Весь этот джаз

Это был не первый раз, но Марианна до сих пор не могла привыкнуть видеть мрачного босса в своей маленькой квартирке. Конечно, ей нравилось устраивать свидания с Боггом у себя. Тут было безопаснее, чем в «Темном Лесу» – там кто-нибудь рано или поздно мог всё обнаружить. Случай с Тангом явился лишним доказательством. Так что пока спальня гангстера в клубе игнорировалась. Они предпочитали ублажать друг друга в неприметных мотелях, на другом конце города, или в просторной машине Богга, не щадя дорогую обивку. Там, конечно, не хватало комфорта, приходилось скручиваться и толкаться, но страсти от этих мелких неудобств не ослабевали. Марианна еще пока не познакомилась с квартирой мафиози, но это её не беспокоило. Все знали, что «Темный Лес» - настоящий дом Богга. И девушка прекрасно видела, что он серьезно настроился быть с ней откровенным и ничего не скрывать. Он полностью доверял своей Крутышке. Марианна знала его слабости, так тщательно скрываемые от остальных за грозным внешним видом и грубостью… Она ценила, берегла это и никогда не требовала большего. Но она все равно с трудом верила в собственную смелость, когда прошептала возлюбленному первое приглашение зайти к ней. Богг, как обычно, провел девушку домой после свидания, и они целовались и обнимались на прощание на её пороге. Изумление, смешанное с робкой радостью, явилось в глаза гангстера, но оно было отражением её удивления. И как Марианна тогда дрожала, как колотилось сердце – она очень беспокоилась: что ж Богг скажет о её квартирке. Это казалось смешным: он стягивал с неё чулки, платье, жарко целовал и любил, а она волновалась из-за квартиры. Но потом страхи, ощущение нереальности быстро пропали, как только они просто начали жить обычной жизнью: сидели на диване, угощались кофе и бутербродами, обсуждали дела в клубе, спорили из-за музыкальных вкусов. Богг предпочитал Синатру, Марианна – Билли Холидей. А еще гангстер показывал девушке всякие боевые приемы – Марианне никогда не отказывалась попробовать тот или иной удар. Ей всегда хотелось уметь защищать себя... Им вдвоем было так уютно в маленькой квартирке. Марианна даже попыталась готовить своему мужчине, хотя раньше ненавидела это дело, но Богг, к её очередному изумлению, перехватил инициативу, заняв кухню. Он, как оказалось, умел и любил стряпать, и по каким-то дивным шотландским рецептам, так что Марианна записывала, запоминала. А сама думала о том, что Роланд, наверное, повесился бы, если бы она попросила его сварить хотя бы яйца для завтрака… Так тепло, по-домашнему ей давно не было. Разве что в отцовском доме, в детстве, когда была жива мама. И Марианна сейчас страстно желала, чтобы такие моменты с Боггом никогда не заканчивались. Но, конечно, у них были и другие способы отдохнуть и развлечься… Стон Марианны мешался со смехом, когда длинные пальцы гангстера ласкали ее бедра, путаясь в шуршащих складках юбки. Богг зацепил её край зубами и потащил вверх, обнажая белое, мягкое бедро, и потом впился губами в горячую кожу, с таким жадным рычанием, словно жутко оголодал. Было и приятно и щекотно, и девушка держалась, чтоб не смеяться. Боже, кто бы мог подумать, что благовоспитанная барышня из хорошей семьи будет у себя дома предаваться нежным страстям с мрачным, грозным мафиози? Они сейчас вели себя, как глупые старшеклассники. Но такие мысли распаляли желание Марианна все больше и больше. Она, уже совершенно не владея собой, сладострастно извивалась, желая быть ближе, плотнее к любимому. Потом, зарычав, оседлала мужчину, вдавив в диванные подушки, радуясь тому, что у неё удобная просторная юбка. И так просто и легко было удерживать этого сурового гангстера. Бог тяжко простонал, когда Марианна потерлась о его пах, и наклонился, прижался губами к шее девушки, заласкал её языком и зубами, рыча низко и жарко выдыхая. Его страстный рокот обратился в глубокий вдох удовольствия, когда Марианна пустила свою руку вниз, в скудное пространство меж их телами, по его жилету, к особо чувствительному месту, сжала пальцами. - А я думал, ты не любишь повторяться, Крутышка, - хрипло, низко пробормотал Богг, не имея возможности ровно дышать, пока Марианна играла с пряжкой его ремня и ширинкой. Девушка засмеялась, разгорячившись так же, как мужчина. - Для особенных клиентов я всякое делаю, - шепнула она, нежно лаская его жесткие волосы на макушке и затылке, с удовольствием слушая, как он стонет, видя, как закатывает глаза от удовольствия. Потом улыбнулась, ткнулась носом в его нос, а губы прижала к его губам и продолжила. – Особенно если они высокие, темные, и мои… Богг довольно заворчал. Ему нравилось, что Марианна так свободно вела себя с ним. Девушка вновь замурчала, горя медовыми глазами и хитро улыбаясь: - К тому же, сейчас нам никто не помешает. Ни Танг, ни кто-либо еще… Богг простонал. Кроме досады, в этом звуке было еще и неслабое желание. Марианна как раз ослабила его галстук и пустилась целовать шею. - Этот бедолага прервал нас на таком интересном месте… но теперь уже ничто меня не остановит, - Марианна усмехнулась, опасная в своей искренности, и дернула мужчину к себе. Богг покорился с голодным стоном, и девушка вновь пьяно затрепетала от того, что он так легко и охотно выполнял её капризы… …так доверял ей, так желал ее… И, о, Боже, как же она его любила, и ничто не могло помешать ей показать, что для него она на всё-всё готова… Зазвонил телефон, громко и весело, разрушая их сладкую возню и шептание, так же верно и быстро, как пуля – стекло. Они простонали в унисон и определенно не от страсти. Марианна упала на грудь Богга с унынием на лице. - Ничто, кроме телефона, - забурчала она, отстраняясь от любовника и поднимаясь. Разгладила измятую юбку, вздохнула. – Долг зовет. Богг тоже вздохнул, уронив руки вдоль тела, потом поднял одну бровь, наблюдая, как Марианна пошла к долбаной, звенящей штуковине: - А нельзя просто послать всё к чертям? - Сейчас довольно поздно. Папа и Донна знают, что у меня нынче выходной и что я дома. Так что они заволнуются, если я не отвечу, - с печалью в голосе объяснила Марианна. – Если это кто другой, я брошу трубку, обещаю. Она была уверена, что звонил кто-то из её родных, потому что лишь отцу и сестре она разрешала беспокоить её в такой поздний час. Хотя, Марианна знала папу и его вечные благие намерения… - Ну, если это Роланд, я накидаю ему ласковых в ухо! Богг хохотнул, потянувшись и треснув спиной, Марианна коварно улыбнулась и подняла телефонную трубку: - Привет. - Мари! Привет! Здорово! У меня для тебя удивительные новости! – Донна во всей красе. Марианна по-доброму застонала, а Богг тоже поднялся с дивана и пошел к бару, чтоб налить себе выпить. - И эта удивительная новость не могла подождать до завтра? – спросила девушка. Сестра совершенно не женственно фыркнула: - Не бузи. Ты все равно поздно ложишься. Я знаю. Клянусь, Марианна, ты в последнее время – сущая сова. А что ты вообще делаешь по ночам? Ты вроде как не ходишь на вечеринки… ну, на те, на какие я хожу… Она говорила правду. Марианна закатила глаза и попыталась сосредоточиться. Конечно, она не собиралась отвечать откровенно на вопрос сестры. Не хватало еще, чтоб Донна растрепала все отцу. Она может и совершенно нечаянно. - Я просто... просто проживаю свою собственную жизнь. Забочусь о себе, зарабатываю деньги… Всё же она не врала. Она исправно отрабатывала каждый цент зарплаты, отказывалась становиться содержанкой, и Богг это знал… Тут она услышала, что гангстер подошел к ней сзади. Его большие, жаркие пальцы медленно легли на её талию, поползли к бедрам, сминая тафту юбки. Марианна попыталась вывернуться, чтобы не отвлекаться на эти греховные фокусы… Богг наклонился, опустив голову к шее девушки, тепло выдохнул в кожу и вопросительно кивнул на телефон. Марианна шепнула: «Это моя сестра. Так что не приставай. Лады?» Богг ухмыльнулся, подняв руки вверх. Но глаза его блестели не невинно. Девушка подарила ему мрачный взгляд и погрозила пальцем – «никаких глупостей!» Потом вернулась к разговору с сестрой: - Кроме того, я уже выросла из шумных вечеринок… Тут ее передернуло и перекосило, потому что Донна завизжала в трубку: - Ураа! Я вспомнила, зачем тебе звоню! Ты ж помнишь про Весенний бал? Марианна хмыкнула: - Это тот, на который папа всегда приглашает толпу жирных и породистых котов? Конечно, такое помню… Она не смогла убрать горечь из голоса – она ж встретила Роланда на одном из таких Весенних балов. И посмотрите: ни к чему хорошему это не привело… Донна продолжала громко и задорно: - Это будет благотворительный бал, Марианна! Так что не будь занудой. И они не жирные коты! Они – сливки общества! - А есть разница? – сухо осведомилась Марианна, а потом чуть не пискнула от неожиданности, потому что длинные пальцы вернулись к её талии и стали поглаживать спину в очень чувствительном месте. Девушка заизвивалась в объятиях гангстера, пытаясь освободиться, но Богг прицепился, как репей, зарылся лицом в ее волосы, и она не смогла удержать довольную улыбку, когда он глубоко вздохнул, низко прогудел что-то ласковое. И, кажется, у этого парня имеется целая криминальная империя во владении?.. - Так что, Донна? – спросила Марианна. - Папа решил, что я могу, наконец, быть представлена обществу! – голос сестры явно дрожал от волнения. - Я, наконец, получу свой дебют! - Правда? - Марианна ответила, заинтересовавшись помимо своей воли. Их отец всегда хотел, чтобы его младшая девочка скорее сделала шаг в высшее общество. Учитывая, что старшая дочь отказалась вращаться среди элиты города, Марианна не могла винить папу в поспешности. - Я думала: он все же подождет твоего восемнадцатилетия, чтоб… В этот миг Богг решил куснуть девушку за ухо, и Марианна чуть не пискнула. Она ударила мужчину рукой, но он поймал кисть и тут же прижал к губам. Девушка невольно затрепетала, когда он начал покрывать осторожными поцелуями ее пальцы, потом – ладошку, и так постепенно добрался до чрезвычайно чувствительного запястья. Слегка куснул полупрозрачную кожу над пульсом, пощекотав щетиной. Его губы были такими мягкими, теплыми... Тепло предательского удовольствия стало наполнять тело Марианны, и она сейчас очень старалась сосредоточиться на том, что говорила Донна: - Он сказал, что надо было вывести меня в свет, когда мне стукнуло шестнадцать. Так же с тобой было, и так было бы справедливо! Но ведь потом... ну, потом у тебя и Роланда так всё вышло... Это напоминание о мрачных днях жизни и жестоком разочаровании, чуть притушили приятный теперешний момент. Марианна никогда не желала причинять какие-либо неприятности младшей сестре. Но ее решение резко разорвать помолвку с одним из самых завидных женихов из высшего общества, плохо сказалось на репутации их семьи. То, что случилось прямо в день свадьбы, дало много пищи для сплетен. Многие не стесняясь обзывали Марианну дурочкой. По их мнению, только идиотка могла отказаться от Роланда Гринса, такого красивого, обаятельного, амбициозного… а еще – лживого, болтливого, упрямого сукиного сына. Накатила знакомая волна ярости, давно не мучившая Марианну, и девушка не удержалась от злого рычания… Только оно быстро превратилось в стон довольства, потому что губы Богга, посасывая кожу, как раз достигли плеча Марианны. Так что кипящая ярость начала безнадежно таять в гораздо более приятных ощущениях. И у Марианны чуть не подогнулись колени, когда грубый бархат языка заскользил по её коже, к шее, заставив нервы гореть, а глаза – распахнуться шире. И хотелось еще и еще этих воспламеняющих ласк… - Марианна! Требовательный голос сестры вытряхнул девушку из ее приятной неги. Она еще раз попыталась шлепками отогнать любвеобильного гангстера, но тот легко уклонялся от сердитых рук и коварно хмыкал. - Алло! Марианна, ты там вообще? Девушка решительно повернулась спиной к мужчине, вновь пытаясь сконцентрировать внимание на разговоре. - Прости, Донна, я тут отвлеклась. И... извини за то, что тебе пришлось долго ждать дебюта… Сестра засмеялась: - О, Мари! Не переживай! Я просто радуюсь, что это наконец происходит! Будет мой первый настоящий танец! И там будет много парней! Да! Марианна закатила глаза, собираясь сделать замечание, что стоит умерить пыл… А руки гангстера, жилистые и сильные, вновь обняли её. Стало жарко… Глаза девушки расширились, когда Богг провел носом по ее затылку, затем – по горлу, а после губы мужчины впились в щеку Марианны, нагревая дыханием, царапая щетиной. Он вновь добрался до уха, языком, зубами, низко мурлыча, и она не смогла сдержать маленький, беспомощный стон. Это было слишком, слишком… колени, в самом деле, ослабли, дыхание стало рваным. Черт возьми, он знал, что с ней делают такие ласки, знал, как заставить ее загореться, растаять чуть ли не полностью… Но зачем он делает это здесь, сейчас? Ему надо прекратить!..