Fixing You (Breaking You Further)

Его пальцы на мгновение задержались на дверной ручке, прежде чем с тихим скрипом открыть дверь. В комнате было темно и тихо, точно так же, как когда он ушёл отсюда. Не раздавалось ни единого звука, но он знал, что он здесь и что он смотрит на него из тьмы. Гриндевальд без палочки быстро вызвал «Люмос», освещая темноту. Заиграли тени на каменных стенах, и в грязно-серых оттенках комнаты он нашёл зелёные глаза. Глаза посмотрели на него сначала безразлично, словно его вовсе здесь не было, но затем безразличие исчезло, сменившись совсем другой эмоцией, которую Гриндевальд за многие годы привык видеть в глазах людей. Страх. Чистый животный страх. Он шагнул ближе и услышал тихий стон, сорвавшийся с окровавленных губ. На вкус они, наверное, были как железо, и Гриндевальду подумалось, что он хочет почувствовать этот вкус. Он сделал ещё один шаг, и парень сильнее вжался в стену позади себя. Бедняжка, подумал Гриндевальд и нахмурился. Он просто хотел выудить информацию у Скамандера, а он привык получать всё, что захочет, и даже больше, но последствия… Гриндевальд умел ломать, но не умел чинить то, что сломал. Он подошёл достаточно близко, чтобы протянуть руку и коснуться этого искажённого страхом лица. Ньют дёрнулся, но не отстранился, слишком напуганный, чтобы двигаться. Всё его тело было напряжено, Гриндевальд чувствовал это, держа голову Ньюта за подбородок. Подняв его голову, он посмотрел в его глаза и улыбнулся — попытался улыбнуться, но это не успокоило Скамандера, наоборот, его глаза стали ещё больше от страха. Но его инстинкт самосохранения, наконец, сдал, и он оттолкнул руку Гриндевальда и прорычал угрожающим тоном: — Отпустите меня. Что-то в выражении Ньюта заставило кровь Гриндевальда вскипеть от ярости. Он схватил мужчину за шею, сжимая достаточно сильно, но не ломая, и ударил его о стену. Ньют с шумом вдохнул, его ладони стиснули руку Гриндевальда, пытаясь ослабить хватку на своей шее. — Нет, мистер Скамандер, — прорычал Гриндевальд в его ухо, и ноги Ньюта задрожали. — Если вы чего-то хотите, вы должны попросить вежливо. Где ваши манеры, молодой человек? — закончил Гриндевальд и отпустил его. Ньют сполз на пол, надсадно кашляя и жадно вдыхая воздух. — Боже, боже, — проговорил Гриндевальд и помог Ньюту подняться. — Прости меня, — добавил он, поправив на нём одежду и похлопав ладонью по щеке. — Меня слишком легко разозлить, — он посмотрел на рыжеволосого парня, встречая его размытый взгляд. — Но, кажется, ты к этому уже привык. Ньют опять тихонько простонал и прижал свою руку к груди. Наверное, сломана, подумал Гриндевальд. Он снова коснулся Ньюта, длинными пальцами проводя по его сломанной руке вверх к лицу. Ньют замер на месте, задержав дыхание. Сильные руки вцепились в его волосы, с силой оттягивая назад, и их губы столкнулись в болезненном поцелуе. Ньют всё ещё не шевелился, но его глаза распахнулись от шока. Гриндевальд, недовольный отсутствием ответа, свободной рукой сжал сломанную руку Ньюта, и тот практически завыл в поцелуй. Мило, подумал Гриндевальд. Ему однозначно нравилось проглатывать его болезненные стоны. Он отстранился, наблюдая, как Ньют стиснул зубы, зелёные глаза вновь загорелись, совсем как когда Гриндевальд только притащил Ньюта в эту комнату. Гриндевальд усмехнулся. Что-то всё ещё было в Скамандере, он всё ещё боролся, и это было весело. — Какого чёрта? — прорычал Ньют, его глаза опасно засверкали. Но у него не было палочки — Гриндевальд сломал её, когда Ньют проиграл в дуэли, — и магозоолог не был силён в беспалочковой магии. Одна его рука была сломана, а тело наверняка покрыто синяками, возможно у него было и внутреннее кровотечение, судя по его бледности и поверхностному дыханию. Он был сломан, напуган, он знал, что у него нет и шанса против Гриндевальда, но даже при этом его взгляд полыхал яростью, и Гриндевальд был в восторге. Он усмехнулся, снова протянув руки, и сильно, до синяков, схватил Ньюта за плечи. Тот сдержал болезненный стон, пытаясь не сдаться окончательно, пытаясь казаться сильнее, и Гриндевальду очень хотелось поставить его на место. Ньют едва дышал; в следующий миг Гриндевальд развернул его и с силой прижал к стене. Ньют ударился головой, наверняка будет кровь, но сейчас ему было не до очередного синяка. Он был слишком напуган тем, что Гриндевальд собирался делать дальше. Гриндевальд расстегнул его брюки и опустил до дрожащих колен. Ньют повернул голову, и Гриндевальд, вновь увидев в его глазах страх, подумал, что ему нравятся эти глаза и эмоции в них. — Нет… — едва слышно прошептал Ньют, когда член Гриндевальда, влажный и твёрдый, прижался к нему между ягодиц. Ньют закричал, когда Гриндевальд, не остановившись на этом, проник внутрь. Сильные руки удерживали его на месте, и Ньют чувствовал боль каждой клеточкой своего тела. Горячие слёзы потекли по его щекам, когда Гриндевальд стал вбиваться в него в диком темпе, вызывая кровотечение. Гриндевальд усмехнулся ему в ухо, шепча, как ему хорошо, как он позаботится о Ньюте, как не позволит ему уйти. Ньют отключился до того, как смог это осознать, но даже с обмороком боль не покинула его.

__________________

Первое, что почувствовал Ньют, когда попытался моргнуть и открыть глаза — это боль по всему телу. Он был в комнате, но не в той, где целыми днями Гриндевальд пытал его. В этой комнате было тепло, здесь было окно, а Ньют лежал на кровати, и это немного облегчало боль. Подняв руку, он увидел, что она была забинтовала. Робкая улыбка появилась на его искусанных губах. Он прикрыл рот здоровой рукой и сдавленно всхлипнул. Это было на самом деле? Кто-то наконец-то нашёл его и спас? Он был так благодарен этому кому-то. Дверь в комнату со скрипом открылась, и Ньют попытался присесть, несмотря на ужасную боль в пояснице. Кровь застыла в его жилах, а тело замерло. Гриндевальд улыбался, поглаживая Ньюта по щеке, целуя Ньюта в лоб, и задушенный всхлип сорвался с дрожащих губ. Кошмар никогда не заканчивался. Он только начинался.