Whore

Музыка била по ушам. Насквозь пропахшие алкоголем, табаком и наркотиками стены давили и сжимали изнутри. Но, ведь, всем всё равно. Всем весело. Алкоголь - есть, закуска - есть, с кем перепихнуться этой ночью – есть. Всем всё нравится. Всем до лампочки. А вот Юнги - нет. И вот нахуя он согласился пойти на этот день рождение? Ладно, бухло и еда, но вот нафига было тащиться в стриптиз клуб? Вот зачем? Тебе, блять, только восемнадцать исполнилось. Сиди на жопе ровно и читай книжки, но нет, ты же у нас теперь взрослый. По клубам шастаешь, к бабам подкатываешь. Мачо. - Она такая красивая. А её формы. Так и хочется ей при…. – Друг закатил глаза и облизнулся. - Мне совсем не интересно кому и как тебе хочется присунуть…- Перебил его Мин, отвечая сквозь зубы и раздражаясь ещё больше. Ему хочется спокойно по спать дома, по смотреть фильм, по читать что-нибудь в конце концов, но нет. Ведь сидеть и справлять дома - это не весело, а клубы – это самое то. Не побывав в клубе и пяти минут, уже хотелось блювануть от этих испарений алкоголя, вперемешку с потом и табаком. Ещё и эти полуголые девушки разных возрастов мелькают перед глазами. Юнги сложно назвать приличным, судя его по характеру, но он знает о «приличиях». Но тут сложно сохранять здравый смысл. Здесь атмосфера такая. Так и просит отдаться без остатка и наплевать на всё и всех. На сцене кружатся девушки без стыда и совести, показывая свои прелести, которыми их наградила природа. Хотя, сразу видно, что везде сплошной силикон. Нормальная такая атмосферка. Ага. И насрать на всех. Раз уж пришёл, то стоит оттянуться. Мужской голос объявил начало нового номера. На этот раз, это был парень. Он был красив и, чёрт возьми, Юнги его знает и далеко не дружески. Да как так? Как он мог вообще? Чимин не имеет права показывать всем своё тело. Он только для Юнги, только его. И пофигу, что думает сам Чимин. Так решил Юнги, и это решение не обсуждается. Блондин размышлял о том, что Чимину действительно идут эти рваные сверкающие стразами джинсы. Тем временем парень на сцене вытворял невозможное. У Юнги встал. Ещё с того момента как он услышал знакомое имя…до мурашек знакомое. Эти плавные, и в тоже время, до жути сексуальные движения и высунутый язык завораживали. Переливающиеся капельки пота заставляли думать, что Чимин не из этого мира. Уж слишком он идеальный. Да какого хера он такой идеальный?- Пронеслось в голове Мина. Номер закончился, и у Юнги появилось желание наказать этого непослушного мальчика. Нельзя злить Мина. *** Всё началось с их знакомства. Оно было не таким как в романтических фильмах. Нет. Юнги не понимает ничего в романтике. Ему просто не нужны эти знания. Познакомились они благодаря общим друзьям в кафе. Юнги сразу приглянулся Чимин, а особенно его задница. О да. Эта задница не могла не привлечь внимания. Да ещё и эти ужасно узкие обтягивающие прекрасные бёдра джинсы. Юнги выпросил номер Пака. Звонил и писал сообщения. Вскоре ему это надоело, и он просто зажал его в туалете школы. Он просто хотел признаться ему в чувствах, но Чимин понял не правильно и отсосал. С чувством прям. Это было самое прекрасное событие в жизни Юнги до недавнего момента. И пусть он так и не признался ему. В этот же вечер Чимин сам ввалился в квартиру Мина, буквально повалил его, а дальше «поза наездницы». Звучит, конечно, не очень, но ничего не поделать. Суровая реальность такова. А Юнги собственно в радость. Он готов делать это вечно. Сжимать эти сочные бёдра. Слышать эти прекрасные стоны. Смотреть в застелённые пеленой страсти и похоти глаза. Это было незабываемо. Но всё заканчивается. Утром Чимин был очень занят беготней в поисках вещей. Тогда то Мин и предложил ему встречаться, тот в ответ сказал невнятное «Да» и ушёл. Вряд ли Чимин услышал, но согласился ведь. А теперь не отвертится. *** Довольный своим выступлением Чимин ждал, пока опустится занавес. Дождавшись, он повернулся и пошёл в сторону выхода со сцены. Дойти ему помешало резкое прижатие его же Чимина к стене. Издав стон боли, Пак посмотрел на того, кто сейчас лишится своего органа оплодотворения, то есть Юнги. Он прекрасно знал, что это был он. А кто же ещё? Эту пепельную макушку он заметил ещё на сцене. - Чего тебе надо? – Спокойным голосом спросил Чимин, несмотря на боль в затылке после удара. - Какого хуя ты тут вытворяешь, Пак ёбаный Чимин? – Прикрикнул на него Юнги, сильнее сжимая плечи в своих руках. - А тебе то что? Ревнуешь? – ухмылка, и запал в Мине пропал, меняясь на растерянность. И что он творит вообще. Ведь он ревнует. - Да, - единственное, что смог выдавить Юнги. Глова опустилась на плечо, а тощие, но сильные руки обвили талию Чимина. - Ты такой милый, Мин Юнги – послышался смешок, и вся нерешительность пропала. - Милый?.. – Схватив за подбородок, спросил Юнги. Ответа не последовало, однако ухмылка не ушла от глаз. Сильнее сжав подбородок, Юнги впился в пухлые губы. Мин не спрашивал разрешения, хотя он и знал, что Чим абсолютно не против. Старший терзал чужие губы. Прокусывал до крови и сразу же засасывал. Чимин стонал протяжное «Хён», прекрасно зная, как это заводит Мина. Младший приоткрыл рот, позволяя чужому языку ворваться в желанный ротик. Язык исследовал всё, проходился по дёснам и зубам, облизывал пухлые красные губы, хватал Чиминов язык губами и посасывал, прикусывая. Мин не отрывался от глаз напротив, продолжая мокро целовать. Воздуха катастрофически не хватало и отстранившись от манящих сахарных губ, Чимин произнёс: - Ты хочешь сделать это здесь? – и медленно облизнул, и закусил губу, а у Юнги слетело с катушек всё. Всё, что только могло слететь. Схватив младшего за запястье, Юнги повёл его к выходу. Посадив Пака в машину, Юнги вдавил педаль газа в пол и понёсся домой. Последний же кусал и лизал губы, трогал себя, стонал «Хён, быстрее», понимая, что за ним наблюдают. А у Юнги мозг кипел. Он твердил: « Да трахни ты его уже!», а Мин держался. Сжимая руль в руках до белых костяшек. Машина припарковалась и Юнги с размаху открыл свою, а затем и Чиминову дверь. Тот кинулся на него, обвивая ногами талию и вовлекая в очередной мокрый поцелуй. Мин с грохотом открыл входную дверь. Влетая в комнату, он припечатал Пака к стене, припадая к опухшим губам, сминая в собственническом поцелуе. Чимин сразу же ответил. Мин кусал, лизался, засасывал чужие губы, а Чимина крыло. Крыло оттого, что над ним доминировали. Крыло от металлического привкуса крови. Он не был мазохистом, но он готов был подчиниться, полностью отдаться. И похую, что Пак ждал три этих заветных слова. Сейчас это не важно. Как и не важно то, что Юнги готов был вытрахать из Чимина всю ту пылкость, что была на сцене. Пометить засосами и синяками всё то, что тогда было видно тем людям. Этот парень только его, и ничей больше. И да. Юнги не собственник. - Хё-ооо-н, неужели ты хочешь взять меня именно здесь? – Огонёк в глазах Пака не просто пылал. Он горел ярким огнём, сжигая всё на своём пути. В том числе и самообладание Мина. - Прекрати так стонать, если не хочешь, что бы я взял тебя как грязную шлюху – в прихожей… – Мин облизнул чужие губы. - Боже. Сделай уже хоть что-нибудь! – Неожиданно серьёзный голос Чимина и его пах вжимающийся в собственный, и Мину в который раз сносит крышу. Подхватив младшего под попу, Юнги несёт того в гостиную, попутно целуя, куда попадётся. К слову планировка была не богатая – гостиная, кухня, коридор и ванная комната. А в гостиной из мебели старый скрипучий диван, который, скорее всего, сломается после этой ночи, а ещё его прекрасный звук долго будет напоминать соседям о том, что здесь было… Бережно положив разгорячённое тело на диван, Мин припал губами к шее, кусая и оставляя засосы. Он делал это медленно и мучительно, нежно засасывая кожу и выпуская её со своеобразным чмоком. Руки оглаживали все изгибы тела то, слегка прикасаясь то, сдавливая до синяков, оглаживали соски, оттягивая и слегка выкручивая их, ухмыляясь, слыша громкий стон сверху. Добравшись губами до ключиц, Мин засосал кожу, оставляя метку, которая к утру расцветёт всеми оттенками фиолетового. Спускаясь губами ниже, Юнги продолжал оставлять засосы. Припав губами к соскам, он засасывал и покусывал их. Чимин не переставал стонать. Пальчики на ногах подгибались от предвкушения, а по телу проходились мурашки. Глаза заволокло поволокой страсти и разврата. Оторвавшись от сосков, Мин нащупал в прикроватной тумбочке смазку и обильно вылил её на пальцы. Чимин раздвинул ноги в приглашении. - Какая же всё-таки ты шлюха, Чиминни – Протянул Юнги, резко введя в покрасневшее колечко один палец. - Зато только твоя… - Чимин не чувствовал особого дискомфорта. Тогда Юнги ввёл второй палец, и Пак зашипел. Было больно. Мин, поняв это, припал к губам Чимина, отвлекая его и продолжая растягивать. Пальцы двигались на манере ножниц, иногда сжимаясь, ища ту заветную точку. И, кажется, нашли её, потому что Чимин резко выгнулся, выстанывая протяжное «Хён». Дыхание участилось, а Юнги сглотнул, такой Чимин был чем-то космическим, из ряда вон выходящим. Никто не видел его таким. Это позволялось только Мину, и тот был счастлив. Поняв, что Чимин достаточно растянут, Юнги вынул пальцы. Услышав разочарованный выдох, он приставил головку к входу. Пак нетерпеливо ёрзал, пытаясь насадиться самостоятельно, но крепкие ладони на бёдрах ограничивали в движениях. - Ты трахнешь меня или нет? – Чимин уже буквально выл, от ощущения чужого члена, трущегося о собственный анус. Большего Юнги и не надо. Он одним резким грубым движением входит по самое основание, выдалбливая из Чимина крик и что-то похожее на визг и слёзы на глазах. У Пака звёздочки в глазах и задница болит нереально, но вся боль улетучивается, когда Мин нежно прикасается к чужым губам. Просто лёгкое касание, а Чимину уже плохо. Плохо от этой нежности, плохо от ванильности. Не такого Юнги он полюбил. По этому Пак двигает бёдрами. Юнги и объяснять ничего не надо, он и так всё понял. Мин почти выходит и снова делает резкий толчок, но теперь уже меняя угол и попадая прямиком по простате. Услышав громкий довольный стон и просьбу сделать так ещё, Юнги начинает втрахивать Чимина в старую обивку дивана, проникая под тем самым углом. А Чимин? А что Чимин…. Чимину до одури хорошо, так, что спина до хруста костей выгибается, и голос садиться. Юнги остервенело втрахивает Пака в диван, утопая в стонах и слушая ужасающе громкий скрип дивана, который, кажется, скоро сломается. И это возбуждает ещё больше. Чувствуя скорую разрядку, Пак тянет руку к своему изнывающему и требующему разрядки члену. Он двигает рукой вдоль ствола, и стонет громко, потому что Мин снова попал по простате. Подстраиваясь под ритм толчков Чимин дрочит. Он уже не стонет, стон превратился в хрип. Через пару минут Пак кончает себе на живот, зажимая Юнги глубоко в себе. А Мин млея от стенок, плотно сжавших член, спускает следом. Оба валятся на диван, тяжело дыша. Юнги притягивает Чимина к себе, зарываясь носом в мягкие окрашенные волосы, а Пак утыкается носом где-то в районе ключиц. - Что бы я больше тебя в том клубе не видел! Понял! – Севшим голосом говорит Юнги, а Чимин вздрагивает. Кивнув, Пак засыпает, а Мин добавляет тихое: Шлюшка…