Между "Возможно" и "Непременно"

Она знала, что Хотаро любит Сатоши. Правда, не была полностью уверена, какой любовью. Иногда они болтали с ней так же, как и друг с другом. Это заставляло её чувствовать благодарность за то, что они считали её равной себе, пускай она и хотела от Сатоши большего. Иногда Маяка смотрела на них и чувствовала тесную связь между ними, как бы их внешний и внутренний облик не был различен. А всё остальное время она задавалась вопросом: может, эти двое встречаются? Однажды, в средней школе, когда Маяка впервые осознала свои чувства, она, как можно более небрежно, спросила Сатоши о его ориентации. — Не думаю, что это имеет значение, — ответил он, — Я никогда особо не задумывался над этим, но ведь нельзя просто взять и выбрать, в кого влюбишься. Это просто происходит, и всё. Маяка не знала, стала она после этого разговора счастливей или несчастней. В средней школе она не могла не ревновать Сатоши к Хотаро, завидуя той лёгкости, что была присуща их беседам. Порой она хотела бы быть мальчиком, лишь бы стать поближе к Сатоши. Именно ощущение неправильности от таких мыслей заставило её осознать степень собственной одержимости, побудило переоценить себя и свои чувства, и теперь они не мешали ей жить. Сейчас эти мысли казались такими детскими. Теперь она не изучала критическим взглядом отношения между Хотаро и Сатоши. Что бы там ни происходило между ними, она радовалась за них. Учитывая, как часто Маяка наблюдала за Сатоши, она часто ругала себя за то, что пропустила признаки надвигающейся бури. В тот день, в клубе, всё происходило, словно в замедленной съемке. Все встали, а Сатоши упал. Поскольку Мияка всегда уделяла ему слишком много внимания, то первой заметила, как он покачнулся, а затем и другие заметили, что стряслась беда. Секунда или две, которых Сатоши хватило, чтобы упасть, показались целым часом. Даже если Сатоши и любил пошутить, сейчас Маяка чувствовала, что это не розыгрыш, что всё куда сложнее, чем можно себе представить. Ей хотелось броситься к нему, подхватить, но она не могла сделать и шагу. Её желудок скрутил ужас, но она всё ещё надеялась, что Сатоши вскочит так же быстро, как и упал. Однако он лежал. Все сгрудились вокруг его тела и молчали, а он лежал недвижно у их ног. Хотаро опередил Маяку на полсекунды и был рядом с Сатоши раньше неё. Маяка знала Хотаро многие годы; он никогда не суетился, даже в чрезвычайных ситуациях. Спокойный и собранный — эти черты и завораживали, и бесили Маяку. Он был как скала, тогда как её ничего не стоило сбить с толку. Даже сейчас она ничего не могла поделать с текущими по щекам и застилающими глаза слезами, с икотой, мешающей разговаривать с оператором по телефону. Всё, что она могла делать, это плакать. А когда руки Хотаро окрасились алым, Мияка зарыдала ещё сильнее. Она была слаба. Она была бессильна. Она на мгновение перевела взгляд на Хотаро и задохнулась. Его лицо больше не было утомлённо-скучающим. В его глазах затаились те же чувства, что и у Мияки — страх и опустошённость, но в отличие от неё, Хотаро глубоко прятал их, не выпуская наружу. Чувство вины, которое Мияка ощущала до того, мгновенно сменилось чистым, беспримесным сочувствием и тревогой. В его глазах горел огонь, природу которого Маяка не могла объяснить, страсть, источник которой она не могла определить. Казалось, вокруг этих двоих образовалась невидимая сфера, пересекая границы которой Мияка чувствовала себя незваной гостьей. Только когда она отвела взгляд от ссутулившегося Хотаро, то поняла, что это и была любовь. Она знала о привязанности Хаторо к Сатоши, но до такой степени? Она даже не представляла, что существуют такие потрясающие чувства, такая чистая и безоговорочная любовь. Даже если бы Мияка захотела, то не могла бы ничего противопоставить ей. Не это ли называют родством душ? Она решила, что так и есть, и, как бы это странно не звучало, приняла это не задумываясь. Хотаро и Сатоши совершенно точно были созданы друг для друга. Вдруг всё вокруг оказалось не таким мрачным. У Сатоши есть Хотаро. Вместе они конечно же сумеют преодолеть тьму в сердце Сатоши. Отправив Хотаро с Сатоши на машине "скорой помощи", Маяка внезапно поняла, что они все снова будут счастливы, пускай это и потребует усилий. В груди зарождалась надежда. Но почему, несмотря на это, она чувствовала себя такой потерянной? Может, потому, что если копнуть глубже, то она не знала, достаточно ли будет одной лишь любви.