Love is Red

Папайрус возвышался над братом и жадно поедал его тело глазами. Как же сегодня Санс хорош, полностью покрытый светло-малиновой эктоплазмой, в сексуально-дразнящем белье с кроваво-красными бантами и розочками на нем, а самые чувствительные и откровенные места покрыты черной сеточкой, пикантно очерчивая прелести, а в довершение надеты полупрозрачные чулки и перчатки с узором, а в рот вставлен кляп с прелестным черным шариком. Санс сидел на коленях, а руки связаны за спиной. Он отвел взгляд, потому что Папайрус натурально прожигал его, однако Сансу все равно нравилось такое внимание, тело только сильнее возбуждалось от этого. - Мне кажется, тебе стоит всегда ходить в таком виде. Тебе о-очень идет, - Папайрус усмехнулся, а потом подцепил пальцем ошейник, заставляя Санса встать на колени и поднять взгляд. Сколько же покорности было в больших красных глазах, Папайрус просто дрожал от предвкушения, ведь сейчас Санс давил на все слабости и фетиши разом, заставляя испытывать фееричный экстаз внутри. Однако Папайрус совладал с собой и разрывающей тело дрожью, чтобы как следует позабавиться с братом, окунаясь в несравненное наслаждение для них обоих. Папайрус присел перед Сансом на одно колено и протянул руки, чтобы дотронуться до эктоплазмы. Она была мягкая и теплая и так приятно ложилась в руку, прикасаться к ней было одно удовольствие, а царапать – чистое наслаждение. Папайрусу нравились округлые формы брата: и пухлые бедра, за которые можно ухватиться, и небольшой животик, и ярко выделяющаяся талия с нежным девичьим изгибом, и конечно же большая сочная грудь, которую Санс делал особенно чувствительной, чтобы Папайрус как следует насладился стонами, пока играется с ней. Папайрус придвинул брата к себе, вжался в его тело своим скелетом, заскользил руками по бедрам, медленно поднимаясь к талии и на пути сжимая и царапая пышную попу, а также играясь с бантиками на белье, словно озорной котенок. Затем Папайрус стал медленно подниматься выше, оставляя глубокие борозды за собой, и наконец-то добрался до своего сокровища – груди и сосков. Санс затаил дыхание, а Папайрус коварно усмехнулся и схватился за грудь, начиная мять чувствительную эктоплазму своими сильными руками и длинными пальцами. Санс зажмурился и слегка задрожал. Папайрус тем временем припал к шее выше ошейника и вцепился зубами в позвонок, а руками схватил чувствительные соски и стал выкручивать их сначала медленно, а потом довольно резко и болезненно. Санс протяжно застонал в кляп, прогибаясь в позвоночнике, через его скелет проносились стаи колючих мурашек, заставляя тело изнывать от приятной неги. Папайрус, чувствуя реакцию, довольно замурлыкал в шею брата, посылая вибрацию по позвоночнику. Продолжая забавляться с грудью, Папайрус вытащил из кармана два зажима для сосков. Санс не сразу это заметил, поглощенный ласками и приятными ощущениями, однако перед тем, как нацепить украшение, Папайрус высвободил грудь из белья и совсем недолго поласкал соски языком, заставляя Санса недовольно заскулить, когда влажная эктоплазма отстранилась. - Не волнуйся, братец, это ничуть не хуже, - Папайрус зацепил первый сосок и затянул защелку, а затем проделал то же самое со вторым соском и отпустил украшения. На концах были небольшие цилиндрические грузики, которые тянули соски вниз. В статичном положении от такой игрушки толку мало, но Папайрус знал, как заставить братца двигаться. Папайрус достал из другого кармана поводок и зацепил за ошейник, притягивая лицо Санса ближе к себе и своему паху. Санс покорно приблизился и стал тереться щекой о давно стоявший в штанах член, а потом проходиться по нему шариком кляпа. Папайрус довольно выдохнул, осознавая, как же развратно и безмолвно Санс просит его. Папайрус нащупал на затылке Санса крепление и снял кляп, и Санс тут же тяжело выдохнул пару раз, а потом бросился расстегивать ширинку на штанах зубами, чтобы поскорее высвободить желанный член. С пуговицей было справиться сложнее, но Санс честно пытался, на что Папайрус смиловался и сам расстегнул пуговицу, а потом вытащил член. Санс стал работать языком, облизывая длинный ствол снизу вверх, но долго дразнить Папайруса он не стал и сразу же принялся за минет, глубоко и жадно вбирая член в себя. Папайрус тихо заурчал, продолжая держать поводок одной рукой, а вторую он положил на череп брата и несильно сжал. Как же у Санса получается так чертовски хорошо сосать, что аж за секунды сносит крышу? Черт возьми, будь Папайрус даже трижды импотентом, от такого минета у него точно бы встал. Санс активно работал головой, заглатывая член любимого брата со всей страстью и любовью. Он сосал его, как самый вкусный на свете леденец, не в силах насытиться и остановиться. Санс стал довольно постанывать в член, посылая приятную вибрацию по всей длине, а потом поднял покорные влажные глаза, полные щенячьей верности и несоизмеримого обожания. Папайрус натянул поводок и стал резче насаживать брата на себя, не в силах выдержать этот блядский развратный взгляд. Санс двигал головой, зажимы качались и звенели, мучая чувствительные соски, но Сансу это только нравилось, добавляя стимула для активного минета. Папайрус едва сдерживал себя, врываясь в рот брата по самую глотку, желая полностью слиться с ним и стать одним целым. Санс же только закрыл глаза, смиренно принимая грубость и наслаждаясь ею, сходя с ума от мысли, что его размашисто трахает в рот любимый брат. Папайрус не мог больше держаться: он рычал и стал так быстро толкаться в рот, что отчаянно кончил, заливая полость раскаленной магией. Санс жадно и с удовольствием проглотил все до последней капли, после облизывая края рта. Папайрус стоял на негнущихся ногах и глубоко дышал, пытаясь восстановить дыхание. - Бо-осс, - заскулил Санс, начиная вновь ласкать член языком. – Я хочу еще. Пожалуйста, дай мне еще, - и причмокнул головку. – Я так хочу тебя, бо-осс. Санс умел выпрашивать, он за долгое время хорошо научился это делать. Его голос был настолько жалким, насколько нужно, чтобы Папайрус сломался и дал своей игрушечке, что она просит. Однако он никогда не делал путь легким, что особенно нравилось Сансу. - Ну хорошо, - бархатно произнес Папайрус, а потом потянул Санса за собой. Санс, конечно же, шел следом на коленях, натирая чувствительную еще и от возбуждения эктоплазму. Папайрус опустился на диван, а потом вновь потянул за поводок, чтобы Санс забрался и сел на его колени. - А теперь проси еще, - прошептал Папайрус и опустил руки на ягодицы, начиная жестко царапать их когтями, оставляя глубокие болезненные борозды, однако Сансу было чертовски приятно, он упивался этими ощущениями, они заставляли унижаться еще сильнее, призывая выть, стонать и умолять, чтобы его немедленно взяли. Однако Папайрус все еще не выполнял просьбу, продолжая играть в опасной близости от истекающего желанием лона, соки которого уже промочили белье насквозь. Голос Санса был пьянящей музыкой, заставляющей член Папайруса каменеть от желания. Он уже чувствовал запах похоти и вожделения, а соки стекали вниз и пачкали штаны. Пока Санс извивался и просил, он стал тереться промежностью о бедро, мечтая получить хоть немного внимания. Через несколько минут Папайрус все-таки решил дать Сансу чуточку удовольствия. Он оттянул низ трусиков в сторону, а потом одним рывком вошел, заставляя Санса запрокинуть голову от пронзающего огненным острием удовольствия. Папайрус начал грубо и безумно двигаться, а Санс стонал, как подзаборная блядь, вывалив язык наружу. Пускай его руки давно затекли за спиной, а соски ныли от боли, он просто кайфовал от происходящего, совершенно потеряв рассудок. Он хотел только Папайруса, он хотел только трахаться как зверь, он хотел только его член, весь без остатка. - Ты просто как одичавшая шлюха, Санс, - Папайрус притянул брата к себе за поводок и посмотрел в затянутые похотью глаза. – Такая ненасытная, но такая покорная, - Папайрус впился в Санса поцелуем, натягивая поводок до удушения. - Да-а! Я ненасытная шлюха, да. Отымей меня, босс, прошу, а-а-а! - Санс действительно отупел от экстаза, его тело накрыл оргазм, однако Папайрус не останавливался, ни на секунду не замедляя темп. Это был грязный дикий танец, в котором любой поведет себя, как животное, чтобы получить до одури охуительное удовольствие и блаженство. Папайрус схватился за сверкающие перед глазами зажимы и потянул их на себя, а потом резко сдернул, отчего Санс крупно вздрогнул, но продолжил жадно седлать Папайруса. - Я хочу обнять тебя, - Санс тяжело дышал, прижимаясь к брату, - я хочу почувствовать тебя, - он впился жадным поцелуем. – Развяжи. Папайрус, пускай и потакал желаниям брата, но далеко не всем. Он коварно ухмыльнулся, обнял брата за тело, а потом начал вбиваться со всем остервенением, в мгновения доводя Санса до второго оргазма. Санс от пронзительного экстаза так сильно сжал член брата, что Папайрус не смог устоять перед такой горячей узостью и тоже кончил, испуская в брата новую порцию своей магии. Санс упал на плечо Папайруса и тяжело задышал, пытаясь прийти в себя и не провалиться в сон, потому что он был чертовски уставшим и вымотанным. Такие сеансы секса высасывали из него энергию полностью, однако это на двести процентов стоило того. - Вставай, нечего висеть на мне трупом, - недовольно пробубнил Папайрус, слабо толкая Санса в исчезающее экто-тело. - Не хочу, - мурлыкал Санс, - ты такой удобный и теплый. Я хочу остаться так. - Ленивая куча костей. - Угу. Они так просидели еще несколько минут, Санс полностью развеял магию, и белье теперь на нем висело, как на вешалке. Папайрус все-таки развязал руки, и те повисли вдоль тела Санса двумя безвольными канатами. Прошло еще несколько минут, и Санс внезапно засопел брату в плечо. - Ты издеваешься?.. – недовольно прошипел Папайрус, понимая, что с этим он уже ничего не поделает, потому что не хочет тревожить брата. Ему остается только уложить его на диван и прибирать весь беспорядок после игрищ в гордом одиночестве.