Алкоголь и источники или "Сделай мне приятно, Юри"

Короткая программа откатана, вечером, наконец-то, можно и отдохнуть. Только обычный ужин в китайском ресторанчике внезапно вылился в знатную тренерскую пьянку. Странное дело – после такого огромного количества выпитого алкоголя Виктор все ещё мог разговаривать, причём вполне связно, в то время как Челестино уже давно лежал в отрубе. Видимо, рассказы про стойкость русских к алкоголю имеют основание быть, одним из таких живых доказательств был Никифоров, который обнимал Кацуки и все время пытался погладить того за мягкое место, чем вызывал бурную краску на щеках японца. - Ю-Юри, - Виктор повис на своём подопечном, смотря на него снизу вверх щенячьим взглядом, - Ну выпей со мно-ой! Мне так скучно, Юри! – простонал он, обдавая Кацуки алкогольным амбре, и, не воспринимая слабых возражений и попыток его оттолкнуть, влил горячую обжигающую язык жидкость прямо в рот возмущённого ученика. Юри пил мало, в основном, потому что после этого его мозг забывал, что такое стыд и когда надо остановиться. Эта рюмка крепкого алкоголя, по-видимому, ликера, была для Кацуки, как удар лопатой: резко обожгло горло, кашель, в голове зашумело и щеки зарделись румянцем. - Юри, пошли в горячие источники, там так классно, пошли... – произнёс Виктор, внезапно оказавшись без одежды. - Улыбочку! – почти пропел вездесущий Пхичит, делая скандальный пост в Инстаграм. - Виктор, Виктор, что ты творишь? – размахивая руками и жмуря глаза, восклицал ошеломлённый японец, - Если хочешь, пошли в источники! Не надо раздеваться здесь, мы же в ресторане! - Юри и источники... Пошли. – загадочно и, кажется, удовлетворенно пробурчал Виктор, снова натягивая одежду и таща за собой полностью красного Кацуки.

***

Юри расслабленно лежал в горячей воде, облокотившись на край источника, и наслаждался отдыхом, положив голову на сложённые крестом руки. Резкое прикосновение к спине и скользнувшие к его животу руки заставили вскрикнуть от неожиданности и дернуться в сторону. - Юри-и, ты меня не подождал, - обиженно протянул Виктор, прижимая к себе под водой абсолютно голого Кацуки, - Я тебя накажу. – от этих слов щеки японца стали пунцовыми, добавляя краски уже раскрасневшемуся от горячей воды лицу. - Ви-Виктор, отпусти... – промямлил Юри, пытаясь оттолкнуть тренера от себя, - Ты пьян. - Ты тоже, - ухмыльнулся Никифоров, смотря на ученика своим соблазнительным и пронзительным взглядом из-под челки, - Давай сделаем что-нибудь... запрещённое. - Ты хочешь разгромить источник?! - Нет, - Виктор залился звонким смехом, затем, сильнее прижав ученика к себе, опустил руку ниже и обхватил член Юри, дыша в шею, он низким проникновенным голосом произнёс, - Что-нибудь, отчего будет приятно и мне, и тебе... Зажатый и испуганный Кацуки сразу же ощутил крепкий член Никифорова, упирающийся ему в зад. От действий Виктора Юри сжался ещё больше, но когда тот начал нежно целовать его от ушка до ключиц, проходясь влажными губами по шее, прикусывая и оттягивая кожу, слизывая капельки воды и пота, алкоголь в теле позволил расслабиться и отдаться ласкам светловолосого соблазнителя. Виктор взял Кацуки за плечи и развернул к себе лицом. Юри смотрел на него разомлевшим, невидящим взглядом, он стоял на ногах лишь потому, что тренер крепко держал его. Юри подался вперёд, протягивая руки к шее Никифорова, закрыл глаза и легонько чмокнул его в уголок губ, после чего спешно опустил голову. Никифоров улыбнулся, поднимая темноволосую голову за подбородок, и утянул его в поцелуй, настоящий, страстный, жгучий. Он распалял Юри все больше и больше, не давая ему опомниться, возбуждая и сводя с ума своими губами, руками, скользящими по мокрому телу, гладя и лаская чувствительную кожу. «Хочу целовать его. Хочу прикоснуться к нему. Хочу сделать ему приятное», - мысли в голове Юри проносились с такой скоростью, что он не успевал их осознавать, - «Хочу... Его», - каждое слово отдавалось стуком в висках, голова кружилась то ли от выпитого алкоголя, то ли от невыносимого возбуждения, охватившего девственный разум. Юри не понял, сказал ли он последние слова вслух, но Виктор оторвавшись от поцелуя, подтянулся на руках и сел на край источника так, что его член оказал прямо перед лицом взволнованного Кацуки. Тот смотрел, не отрываясь, на орган, подрагивавший каждый раз, когда Юри выдыхал на него горячий воздух, затем, судорожно сглотнув, он смело взял его в руку и подвигал вверх-вниз, смотря вверх, оценивая реакцию Виктора. Никифоров сидел, откинувшись назад, задрав голову, с закрытыми глазами и возбужденной улыбкой. - Сделай мне приятно, Юри, - прошептал Виктор, заведя руку за затылок японца и притягивая чужую голову к своему паху, сладко жмурясь от собственных мыслей и от всего происходящего. Юри было стыдно и немного страшно, но в то же время так хотелось попробовать что-то большее, к тому же Виктор так просил... Его залитый алкоголем разум не выдавал никаких протестов, и после нескольких мгновений в раздумьях любопытство, в конце концов, взяло верх. Юри неловко поцеловал налитую головку члена, собрал языком выступившую каплю смазки и, получив одобрительный вздох Никифорова, сомкнул губы и смачно втянул в себя головку, опускаясь, насколько мог, глубже. Он опускался, водя языком по стволу, спускаясь до самого основания, задерживаясь внизу, и поднимался, облизывая кончик члена. Виктор, блаженно закрыв глаза и приоткрыв чувственные губы, наслаждался столь откровенными действиями Кацуки. В тот самый момент, когда Никифоров был на пике, Юри полностью заглотнул член, и горячая терпкая жидкость выплеснулась прямо ему в горло, мешая дышать, заполняя весь рот и выливаясь через его уголки. Он отстранился, выплюнув не поместившуюся половину и проглотив остальное, улыбнулся, смущенно взглянув в глаза своему тренеру. Отдышавшись, Виктор снова зашёл в воду, благодарно гладя Кацуки по волосам, шее, обнимая за талию и гладя упругие бёдра. Он ласково поцеловал его, прикусывая нижнюю губу, взял в руку твёрдый упругий член Юри и начал поглаживать, нежно лаская любовника, другой рукой массируя тугое колечко ануса. Продолжая ласкать Кацуки, Никифоров спустился к шее дорожкой влажных поцелуев и прикусил тонкую кожу, заставляя Юри излиться ему в руку, извиваясь и хрипя. Задыхаясь от испытанных чувств и удушающего смущения, Кацуки уткнулся в грудь Виктору, не решаясь поднять голову. - Спасибо, Юри. Гораздо приятнее, когда это делает любимый человек, не правда ли? – усмехается Виктор, легко чмокая темную макушку. - Л-любимый? – Юри на секунду поднимает взгляд, и Никифоров видит его пунцовые щёки, на что лишь улыбается. - Да. Мой любимый Юри. Кацуки счастливо жмурится, не веря в реальность всего происходящего, в то, что Виктор с ним, что он так близко, что он его любимый Юри... А в голове проносятся строки из песни: «Cause everytime we touch, I get this feeling. And everytime we kiss I swear I can fly»*.