Wingless Phoenix

Я вкусила нелёгкой доли, Чтоб несчастья как пепел развеять, Я познала все грани боли - Чтоб воскреснуть и стать сильнее... И преграды мне дали крылья, И враги подарили мне панцирь, Все стены сровняла я с пылью, И сумела собою остаться... Да, нет солнца в глазах, как прежде - В них жаркое пламя взревело, Но жива и душа, и надежда, И сошли все рубцы. Отболело. В солнечный, ясный, тёплый выходной день город сверкал всеми своими красками, благоухал, как цветок, сотнями ароматов, заманивал и пестрел. Спрятались куда-то все его неприглядные стороны, словно выжидающие момента тени по углам, и в свете летнего солнца слепящая краса цивилизации казалась едва ли не раем. По дороге быстро, довольно уверенно и спортивно шла девушка, чья вполне обыкновенная милая мордашка потерялась бы средь копошащейся улыбчивой толпы, если бы не это выражение непритворного ужаса и решимости на лице. Растрёпанная, бледная, немного веснушчатая и от природы русая, она сейчас казалась едва ли не рыжей, и туманный взгляд её больших и будто вечно немного удивлённых глаз гулял где-то в стороне, не ища ничего конкретного. Потом, будучи немного сонной, несмотря на всю взволнованность, она будто очнулась ото сна, только остановившись у одного из магазинов. Быстро взглянув на экран телефона и немного повертев головой, как любопытный ребёнок, наконец нашла нужное направление. А направлялась она к окраине городка, в довольно неприглядный на вид мотель, где ещё вчера условилась встретиться с подругой. Внутри здание выглядело чуть лучше, но почему-то было неприятно девушке, казалось каким-то занюханным. Впрочем, не раз побывав в походах, она не стала бы не то что как-то высказывать своё недовольство подобными мелочами, но и думать об этом. - Вы хотите снять номер? - Вежливо поинтересовалась девушка с ресепшена. - Нет-нет, я к подруге, - выдавила из себя равнодушную улыбку. Никто из служащих вопросы задавать не стал, спокойно проводили взглядами зачем-то поднявшуюся наверх девушку. В коридоре было тихо, не по-дневному темно, старые треснувшие плиты пола противно скрипели под ногами, но Катя ни на что не обращала внимание, целенаправленно идя к номеру, где они с подругой в это время ещё вчера условились встретиться. Судорожно вдохнув, девушка как-то нервно одёрнула кофту, будто отчаянно пытаясь взять рвущиеся наружу эмоции под контроль, и, поставив рядом сумку с вещами, постучала. Потом ещё и ещё, понемногу усиливая напор. Ничего. Тишина. Катя побледнела ещё больше, хотя это и казалось невозможным - она знала, что Вика на охоте всегда до педантичности пунктуальна, и должны быть серьёзные причины, если она не пришла в условленное место в условленное время. Прикусив губу и немного потоптавшись, девушка упрямо тряхнула волосами, будто решаясь на что-то, и рваными движениями полезла в сумку, извлекая на свет простенькие отмычки. Оглянувшись и убедившись, что поблизости пока никого нет, и камер вроде тоже не наблюдается, Катя отточенными, почти профессиональными движениями принялась за дело. Замок на этих дверях был простым и древним, как мир, поэтому легко поддался. Убедиться в том, что Вика не выезжала из номера, труда не составило: кое-какие знакомые Кате вещи подруги были разбросаны в творческом беспорядке, а на стенах красовались защитные амулеты, но самой подруги не наблюдалось. "Может, всё-таки вышла ненадолго, и сейчас вернётся?" - Предположила Катя, решив немного подождать. Но прошло десять, потом двадцать минут, а подруги всё не было, к тому же, телефон лежал на журнальном столике "бездыханным", а ведь Вика редко когда расставалась с ним. Задумчиво вертя в руках старенький и не слишком-то навороченный кнопочный телефон, Катя случайно задела рукой лежащий рядом закрытый ежедневник, и тот, упав, открылся на чистой странице, однако внутри лежал свёрнутый вчетверо листок, а рядом - странного вида конверт, как из Хогвартса - большой, со сломанной красной восковой печатью. Заподозрив неладное, девушка развернула хрустящий листок. Это было письмо, состоящее всего из одной строчки, адреса и подписи, но оно настораживало хотя бы потому, что Катя знала об отношениях Вики с матерью, так же, как и то, что сбегать из дома без очень веских на то причин подруга бы не стала. И всё-таки нельзя исключать, что, получив это письмо, Вика бросилась помогать. А ведь это могла быть какая-нибудь ловушка... О том, что настоящих врагов у двух юных охотниц толком пока нету, Катя не задумывалась - паранойя ей просто вопила, что иначе быть не может. Поэтому девушка тут же сорвалась с места, едва не забыв взять оружие - пистолет с зачарованными пулями и мачете. ... Вика В себя приходила тяжело и медленно, словно пробиваясь со дна океана на поверхность сквозь тонны солёной воды. Голова была чугунной, тело ощущалось тряпичным, веки ни в какую не хотели разлипаться, а из груди вырвался прямо-таки жалобный стон. И тут... вода. Целое. Ведро. Ледяной! Воды!!! Судорожно набрав в грудь воздуха, как утопающий, я с секунду неосмысленно смотрела куда-то в одну точку, пока глаза не сфокусировались на скучающе наблюдающей за мной ведьме. Рыжая и статная, она выглядела лет на тридцать пять и оставалась, несомненно, женщиной эффектной - такой же, какой я помнила её с последней встречи. Вот только теперь в глазах её был такой безразличный могильный холод, что дрожь взяла. Впрочем, это, скорее, от ледяной воды и неприятно прилипшей к телу одежды. Мельком осмотревшись, я поняла, что нахожусь в какой-то маленькой тёмной комнате, похожей на смесь средневековой темницы и алхимической лаборатории. Чего тут только не было! Колбы, минералы, пучки трав, лапки и глаза животных (и не только...), старые даже на вид свитки и книги... А сама я оказалась накрепко "прилепленной" магией к стулу. Снять это заклинание труда не составит даже теперь, но боюсь, что любой лишний шорох - и прилетит мне не по-детски. - Полегчало, дорогая? - Язвительно, почти ласково поинтересовалась рыжая, разглядывая меня, как молекулу под микроскопом. - О да, спасибо! - В том же тоне фыркнула я, - Ровена, уж прости за бестактность и неуважение к старшим, но ты с ума сошла?! Какого чёрта?! - Ну-ну, не сердись. - Издевательски поцокала она, - Мне всего-то нужно немного поговорить с тобой. - Ах, поговорить. А я тут грешным делом подумала, что ты меня пытать собираешься, - немного нервно усмехнулась я, - А просто попросить о встрече, не подделывая мамин почерк и не вырубая меня, конечно, нельзя было?! - Может, и можно было, но так было бы хлопотнее. - Хищно улыбнулась рыжая, и от этой улыбки стало не по себе. - Я не была уверена, что ты придёшь, если я попрошу о встрече. Мы ведь не очень хорошо тогда расстались... О, ну да, она всего лишь хотела меня пожизненно обратить в лягушку, обидевшись на то, что я отказалась быть её ученицей. Для чего понадобилась одной из сильнейших ведьм современности я - до сих пор не могу взять в толк. Скорее всего, она была заинтересована во мне не из-за меня самой, а из-за мамы и их давнего соперничества. Две схожие по духу и силам ведьмы давно и отчаянно грызлись за значимое место в Верховном Ковене, прибегая к таким изощрённым делам, от которых кровь стынет в жилах, и при этом притворяясь чуть ли не лучшими подругами. Тем не менее, ко мне Ровена всегда относилась хорошо, была довольно ласкова, насколько это вообще возможно в её случае, обучала более-менее безобидной магии, проявляя нечеловеческое терпение, когда я была маленькая, и, в конце концов, именно она помогла мне сбежать. Всё это выгодно смотрелось на фоне Равии, с детства подвергавшей меня лёгким пыткам, чтобы я научилась терпеть и причинять боль, учившей тёмной магии и вечно сетовавшей на мою бездарность. Вероятно, Ровена намеренно создавала и подчёркивала для меня этот контраст, чтобы досадить маме и переманить меня к себе, но я до сих пор не понимаю, зачем, ведь она знала, что Равии, в общем-то, нет до меня никакого дела. Я не пыталась копаться в этой тайне, покрытой мраком, и, несмотря на благодарность, стремилась и с ней свести общение к минимуму, ибо Ровена хотела сделать из меня комнатную собачку. Не получилось - ну так и невелика цель, столько времени спокойно не виделись, а теперь-то что не так? - Что тебе нужно? - Наконец прямо спросила я, устало глядя на бывшую наставницу. - Это ты наложила заклинание, не выпускающее меня из города? И всё это дело с оборотнем... - Да, да, я постаралась, это было несложно, - закатила глаза, - Уж прости, что пришлось прибегнуть к таким мерам, ты неплохо закрылась от заклинания поиска, вот я и решила, что люди и охотники могут мне немного помочь. Если тебя это успокоит, перевёртыша в твоём обличии, Бесс, нашли мёртвой: какой-то не в меру прыткий охотник таки разобрался с этим делом, и, скорее всего, хотел помочь тебе избавиться от проблем с людишками и их полицией, ибо иначе сжёг бы тело, а не оставил на видном месте. Впрочем, это уже не важно, и не надейся, что кто-то тебе поможет, сама знаешь, что бывает, когда я немного не в духе... Тем более, что комната защищена от проникновения посторонних. Кому-то очень не повезёт, если он попытается проникнуть сюда без моего ведома. Сердце радостно ёкнуло и остановилось, чтобы тут же пуститься вскачь. Дин... это наверняка он мне помог! Значит, всё-таки... Уф, гора с плеч... Ощущая необыкновенное облегчение, я вдруг почувствовала и прилив сил. - Так что тебе нужно-то? - Уже значительно бодрее переспросила я. - О, сущая безделица, - усмехнулась она, но тут же посуровела: - Равия наверняка рассказала тебе, где хранит его. Ты мне расскажешь, где, и я тут же отпущу тебя. Я нахмурилась, вообще не понимая, о чём речь. - Его? О чём ты? - Недоумённо поинтересовалась я, - И, Ровена, я уж и не знаю, как доказать тебе, что маме наплевать меня с очень высокой колокольни. Она только хмыкнула, и змеиные глаза блеснули сталью. Я и моргнуть не успела, как рыжая подошла вплотную, крепко вцепившись в мою шею, с неженской силой придушив и вспарывая кожу острыми ногтями. - Если бы это было так, она не объявила бы тебя неделю назад своей преемницей перед всем ковеном в полном составе, - ядовито прошипела она, - Всё ты знаешь, маленькая дрянь, но я и не думала, что так просто выдашь. И приберегала на этот случай несколько сюрпризов... Вот только, боюсь, будет больно. Прости, дорогая, ничего личного. Больно - это мягко сказано. К боли я привыкла с детства, но те изощрённые пытки, исполняемые виртуозным профессионалом, были адом. Я впервые всерьёз молила о смерти...