Doomsday

      С каждым днем Роуз Тайлер становилось хуже. Нет, она не кричала о помощи, не молила о том, чтобы ее вылечили, но почти всегда после бурного всплеска стихийной магии девушка теряла сознание. И если бы я тут же не оказывался рядом, Тайлер бы давно что-нибудь ушибла, падая на пол. Хотя, возможно, ее волшебство предусматривает почти все до мельчайших подробностей, — размышлял я, задумчиво наблюдая за Роуз.       К сожалению или к радости, у меня редко бывало много свободного времени, чтобы постоянно за ней следить. К тому же Тайлер обладала спокойным, общительным и милым характером, иногда помогала мне подготовить материал для школьников, наводила порядок в кабинете с помощью своих «заклинаний», — это было то еще зрелище. Если девушка видела, что падает чернильница со стола, а я не успевал доковылять на своем протезе до места происшествия, Тайлер тут же одним взмахом руки водворяла баночку чернил обратно на парту.       Нет, я следил больше не за взмахами ее рук, а за тем золотистым сиянием, которое ореолом обступало ее со всех сторон, словно она являлась каким-то ангелом или эльфом из сказки. Глаза Тайлер тоже в такие моменты меняли свой цвет; из карих они превращались в золотые. Роуз могла управлять разрушительными силами, словно богиня, без всякой палочки, которую ни один маг не выпускал из рук в целях самозащиты. Но цена этой магии была высока и губительна для девушки.       Даже мне становилось как-то жаль новую знакомую, когда она выглядела несколько уныло и убито после выброса загадочной энергии из ее сущности. Весь величественный вид волшебницы плавно исчезал, и передо мной стояла усталая Роуз Тайлер — обыкновенный человек из плоти и крови, слабый, беспомощный. Во взгляде девушки читались невыразимая боль и какой-то немой крик. Эти ее молчаливые страдания от собственной же магии озадачивали меня. Как будто я совсем ослеп и не замечаю, что Тайлер нуждается в помощи, но не решается, видимо, об этом попросить. Верно считает, что и обратиться ей толком не к кому: все равно никто не поможет, не зная истинной причины ее «недуга». А Доктор узнал бы, разобрался, понял бы. И каждый раз становится не по себе от подобной мысли.       Я бы мог бросить ее еще тогда, там, на опушке Запретного Леса, решив, что кто-нибудь да увидит девушку и что-то придумает, однако, поступил по-другому. Почему? Самого озадачивает подобный вопрос. С той самой минуты озадачивает. То ли в кои-то веки во мне проснулась жалость, совсем не свойственная Пожирателю, то ли просто наскучило собственное одиночество, которому раньше я так радовался.       А теперь хоть кто-то его скрашивал, я мог наконец-то поговорить с кем-то, от чего, признаться, уже давно отвык. Разумеется, я никому не показывал своего истинного облика, даже Роуз. Так что для нее я просто брюзжащий и нудный до безумства старый преподаватель-ворчун с мерзким характером. Хорошо, что хоть во время моих уроков по Защите Тайлер занималась чтением книг в моем кабинете наверху, благо все, что криво лежало или могло вызвать подозрение, я ликвидировал на скорую руку с помощью заклинаний.       Правда, как-то раз, когда на очередном занятии я демонстрировал одно из непростительных заклятий, показывая его на пауке, наглая подружка Поттера возмутилась и завопила, как ненормальная. Она потребовала прекратить это действо, потому что крошка Долгопупс захныкал, как младенец. Но кто виноват, что этот нюнчик… не важно. Признаться, в тот момент я испугался, что Роуз вот-вот выскочит из кабинета, чтобы выяснить, что происходит в классе, и об ее существовании узнают. Но, к моему облегчению, обошлось.       То ли Тайлер настолько увлеклась очередной книгой, что ничего не слышала и не видела, то ли просто не решалась вмешаться, позволяя мне придерживаться собственной, хоть и своеобразной, методики преподавания. Если последнее, то она поступает верно: я не любил, когда вмешивались во всё, что я делаю.       Зато после окончания рабочего дня меня ждал самый эпичный скандал во вселенной. Мерлин! Голова и так раскалывалась на мелкие кусочки, а Роуз все не унималась и кричала о том, что я поступил некорректно по отношению к ученику, издевался над его слабостями. Да какая ей разница, как и что я веду. Не ей судить. Попробовала бы сама научить этих юных бездарей хоть чему-нибудь. Посмотрел бы я на это зрелище! — Мисс Тайлер, я, кажется, не давал вам права осуждать мои действия. Я лишь попросил вас временно побыть в кабинете и чем-то заняться. Вы же вместо этого побежали к двери, чтобы подслушивать. — Я пытался спокойно доказать свою точку зрения, но вместо этого злость полилась из меня непрерывным потоком, сопровождаемая взаимными упреками. — Если бы вы, сэр, не вели себя так отвратительно по отношению к детям, я бы вам и слова не сказала. — Роуз, несмотря на то, что была еще слаба в данный момент, держалась очень твердо и решительно, глядя на меня строгим взглядом карих глаз.       Создавалось такое чувство, будто я ребенок, а она разгневанный учитель и отчитывает меня за очередную шалость, грозясь вызвать родителей в школу. Только взгляд у сорванца при этом невинный-невинный, как будто он тут и вовсе не при чем. Я же наоборот был возмущен до крайности. — Если бы вы, мисс Тайлер не свалились мне как снег на голову, все складывалось бы как нельзя более лучше, и мне никто бы не мешал.       Последние слова явно были лишними. Вскинув голову, Роуз прожгла меня ненавистным взглядом и, резко развернувшись ко мне спиной, скрылась в кабинете, заперев дверь на замок.       Ну и чего я добился? О сказанном уже пожалел. Откуда-то взявшаяся совесть, проявления коей у меня не наблюдалось за последнее время ни разу, сейчас наступила мне на горло. Естественно она не виновата в том, что ее занесло в магический мир, или все-таки Тайлер специально явилась сюда? Ага, специально для того, чтобы кому-то поуказывать, как жить.       Откинув от себя подобные нелепые мысли, я собрался уже покинуть класс, чтобы выйти на улицу, хлебнуть свежего воздуха, но мой взгляд неожиданно упал на пол, я не смог больше сдвинуться с места.       Прямо передо мной лежала цветная фотокарточка с изображением… меня. Да нет, быть того не может! Я тотчас же с трудом наклонился за ней.       На меня смотрело, не мигая, мое собственное отражение. Будто забавлялось моим изумлением и растерянностью. Только злорадной ухмылки не хватало. Даже глаза были такого же цвета, как и у меня: золотисто-карими, чуть подернутыми поволокой. Да что там, даже взгляд чем-то был похож на мой собственный. Единственное отличие я находил лишь в разнице одежды и прически, которая ежиком торчала в разные стороны. Не причесывается, наверно никогда.       Если бы кто-то мне сказал, что у меня есть двойник, я бы никогда этому не поверил, расхохотавшись собеседнику прямо в лицо. Но сейчас все, чего мне хотелось, это уединиться от всех в своем уютном уголке, чтобы поразмышлять о найденной вещице. Роуз я пока ничего не скажу. Ей явно не до этого. Если это выпало из кармана ее брюк, остается лишь один простой и шокирующий ответ на мой немой вопрос.