Little sis

На улице шел дождь. Так сказал стоящий рядом с палатой охранник другому. Пугало и забыл, когда в последний раз слышал успокаивающее постукивание капель по стеклу, что время от времени становится все более частым и громким, а потом затихает, медленно прощаясь последними, едва слышными, ударами воды. Он скучал по дождливому серому Готэму, со всеми его переулками, где бродят карманники, насильники и убийцы, со всеми грязными борделями, дорогими казино, величественными небоскребами, что принадлежат жадным корпорациям, даже по его дурацкому ночному защитнику. Аркхэм начинал надоедать, уж больно тут тоскливо и скучно. Постоянные уколы успокоительного вкупе с местными специалистами грозили вот-вот превратить его в овощ, притупляя волю и затуманивая и без того больной разум. Ему так и не удавалось до конца продумать план побега: здание и технику обновили, усилили охрану, для начала нужно было хотя бы попробовать осмотреться. Из камеры Крейна не выпускали, а сеансы проводили тут, ограничив от общей комнаты и других способов контакта с остальными, подобными ему пациентами. Хотя не очень-то и хотелось. Все новости он узнавал из уст охранников или врачей, что пытались его «излечить». Сам Джонатан был твердо убежден в своей нормальности и даже умудрялся иногда убеждать в этом самих докторов. Часы плыли медленно, растягиваясь, делая каждую минуту пребывания здесь жестокой пыткой, благодаря которой белые, как снег, стены давили все сильнее, не давая сознанию опомниться и сосредоточиться на чем-либо. Чтобы отвлечься, он перевернулся на бок, посмотрев через прочное чистое стекло своей темницы в коридор. Утренний сторожила сменился дневным, значит скоро к нему должен прийти доктор. Наконец-то, хоть какое-то разнообразие. В соседних палатах кто-то громко завизжал, но его быстро заткнули. Звякнули двери лифта. Крейн не мог видеть, кто это, но он научился различать людей по звуку шагов и походке. Пришедших было двое. Доктор Равик и другие незнакомцы, женского пола. Врач появился в поле зрения злодея почти сразу, а вот женщина стояла сбоку так, что ее невозможно было заметить. — Это он? — послышался тихий, немного подрагивающий от волнения голос. — Да, мадам. Крейн нахмурился, зачем Равику было приводить с собой кого-то? — Добрый день, Джонатан. — Утра, Пен, — он даже не удосужился встать с койки, потягиваясь. — У тебя сегодня необычный сеанс, — доктор лукаво улыбнулся, не обратив внимания на показную фамильярность. Пугало приподнялся на локтях, вздернув одну бровь вверх. Ему было интересно. — К тебе пришла гостья. Женщина выглянула из-за угла, виновато улыбаясь. Она была стройной, с черными вьющимися волосами и тонкими руками и ногами. Привлекательное лицо покрывали морщинки на лбу и у рта. Пока Крейн рассматривал ее, незнакомка изучала его, стараясь заметить каждую деталь, не пропустить ни малейшего пустяка. Ему не нравилось такое внимание. — Кто это, Равик? — Мадам, отойдите! Женщина приблизилась вплотную к прозрачной двери, что и стало причиной крика. Охранник хотел было схватить ее, но Пен остановил того одним движением руки. — Ты так вырос, — нарушила она тишину. — Кто вы и что вам нужно? — Пугало начинала раздражать неизвестность. А еще этот ублюдок смотрит и улыбается. Женщина помялась, не зная, что ответить, то открывая, то закрывая рот в нерешительности, словно рыба. Врач успокаивающе погладил ее по плечу. — Все хорошо. Джонатан, это твоя мама. — Нет. — Это правда. Крейн и сам не заметил, как встал с кровати, подошел к стеклу и навис над сжавшейся женщиной. Ее глаза расширились от страха и неожиданности. Хотя, кому врать, она ожидала худшего с самого начала, до того, как пришла сюда. — У меня нет матери. И не было. И не будет. Голос стал грубее, скрипучее, как всегда, когда он готовился к атаке. Словно змей, что нашел себе новую жертву, он готов был наброситься, но стекло не позволяло. — Зачем ты пришла? — злобно прошипел Крейн. Воспоминания о прошлом хлынули на него, пробуждая прежнюю злость и ярость, заставляя желать разодрать стоящую перед ним женщину голыми руками. Чтобы она кричала, извивалась и рыдала, пытаясь удрать. — Я хочу тебя вернуть. Домой. Ко мне. Односложные предложения, предельно простые и короткие. Пугало несколько секунд смотря на нее пустыми глазами, но потом засмеялся так, что и доктор и его биологическая мать отшатнулись. Холодок пробежал по спине обоих. — Домой? К тебе? Мамочка, я лучше сгнию здесь. — Прошу. Умоляю. Я уже обо всем договорилась, тебя выпустят. — Пойдемте, Карен. Не нужно, он неисправим. Равик приобнял даму за плечи, собираясь уходить. — Ооо, мамочка Карен, ты уже и с ним потрахалась, чтобы вытащить меня отсюда? Я польщен! Может, ты и с главврачом переспала? А то одного недостаточно, не правда ли? — Перестань, прошу, перестань. Я исправилась и хочу, чтобы мой сын жил со мной, на свободе, по закону. — Проституция теперь легализована? Надо же. Доктор кивнул двум охранникам и медсестре. — Утихомирьте его. — Я спокоен, Пен! Не мешай счастливому воссоединению семьи. Пугало немного отошел от стекла, смотря на приближающихся к нему служащих, готовых в любой момент отпереть дверь, скрутить ему руки и вколоть очередную дозу наркотика. Недолго думая, он поднял руки вверх. Мозг от притока адреналина работал быстро и четко, то, чего ему не доставало раньше. Взвесив все за и против, он вздохнул: — Я согласен идти с ней, Пен. *** Тут было теплее, чем в Аркхэме. Не было охраны, не было медсестер, которые пытались заколоть его успокоительными, не было того же тошнотворного запаха лекарств и безнадежности, что пропитали всю лечебницу и ее пациентов. Такой запах нельзя смыть, он остается и заседает глубоко внутри, покрывая все плесенью отчаяния. Крейн уже и забыл, когда в последний раз мог позволить себе минуту отдыха на диване, с кружкой ароматного кофе. Квартира его матери была просторной и по-своему уютной, было видно, что здесь живет несколько человек. Полки у телевизора были неестественно пусты: легко понять, что там раньше находились семейные фотографии, которые Карен убрала к его приходу. Пугало мог поклясться, что даже без своего обычного костюма и маски, он все равно не вписывался в здешнюю атмосферу. Тонкий ошейник на шее неприятно прилегал к коже. В лечебнице посмеялись бы, теперь он еще больше похож на псину. Карен неуверенно мялась на входе, не зная, что сказать, как и тогда при встрече. Он не обращал на нее внимания, более заинтересованный изучением гостиной. — Хочешь чего-нибудь? — Нет, — Крейн окинул ее безмятежным взглядом. Ему уже удалось свыкнуться с мыслью о проживании у нее. — Мне скоро уходить на работу. — Ладно. Кого оставишь на страже, чтоб я случайно не разрушил ваше гнездышко? — Из школы придет твоя сестра. — Оставлять ребенка с кем-то типа меня наедине? — он тихо засмеялся, заставляя женщину задрожать. — Мне п-пора. Пожалуйста, не сделай ничего. Она быстро, стараясь не оглядываться, вышла из дома, закрыв квартиру на ключ и предоставив его самому себе. Еще минуту посидев на диване, Пугало встал с намереньем изучить все подробнее. Ему с самого начала никто и не предлагал экскурсию по новому месту жительства, что его радовало — гораздо удобнее было все изучить самому. Комнат было несколько: спальня, гостиная и еще какая-то, которую он не заметил сразу. Вещи валялись на полу и кровати, а у окна на столе стояла грязная посуда. Единственным более менее упорядоченным оказался шкаф, забитый книгами. Кафка, Ремарк, Ницше, Эдгар По были заботливо расставлены по полочкам. Пока Крейн разглядывал книги, что-то под кроватью тихо зашуршало. Насторожившись, он повернулся туда, готовый напасть в любую секунду. — Я думала, это Карен. Оттуда вылезла девчонка. Она не была напугана или удивлена, скорее заинтересована бесцеремонно ворвавшимся к ней человеком. Пугало недоуменно уставился на нее, даже чуть растерявшись. — Твоя мать сказала, что ты должна вернуться из школы после нее. — Я не пошла в школу. Кстати, на фотографиях ты казался выше. Явно не зная, как ответить на такой комментарий, он предпочел пропустить его мимо ушей. — Как тебя зовут, дитя? — А еще волосы немного длиннее, наверняка вас там не стригут. Тебе не идет. — Разве? Не заметил, у нас нет зеркал. — Оно и неудивительно. Ты спрашивал имя? Я Ленор. Он кивнул, молча разглядывая новую знакомую. — Странно, помнится, ты была блондинкой. — Я перекрасилась, мне не нравилось. Подтянув под себя ноги, она сложила их по-турецки. Подойдя ближе, он сел рядом. Девчонка не отшатнулась, а наоборот, повернулась к нему, рассматривая вблизи, так же, как он ее. Обычный подросток, правда, больно умными казались глаза. Достаточно долго они прожигали друг друга взглядом, оценивая. Крейн не знал, как нужно общаться с детьми: с одной стороны, ему сначала хотелось прихлопнуть ее, как когда-то. С другой, она не была ни капли не похожа на их общую мать и не вызывала особой неприязни, хоть и была наглой. — Почему ты так спокойна? — А я должна нервничать? — Перед тобой сидит Пугало — маньяк-психопат, ни капли не страшно? — Не особо. К тому же, ты в ошейнике, а у меня есть пульт к нему, я могу в любую секунду долбануть тебя током. — И вправду. Сколько тебе? — Не помню. Пятнадцать, кажется, а тебе? — Тридцать девять. — Выглядишь старше, — она хмыкнула. Крейн невольно засмеялся. Для него ситуация была на грани абсурда. Сам факт общения со сводной сестрой-подростком уже звучал дико, заставляя звенеть тревожный колокольчик в его голове. Еще неделю назад он коротал бесценные дни скоротечной жизни, сидя в Аркхэме, продумывая побег, и знать не хотел ни о каких матери или сестре. До этих пор.