***
— Малышка, может хватит? — Эта девушка подносила к своим сексуальным красным губкам уже третий бокал красного сладкого вина. Сучка. Только она так может делать: ничего не говорить, но убивать взглядом, абсолютно срывать крышу. Эта девушка доводит до ручки, она всегда милая, мне нравится варить ей кофе по утрам и приносить его в постель, а она на радостях вскакивает с неё и бежит готовить сырники, которые я очень люблю. Мне нравится радовать её мелочами и смотреть на её детскую улыбку, нравиться спать с ней и слушать её сладкие стоны. Вы думаете, мы встречаемся? Нет, мы дружим. — Егор, давай не будем, окей? — Алиса повернулась в мою сторону и прикусила губу, наклоняя голову в бок. — Я хочу расслабиться, не мешай, ладно? — Она наклонилась ко мне ближе и поцеловала в щёчку, оставляя след алой помады. — Расслабишься со мной в машине, когда мы будем вдвоём, а не в клубе, где огромное количество пьяных мужиков, которые так норовят раздеть тебя, Аля! — Недовольно рыкнул я и, встав с дивана, начал искать глазами Марвина. — Миш, погнали споём чего-нибудь? — Отведя парня в сторону где потише, спросил я. — Булаткин, полегче, — Он улыбнулся, — Опять твоя? — Да не моя она, Миш, — Я похлопал друга по плечу. — давай «Ненавижу»?***
Машина. Ночь. Освещают улицу лишь одни фонари на проспекте, мы стоим где-то в приглушённом местечке, где есть только я и она, а ещё наши поцелуи и весьма ощутимая симпатия, которая царит между нами. Водительское сидение. Алиса давно уже сидит на мне без футболки, сладко целуя. Это наше нормальное состояние, просто целоваться в авто, мы часто это делаем, но это не часто заходит дальше, а сегодня, думаю, зайдёт. Спустив бретельку чёрного кружевного лифчика с её чётко очерченного плечика, я проложил поцелуи от плеча до шейки и, оттянув копну её русо-пепельных прямых волос, тем самым открывая доступ к большему участку кожи на шее, впился в неё. — Егор, что ты делаешь? — Она гулко простонала и крепче сжала ручки на моей шее, её глаза были закрыты, а грудная клетка стала вздыматься от глубоких вздохов. Что она творит со мной? — То же, что и всегда, целую свою сладкую девочку, которая зовётся мне подругой. — Она ухмыльнулась и прильнула к моим губам. — Иди сюда, — приподняв её над собой, я задрал ненужную юбку как можно выше и, отодвинув резиночку трусов, провёл пальцем по сокровенному местечку, задевая клитор. Влажная. Очень. Подразнив немного её бусинку наслаждения, я проник внутрь пальцем. Узкая. Горячая. — Ммм… Блондин, прекрати, пожалуйста. — Сжав себя вокруг моей руки, Алисия облизнула пересохшие губки. — Я же не сдержусь, Булаткин. — А ты не сдерживайся. — Хрипло прошептал на выдохе я, а она громко простонала, а я, сделав пару глубоких толчков пальцами, вышел из неё. — Попробуй себя, малыш. — Взяв мои пальцы в свой ротик, она облизала их и, прильнув ко мне поцеловала. Сладкая. До жути пошло, но нас устраивает. — А теперь смотри, — Я опрокинул водительское кресло назад и приподнял выше руль, чтобы он не мешал ей расслабляться, достав из бардачка презерватив и распечатав серебряный пакетик, протянул его девушке. — Сможешь? — Она кивнула и спустившись немного вниз, избавив меня от ремня, джинс и боксёров, раскатала резинку по стволу, а поднявшись, она вновь села на меня удобнее. — Крид, ты развращаешь меня! — Она надула губки и легонько чмокнула меня. — Запомни, что такой ты можешь быть только со мной и ни с кем больше, — Я нежно вошёл в девушку на всю длину, — только я могу тебя так трахать, — Толчок, — только я могу тебя так развращать, — Ещё толчок, — только я могу тебя настраивать под себя, Алиса, — снова один глубокий, резкий толчок. — Ты поняла меня? — Она что-то несвязно прошептала. — Маяковская, я не слышу, ты меня поняла? — Да, Булаткин, да! — Сделав ещё пару глубоких толчков, задевая все внутренние нужные точки, доставая до матки, я остановился, не хочу дальше заканчивать сам. — Егор, — Она захныкала, — Я… Егор? — Не дав продолжить, я поцеловал её, начиная медленно и слабо возобновлять толчки. — Доведи нас сама до пика. не сдерживай себя, — Рвано, хрипло прошептал я, а она, поерзала, сдерживая стон, за что получила смачный шлепок, сжавшись вокруг моего члена, тем самым делая влагалище ещё уже, продолжила трахать себя. Сама. — Я знаю, ты так любишь. — Приглушённый свет фонаря отлично освещал личико этого маленького зайчика, только я могу видеть её красивые, затуманенные глазки, которые излучают лишь бескрайнюю любовь, могу дотрагиваться до её бархатной кожи, целуя её. Я люблю эту девочку, но она… Я больше уверен, что она любит меня, но боится признаться в этом как себе, так и мне, боясь, что я её брошу. Наслушалась глупых сплетен, начиталась их в интернете и теперь, что вышло, то вышло. Глупенькая. А секс… Секс — это единственный способ быть рядом и ближе ко мне. *** POV Алиса. Сладко потянувшись в кровати, я раскрыла глаза. Егор. Комната Егора. Его спальня. Завернувшись в простынь и встав на мохнатый ковёр, я прошла в кухню, Булаткина ни где не было. Воскресение, десять утра, где может быть этот блондин? Правильно, на студии. Достав кружку из сушилки, заварив зелёный мятный чай, и развернувшись, увидела на холодильнике записку, написанную его почерком. «Милая, я на студии, хотя, только ты знаешь, что я могу делать воскресным утром! Малыш, моя рубашка висит на стуле, аккуратно поглажена и белая, всё как ты любишь. Можешь скинуть с себя простынь и прямо на кухне её надеть. Я же знаю, что ты улыбаешься, Лисёнок! P.S Дай наконец мне ответ. Я устал, Алиса. P.P.S Бедная моя машина, многое видала!» Моя улыбка растянулась, наверное, до ушей. Вот же хитрый гадёныш! Знает, что я люблю. В голове появилась незамысловатая идея и, отставив кружку горячего чая в сторону, я надела рубашку не застёгивая её, направилась к зеркалу, выудив из сумки футлярчик с красной помадой, я аккуратно вывела на зеркале: «Я Люблю тебя, очень сильно люблю, Егор.» Встав напротив зеркала я поправила рубашку, оставляя лишь только открытую взору зону плоского животика, а после, взлохматив волосы и делая поцелуй на камеру, адресованный Егору, сделала кадр, отправляя его любимому, теперь только моему Егору.