Весь этот джаз

Закрыв глаза, Марианна блаженствовала в объятиях любимого. Лениво гладила и целовала мужчину, то в ключицу, то в шею, терлась щекой о его подбородок – и щетина скрипела и щекотала её кожу. Богг содрогнулся, хрипло что-то промычав. Его руки медленно скользили вверх, вниз по телу девушки, даря теплое блаженство. Потом, в очередной раз лизнув Богга в ключицу, она ощутила вдруг что-то странное на языке. Неожиданно пришло воспоминание, как она в детстве упала с лестницы, больно ударилась, разбила губу о перила… Открыв глаза, ахнула и забыла о блаженстве и сонливости, которая ужа накатывала. Потому что увидела кровь: текла из открывшейся раны на плече Богга. И Марианну вдруг словно током ударило, и начало колотить. - Ой! Это я! Я виновата! – истерично выпалила, отталкиваясь от гангстера. Схватила рубашку с пола, принялась спешно вытирать, закрывать рану. - Шшш, - зашипел на неё Богг, схватил за руки, вновь потянул в плотные и жаркие объятия. – Ну, что за беда? Всё скоро заживёт. Разве не знаешь: бывало со мной и похуже… Но Марианну вдруг накрыло неким холодным ужасом, даже тело противным, липким потом покрылось. Она опять ясно-преясно вспомнила, как всё было в подсобке клуба: связанный Богг, его раны, избитое лицо, горящие ужасом голубые глаза, бритва Бурвица, лужи крови на полу… Это всё могло повториться. И повтор мог не иметь счастливого конца. Разве не читала она в газетах новости о мире гангстеров? Как они делят зоны влияния, борются друг с другом? Как безжалостно и подло убирают конкурентов, противостоят полиции? Какие скандалы с ними связаны? Да, её Богг – мощная фигура на этом поле. Но ведь Бурвиц почти достал его. И кто поручится за то, что не явится новый Бурвиц, более хладнокровный и расчетливый? С бОльшей бандой вооруженных до зубов головорезов… - О, Богг, - простонала девушка, прижимаясь к нему и желая только одного сейчас: не выпускать его из своей квартирки на темные и опасные улицы . – Твоя кровь… это всё… но ведь когда-нибудь… - Шшш, - он вновь зашипел, лаская её тело большими теплыми ладонями. – Я понимаю, всё понимаю, Крутышка, - голос его звучал тихо и печально. - Давай уедем… давай, куда-нибудь, где нас никто не знает. Ведь у нас есть деньги, и ты всё это бросишь, - Марианна с жаром зашептала, самозабвенно осыпая его лицо поцелуями, часто, жадно, так, будто в любую минуту он мог ускользнуть из её рук. – И я всё брошу… и мы будем… ты и я … только ты и я … на север, в Канаду… или в Европу… А в Австралию? В Африку? Боже, да с тобой хоть в снега… я буду готовить, вести дом, любить тебя… и петь, только для тебя, Богг, - едва не завыв, сорвалась в истерику, слезы брызнули из её глаз, потекли вниз, смешались на его груди с его кровью. Она прижалась к нему, как обиженный ребенок к матери, и заплакала, раскрыв рот и вонзая зубы в его плоть, над левым соском. Понимала, что простого ответа Богг дать не может. Не всё от него зависело в этой ситуации. Он прерывисто дышал и гладил девушку, качал, словно баюкал. - Я очень хочу быть здесь, с тобой, до конца времен, милая, - заговорил, хрипло, низко, словно выуживая фразы из самой глубины груди. – Но это… - Невозможно, да. Я всё понимаю, - Марианна с горечью процедила сквозь зубы, упираясь лбом в его жесткое плечо и жмурясь до боли в глазах и голове. Так не хотелось выпускать слёзы, а они прорывались, обжигающие предатели. – Не обращай внимания. У меня всё ещё… я всё не могу забыть, как это всё было, как он тебя порезал. Богг помолчал, потом добавил, тихо-тихо: - Пока невозможно. Но скоро многое изменится. - Что? Что же может измениться? Станешь комиссаром полиции? Или шефом ФБР? Или – вообще – президентом?! Богг! Что изменится?! – горечи в голосе девушки стало больше, хотя она уже рычала от злого бессилия. Он вздохнул и вновь успокоительно зашипел, прижимая девушку к себе. А потом Марианна услышала то, что никогда не ожидала услышать от него – старую, детскую песенку, нежную колыбельную. Гангстер мурлыкал, как старый домашний кот: Lavender's blue, dilly dilly, lavender's green, When I am king, dilly dilly, you shall be queen. «Who told you so, dilly dilly, who told you so?» «Twas mine own heart, dilly dilly, that told me so…» Lavender's green, dilly dilly, lavender's blue, If you love me, dilly dilly, I will love you . Let the birds sing, dilly dilly, let the lambs play. We shall be save dilly dilly, out of harm’s way… * -- Синь лаванды, зелень лаванды, Если я король, то ты – моя королева. «Кто сказал тебе это? С чего ты взял?» «Это моё сердце было, оно так сказало…» Синь лаванды, зелень лаванды, Если ты любишь меня, я буду любить тебя. Пусть птицы поют, а ягнята играют, А мы будем в покое, вдали от беды… Потом Богг затих и смущенно покашлял. Словно застыдился и голоса, и песни. - Ты знаешь эту колыбельную?- едва дыша от удивления, спросила Марианна. - Ну, я слышал. Но только сейчас вспомнил, - хмыкнул Богг. – Вспомнил, как мать мне её пела. Когда я был малым и болел, и не мог спать… - И мне её пели, - Марианна улыбалась, прижимаясь к его плечу. – Ну, только, конечно, не таким хриплым баритоном. - Правда? - Правда, - она отстранилась, чтоб посмотреть ему в глаза, и тут же пожалела, потому что начала тонуть в их печальной голубизне, и поняла, что сейчас не в силах думать ни о чем больше, лишь о любви к нему; и промурлыкала в горячие губы мужчины, сложенные в легкую, какую-то детскую улыбку. – Ты такой придурок… - Почему? – Богг заинтересованно поднял одну бровь. - Ты сидишь голый на моей кухне, на полу, у тебя идёт кровь, а ты поёшь мне глупую колыбельную… Мафиози притворно удивился: - Я голый?! Надо же, - усмехнулся, сверкнув клыками. – Но мне тут очень тепло и уютно, - он крепче обнял девушку, пальцы одной руки запустил в её волосы, а второй - сжал ягодицы девушки. – И я хочу, чтоб тебе было тепло и безопасно. Чтоб ты перестала думать про всякие глупости… - То, что ты в опасности – не глупости, - возразила Марианна, прерывисто выдыхая мужчине в грудь. Он тихо засмеялся и предложил весьма коварным тоном: - Может, тогда ты споёшь мне колыбельную? Песня за песню, Крутышка. Это будет честно. - Прямо тут? - Нет-нет. Мой зад уже устал сидеть на твердом. Вот в постели будет самое то, - его голос превратился в соблазнительное урчание, а руки пустились гладить Марианну, по бедрам, талии, спине, и тело девушки загорелось, зажелало жаркого продолжения. Она прекрасно поняла: гангстер её успокаивает, отвлекает от мрачных мыслей. Что ж, пусть будет так. Сегодня, после всех былых кошмаров, им было хорошо. Но ночь ещё не кончилась, так что можно было выкрасть у жизни ещё немного приятных моментов. Марианна решила: о проблемах они подумают потом. Когда солнце прогонит бархатную ночную тень, в которую они любили прятаться, чтоб наслаждаться друг другом, до огня в крови... Но всё же. Она решила выдать Боггу одно своё потайное желание. Он как раз нёс её к пышной кровати, полной лиловых подушек. - Эй, плохой босс, знаешь: ты будешь очень хорошим отцом… ----------- * - старинная английская колыбельная... её новую версию можно услышать в кино "Золушка" /2015 года/ - https://www.youtube.com/watch?v=Ow25lvYoKXo