implosion

Сучжон знала - теперь всё будет хорошо. Не навсегда, не навечно - Сучжон вообще терпеть не могла подобные критичные слова. Делить на чёрное и белое. Видеть только хорошее или плохое. Но рядом с Чонином она ощущала какой-то возведённый в абсолют уют. Тепло в каждом взгляде и прикосновении, нежность. Чонин любил её дольше, в разы - она это знала. Ей всегда было интересно каково это - ждать, медленно, шаг за шагом подступаться, первыми вскрывать свои карты, надеясь на ответ, но не всегда его получая. Сучжон сложно было открыться людям, даже в отношениях она всегда оставляла партнёра где-то у крайней двери своего сердца, не пуская ближе; это вело к краху. Всегда и со всеми. Чонин был упрямее. Он не выставлял ловушки, не надеялся на быстрый исход - раз за разом, шаг за шагом, он растапливал этот лёд, подбирал ключи ко всем дверям. (На самом деле ключ всего один, но Сучжон всегда боялась его отдавать. Но Чонину отдала.) Сколько это длилось? Полтора года? Два? Меньше? Сучжон не знала и не спрашивала. Лишь закусывала губу, смотря на спящего парня, мысленно спрашивая "Я действительно стоила того?" Всех сил. Всех отказов. Всех упущенных возможностей в виде миленьких и в разы более сговорчивых девушек, что окружали его. Всех попыток, всех подарков, всей той нежности, что он ей дарил всегда, не требуя обратного. Стоила ли? Она не спросит. Знает, что он ответит "конечно, стоила". Ответит и, сонно прижав к себе, тут же заснёт вновь. Сучжон нежно улыбается и касается высветленных волос. Да, теперь всё будет хорошо. Надолго ли? Сучжон не знает, не верит в сказочное "долго и счастливо", но ложась рядом, прижимаясь к горячему сонному телу, понимает, что и не хочет знать. Чонин - теплый, настоящий, любимый рядом именно в этот момент, момент настоящего, не прошлого или будущего. Всё не будет хорошо. Всё и есть хорошо.