Искра. Буря. Кацудон.

      Всю свою сознательную жизнь, а это довольно много, Виктор имел фетиш на пухленьких парней. Именно парней, а не девушек. Полная девушка казалась ему отвратительной.       А еще, Никифоров любил фигурное катание. Но как можно совместить фигурное катание и пухлую фигуру? Казалось, на этот вопрос он никогда не найдет ответа.       Но это было до того, как он увидел Юри. Хотя тогда он не знал ни его имени, ни его фамилии. Его выступление было… странным. Его дорожка завораживала, но его прыжки…       А еще этот взгляд. Виктор знал этот взгляд. Когда его родители не приехали на его первые соревнования, считая фигурное катание всего лишь детской забавой, он был в подавленном состоянии. Но он выиграл. Занял призовое место и доказал, что лед — это его жизнь.       После выступления этого загадочного парня, который оказался — Юри Кацуки, он исчез. Русский пытался найти котлетку, так Виктор, пока что, мысленно, называл Кацуки. Но как было сказано раньше, тот словно под землю провалился, исчез и испарился.       А потом был банкет. И на этом банкете, Никифоров вдоволь облапал мягкого Юри. Тело котлетки было мягким, упругим и нежным. Но в тоже время оно было гибким и достаточно натренированным. Это тело было великолепно. Юри был великолепен.       На следующий день, Виктор предложил Кацуки сделать фото на память. Он так надеялся, что тот согласится и тогда он сможет завести разговор, пригласить на свидание, а там и свадьба не далеко.       Но все мечты канули в лету, когда Кацуки Юри покраснел, с надеждой посмотрел на него, а потом отвернулся и напряженно пошел к выходу. Его тренер, Челестино Чальдини или же просто, как его называли, Чао-Чао, кричал ему вслед. Кажется, Юри был его фанатом. Но почему отказался от фото? Неужели так засмущался? Но так даже интереснее! Теперь он просто обязан сделать Кацуки Юри своим.       А потом уже в России, Живая Легенда Фигурного Катания увидела, как котлетка катает его программу. И это было потрясающе!       За эти ужасные несколько месяцев, Виктор ужасно истосковался по своей котлетке. Но теперь, видя его, такого пухленького и упитанного. Он просто не смог удержаться. Поэтому он сейчас летит в Японию.       Сидя на горячих источниках, он внимательно рассматривал Юри. Тот был похож на большой мясной шарик, из-за своей округлости. Но это даже придавало ему шарма. Он был значительно упитанней, чем был на соревнованиях, но при этом остался довольно гибким.       На самом деле у Никифорова не было никакого плана, когда он прилетел сюда. Он просто хотел увидеть Юри. Ну, может еще потискать его. И укусить. Ну, и засосы поставить и поцеловать…       Но потом гениальная мысль осенила русского фигуриста: «Тренер! Я могу быть его тренером!». Именно это он и сказал Кацуки, вдоволь насмотревшись на него. Все же там и смотреть было не на что. Одежда, да и только.       Когда Виктор узнал причину набора веса, своего ученика, то с тяжелыми камнем на сердце, что обливалось кровью от такого мазохизма, запретил ему есть кацудон.       А потом были пробежки и тренировки, тренировки, тренировки. Они словно пули врывались в сердце, принося невыносимую боль. Смотреть, как пухленький милашка Юри превращается в худого Кацуки, было выше его сил. Но это было надо.       Самое незабываемое началось, когда приехал Юра. Тогда началась самая настоящая борьба за него. И Виктор устроил соревнование. Кто победит, тому исполню одно желание.       Ах! Как котлетка танцевала! Это было так горячо, что даже будь тут Крис, он бы нервно курил в сторонке. А какие взгляды кидал Кацуки ему, Никифорову. Невероятно!       И вот, наконец, они начали проводить много времени вместе. Виктор каждодневно тискал японца и лапал его мягкие части тела. Кроме этого они, конечно, тренировались. Конечно-конечно. Как же без этого?       Ну, а потом начались сами соревнования. Вся их жизнь завертелась и закружилась, как цветная карусель. Вот фанат Юри номер один, кровь носом, Маккачин, их первый поцелуй, о да! да! , и вот наконец Гран-При.       Ох! Точно! Пока не забыли. Целоваться с Юри было… волшебно. Его губы были мягкими, нежными, а их вкус был лучше любого кацудона в мире. Эх, обидно, конечно, что это был обычный, простой поцелуй. А ведь Виктор не прочь попробовать и с языком. Ах! Мечты-мечты. Но давайте вернемся к Гран-При.       Его Юри такой молодец! Побил его рекорд в произвольной программе. Жаль, конечно, что занял он только второе место…       — Виктор, Прости меня. Я буду стараться, я буду упорнее тренироваться, я обязательно получу золотую медаль на следующем Гран-При!       Одна только мысль, что Юри еще похудеет и станет тоненькой тростиночкой-скелетом, заставила Виктора содрогнулся.       — Пока не потолстеешь, я с тобой не разговариваю! — обиженно воскликнул Никифоров и гордо развернувшись, ушел в отель, чтобы собрать вещи, оставляя позади шокированного Кацуки.