Весь этот джаз

...Вдруг что-то щелкнуло, дверь открылась, и они упали в проём. Богг едва успел подставить руку, чтоб хоть как-то прикрыть Марианну и не раздавить её собой. Не сдержал громкой брани, ушибив локоть. Девушка лишь взвизгнула, больше от удивления, чем от боли. Богг простонал: - Твою ж мать… я убью Танга… говорил же ему, чтоб не запирал эту долбанную дверь… - Может, просто замок сломан? – предположила Марианна, одергивая юбку и приглаживая волосы, выравнивая дыхание. Богг фыркнул, но быстро поднялся на ноги и протянул руку, в которую Марианна вцепилась с благодарностью. Он потянул девушку вверх, и она, слегка покачиваясь, встала возле него. Шок и боль от падения вернули их обоих в реальность, и Марианна с бешено колотящимся сердцем посмотрела на лестницу, которая вела в комнату босса, где была кровать. Богг заметил взгляд девушки и нахмурился, в его глазах мелькнуло беспокойство: - Марианна, клянусь, ты ничего не должна… Она сорвалась с места, как испуганная газель, кинулась на него, обняла, закрыла рот поцелуем. - Я уже сказала, - жарко забормотала, пожирая его глазами. - Я делаю то, что хочу. А хочу я тебя, - и вновь жадно поцеловала, закрепляя свое заявление. И Богга теперь взволновал только один вопрос: как, черт возьми, успешно подняться по лестнице, не разрывая поцелуя. Так или иначе, им это удалось, цепляясь друг за друга и за стены, хватая ртом воздух между поцелуями. Достигнув верхней площадки, Марианна рассмеялась, задыхаясь крепко обхватывая его руками. У неё голова кружилась в предвкушении… Богг поцеловал ее смеющийся рот, превратив хихиканье в жалобный стон, и ногой распахнул дверь. Марианна оторвалась от его губ, чтоб с любопытством осмотреть комнату, в которой мрачный босс проводил свои ночи. Она была в курсе, что мафиози имел большие апартаменты где-то в городе, но все знали, что «Темный Лес» - его настоящий дом. Марианна увидела: еще один старый письменный стол, стул и тумбочку, большую неубранную кровать, книги и бутылки бурбона, разбросанные по полу. С болью она поняла, что это прибежище очень одинокого человека… - Хочешь экскурсию, Крутышка? – в голосе Богга скользнуло веселье, но голода было больше. Марианна повернулась к нему и улыбнулась. Лунный свет был таким же ярким, как вчера, он заливал комнату, и без включенного электричества она сейчас могла смотреть на Богга и наслаждаться тем, как он выглядел: растрепанный, в помятой одежде, со следами её страстных поцелуев на горле. - Звучит здорово, - она ответила беззаботно и ступила к нему близко-близко, начала развязывать галстук, дергать рубашку за воротник, чтоб открыть больше тела и целовать туда, в ямку под кадыком. – Давай начнем с постели? – пробормотала и чуть куснула кожу над трепещущей артерией, и довольно улыбнулась, почувствовав его содрогания. Она прижалась носом к груди мужчины, вдохнула его запах – ох, он пах потрясающе – она вспомнила – дым, бурбон и что-то еще, какой-то прекрасный одеколон, мшистое дерево. Богг наклонил к ней лицо, потянулся, поймал ее губы в поцелуй, а руки уже бродили по телу, и мысль, что он ее раздевает, сделала девушку невероятно слабой, колени угрожали подогнуться. Она таяла в его объятиях, и Богг прижал Марианну крепче, позволяя себе также забыться в поцелуе, и пошатнулся, попятился – они врезались в стену, а юбки поползли вверх. Они разрывались между первоначальной страстью и наслаждением от медленного открытия друг друга, трогательно нежились, исследовали, насколько могут еще удержаться в этих забытых ласках. И сражались друг с другом, поцелуями, объятиями, хриплыми стонами и рычанием. Но желание росло, и Марианна бросилась срывать с него одежду, зло улыбаясь. Скинула подтяжки с плеч, небрежно отшвырнула галстук. Богг нашел молнию на платье, потянул вниз – ощущения были непередаваемы. Замочек шел вниз, а пламя с новой силой поднималось по телу девушки, чтоб ударить в голову. И вот уже большие руки мужчины ласкают не платье, а шелк её кожи. Марианна выдернула из его брюк рубашку, быстро расстегнула, помогла ему высвободиться из рукавов и довольно замурлыкала, увидав майку: - Оооо, я по этому скучала… Богг удивленно засмеялся: - Черт, ты еще помнишь? – он намекнул на их первую встречу, когда вывалился из своего кабинета, небритый, босой и растрепанный, и таким отразился в её широких карих глазах. Вот же позорище... - Ммм, - заныла Марианна, поглаживая его жилистые и жесткие руки, плечи. Боже, он был таким сильным. Она запустила руку под майку, и Богг застонал, дернувшись, когда её ногти оцарапали его грудь, пробудив нервы, о существовании которых он даже не подозревал. Марианна продолжала, жарко выдыхая в его ключицу: - Я тогда все пыталась сосредоточиться, а ты был такой хам, но даже тогда… уже тогда я знала, что ты будешь очень опасным для меня. Бог хохотнул, немного покраснев: - У тебя странные вкусы, Крутышка. - Ты очень мил, когда краснеешь, - шепнула Марианна, тоже заливаясь румянцем, а потом заскользила пальцами по его шрамам на плече. - У тебя их так много, - пробормотала, чуть хмурясь. Богг нервно дернулся от ее прикосновения. Он считал эти отметины дополнительным уродством и стеснялся их. - Получил вместе с прибылями. Я был достаточно безрассуден, когда начинал дела, и…, - тут у него перехватило дыхание, потому что Марианна нежно поцеловала шрам на бицепсе – Богг получил странно-сладкое ощущение и задрожал. Одно маленькое действие, а его сердце так больно заколотилось. Нет ничего опаснее этой девушки... Губы Марианны, мягкие и теплые, продолжали скользить от одного шрама к другому, она сейчас была так нежна, чувственна. Богг не придумал ничего другого, чтоб ответить на такую заботу, кроме как схватил её и притянул для очередного страстного поцелуя, застонал с рыком. Марианна яростно ответила, стащив с него майку и пустив пальцы гулять по его оголившейся груди, наслаждаясь странной текстурой кожи, покрытой шрамами. Гангстер быстро вернул долг, потащив вверх её платье. Марианна ступила чуть назад и выскользнул из одежды – шелковая красота тут же была отброшена на пол, и девушка осталась в белье и чулках. Теперь настала ее очередь смущаться, она смотрела застенчиво. Возможно, в своих грезах, она мечтала об этом особом моменте, но сейчас здорово нервничала, не зная, как Богг отреагирует на её открытое тело… Он хотел хоть что-то сказать, но не мог и вздохнуть нормально, не то, что говорить. Марианна была такая красивая, сладкая, в прозрачных черных чулках на стройных, изящных ногах, в черном шелковом белье, которое потрясающе контрастировало с молочным, теплым цветом кожи. Все изгибы её тонкого тела, казалось, просили: коснись, ласкай… Богг думал теперь, что никогда не видел ничего прекраснее и притягательнее. Марианна отчаянно желала хоть слово от него, но лишь видела, как его глаза медленно путешествуют по ее телу. Что он там себе надумал? Невозможно было знать. Она закусила губу, подавленная, встревоженная: - Я… Я не знала, что сегодня так всё обернётся… Он, наконец, выдохнул хрипло: - Ты не представляешь, какая ты чудесная… Что подтвердить сказанное, сгреб её в объятия, чтоб делать то, что просило её тело: целовать и гладить, тискать и покусывать. На минуту оторвался, а потом, опускаясь на колени, заскользил губами вниз по ее телу, а руками – по спине, к ягодицам, жадно облизал и пощекотал её душистую грудь, подразнил языком трепещущий живот. После его горячее дыхание опалило бедра Марианны, длинные пальцы гладили вверх и вниз ее ноги. И Марианна едва не рухнула в обморок. Она горела жидким огнем, была расплавлена и остро хотела продолжения: - Боог… С рычанием он поднялся, схватил её, поволок к кровати, а она снова крепко обхватила руками и ногами его тело, сбросила туфли и поцеловала мужчину так сильно, что звезды заплавали в глазах. Он довольно быстро справился с бюстгальтером, но всё же подарил застежке пару нелицеприятных слов. Марианна откинулась назад, чтоб белье скользнуло долой, и снова вернулась к поцелую, а Богг пошатнулся со стоном, когда ощутил голую мягкость груди девушки своей кожей – это застало его врасплох. Упершись ногой в кровать, осторожно опустил Марианну на одеяло, сам поспешил устроиться сверху. Ее тело выгнулось, выпрашивая больше ласки, а Богг до сих пор был в штанах и туфлях. Но... он может побыть скупым… Марианна жалобно заныла, забилась под ним, когда его пальцы пустились гладить её грудь, а ко второй прильнули его горячие губы. - Аа, Богг… - Да? – он прогудел так, как она еще никогда не слышала. - Я не выдержу, если ты… - тут она вскрикнула, потому что он как раз ударил языком по невероятно чувствительному месту на груди. – Святой ад! Он хмыкнул: - Я в тебя верю, Крутышка. Она нашла силы посмеяться, хоть и получилось с дрожью, а потом как-то нашла силы вывернуться из-под мужчины, потянулась к подвязкам и чулкам. Она хотела, чтоб сейчас на ней ничего не осталось. Богг отвел её руки, встал на колени у кровати, его голубые глаза горели: - Позволь мне. Марианна покраснела, дерзко ему улыбнулась, отпуская подвязку. Богг сперва погладил нежно её ноги, по всей длине, все податливые изгибы, наслаждаясь теплом, а потом уже потянул один чулок вниз. И пустился целовать оголившееся бедро, улыбкой отзываясь на дрожь, что охватила девушку. Второй чулок зацепил и стянул зубами – Марианна ахнула от удовольствия. С подвязками и чулками справился легко, но потом пришел черед пояса. И тут дело застопорилось. С таким Богг еще ни разу не работал, и теперь не знал, с чего начать. Чтоб выиграть время, вновь прижался губами к груди девушки, заставляя Марианну стонать и закатывать глаза, и сам быстро принялся искать хоть что-то, что дало бы ему подсказку, как расстегнуть эту… проклятую… адскую… чертову… штуковину… - Эй, слушай, - выдохнула Марианна, хитро улыбаясь. – Я разберусь с этим, а ты разберешься с брюками. Богг покраснел, но, тем не менее, послушался, скинул обувь, носки, брюки, трусы – ах, как ему сразу стало легче, особенно в одном болезненно возбужденном месте…