***
Снова начиналась зима, и в горах уже лежал снег. Кузя шёл и сравнивал виды с запечатлёнными в памяти. Путь к заветной пещере был пройден без особых приключений – схватка с парой волков, и скрытное проползание мимо снежного тролля, уже давным-давно были буднями.***
Каджит почти трое суток обнюхивал каждую трещину, злясь – он был уверен, что проход к поляне должен быть где-то тут! Пока, будучи изрядно продрогшим, сунул руку в очередную щель. И нащупал какой-то рычаг, который был немедленно дёрнут. Кузя даже не успел испугаться, а часть валуна повернулась, приоткрыв проход, из которого пахнуло старыми, добрыми временами. В том числе запахами подземелья и горячих источников. Каджит даже заурчал от удовольствия, и прошёл внутрь. Внутри также обнаружился рычаг, и Кузя использовал его, закрыв вход – и чтоб тепло не выходило, и чтоб избежать нежелательных гостей на хвосте. Пройдя по не слишком длинному проходу, и, приоткрыв решётчатую дверь, каджит вышел на, собственно, Поляну. Здесь был свой климат: было тепло, парили облачками мотыльки, источающие тёплый и жёлтый свет. Всё было так же, как будет через два столетия: деревца, стоящие в окружении лужиц с горячей водой. Каджит сбросил тёплые, меховые доспехи, немного отдохнул, перекусил, и принялся за дело. Подняв скобель, лежавший у корней одного из Поющих Деревьев, и срезал немного коры, после чего собрал стайки мотыльков вокруг себя, затем, стоя в ярком свете мотыльков, раскрыл Свиток… … Алая линия пролегла между стенами в воде… - Что за? – Кузя фыркнул – Где это? Можно это как-то масштабировать? Нет? Мать моя Азура!!! Как же каджиту искать это место? Проклятый Свиток – он издевается!!! - с проклятиями Кузя свернул Свиток, и перерисовал путь на бумагу, пока образ карты Рощи стоял перед глазами, выжженный Свитком в его сознании. В расстройстве Кузя лёг поспать, и ему явился Ягар Тарн: - А ты настойчив. Ну да ничего – группа, которую я послал за тобой, преследовала тебя прямо от Логова Клыка, и уже настигла тебя. Тебе уже конец. Каджит вскочил на ноги, уже приготовившись защищаться, но никого не было: - Опять этот гад напугал! – после чего Кузя позавтракал, подобрал свою меховую броню, оделся, и отправился к выходу. Открыв выход, каджит осторожно высунул нос наружу. Нос его уверил, что поблизости, из живых - только кролик. Кузя вышел, закрыл вход, тщательно запомнил окружение и, вместо того, чтобы спускаться по тропинке «как обезьяны», пошёл напрямик, спускаясь по почти отвесному склону и цепляясь за каждый камень. Выйдя на тракт, ведущий к Фолкриту, каджит только успокоился, как земля под ногами задрожала – на дороге показался ледяной атронах, и сразу за ним маг, его призвавший. - Что-то всё это Кузе не нравится – пробормотал каджит, и дал дёру. А за ним, тут же понеслась волна холода, вымораживающая, и без того ледяной воздух. И атронах затопал чаще. Кузя ускорился, и принялся вилять по всей ширине тракта, сбивая прицел. Но ситуация резко ухудшилась, когда из-за деревьев, по правой стороне дороги, вышла четвёрка Ледяных Рыцарей, а на пути каджита появились шестеро нордов – бандитов. Причём, четверо из них, были лучниками. Из-за того, что слева находилась каменная осыпь, бежать было некуда. У Кузи резко ухудшилось настроение, к тому же кончик его хвоста подморозил маг, подбирающийся сзади. И атронах грозил расплющить в любой момент. Поэтому огненный шар, наколдованный каджитом, врезался в место, где только что стояли шесть нордов – разбойники сразу бросились врассыпную, как только увидели то, что в них летело. Но взрыв таки достал троих из них, охватив их огнём. Пока норды разбирались с огнём, Кузя двумя движениями разрубил одному лук, а второму стрелку полоснул лезвием по руке, лишив его способности натягивать лук, и, отмахнувшись от мечника, бросился бежать. Когда дыхание Кузи стало столь же горячим, как и дыхание дракона, а ноги стали ужасно тяжёлыми, преследователи остались далеко позади. Каджит перешёл на шаг, пытаясь отдышаться и заставляя себя переставлять уставшие ноги.***
Добравшись до Фолкрита, Кузя не стал рисковать, и сел в повозку до Элинхира. К счастью, орков Азука у Элинхира не оказалось, и каджит спокойно нанял повозку до Коррола. В этом сиродиильском городе Кузя «почесал» от души, и «сделал ноги» до того, как его «вычислили», продолжив путь к Скинграду. «Почесав» и тут, каджит на повозке добрался, наконец, до Арентии – самого северного города Валенвуда. Кузя, сойдя с повозки, вынужден был заплатить стражникам-имперцам «зелёный налог», и только после этого его пропустили за стены, которые своим видом напомнили каджиту о Солитьюде. Внутри виды вызывали «совсем небольшой» диссонанс - в окружении имперской архитектуры, бурлила жизнь босмеров и каджитов. Представителей других народов было совсем немного. Уже проезжая по югу Сиродиила, Кузя снова поменял броню на кожаную, и теперь ему было довольно комфортно в столь тёплых краях. По этому факту каджит с удовольствием прогулялся по городу, посетил несколько лавочек, «чисто полупоглазить, чем торгуют», и прицениваясь. Хотя, вскоре Кузе начало казаться, что тут не совсем идиллия, какой выглядела Арентия в первые минуты – он стал ощущать непонятное напряжение, поднимающее шерсть дыбом, которое спадало только с появлением имперских патрулей. Поэтому каджит решил хорошенько поесть, и зашёл в ближайшую таверну. В таверне народ был, но не битком. Прямо с входа Кузю слегка удивил один факт – по левой стороне зала кучковались каджиты, а по правой – босмеры. За стойкой, стоявшей в противоположной входу стороне, стоял аргонианин. Задумавшись о странном разделении посетителей, Кузя, без всякой задней мысли, занял свободный столик у входа. На босмерской половине. Сделав заказ, в самых общих чертах, миниатюрной аргонианке, он принялся слушать, о чём болтают. Похоже, что на общем языке здесь не говорили исключительно из принципа – каджиты на своём, босмеры – на своём. Настроение Кузи опять упало – вместо отдыха, ему пришлось хорошенько поработать головой, чтоб хотя бы хоть что-то понимать. Наконец аргонианка вернулась, и расставила блюда, поместив бутылку с белой жидкостью в центр стола. Каджит спросил у неё: - Что это за напиток – каджит ведь не заказывал молоко! - Это джагга – валенвудс-ское пиво. Попробуйте – а вдруг понравитс-ся? – пояснила аргонианка, и удалилась. Кузя только наполнил кружку и собирался попробовать неизвестный напиток, как его прервали: - Эй, зайчатинка, ты не совсем ли опух: занимаешь место на нашей половине, оскорбляешь нашу кухню?! – над Кузей вырос босмер, с крайне мерзкой рожей, со шрамом над правым глазом. - Ничего такого каджит не говорил, а насчёт места – может, простите мне эту вольность, хотя бы на первый раз? - Сумка, повозка, Эльсвейр – так понятнее? – процедил босмер и вылил содержимое кузиной кружки, Кузе же на голову. - Каджит терпеть это не намерен! – вскочил Кузя, рыча, и выпуская когти. Босмер, очевидно, ждал именно такой реакции – он мгновенно перевернул столик, и ударил каджита, будто щитом, прижав Кузю к стене, лишив, таким образом, подвижности. Сейчас же подоспели два его дружка, незамедлительно принявшиеся колотить каджита почём зря. Кузя, от отчаяния, успел глубоко вдохнуть… - … РО ДА-А!!! – волна внезапно окаменевшего воздуха отправила и стол, и троих босмеров в долгий полёт, завершившийся на «босмерских позициях», снеся десяток столов с тремя десятками аборигенов. - Р-р-а-а! Знай наших! – взревели каджиты, повскакивав на ноги – один каджит стоит десятка длинноухих обезьян! - Животные, вы можете ответить за свои слова? – из-под стола выбрался настоящий обезъян, и попытался очистить свою шерсть от подливки. Кусок ткани, в которую был обёрнут обезъян, находился в безнадёжно испорченном состоянии. - А ты что здесь забыл – жирок нагуливаешь для дня рождения твоего хозяина? – был ему ответ. - У имга нет хозяев! – обезъян оскалил «конские» зубы – А вот вы пожалеете, что не в состоянии держать языки за зубами! - Да что вы сделаете, безкогтевые, плоскозубые травожуи!? - У-УБЬЮ-Ю!!! – взбесились босмеры, бросаясь в драку – Режь зайчатину! Свежатинка! - Когтём в брюхо, и в лоскуты! – взревели и взвыли каджиты, кидаясь навстречу противнику. Кузя «уронил челюсть», и забыл её поднять, наблюдая мигом развернувшееся побоище. И пришёл в себя только тогда, когда его чуть не зашибло внезапно открывшейся дверью, и в зале появился немаленький имперский патруль с двумя магами: - Стоять! – в таверне ярко вспыхнул магический свет, приведя большую часть дерущихся в чувство. Остальные были остужены заклинаниями, и надолго озаботились проблемой – как бы согреться. - Выдайте зачинщиков, и пострадавшие тут же получат помощь – громко объявил офицер – естественно, что каждый участник обязан заплатить штраф за беспорядки, нанесение увечий, поломанную мебель и разбитую посуду. - Коты виновны – они нанесли смертельное оскорбление бойчи! - Каннибалы напали на каджита! А когда каджит дал достойный отпор, они решили устроить побоище! Офицер скрипнул зубами: - Мягко-Ступающий – обратился он к аргонианину за стойкой, успевшего спрятать под ней деревянный щит и немаленькую дубину – с чего началась эта драка? - Глаум начал прис-ставать к этому каджиту – аргонианин указал на Кузю – каджит что-то очень громко крикнул, и началос-сь. - Каджит оскорблял наш народ! – крикнул Глаум – Я не мог этого стерпеть! Не нравится наша культура – пусть убираются к себе в Эльсвейр! Валенвуд - для бойчи!!! - Где-то я это уже слышал – пробормотал Кузя, наблюдая, как его окружают имперцы. - Эй-эй – через имперцев протолкнулся крупный каджит, с красно-рыжим мехом, в бело-чёрную полоску – не трогайте внучатого племянника Ри,Сакхара – стоило только ему приехать погостить к дяде, и босмеры уже пытаются его убить только за то, что он – каджит! - Глаум, какой это уже, по счёту, залёт? – вопросил босмера офицер, пока имперцы связывали Глаума с подельниками. - Не забывай, что ты в гостях, Сителлиус, а ты, Ходун, заплатишь за это своей забегаловкой – прошипел босмер, уходя под конвоем. - Не с-сомневаюс-сь – ответил ему аргонианин, машинально протирая стойку. Новоявленный «дядя Кузи» подошёл к нему, и дружески уверил Мягко-Ступающего в том, что каджиты его и его таверну в обиду не дадут. - Хотелос-сь бы верить – слегка недоверчиво произнёс аргонианин. Пока имперцы разбирались с последствиями массовой драки, Ри,Сакхара увлёк Кузю к, чудом уцелевшему, столу, стоявшему в углу зала. Три каджита, уже сидевшие за столом, потеснились, и нашёлся пятый стул. - Мать твоя Азура! – пробормотал Ри,Сакхара – где ты научился так раскидывать врагов? - На севере – уклончиво ответил Кузя, принимая полную кружку. - Не хочешь отвечать? Может, хотя бы имя своё скажешь? – продолжал допытываться каджит, который явно был главным в этих местах. - Его зовут Кузей – отвечал он, прихлёбывая из кружки приторно-сладкий напиток. Скоро мир вокруг Кузи расцвёл неестественно-яркими красками, а сам он расслабился, и почувствовал себя в кругу лучших друзей. - Что это за напиток? – медленно спросил осоловевший Кузя, старательно ворочая неповоротливым языком. - Обычное вино… С лунным сахаром, естественно… - отвечали ему с лёгким удивлением – что ты за каджит такой, что ты не знаешь вкуса лунного сахара, и тебя развозит от него на раз? - Кузя очень долго скитался, и забыл вкус… … Кузя рассказывал о своей тяжкой судьбе, избегая дат, имён, да и вообще подробностей, не забывая есть, и запивать вином с лунным сахаром. - Невероятно… - пробормотал Ри,Сакхара – Кузе больше не наливать… … - Хватит уже бухать, а, уважаемые? – предложил один из каджитов-спутников, после того, как вся компания каджитов наелась, напилась, и вдоволь наговорилась – Может – по девочкам? - А это – мысль! – согласились каджиты, и после очередной опрокинутой кружки, Кузя уже ничего не помнил…***
… Братья и сёстры, родной дом, прекрасный аромат меха мамы, её голос… Всё это растворилось вместе со сном. Кузя проснулся, и обнаружил вокруг себя обстановку каджитского жилища: деревянная мебель, с золотистым металлом. Постель прямо на циновках. Во рту, будто крысы нагадили, руки затекли, так как их отлежали - справа сопела симпатичная каджитка, слева взгляд Кузи упёрся в крупный план зелёного глаза второй каджиточки. Кузя медленно сел на постели, затем, собравшись с силами, поднялся на ноги. - Уже уходишь? Почему? Хасси думает, что ты долго был один – промурлыкала зеленоглазая, наблюдая, как Кузя одевается. - Кузя хотел бы остаться, но дела не терпят – отвечал Кузя – из-за них этот каджит долгие годы провёл в одиночестве. И бросить дела нельзя никак. Вторая повернулась на спину, и сладко потянулась, отчего Кузе пришлось напрячь всю силу воли, закрыть глаза, и вспомнить о деле. Тем более что в его голову ворвалась мысль, от которой приятная тяжесть внизу живота мигом исчезла – пока каджит расслаблялся, его могли убить! На выходе из дома, Кузя наткнулся на поднимающегося по лестнице ему навстречу Ри,Сакхара: - Уже покидаешь нас, Кузя? Может, позавтракаешь, хотя бы – ты нехорошо выглядишь. После вчерашнего-то. - Кузя очень сожалеет, но ему нельзя надолго задерживаться на одном месте, и он не хочет навлечь на уважаемого Ри,Сакхара неприятности. И думает, что неосторожный опохмел ведёт к длительному запою. - Ну, как знаешь, может, ещё свидимся… - Кстати – внезапно вспомнил Кузя – этот каджит так и не спросил о том, знает ли досточтимый Ри,Сакхара о Роще Древних, которую могут знать как Древнюю Рощу? - Не хотел бы тебя огорчать, Кузя, но об этом тебе не каждый босмер расскажет – разве что важные босмерские шишки. А может, вообще только сама королева Уландра. Только, как ты понимаешь, в этой стране брата-каджита не любят совсем… Но ты ведь что-то придумаешь, а? - Может быть – ответил Кузя, спускаясь с лестницы на землю - прощайте, досточтимый Ри,Сакхара. С первого этажа поднялась каджитка, с бутылкой и кружкой. Ри,Сакхара принял у неё бутылку, налил в кружку и в два глотка осушил её, после чего, утолив жажду, удовлетворённо вздохнул, глядя, как Кузя уходит. Кузя шагал по спальному району, и глазел по сторонам. Он будто попал во времена своего детства – мимо тянулись каджитские дома: на столбах, с сильно выдающимися вперёд крышами из красной черепицы. Покинув квартал каджитов, и опасаясь излишних проблем, Кузя поспешил покинуть негостеприимную Арентию.***
Проезжая огромные айлейдские руины, Кузя не стал останавливаться, но ему удалось насладиться видом зелёного «моря» впереди – туда шёл тракт. Спустившись в южную часть Валенвуда, тракт тянулся почти под сенью джунглей. В сплетении растений виднелось движение. Но на тракте никто так и не появился. Если не считать огромных жуков, то и дело пролетающих над повозкой. Пассажиры коротали время, болтая между собой, и не забывали недружелюбно коситься на единственного каджита в повозке. Из их разговоров Кузя узнал, что Элден Рут и его окрестности страдают от набегов огромных пауков, и подозревают, что в этом виноват дух какой-то Селены. При этом власти ничего не предпринимают, и как теперь жить? В страхе из дому не выходить? Также каджит выудил ответ на вопрос, каким образом поддерживаются и защищаются тракты от буйных джунглей в стране, где былинку тронуть нельзя – специальные служители (одни из тех, что выращивают дома-деревья), «уговаривают» джунгли не расширяться за счёт трактов. Повозка ненадолго остановилась в деревеньке Упавший камень, чтоб пассажиры могли размяться. Едва Кузя встал на вытоптанный грунт небольшой площади посреди деревушки, больше похожей на плантацию гигантской одеревеневшей репы, как почувствовал резкую боль в левом предплечье. Он уже протянул ладонь, но глаз оказался быстрее, и Кузя ахнул – боль была вызвана «носиком», больше похожим на огромный шприц, принадлежащим комару, который, вместе с ногами, занимал кубический фут. Едва каджит отмахался от комара-переростка, как над головой обнаружился монотонный звон. Кузя поднял голову, и едва не поседел – точно над ним висело целое облако этих кошмарных кровососов, которое будто только этого момента и ждало, чтобы напасть. Каджит, забыв обо всём, принялся истерично, с мявом и фырканьем отмахиваться от гигантских комаров. Далеко не сразу Кузя обнаружил, что вокруг него собралась толпа босмеров, которые хохотали, и показывали на него пальцами: - Смотрите, какой смешной каджит! Не каждый день видишь танцующего кота… Думаешь, это эльсвейрский народный танец? Да что ты?! Разве ты не знаешь, что это боевой танец каджитов-налётчиков? - Эй-эй, господа-бойчи!!! – возмутился Кузя – Чем смеяться над бедным каджитом, лучше бы спасли его от сжирания заживо комарами-мутантами! - Аптека - вон там, смешная киса! – крикнула маленькая девочка Кузе, показывая пальчиком местонахождение спасительного заведения, за что и получила чувствительный подзатыльник. Кузя, не обращая внимания на обращение к нему в женском роде, бросился к аптеке. Едва не вынеся дверь вместе с петлями, каджит ворвался в искомое заведение и захлопнул за собой дверь, с мерзким чваком раздавив гигантского комара, не успевшего проскочить зазор между косяком и створкой двери. - Эй, каджит! – недовольно воскликнул хозяин – А кто будет отскребать всё это?! - Добрый господин! – воскликнул Кузя – Каджиту подсказали, что вы можете избавиться от этих огромных комаров! - Могу. Но не хочу. - А почему комары атакуют только каджита? - Наверно потому, что каджита не предупредили о мази против мелких насекомых. - Так это – «мелкие» насекомые? – удивился Кузя. - Очевидно – вздохнул аптекарь – что ты пока не встречал таких насекомых, как хоарворы. - Э… А это что за…? - Клещей когда-нибудь видел? Так увеличь клеща до размеров крупной собаки. - Аг-х-х… - Кузе поплохело от того, что он представил себе – Как страшно жить у вас… Так как насчёт мази против этих насекомых? И что-нибудь от зуда от их укусов. Аптекарь недолго покопался на полках, и выудил на свет две жестяные баночки, и один флакончик фиолетового стекла: - Вот. И к тому же – вам не обойтись без средства от глистов. Итого – тысяча четыреста семьдесят восемь септимов. Кузя не сразу справился с шоком: - Почему так дорого-то?! И зачем каджиту средство от глистов – вы оскорбить его пытаетесь?! - Дело в том, что грахтвудские комары могли отложить тебе под кожу яйца – ты ведь не хочешь, чтобы хищные личинки вылупились прямо в тебе, и сожрали тебя заживо? Так вот – средство от глистов хорошо действует и против яиц комаров. А стоит всё вместе столько, только по той причине, что ты - каджит, а бойчи, как это сказать помягче – недолюбливают вашего брата. Кузя едва не рухнул в обморок от ужаса: - Почему я должен… делать дела в этой ужасной стране? – простонал он, но делать было нечего – рисковать, полагаясь на защиту корпруса, не хотелось. И каджит оторвал от сердца почти всю свою наличность. За зданием аптеки Кузя провёл лечебные процедуры, после чего осторожно порыскал по домам, в попытках восполнить финансовые потери. После того, как к шаловливым ручкам каджита «прилипли» почти полсотни монет, Кузя вернулся к повозке и, порадовавшись, что она не отправилась без него, сел в неё и продолжил путь.***
Постепенно из джунглей «выросли» горы, и повозка прибыла в Ивовую Рощу. Кузя подкрепился в единственной таверне, запив трапезу местной (вполне недурственной) медовухой. Причём недружелюбие босмеров ограничилось только неприязненным голосом дамочки, взявшей у него заказ, и враждебными взглядами посетителей. Решив, что в его блюда могли плюнуть, Кузя решил в отместку избавить местных от звонких монет. Выполнив свою «месть», и умудрившись не попасться в столь небольшом поселении, каджит сел в повозку…***
Горы приблизились, нависли, и повозка нырнула в тоннель, прорубленный по анфиладе пещер под горным хребтом. Масса камня давила на рассудок, в темноте воображение рисовало монстров и бандитские засады каннибалов. Поэтому когда тоннель закончился, Кузя едва не пустился в пляс, увидев свет солнца.***
Следующая остановка была в крупном городе Кормаунте: с сожалением заплатив «зелёный налог», Кузя прошёл в город, где некоторое время он шёл с открытым ртом, рискуя проглотить что ни будь мелкое и крылатое – каджит впервые увидел титанические древа, называвшиеся дубами-грахтами. Именно в этом городе Кузя понял, что чем меньше в поселениях Валенвуда каджитов – тем меньше конфликтов между босмерами и каджитами, а так как последних в Кормаунте почти не было, то Кузя вполне мирно полюбовался видами. И «поднял» немаленькую сумму, проведя небольшой чёс. А затем его ждал стольный Элден Рут, и его Элденское Древо. Что, в общем, почти синонимы. Над джунглями медленно разрасталось зелёное облако, и только когда оно начало перемещаться на правую сторону, по движению повозки, Кузя осознал, что это и есть Элденское Древо. Вернее – его крона.***
Несмотря на постепенно надвигающуюся крону, прибыть в Элден Рут удалось только к полудню следующего дня, с северной стороны, в восточную часть города. Квартал напоминал скопление проросших гигантских семян, уроненных гратхом, разделяемых и соединяемых брусчаткой. Каджит не стал медлить, и, применив все свои умения красноречия, в особенности комплиментов, выяснил, как попасть в тронный зал. Хоть он и успел до ночи добраться до искомого зала, но его остановили два гвардейца: - Стоять, каджит! Ты это куда намылился? - По слухам, вам досаждают гигантские пауки – этот многоопытный каджит собирается предложить свои услуги. За хорошую плату – промурчал Кузя, надеясь на содействие служивых. - Значит, слухи разошлись широко – отвечали ему – но мы не решаем такие вопросы, а время для аудиенций у королевы уже закончилось. - Может ещё не совсем поздно, и есть возможность поговорить в рабочем кабинете, например? – попытался уговорить стражу Кузя – Чем быстрее каджит сможет принять заказ – тем быстрее приступит к выполнению, и, возможно, удастся избежать лишних жертв? - Нет – это никак невозможно, поэтому – приходи завтра. - Но ваш величественный город огромен – каджиту только спускаться вниз придётся до утра! - Ничего не поделаешь. Ты мог бы снять комнату поблизости, но жильё для аристократов вряд ли тебе по карману. - А может, несколько звонких монет переубедят вас, и кто-нибудь из вас проводит меня к королеве? - Ты понимаешь, что совершаешь преступление?! – оскорбился один стражник, берясь за рукоять клинка. - Извините-извините! – затараторил Кузя, выставив вперёд ладони в примирительном жесте – Каджит ничего такого не хотел – раз нельзя, то уж ничего не поделать. Кузя вздохнул в огорчении, и решил перебдеть ночь где-нибудь поблизости. Побродил по ярусу, и наткнулся на уютный уголок на самом краю: средних размеров беседка, из изящных и переплетённых невероятным образом ветвей, внутри которой стоял столик, окружённый лавочкой из гибких, пружинящих ветвей. Присев, он тут же осмотрелся и принюхался – поблизости никого не было. Кузя расслабился и залюбовался закатом. Почти сразу на него навалилась ностальгия: каджит подозревал, что Азура любовалась видами через его глаза, судя по восторженным возгласам в его голове, и требованиям, вроде – «встань туда, повернись так, нет, не пойдёт, отойди сюда и довернись сяк», а потом голос будто начинал кружиться вокруг него, повторяя какие-то слова. Или это были заклинания? В такие моменты его раздирали два противоположных чувства: с одной стороны, ему не нравилось ощущение, что Азура управляет им, как кукольник – марионеткой, а с другой стороны, он чувствовал себя действительно любимцем Азуры. Ведь далеко не каждый каджит мог похвастаться тем, что Азура говорит с ним лично и опекает, как любимого сына. Правда она давно покинула его… Кузя разложил на столе еду и питьё, положив перед этим на язык кусочек лунного сахара, запасы которого ему задарили в доме Ри,Сакхара. Хоть настроение и улучшилось, но мысли о том, что Азура может и не вернуться, серьёзно омрачало настроение, ибо ЛжеАркей нехорошо на него влиял – уж лучше Азура, чем он. Поэтому Кузя зажевал сладким рулетом с лунным сахаром, и уже после этого основательно подкрепился, запив кормаунтской медовухой. После чего задремал… Из дрёмы его вырвал омерзительный запах. Кузя встрепенулся, и выпустил когти, готовясь защищаться. В беседку ломилось насекомое, почти с тролля размером. Красный цвет его туловища, покрытого крупными, чёрными волосинами, вызывал рвотные позывы. Кузя когтями отбил его нос, больше похожий на чехол с множеством лезвий, выглядывающими из него. С воем, состоящим на треть из испуга, на треть из злобы, и на треть из омерзения, каджит одним движением выхватил меч и с силой полоснул по твари. А потом ещё, и ещё… Когда Кузя вернул контроль над собой, насекомое было мелко нашинковано. К сожалению, беседка оказалась просто густо забрызгана смердящей жёлтой гадостью, служившей твари вместо крови. Раздался стук, и на стол упал метательный нож, с лезвием из эльфийского металла. Каджит принюхался и обнаружил четверых данмеров и двоих босмеров. Они стояли полукругом, отрезая Кузе путь к бегству. В следующее мгновение полдесятка ножей полетели в него, и Кузя рухнул на пол. Два ножа повстречали на своём пути ветви беседки и отлетели в стороны, а остальные четыре воткнулись или в стол, или застряли в лавочке. Каджит решил, что резня может быть и хорошее решение, но не сегодня, и, улучив момент, Кузя привстал над столом и гаркнул. Убийцы не смогли воспротивиться ту,уму подчиняющему волю, и расслабленно застыли. Каджит быстро вышел из беседки, и попытался допросить их о нанимателе. К сожалению, ничего сверх того, что сообщил асассин из Драгонстара, узнать не удалось. Кузя уже потянул клинок из ножен, с мыслью – «ну нельзя же оставлять жизнь убийцам, идущим по твоему следу», но, с проклятьем, вернул его на место: - Кузя – не убийца – пробормотал он, сожалея, что не может хладнокровно убивать, если его не пытаются в этот момент лишить жизни. Поэтому он завопил во всё горло: - Спасите-помогите! Убивают! Минуты не прошло, как набежало с десяток стражников. Как выяснилось, и они подпали под ту,ум, поэтому ничего не стоило убедить их уволочь убийц в тюрьму, не только за покушение на убийство бродяги-каджита, но и за попытку убийства королевы Уландры. Кузя спокойно продремал до утра, сидя на полу, снаружи беседки, загаженной кровью насекомого. Затем легко позавтракал, побродил по ярусу, пока в здание Тронного Зала не стала набиваться местная аристократия. - Стоять, каджит! Куда прёшь?! – на входе Кузю снова остановили. - Каджит уже приходил, и ему обещали… - начал Кузя, но его прервали: - Не знаю, что тебе обещали – спрашивай у того, кто тебе давал слово. Но каджит не войдёт в Тронный Зал. Кузя тихо рыкнул от разрастающейся злости. Перед очередным аристократом раскрыли двери, и каджит внезапно прыгнул в проём, распластавшись в полёте низко над полом. - Хватайте кошака!!! – за ним бросились стражники, а Кузя, не тратя время на вставание на ноги, побежал прямо на всех четырёх. - Кто выпустил животное?! - придворные загомонили в удивлении. Прямо на пути оказалась сама королева, беседующая с тремя аристократами. Её, ахнувшую в испуге, заслонили два стражника, которые приготовились рубануть стремительно приближающегося каджита. Кузя тут же встал на ноги: - Выслушайте каджита!!! Вам ведь нужен кто-то, кто решит проблему с пауками Селены?! - О! Так ты за этим так экстравагантно появился? – Уландра преодолела страх, и усмехнулась – Оставьте каджита и возвращайтесь на свои посты – приказала она стражникам, уже нависшими над Кузей. - Итак, с чего каджит решил, что он справится там, где не справились три отряда лучших следопытов Валенвуда? – продолжила королева, обращаясь к Кузе. - Богатейший опыт решения подобных проблем силовым способом, и в одиночку. Назовите конкретную цель, которой нужно достигнуть, и что там сделать, и это будет осуществлено – Кузя гарантирует! В награду Кузя просит сообщить местонахождение Рощи Древних и восемь тысяч золотых. Придворные ахнули: - Какая неслыханная наглость! Чужак, и тем более – каджит, хочет выведать местонахождение святыни бойчи! Убить за такое мало! - И сколькими бойчи вы готовы пожертвовать ради тайны местонахождения святыни? – поинтересовалась Уландра у аристократии – Сотню, тысячу? Может быть, всех отдать на съедение Паучихе? Придворные недовольно, и несколько растерянно зашумели. - Кузя берёт в свидетели Азуру и Луны, что никогда, ни при каких обстоятельствах не раскроет местонахождение Рощи Древних! – громко заявил каджит. - Это серьёзная клятва – произнёс босмер, чьё одеяние походило на министерское – а зачем каджит Кузя рвётся в Рощу Древних? - Что ж, придётся рассказать – вздохнул Кузя – По непроверенным данным, в Роще находится один из Древних Свитков. Он содержит сведения о ближайшем будущем всего Тамриеля, о событиях, которые коснутся каждого из живущих. Крайне важно прочесть этот Свиток, дабы предупредить катастрофы, которые обрушатся на Тамриель, включая и Валенвуд, конечно. - Я категорически против – процедил министр – так как это не слишком похоже на правду. Тем более что он заколдовал наших стражников. - Это было очень мощное заклинание, к тому же этого каджита пытались убить! – попытался оправдаться Кузя. - Каджит не нанёс страже никакого урона, хотя сам факт того, что он может подчинять себе стражников, вызывает серьёзное беспокойство, но с Селеной всё равно нужно что-то решать, министр Мануин – заявила королева - поэтому Кузя получит сведения о местонахождении Рощи Древних, и четыре тысячи септимов, когда принесёт камень Сердце Селены. - Ваше величество! – возмутился Кузя – каджиту придётся иметь дело с восьминогими и многоглазыми тварями, и, скорее всего, не только с ними – семь тысяч, вместе с местонахождением Рощи! И две тысячи – авансом. - Проходимец – процедила Уландра – что тебе помешает скрыться с авансом? Нет уж – всю оплату получишь, когда предоставишь Сердце Селены. Часа упорной торговли не прошло, как Кузя отправился на задание, с контрактом на почти пять тысяч септимов наличностью.***
Проезжая через Кормаунт, Кузя решил подкрепиться и зашёл в таверну, примостившись в дальнем «углу». Пока каджит питался, в зал вошла троица босмеров. Они высмотрели Кузю, и пошагали к нему, каджит напрягся. Главный из троицы подсел к нему за стол, и принялся играться с ножиком: - Каджит, ты вернулся – как неосмотрительно. - Чего надобно? – недружелюбно осведомился Кузя. - Ты посмел «работать» на нашей территории. Без разрешения Гильдии. Не попытавшись даже вступить в Гильдию. Как не член… - Каджит очень даже «член» - плоско пошутил Кузя, наблюдая, как в таверну вваливаются пятеро редгардов, которые, опять же, нашли его взглядами и направились к нему. - Да ты, я вижу – шутник – процедил босмер – посмотрим, как ты будешь шутковать перед шефом. - Разрешите вас перебить… – редгарды, у каждого из которых на поясе находились по две сабли, добрались до столика Кузи. - Точно. Каджит будет не против, если вы их перебьёте – осклабился Кузя, будто невзначай роняя вилку. Подняв её, он оставил руки под столом. - У нас дело к каджиту… - сообщил главный из редгардов. - У нас, знаете, тоже – возразил босмер – мы уже беседуем, и каджит собирается проведать одного уважаемого босмера. - Каджит не собирается никого проведывать – возразил Кузя. - Пусть каджит Кузя вернёт вещь, украденную им у одной, влиятельной особы – ответил редгард, пропустив слова Кузи мимо ушей – а там забирайте его, куда захотите. - Дж,зарго не знает никакого Кузи – с честными-честными глазами сказал Кузя. - Самый умный? – саркастично вопросил редгард – чёрный мех, золотые глаза и красное пятно на лбу, ты - Кузя! Возвращай сюда Свиток, и королева Блюбамка простит тебя. - А вас не проведёшь – фыркнул каджит – к сожалению Свиток Азул Кузе не доверил, а драться со всеми орками сразу – самоубийство. Поэтому ищите Азула. - Ты начинаешь меня раздражать – скрипнул зубами редгард – попавшиеся орки Азула сообщили, что ты использовал их, чтобы раздобыть другой Свиток, после чего выкрал Свиток Блюбамки у Азула и сбежал, обведя их вокруг пальца. Поэтому Свиток у тебя. - Ого! – босмер присвистнул – А мы планировали этого пройдоху отмудохать. Я начинаю задумываться о том, чтобы принять каджита в босмерскую Гильдию. - Каджит вполне мог продать Свиток, это не могло прийти в голову такой тупой обезьяне, как ты? – заявил Кузя, и всеми четырьмя конечностями с силой перевернул стол, бросив его в противников, тут же кинувшись на прорыв. Удар кулаком в челюсть одному, плечом в грудь второму, хвостом по глазам третьему, и каджит опрометью бросился к выходу. Каджит едва не попал под заклятие паралича, брошенное главарём редгардов – и возмущённый крик хозяйки таверны резко оборвался, когда она упала, будто статуя. У входа в таверну стояла шестёрка коней, и их навязывал шестой редгард, тут же его заметивший, и выхвативший оба скимитара. Кузя выхватил свой нордский меч и, обменявшись ударами, быстро нашёл лазейку в его обороне, и не замедлил воспользоваться ею, ударом тыльной части рукоятки отправив редгарда «отдохнуть». Преследователи уже выскочили из таверны, и каджит рубанул по коновязи, представляющей каменный столб с кольцами, вспрыгнул на коня, и, направляя скакуна к выходу со двора таверны, слегка уколол несколько коней в круп, устроив, таким образом, хаос. Пока редгарды разбирались с конями, Кузя успел покинуть город.***
Проезжая через тоннель под хребтом в Северный Валенвуд (он же – Марка Смерти), каджит догнал имперский караван: - Можно к вам присоединиться, а то тут темно и страшно? – спросил Кузя у имперских торговцев. - Проваливай – здесь тебе не рады – был ему ответ. - Подождите – возразил молодой имперец – почему вы его прогоняете? Пушистик не выглядит опасным! - Какого даэдра Маркус взял тебя в караван, Гай?! – прошипел капитан охраны – Если на той стороне поджидает банда его дружков, то один из этих «пушистиков» без раздумий и хладнокровно перережет тебе глотку. - Каджит ненавидит расизм и обезьян – пробормотал раздражённо Кузя, обгоняя караван.***
Оставив горную цепь позади, каджит свернул на запад, и к сумеркам достиг того места, где на его карте было отмечено поселение Мунмонт. На фоне догорающего заката высилось крупное строение, будто указующий в небо перст. Неподалёку горели полтора десятка костров, и Кузя спешился, дабы не пугать местных внезапным появлением. Из темноты выдвинулись две тёмные и массивные фигуры, и каджит на мгновение напрягся – пока до него не донеслись запахи… - Др-руг? – проурчал огромный, до зубов вооружённый каджит – Ты из паломников? - Паломники? Каджит думал, что это Мунмонт – босмерская деревня, и готовился к неприятностям. - Ты что!? Мунмонт – древний каджитский храм, и его постоянно посещают паломники-каджиты. Как ты – каджит, можешь этого не знать? - Этот каджит большую часть жизни провёл на чужбине – не судите его строго – горестно вздохнул Кузя. - Ну, ладно-ладно – мы, каджиты, должны держаться в этой стране вместе, и помогать друг другу – оба воина Эльсвейра по-дружески похлопали Кузю по плечам – проходи, друг, к кострам, отдохни с паломниками. Поблагодарив «братанов», и оставив им на попечение коня, Кузя побрёл к ближайшему костру. - Наш сахар – твой, друг! – шестеро паломников тепло его встретили, предложили еду и питьё. До самой ночи паломники беседовали, пели и пили вино с лунным сахаром. Кузя так счастлив не был даже у главы каджитской общины в Арентии Ри,Сакхара. Возможно потому, что его не пытались допрашивать, и он совсем не помнил ночи, проведённой с двумя милыми каджиточками, после арентийской попойки. Рассвело, и паломники засобирались в храм. - Жаль, что ты не идёшь с нами – сказала каджитка среднего возраста, и бело-рыжим мехом – но, раз уж ты не паломник, то хотя бы позавтракай. - А как же вы? – спросил Кузя, принимая миску с разогретым гуляшом. - Нет-нет – у нас утренняя молитва и причастие, а ты – кушай на здоровье. - Па-асип! – улыбнулся во весь рот Кузя, и принялся за еду.***
Солнце ещё не успело подняться над джунглями, а Кузя уже ехал к месту, где находился лес Сеть Селены. Перед Кузей предстал тёмный туннель, будто прогрызенный гигантским червём в теле валенвудского леса. Большую часть его ширины занимала серо-зелёная болотная вода. Трофейный конь наотрез отказался входить в эту воду. Каджит, слегка растерянный этим обстоятельством, решил проверить одно предположение – он извлёк из запасов продовольствия свежую тушку местного зверька, полученного вместе с другими припасами из запасов паломников, и, держа за ногу, опустил в воду. Продержав тушку в воде, буквально, три секунды, и не дождавшись какой-либо реакции, поднял её. Увиденное настолько шокировало Кузю, что он уронил тушку. Ибо она покрылась чёрной, шевелящейся массой. Разглядывая круги, оставленные тушкой, каджит понял, что это были пиявки! Заходить в воду определённо не стоило. Поэтому Кузя пошёл с краю. К сожалению, джунгли мало походили на относительно ровные пещеры и подземелья, и поэтому на полусогнутых далеко не уйдёшь, и каджит надеялся, что его, всё-таки, не заметят. Кузя крался, осторожно перешагивая корни, и высматривая огромных кровососущих насекомых и других, не менее опасных тварей, когда краем глаза заметил движение. Без раздумий каджит отмахнулся клинком, и ахнул – лезвие застряло в зубастой пасти взбесившегося растения! Пока флора пыталась прокусить нордскую сталь, она не забывала атаковать щупальцами-отростками. Так как Кузя одной рукой пытался вырвать клинок из пасти твари, а другой отмахивался от щупалец, то он начал получать раны, на которые начал слетаться гнус. Пришлось каджиту подпалить растение своим драконьим дыханием, одновременно избавившись от львиной доли кровососущей мошкары. Ошеломлённое огнём, растение не смогло отразить холодную сталь, и пошло на удобрения будущим поколениям. В дальнейшем Кузя держал наизготовку лук, и прошибал насквозь тошнотворных хоарворов, жутких огромных ос, и кошмарных пауков, прожигая огненными заклинаниями их паутину, и старался тихо прошмыгивать мимо кроваво-красных бутонов душителей, прячущихся в почве. Но от сенч-тигра всё это его не спасло… «Дальний родственник» умудрился прыгнуть так резко, что подмял каджита под себя, и уже почти уже перегрыз ему горло. Кузя грозно зарычал, пытаясь разорвать пасть «дикому родственнику». Сенч-тигр взвыл, и отпрыгнул, когда Кузя грызанул его за нос, что позволило каджиту вернуть выпавший меч, и встать в стойку: - Эй, мы же родственники, хоть и дальние – мы не должны хотеть убивать друг - друга! – но сенч-тигр не понимал его, или не хотел понимать, и прыгнул. Кузя сделал шаг в сторону, и рубанул… После чего горестно вздохнул, глядя на тело сглупившего «брата его младшего», прочитал молитву на псевдосиродилике, и пошёл дальше. Почти у самых дверей в крепость Селены, представляющей собой большой, поросший травой, холм, у основания которого находилась круглая дверь из металла и камня, развернулась битва между крупным медведем и гигантским пауком. Они были так заняты выяснением отношений, что каджиту удалось прокрасться к двери, вскрыть замок, и, с трудом отодвинув створку, проникнуть внутрь. После чего Кузя облегчённо выдохнул – если этот паук был привратником, то каджиту крупно повезло, что ему не пришлось столкнуться многоглазой и многоногой тварью. Внутри был небольшой, округлый, каменный коридор, полого спускающийся в зал средних размеров, из которого выходила полудюжина коридоров. Каджит присмотрелся к кладке, перейдя на ночное зрение из-за темноты в паучьей крепости, и обнаружил, что вместо обычного яичного раствора, камни были скреплены каким-то полупрозрачным веществом, о происхождении которого он не хотел даже думать. Кузя вначале сунулся в два коридора, но решил повременить, так как учуял большой водоём, к которому вёл боковой коридор, и, доверившись чутью, посмотреть что там. Чутьё привело в большой зал, больше похожий на бассейн, с шестью небольшими островками. На островках находились столы с непонятными сосудами и инструментами. И пауки. Кузя прокрался к краю, и заглянул в воду. В глубинах что-то шевелилось. Что-то, что неприятно напомнило о дреугах. Каджит снова осмотрел островки, и мельком заметил какой-то золотистый отсвет – там было что-то блестящее, и Кузя переборол арахнофобию, ради ценной, возможно, блестяшки. По небольшому мостику он перешёл на первый островок, и пауки его обнаружили. Каджит увернулся от двух плевков обоих пауков этого островка, и вызвал искателя. Пока многоногие отвлекались на жуткого подданного Хермы Моры, Кузя порубил их. Со страхом оглядевшись и прислушавшись, каджит убедился, что подводные монстры не стали лезть наверх. Поэтому он рискнул сжечь многоглазых с соседнего острова огненными заклинаниями. Выйдя победителем из смертельной дуэли, он перепрыгнул на следующий островок. Тщательно зажимая нос, страдающий от невыносимого смрада, источаемого останками пауков, Кузя подошёл к столу – на его краю лежал золотистый ключ, ещё горячий от кузиного магического огня. Каджит тщательно осмотрел стол, но больше ничего интересного не обнаружил: - И это – всё?! Какой-то блестящий ключик? – недовольно фыркнув, он перепрыгнул на другой берег бассейна, от которого шли ещё ходы. Кузя всмотрелся в пол – в пыли виднелись две цепочки паучьих следов. В трёх соседних, слой пыли был вообще не потревожен. - Подождите-ка – пробормотал каджит – на входе должны быть следы, не могли ведь босмеры-следопыты быть настолько неумехами, чтобы не добраться сюда? И правда – в первом зале, среди паучьих следов, нашлись следы гуманоидов, и Кузя пошёл по ним. Отбиваясь, вместе с искателем, от выбегавших, время от времени, пауков, каджит прошёл по следам следопытов, не заглядывая в иногда встречающиеся боковые двери. Пройдя через открытую дверь, с замком, окаймлённым золотой полоской, для которого, видимо, и предназначался золотой ключ, сделал два поворота и оказался перед проходом на ещё более нижний уровень. Камень уступил место каменным плитам, и прямо на переходе лежало высушенное тело. Кузя подозревал, что оно было не первым – просто остальные были в боковых комнатах. Продолжив идти по следу, каджит с искателем одолели жуткую тварь – получеловека-полупаука, который обнюхивал три высушенных трупа. Кузя, увидев этого монстра, впервые подумал, что пауки и корусы не такие уж противные, по сравнению с этим. Продолжив путь, каджит схлестнулся с двумя осквернёнными призраками следопытов, и упокоил их окончательно, одолев их магией Разрушения, хоть его самого едва не попалили огненными шарами. Осмотревшись в мрачном помещении из сплошного чёрного камня, в центре которого стояло нечто вроде очень высокого фонтана. Внутри не было не только ничего интересного, но и воды. При мысли о воде, на Кузю обрушилась жажда и голод, которые он не замедлил утолить, после чего пошёл дальше по следам. Каджит вышел в жаркое помещение, с лавовым потоком вдоль одной из стен. Здесь, за обширным столом, представляющим нечто среднее между алхимическим столом, и столом зачарователя, над странным, сложным доспехом, колдовало очень высокое, сухощавое и многорукое существо. Его охраняли трое человеко-пауков и пятёрка мумий. Кузя гаркнул фусродой, и твари разлетелись. Существо, вместе с двумя мумиями, рухнуло прямо на поток лавы и, вспыхнув, зашипело и застучало хелицерами. В восьми абсолютно чёрных глазах ничего, кроме отблесков пламени, не отражалось. Главный человеко-паук сбежал на всех восьми конечностях, воспользовавшись узким лазом на другом конце комнаты. Оставшиеся шесть противников заставили попотеть – Кузя прыгал и уворачивался, ставя огненные руны, и остужая врагов замораживающими заклинаниями. Когда искателя добили, голос каджита уже отдохнул, и огненный ту,ум добил мумию, из которой вырвался огненный змей, тут-же атаковавший супостатов. Кузя вызвал ещё одного искателя, подлечился, и с двумя помощниками добил уже серьёзно побитых монстров. После чего, он почти на час примостился под стеной передохнуть. Восстановив силы, каджит осмотрелся, и обнаружил на столе, где работал монстр, камень, похожий на уменьшенную версию сигильского камня – тёмно-фиолетовый шар клубился какой-то пурпурной взвесью, и от него исходила злая и чуждая сила. Решив, что эта штука и является Сердцем Селены – уж больно необычным был вид камня, и наиболее серьёзное сопротивление было оказано именно здесь, Кузя отправился в обратный путь. Крепость будто ожила – отовсюду полезли пауки, человеко-пауки, мумии и призраки. Едва не поседевший до кончика хвоста каджит засверкал пятками, как никогда в жизни. Он оставлял искателя, чтобы он сдерживал преследующих, и накладывал на себя попеременно: то невидимость, то вихревой плащ, то бесплотность, при этом стараясь возвращаться по своим следам. Ибо любой неправильный поворот мог стоить ему жизни. На выходе пробкой стояла пятёрка более крупных человеко-пауков, чем предыдущие, и десяток мумий. Кузя поставил огненную руну прямо под ноги одному многоногому, который тут же превратился в факел, вихревой плащ, почти «отвалившийся», раскидал мумий, и свалил многоглазых в кучу - малу, после чего каджит, под защитой бесплотности, дорвался до внешней двери. И просочившись наружу, «забыл, как дышать» - на него в упор уставился гигантский паук-привратник. Покусанный медведь лежал сбоку, и мирно переваривался. Паук попытался куснуть бесплотного Кузю, отчего тот взвыл в ужасе, и, проскочив под монстром, бросился бежать, напоследок призвав искателя. Паук отвлёкся на призванное существо, дав возможность каджиту сбежать.***
Кузя без особых проблем преодолел обратный путь из проклятого паучиного леса. Если не считать случая, когда каджит едва не испортил портки, когда из стены леса выдвинулось что-то громадное, и тяжело дышащее. - Фух… Слонопотам… Вот только тебя здесь и не хватало… - облегчённо выдохнул Кузя, проскользнул у ног лесного мамонта прежде, чем тот что-либо сообразил. На выходе из Сети Селены коня не обнаружилось – день был испорчен. А может быть и неделя. Пришлось топать до Мунмонта. Но и у них верховых животных не нашлось, а посетившую его мысль о посещении храма и небольшом пожертвовании «на счастье», пришлось прогнать, так как не хотелось подвергать паломников опасности навлечь на них гнев монстров Селены. Делать было нечего, и Кузя лёгким бегом отправился к ближайшему более-менее оживлённому тракту. Каджит уже третий час шагал по тракту, время от времени переходя на бег – чтобы хоть как то сократить время, необходимое для преодоления расстояния до ближайшего города, когда его догнал караван. - Уважаемые господа, не подбросите ли этого каджита до ближайшего города? – обратился Кузя к бретонцу, возглавляющему караван. Не успел бретонец ответить, как его спутник (босмер) опередил: - Вот только наводчика нам не хватало… - произнёс он с ленцой - Ну и где твоя банда, кошак? - Каджит уже целую вечность одинок – ответил ему Кузя, сделав жалобный вид – у него нет не только банды, но и подружки. Не оставьте страждущего в беде – у него сегодня украли коня, а на тракте без транспорта опасно… Караванщики взглянули на Кузю, жалобный вид которого контрастировал с тренированным телом, привыкшим к лишениям, и дико захохотали: - Слыхали?! У каджита украли коня! У каджита, Марк!!! Кузя от их смеха совсем поник, от этого жалкого вида бретонец прокашлялся, и произнёс: - Ладно, посмеялись и хватит. Каджит, а у тебя найдутся три сотни септимов? Милосердие – милосердием, но дело тоже забывать не стоит. От этих слов Кузя просветлел, и, покопавшись в вещах, наскрёб требуемую сумму. С комфортом доехав до Кормаунта, каджит решил не заходить в город, и сесть в повозку до Элден Рута.***
В столице Валенвуда уже близился вечер, и Кузя стремглав помчался к Тронному Залу, надеясь на этот раз успеть. Несмотря на то, что пока каджит добирался до Зала, уже успело стемнеть, стража его пропустила без лишних слов. Во второе посещение Зала, Кузя уже имел возможность рассмотреть его внимательнее. Пока он шагал к трону, на котором восседала королева Уландра, сквозь толпу придворных, расступавшихся на его пути. В своде зияли огромные отверстия. Их ровные края, и правильное расположение свидетельствовали о преднамеренном их создании. Вот только, Кузя подозревал, во время дождя Зал превращается в бассейн. При виде длинных и полукруглых столов с яствами и напитками, каджиту резко захотелось есть и пить, но королевские особы ждать не любят. Ночь ещё не вступила в полные права, когда Кузя, отягощённый почти пятью тысячами септимов, и пометкой на карте, снял комнату в таверне и плотно поужинал. Насыщаясь, каджит понял, что за все его страдания пяти тысяч мало. Поэтому, уйдя в комнату, он вылез в окно, и отправился на «чёс». Утром, изрядно уставший Кузя вышел из своей комнаты, легко перекусил, забрал припасы, приготовленные хозяином таверны и, согреваемый мыслью о добытых четырёх тысячах, сел в повозку до Вудхарта.***
Проехав деревушку Корнелуковицу (какое странное название для поселения!), доехав до очередной горной цепи, повозка преодолела перевал, у которого находилась маленькая и уютная долина с деревушкой высоты Тарлайн, и достигла южной части Валенвуда – Гриншейда. В портовом городе Гринхарте, Кузя решил увеличить свои запасы наличных, ибо деньги имеют свойство заканчиваться в самый неподходящий момент. Глубокой ночью, в пятой лавке, вскрывая сейф, каджит ощутил, как шерсть встаёт дыбом. Он быстро ссыпал добычу в карман, и прокрался к окну. За ним открывался вид на улицу, на которой невысокий босмер, (чьи движения навевали мысли о ворах), активно жестикулировал, и что-то рассказывал десятку стражников, показывая на лавку, которую в этот момент обчищал Кузя. Тихо открылась входная дверь, и послышались шаги далеко не одного стражника. Они пытались красться, не смотря на свои доспехи. - Что делать? – задался Кузя вопросом, ибо бежать к окну, выходящему в другую сторону, он не успевал. И решил, что терять ему больше нечего, поэтому каджит выпрыгнул прямо в окно. Стражники молниеносно окружили его, едва стоило Кузе приземлиться на мостовую: - Сдавайся ворюга, или умри – тебе некуда деваться! Мысль каджита заметалась в поисках выхода, и Кузя заметил, как босмер-вор издевательски ухмыляется, и тёмная сторона Кузи попыталась прорваться на свободу. Но каджит немалым усилием подавил злобу, и убрал руку с рукояти меча: - Нет… Кузя не убийца! Нельзя допустить, чтобы стражу постигла участь любителей волчьих боёв, давным-давно – в Зубе Фалдара. Беспредельщики – одно, а стража, выполняющая свой долг – другое. Да и Тарн только того и ждёт, чтобы получить повод открыть охоту на Кузю. Так как каджит уже порядком вмешался в ход истории своими криками, то «Безжалостная Сила» отправила в не слишком продолжительный полёт более трети стражников. Босмер тут же изменился в лице, отшатнулся, и бросился бежать, Кузя кинулся за ним. Босмер свернул в подворотню, перепрыгнул высокий забор, завал из обломков и мусора. По выступающим из домов сукам, босмер взобрался на крышу, и продолжил бежать. Кузя наступал ему на пятки: - Никто не сравнится с каджитом в искусстве паркура – рычал он. Погоня плавно переместилась в портовый район, и босмер, казалось, попавший в тупик между двумя скатами крыш, выдернул откуда-то конец верёвки и, крепко уцепившись, прыгнул. - Сволочь! – рыкнул Кузя и с помощью крика «Стремительный Рывок», уцепился за беглеца когтями. Тот взвыл от боли, но верёвку не отпустил, так вдвоём они влетели на какой-то задний двор, где и расцепились. Босмер испуганно отполз спиной вперёд к стене, А Кузя выпрямился, и угрожающе надвинулся на него, только он собирался приступить к допросу, как на следующем шаге его слегка повернуло, и клок шерсти на его щеке дёрнула пронёсшаяся сзади и сверху стрела. Босмер захрипел, так как стрела, предназначавшаяся каджиту, торчала в груди бойчи. Кузя прошипел проклятье, и тёмная сторона вырвалась – под крик «Замедление времени» каджит натянул лук и всадил стрелы во лбы троим босмерам, стоявшим на крыше. Придя в себя, Кузя посмотрел на упавшие тела, и с проклятиями обобрал их и вырезал из них свои стрелы: - Ну и как искать их Гильдию? Пр-роклятье!!! Решив не задерживаться в городе, Кузя увёл коня из конюшни, что находилась у врат, и поскакал к Марбруку.***
В Марбруке Кузя только пополнил припасы, закупил ботфорты со специальной пропиткой кожи, и сел на повозку до Вудхарта – лишних проблем не хотелось. На полпути между деревушками Длинная Гавань и Гавань Вуллайна каджит покинул повозку, вынужденный отправиться к Роще пешком, так как дорог к ней не существовало. Кузя ступил под полог настоящего Валенвудского леса: продравшись через заросли кустов, лиан, и густо переплетённых ветвей, каджит попал в царство сумрака. Ноги почти по колени утопали во мху. Идти было тяжело, но других вариантов просто не было. Через некоторое время начали появляться проплешины палой листвы, которые постепенно слились в единое серо-чёрное «одеяло», по которому идти было ничуть не легче, чем по мху. Завалов из упавших деревьев становилось всё больше, и Кузя начал опасаться, что даже его выносливости может не хватить. Перелезая через очередное нагромождение стволов, суков, веток и трухи, каджит среди ароматов прелой листвы, разлагающейся древесины, и потихоньку усиливающегося запаха плесени, учуял резкий и кислый запах. Источник не заставил себя долго ждать – краем глаза Кузя заметил, как с бревна сбоку поднялось что-то длинное и плоское… Каджит оступился, и едва не сломал себе шею, увидев мокрицу-переростка: плоское, но широкое (в два фута), и длинное, десятифутовое тело, состоящее из сотен сегментов и ног, поднявшееся для атаки. Кузя неистово заработал руками и ногами, пытаясь убраться подальше от жуткой твари. Мокрица ударила в то место, где только что был каджит, и разочарованно застучала жвалами. Стук раздался ещё с двух сторон позади Кузи, и тот едва не поседел. Две новые мокрицы были достойно встречены перепуганным каджитом: одна получила огненный шар, вторая была располовинена клинком, после чего Кузя бросился бежать. К несчастью, далеко убежать не получилось – к усталым ногам добавилась почти невидимая и невесомая паутина, и каджит не заметил, как оказался облепленным ею, и тут же по ней поползли тысячи кроваво-красных пауков, появившихся из-под гниющей листвы. Кузя дико взвыл и кастанул огненный плащ, мгновенно расправившийся с мелкими многоногими тварями и их паутиной. Недалеко отойдя от места «огненного шоу», каджит понял, что сейчас рухнет от изнеможения, по сему факту он высмотрел более-менее спокойное, относительно сухое место – на изломе ствола рухнувшего исполинского древа, и попил, перекусил, и немного подремал. Продолжив путь, Кузя тихонько выл: - Выпустите! Выпустите Кузю отсюда…! Из-под руки выметнулась алая почка, каджит отмахнулся, и мелкий душитель впился в перчатку, прокусывая её насквозь, и лупя Кузю щупальцами. - Боли-ит! – прошипел каджит и магическим пламенем обратил хищное растение в пепел. Подлечил прокушенную кисть, и тщательно осмотрел местность впереди. Увиденное ему не понравилось: перед ним в гниющих останках растений, таились десятки алых почек и бутонов – земля душителей! Теперь придётся долго обходить это проклятое место.***
Светящаяся плесень появлялась всё чаще, и её пятна начали сливаться в единый покров. Но Кузя продолжал идти вперёд, беспокоясь только о том, как бы не сбиться с пути. Обойдя титанический пень грахта, каджит ахнул – перед ним простирались «поля» фосфоресцирующей плесени. Грибы аж «колосились», рассыпая споры. Кузя поперхнулся и его вырвало. Он не знал от чего ему так поплохело – из-за отвратного вида, или он успел надышаться спор. Но по-любому пришлось обходить это гибельное место.***
Кузя стоял на откосе, и закат слепил его отвыкшие от солнечного света глаза. Несмотря на сию неприятность, он таки увидел цель своего путешествия в эту ужасную страну – огромный грахт в центре котловины, и десяток поменьше, окружённые тёмным, в сумерках, туманом. Каджит подкрепился, утолил жажду и подремал. К заре, Кузя уже принялся за спуск. Болотистая почва хлюпала под ногами, два сприггана, вставшие у него на пути, лежали позади, отправившись на перерождение, вместе с тремя сенч-тиграми и двумя медведями. Роща была ближе с каждым шагом. Стоя на зыбкой границе неестественного тумана, Кузя сверился с картой, пробубнил, запоминая, важные ориентиры и повороты. Вздохнув всей грудью, каджит прошагал в туман. Не успев далеко уйти, Кузю схватила лиана, явно пытающаяся пробиться сквозь броню, и куда-то его сразу потащившая. Огненный плащ заставил её убраться, зато появился её хозяин – бутон с пастью из зубов-шипов, в окружении десятка кровососущих лиан. Каджит злобно взвыл, призвал яростного человека, и «угостил» хищное растение огненным шаром. Пока призванная нежить рубила плотоядную флору в капусту, набежали ещё три сприггана со стаей волков. Крик, замедливший время, позволил Кузе натянуть лук и перестрелять волков, а спригганов разрубить на половинки. В дальнейшем каджит решил полагаться исключительно на нос, который никогда не подводил, ибо полагаясь на зрение, ограниченное видимостью в полдюжины футов, ему пришлось бы прорубаться к цели до следующей кальпы. Двигаясь на полусогнутых, и тщательно принюхиваясь, Кузя сумел избежать уже десятка растительных засад, и пройти незамеченным под самым носом у спригганов, слившихся со стволами деревьев. Чем ближе каджит приближался к центральному дубу-грахту, тем чаще в тумане появлялись пары алых огоньков, всё чаще раздавалось тяжёлое дыхание призраков погибших в Роще. Кузя уже приблизился к краю озера, окружающему титанический комель древа-исполина, когда раздался многоголосый вой-визг и призраки понеслись к нему. Шерсть встала дыбом по всему телу, и каджит, призвав грозового атронаха, наложив на себя огненный плащ, бросился в мутную воду, не став рисковать жизнью, посуху ища переход к центру. За бешено плывущим каджитом оставался след кипящей воды. На берегу призраки быстро задавили атронаха числом, и скапливались на берегу, бессильно воя вслед уплывающему Кузе. Руки и ноги уже немели, и каджит выбивался из сил, когда ногами зацепив заиленное дно, Кузя понял, что достиг берега. У основания грахта никаких противников не обнаружилось, но и без них понадобилось более часа, чтобы найти вход в подземелья в корнях. Каменное крыльцо с каменной дверью было трудно не заметить – открыть дверь было трудно. Внутри без ночного зрения было бы туго – только пятна плесени, источавшие ничтожно слабый свет, позволяли каджиту хоть как-то видеть. В каменных коридорах, сочащихся влагой, пищали огромные крысы, возмущённые бесцеремонным вторжением в их владения. Их, никогда не встречавших разумных существ и их оружие, приходилось рубить. Хорошо хоть слизни были всего лишь очень большими, а не гигантскими, и особой угрозы они не представляли. Очередной коридор вывел на берег канала. Удивительно, но Кузю ждала древняя лодка. В подозрениях, каджит и ту,умом и заклинаниями проверил лодку на предмет ловушки, но ничего не обнаружил. Хотя тёмные воды канала кишели враждебной жизнью. Осторожно двигая веслом, каджит правил лодкой, пока не попал из каналов, в немаленькое озеро, с островками, «населённые» призраками. В конце концов, в него полетели огненные стрелы и шары. Его защиты надолго не хватило, и близкий разрыв огненного шара перевернул лодку. Поблизости забурлила вода, и Кузя неистово заработал конечностями, плывя к ближайшему островку. Когда каджит выскочил на берег, на нём уже висело с полдесятка белёсых и безглазых рыб, состоящих, казалось, из головы и зубов. Призвав искателя, Кузя отцепил от себя зубастых созданий, и помог ему прикончить призрака. После чего взглянул на карту и осмотрелся. Ноктюрнал снова улыбнулась Кузе – искомое место находилось на соседнем островке, в огромном корне, соединяющем грунт и свод. Каджит разбежался и «Стремительным Рывком» перепрыгнул на нужный островок. Призрак, ведший стрелковую дуэль с искателем, прямо в этот момент упокоился окончательно, чем избавил Кузю от мороки. Пришлось немного побегать вокруг в поисках входа, но он оказался на самом виду, и представлял собой большое дупло, прикрытое неестественно прочным куском коры, на котором корка сложилась в текст на тамриэлике, стоило только присмотреться к ней. - Опять загадочные замки, неизвестно кем созданные! – фыркнул Кузя в раздражении – Э-э… Что? «Я – такой же, как второй. Вор, оставивший меня, легко будет найден – тем, кто не пренебрежёт мной». Чего-о?! Это какаха, что ли? Шутка - за триста… Хотя вряд ли автор – упоротый шутник. Эм-м… Что бы это могло бы быть? Что оставляет вор? Пустоту? Не думаю… Стражник идёт по следу вора… О!!! След!!! Процарапав слово на коре, каджит потянул за край «корковой двери», и она открылась. В этот же момент изнутри мимо него пролетел огненный шар, едва не опаливший Кузе его великолепные усы. Шар попал бы в искателя, если бы он не вернулся в Апокриф за десяток секунд до этого. Каджит не замедлил ударить в ответ молнией, и пока призрак, прятавшийся внутри, приходил в себя, призвал грозового атронаха. Вдвоём они зашатали призрака. Третья часть посоха с гулом и дрожью, будто в нетерпении, воссоединилась с двумя предыдущими.***
Из подземелий под грахтом, Кузя выбрался с помощью «Стремительного Рывка» и грозового атронаха. Снаружи было тихо, пусто, и темно. Посему можно было отдохнуть и подкрепиться. Во сне к нему явился Тарн: - Почему ты продолжаешь поиски? Неужели ты не понимаешь, что это очень плохо для тебя закончится – ведь с каждой частью посоха найти тебя становится легче? Ты скоро умрёшь, из-за своего безумного упорства… Туман посветлел – наступило утро. Каджит легко позавтракал, и, защитившись огненным плащом, скрепя сердце, принялся штурмовать воды, окружавшие грахт. Уже порядком уставший, Кузя выбрался на берег. Хотя к нему ещё никто не рвался, но в тумане виднелись красноватые огоньки. Поэтому использование крика «Бесплотность» избавило его от ненужных встреч. Горло Кузи начало уже серьёзно саднить, когда он добрался до края котловины. Взобравшись по склону, он, перекусывая, нашёл, что припасы уже подходят к концу, а мысль о поедании насекомых была ему очень неприятной.***
Сумрачные джунгли каджит прошёл, тщательно смотря под ноги, и вокруг себя. Хотя и пришлось полдюжины раз столкнуться с плотоядными растениями и мерзкими насекомыми. Выйдя на тракт, Кузя уже был измождён настолько, что у него осталась только всепоглощающая жажда, и он был движим только ею, механически переставляя ноги. К сожалению, никаких повозок, ни караванов ему не попалось, но Ноктюрнал направила его ноги в правильном направлении – в сторону деревни Гавань Вуллайна. В деревушке каджит первым делом восстановил силы в таверне, и даже ненадолго «выключился» за столом, едва успев оттолкнуть тарелку носом. … Рия облегчённо взохнула: - Хорошо… Я уже думала, что потеряла тебя. Да и Тарн, после нахождения тобой третьей части посоха, скорее всего, займётся тобой плотнее – постарайся избежать обнаружения. Насчёт четвёртой части – она находится где-то на южном побережье Тамриэля, в густых лесах. К сожалению, точного местонахождения мне узнать не удалось… Кузя ткнулся носом в стол и проснулся – оказалось, что сон длился, буквально, мгновение. Посидев ещё немного и поразмыслив, он решил, что это не Хаммерфелл, а Валенвуд он уже начал тихо ненавидеть, и ближайшей лесной провинцией на юге был Эльсвейр. Поэтому через час каджит нанял лодку до Гринхарта, чтоб оттуда на корабле добраться до Торвала. О Саммерсете он так и не вспомнил.