«Ты знаешь, ты — мой лучший друг, Утро наступит снова, Ни тьма, ни время года не будет последним вечно. Может, это вишня цветёт, И скоро закончится зима».
Они сидят на крыше многоэтажки: он наблюдает за ней, а она держит в руках помятый лист бумаги, смотря на уходящее за горизонт солнце. Морозный февраль заставляет кутаться в теплые вещи, а на ней кофта, которая с виду едва ли тёплая. Щёчки давно порозовели, сливаясь её розовыми волосами, но она ни за что не скажет, что замерзла. Чимин далеко не гордая, просто стесняется, если честно. Ведь этот ребёнок — Чонгук — найдёт над чем посмеяться. Он продолжает просто наблюдать, как девушка пытается сложить из того самого измятого листочка самолётик. Парень не сдерживает улыбки, такой яркой и искренней; такой, которую вызывает только его лучшая подруга. Когда Чонгук улыбается, то морщит носик, и Чимин очень нравится эта черта. Она не однократно повторяет и напоминает парню, как он похож на кролика. Чимин наконец-то удаётся сложить бумажный самолётик, и она неуверенно вертит его в руках, норовя помять ещё больше. Чонгук это замечает и поднимается с насиженного места, оттряхивая джинсы. — Они никогда у меня не получались, — оправдывается девушка, поднимая грустный взгляд на парня, и сдержанно улыбается. Чонгук треплет её по волосам, смотрит на неё сверху вниз и не упускает возможности ляпнуть шуточку про её маленький рост и сам же смеётся над своей шуткой, пока она хмурится и дуется, становясь похожей на хомячка. Такой вот зоопарк. Парень забирает смятый самолётик и отдаёт свой, уже давно готовый к полёту. Чимин удивляется, потому что каждый написал на своей бумажке по желанию. Будет ли справедливо ей отправить желание Чонгука нестись по ветру? — Ты запустишь мой, а я твой, — добавляет Чонгук, замечая неуверенность во взгляде подруги. Они подходят к перилам, ожидая попутного ветра для самолётиков. Однажды приходит момент осознания, что время скоротечно, и детство не продлится вечность. Казалось, ещё вчера они были детьми и вместе с родителями выбирались на природу, а сегодня этот остолопчик, что пропустил целый год учёбы, наконец-то закончил школу и снова вынужден уехать — вот, что понимает Чимин. Чонгуку приходится признать, что вырос и изменился не только он, а они оба. А ещё они оба осознают, что будут безумно скучать друг по другу, оба до смерти ненавидят этот момент, но одновременно дорожат им. Обещают сами себе, что это далеко не последняя встреча — они обязательно снова встретятся и вспомнят былые весенние деньки. Ветер начинает подниматься, набирать обороты, и Чонгук хватает свободную руку подруги, выпуская из другой руки самолётик в свободный полёт. Чимин не теряется и запускает оригами друга, наблюдая, как ветер несёт их самолётики. Они то переплетают пути друг друга, то разлетаются; то поднимаются порывами ветра, то опускаются ниже, ближе к малоэтажным домам, пока совсем не теряются из виду. — Чимин, что ты загадала? — Чонгук никогда не соблюдал формальности, общаясь с ней, его не останавливал даже тот факт, что Чимин старше. — Если сказать желание вслух, то оно не сбудется, оболтус, — говорит Чимин и смеётся с суперсерьёзного выражения лица Чона. — Всё нормально, если мы доверяем друг другу, — Чонгук смотрит куда-то вдаль, задумавшись, и Чимин перестаёт смеяться. Солнце наполовину уже за горизонтом и нужно быть дома, хотя бы к тому моменту, когда оно сядет совсем. Но стоит наплевать на занудные общажные правила, они созданы, чтобы их нарушать. Особенно, когда рядом близкий друг. Тот друг, для которого даже самые девчачьи(женские) секретики — само собой разумеющееся. Если Чонгук задержится ещё дольше, то может опоздать на поезд, но он с радостью его пропустил бы, потому что там, куда поезд увезёт его, нужно взрослеть, а взрослеть страшно и совсем не хочется, поэтому он не торопится. Гораздо проще убежать и спрятаться от проблемы, чем решить её. Чонгук считает взросление большой проблемой, поэтому избегает её как можно дольше. Но он снова видит запущенные самолётики, которые всё ещё налету, словно по волшебству. Он указывает пальцем вперёд, всё ещё крепко сжимая ладонь подруги в другой, и Чимин переводит взгляд по руке, как по указателю. Она тоже видит их, так же крылом к крылу, будто они связанны какой-то нитью. От вида, как самолётики красиво, равномерно и плавно летят в закат, спирает дыхание у обоих, а в глазах наконец-то появляется блеск. — Ты ли тот, кто изменился, или это была я? Я ненавижу этот момент, это время. Но мы изменились, ты знаешь? Чонгук смотрит на подругу, после её слов, и он видит напротив уверенный взгляд, что вызывает мурашки по спине. Взгляд Чимин теперь такой, он уверен, взрослый и сильный. Кажется, ему тоже теперь нужно успеть повзрослеть и догнать её. — Проходя сквозь век холодной зимы, до дней весны, до дней, когда распустятся цветы, прошу, останься здесь, останься ненадолго, — продолжает говорить Чимин. — Вот, что я загадала. Удивлённый Чон сглатывает, не решаясь перевести взгляда хоть куда-нибудь, лишь бы не смотреть той в глаза, но почему-то упорно продолжает. — Ты ещё не успел уехать, а я уже скучаю. — И когда ты успела стать такой открытой? — усмехается парень. — Сейчас, — уверенно отвечает Чимин. Чонгук упускает момент, когда начинает тупо пялиться на подругу с нескрываемым восхищением. — Когда я уеду, — не смело начинает он, — доберусь ли до тебя чуть быстрее, если был бы снегом в воздухе? Чимин не знает, что ответить, поэтому просто улыбается. Чон спустя столько времени выпускает её руку из своей. — Это то, что загадал я, — поясняет он, и девушка кивает в ответ. Небо переливается яркими красками заката, совсем ни единого облачка, словно начало весны уже близко, когда цветёт вишня. Даже на вершине многоэтажки ветер заметно стихает; он как будто следует за самолётиками, подгоняя их и не давая опуститься, потому что их всё ещё видно. И Чонгук с Чимин уверенны — это что-то да значит. Для каждого из них начинается вечная зима, даже в августе. И они не знают, как долго им придётся наблюдать снегопад.«Скучаю по тебе, Говоря это, я скучаю по тебе ещё больше. Скучаю, даже смотря на твое фото. Это так жестоко, я ненавижу это. Видеть друг друга один раз — так тяжело».
На улице заметно темнеет, а на небосклоне виднеются первые звёздочки, но лик луны виден уже давно, не успело солнце сесть совсем. Ребята не хотят уходить, и как только Чимин разворачивается, чтобы сказать что-то вроде «пора», Чонгук обнимает её. Она обнимает его в ответ без задней мысли и чувствует, его дрожь, а он не может сдержать громкого всхлипа прямо у самого уха девушки. Чимин понимает, что это действительно прощание? Они оба, как могли оттягивали этот момент. Чимин зарывается пятернёй в его чёрные волосы, а другой рукой гладит парня по спине. Чонгук льнёт ближе, обнимает крепче и носом утыкается в шею. Они чувствуют, как бьются сердца друг друга, догадываются о мыслях друг друга, но вслух не решаются произнести, потому что это не нужно. — Чонгук-а, — тихо зовёт парня Чимин, на что он мычит в ответ, вызывая щекоткой мурашки по её шее, — чтобы не случилось…«Моё сердце летит сквозь время, сквозь метель, Хочу добраться до края земли, держа твою руку, Хочу положить конец этой зиме».
— Я первая родилась в Пусане…