Оставь прошлое, его больше нет.

POV Слава С самого утра, день не задался: позвонил начальник, и сказав пару "ласковых" слов в мой адрес, поторопил меня на работу. Гена ещё со вчерашнего дня обижен. Поэтому, бросив сухое "доброе утро", я поплёлся одеваться. Обычные брюки, обычная белая рубашка, что всегда была хорошо выглажена и пахнет стиральным порошком, и галстук (задушите меня им, кто-нибудь, пожалуйста), на плечи пиджак. И да здравствует, мир офисного планктона! Внезапно он останавливает меня в прихожей, ласково прижимается к моим губам своими. Этот поцелуй был безумно сладким на вкус, словно конфеты. От неожиданности я слегка приоткрыл рот. Это и помогло ему по собственнически углубить поцелуй. Я растерян, отвечаю несмело, будто боясь спугнуть этот трепетный уютный момент. Притягиваю его к себе, оплетаю руками изящную талию. Гена прижимается ко мне всем телом, жар которого хорошо чувствовался даже через одежду. Иду по спальне на ощупь, ища кровать. Сейчас это, казалось бы небольшое расстояние кажется просто мучительно бесконечным. Натыкаюсь на кровать ногами, поваливаю Фарафонова на неё, нависая над парнем. Он мелко дрожит, и мне это совершенно не нравится. - Не бойся, я не сделаю тебе больно,-прошептав эти слова, я ласково целую его в изящную бледную шею. Спускаюсь губами ниже, натыкаюсь на темную ткань воротника от рубашки. Я пытаюсь расстегнуть, но безуспешно, ибо маленькие пуговицы никак не хотели выходить из петель. Мне ужасно это надоело, и я со всей силы дернул ткань так что маленькие черные пуговки рассыпались по покрывалу (некоторые даже упали на пол со звонкими стуком), по впалому животу и груди мальчишки. Они прекрасно контрастировали с его бледной мягкой (почти бархатной) кожей. Я внимательно смотрю на лицо Гены, бледные щеки вмиг заливает румянцем. Поцеловав Рики в уголок нежных губ, я наблюдаю за его реакцией. Парень чуть улыбается, это незамедлительно действует на меня. Опускаю ладони на его живот, натыкаюсь на холодную пряжку ремня. И расстегиваю её, медленно. Я бы даже сказал мучительно медленно, будто бы желая подразнить Геночку. И только после этого я мягко, без лишнего напора, стягиваю с него джинсы с нижним бельем. - А правда, что боли не будет? - он внимательно вглядывается в моё лицо, от чего я немного смущаюсь. Как ему можно врать? Вот именно, никак. - Точно, - но все же я соврал, и я совсем не удивлюсь если он потом обидится на меня ещё сильней. Грубая ткань джинс болезненно давит на мой член. Я быстро избавляюсь от ненужного и только мешающего предмета гардероба, после смотрю на Гену. Его взгляд опускается вниз, щеки краснеют пуще прежнего. Я облизываю пальцы, и смотрю ему в глаза. Он лишь отводит смущенный взгляд, стараясь избегать зрительного контакта со мной. - Ну же милый. Я знаю что это может быть не очень приятно в первый раз. Но пожалуйста потерпи, потом же сам получишь удовольствие... - Пожалуйста, не смущай меня,- ну уж нет, эта невинность выглядит со стороны очень сексуально, возбуждает ещё больше. И останавливаться я точно не собираюсь. Подставляю пальцы к колечку мышц, ввожу сначала один. И слышу тихие ругательства. Этот мальчишка точно не избежит наказания за эти грязные словечки. Но он пока даже не догадывается об этом. Целую внутреннюю сторону бедра, кожа мягкая. Я не удержался и слабо прикусил тот участок кожи, который несколько минут назад целовал. Гена рефлекторно сжимает меня, едва только второй мой палец вошёл в него. - Тише, не бойся. Я не сделаю тебе больно, - как мне стыдно за свои слова, что повторяются снова и снова. Ведь я обманываю его, и эта ложь словно режет мне по сердцу раскаленным перочинным ножом. - Я верю тебе, - я посмотрел на лицо Гены, в глазах, как мне показалось промелькнуло что-то еле уловимое. То же я видел в глазах Миши в наш с ним первый раз. Я начал потихоньку разрабатывать мальчика, но уже совсем скоро просто теряю контроль и резко вхожу в него, игнорируя громкие вскрики, всхлипы. Он вскрикнул так громко, что мне показалось, что вся девятиэтажка его непременно услышит. Что-то липкое и теплое потекло по бедрам. - С-слава... Славочка.... Это, так и должно быть? - пелена слез застилалает его прекрасные глаза, словно на ясный луг пролился холодный дождь. Гена вжимается в постель, как бы пытаясь уйти от этого. Но, я не хочу его жалеть. Пусть с ним будет так же, как и с Мишей! Я держался где-то секунд тридцать, максимум. Дальше, у меня ни хватило сил, ни терпения Выдохнув, я осмотрел хрупкое тело перед собой, оно было исписано: глубокими шрамами, свежими царапинами, зашитыми старыми ранами. Нежно провожу кончиками пальцев, по бледной спине. Что же, видно он не понаслышке знает, что такое садо-мазо. А я – недотрога, И немногим к сердцу дорогу Покажу, Я не жадный. Но однажды кто-то оставил Метку свою, Метку свою.¹ Необоснованная злость застилает мои глаза, я начинаю двигаться быстро, резко, буквально втрахивая его в жесткий матрас. Его узкое нутро так хорошо сжимает меня. До одури приятное опьяняющее чувство. Буквально пара толчков и я кончаю в юношу, сжимая пальцами простынь до побеления костяшек. Некоторое время яркие звёздочки все ещё пляшут у меня перед глазами, пока тихие всхлипы не возвращают меня в реальность...