного из стороживших дверь. — Боюсь, правда, ненадолго. Его тащить первым? — он ловит сдержанный кивок Ло и утаскивает последнего участника неудачного грабежа в закрытые для посторонних помещения, предназначенные для серьезных операций. Остальные члены команды бесшумно и быстро убирают следы беспорядка, вызванного неожиданным нападением. Беспорядка, впрочем, не так уж и много. Угловатый красноволосый Ореа Ревератио**** (в ехидном просторечии команды «Долгопёрка»), не отлипая от мощного переносного компьютера, в котором он быстро вносит коррективы в графике операций, смотрит сквозь темные стекла очков, и медленно говорит, словно взвешивая свои слова. — Капитан, вы уверены? Если их босс действительно Эскобар, он не оставит это дело так, он обязательно пришлет еще людей. — В пятой палате у нас двое, которым нужна пересадка почки и один с сердцем, так что пускай приходят, — ухмыляется Ло. — Да, кэп, — криво улыбается в ответ пополневший, начинающий лысеть, но все такой же хамоватый, неунывающий и падкий на баб Шачи. — Вы изо всего ухитряетесь извлечь пользу, со времен... — Хватит болтать, — прерывает его Ло. — иди, готовь операционную. «И одежду сменить не забудь, за нарушение стерильности с зарплаты вычту», — думает Трафальгар, глядя на запятнанные кровью штаны своего неизменного помощника. Он не говорит это вслух, но Шачи («доктор Винсент Кейн» — поправляет себя Ло) понимает его и так. — А завтра мы нанесем визит их боссу, — хищная улыбка на мгновение снова появляется на его лице. — И посмотрим, как много он успел скопить в своих карманах. «Пират всегда остается пиратом», — звучат в голове Ло слова адмирала в отставке Смокера. И, как и раньше, Хирург Смерти, главный врач известнейшей частной клиники доктор Трафальгар Д. Ватер Ло с ними абсолютно согласен. — Примечания. * Криомиса — антарктический гриб (Cryomyces antarcticus), чемпион по выживанию в сложных условиях; оказались способными выживать и создавать колонии даже в условиях Марса. Как несложно догадаться, все члены команды Ло (кроме белого медведя Бепо) носят имена полярных созданий, в основном рыб — по аналогии с плывущий в глубине моря подводной лодкой (которая тоже носит имя рыбы — «Полярная Зебрасома»). ** Клионе — морской ангел (Clione antarctica), моллюск, тоже обитающий в холодных водах. *** Эскобар — в Колумбии был в свое время кокаиновый король Пабло Эскобар, оставивший по себе множество жертв и почитателей — почему бы и нет? **** Ореа Ревератио — буквальный перевод на язык маори английского названия полярной глубоководной рыбы («longfin ice devil»- ледяной дьявол) из семейства нототениевые (Aethotaxis mitopteryx). Русскоязычное название этой милой рыбки — «долгопёрка».