Весь этот джаз

Марианна улыбкой встретила восторженные возгласы зрителей, соблазнительно потянувшись у рояля. Песня, которую они приготовили с Санни, оказалась хитом. Она продолжила петь. Ее голос был ровным, чувственным и дурманящим, но пела она сейчас вовсе не для посетителей клуба... За стойкой бара Танг толкнул локтем Стеффи: - Наша певица сегодня в ударе, ага? Стеффи кивнула, довольно улыбаясь. Мисс Марианна умела делать шикарные шоу – тут никто бы не поспорил. Может быть, из-за песни, может, просто из-за хорошего вечера, но Стеффи могла поклясться, что сегодня певица выглядела на все сто и просто ослепляла. Однако, опытная барменша чуяла еще что-то. «Когда ты целуешь, я – в лихорадке Когда обнимаешь, я в лихорадке… Держи меня крепче...» Марианна умопомрачительно выгнулась, скользнула руками по своим бокам, и к ней из зала тут же прилетело еще больше восхищенных стонов и аплодисментов. Стеффи недоуменно подняла бровь. Марианна всегда отдавалась пению, позволяя себе воплощать мелодию в чувственных движениях, но это было слишком провокационно. На самом деле, воздух вокруг девушки в этот вечер полнился сладострастием гораздо больше, чем обычно. Балда Танг, как обычно, ничего не замечал и просто наслаждался, даже подпевал, покачивался. Стеффи закатила глаза. Было очевидно, что тут лишь женская интуиция могла что-то учуять. - Смотри: боссу, похоже, тоже нравится, - шепнул Танг, тыкая пальцем в темный дальний угол, где сидел и дымил сигаретой Богг. Стеффи прищурилась. В самом деле, на лице гангстера была определенная ухмылка, когда он смотрел на сцену, его голубые глаза следили за каждым движением певицы – за блеском платья, скольжением ног, за тем, как она изгибалась и сама себя гладила по шее... Барменша смотрела, смотрела, а какое-то беспокойство все точило её мозг, как червяк – яблоко. Конечно, то, что босс наблюдал за шоу, было в порядке вещей, особенно, когда выступала мисс Марианна. Но нынешнее выражение лица гангстера – про него хотелось сказать: «необычное». Как правило, Богг выглядел мрачным и каким-то голодным (одно небо знало, почему), но сегодня... Танг вновь зашептал: - Он, кстати, в последнее время в очень хорошем настроении. Заметила? Интересно, почему? Бизнес идет хорошо, да, но не отлично… Стеффи хотела ответить, но тут Марианна взяла высокие ноты, и её голос прорвался сквозь дым и гул клуба. Ноги певицы красиво изогнулись, когда она вновь соблазнительно откинулась на рояль. «Теперь вы слышали мою историю, И что ж я такое натворила...» Она вновь повела руками вдоль тела, по всем изгибам, по нежному атласу платья. Карие глаза горели над толпой, мерцали, и сейчас Марианна смотрела лишь на одного человека. «Мои губы рождены, чтобы плавить тебя, Чтоб сжигать без милости. Они плавят тебя, когда ты их целуешь…» Взгляд Стеффи теперь блуждал: от Марианны, которая улыбалась и смотрела с вожделением, поглаживая руками свое тело и изгибаясь так, словно это была пара влюбленных в неё рук, к боссу. Тот сидел, наклонившись вперед в своем кресле, его улыбка медленно превратилась в голодную волчью ухмылку, синие глаза по-особому горели. Стеффи многое поняла и, пораженная, даже закрыла рот ладонями, чтоб сдержать удивленный возглас. Ох, святые небеса!... - Да, - пробормотала слабым голосом. – Интересно, почему... ========== Марианна продолжала петь, почти мурлыкая и плавно двигаясь по сцене, а взгляд её медовых глаз ни секунду не отрывался от темного угла клуба. Она уже чувствовала особое, волнующее тепло в теле, понимала, что всё больше и больше нуждается в удовлетворении, а еще думала: насколько хорош замок в её гримерке…