Глупец

Жерар стискивает зубы и смотрит внимательно, до сих пор не выпуская из себя хоть одно слово. Они странные, — а он один. В голове шипит: «Лжец!» А он мотает головой в стороны и успокаивает себя глупой фразой — «это ради неё». Жерар смотрит на Эльзу и не может отвести свой взгляд, жадно упиваясь её фигурой и лицом, наслаждается её бархатным голосом и кусает губы. Он считает, что ему просто нужно успокоиться и отвлечься — снять напряжение. Однако он просто просиживает своё время в углу, наблюдая за пьяной в очередной раз гильдией. Он усмехается и смотрит презрительно — над собой и на себя. Понимает, что вписаться очень сложно к ним. Жерар — грешник, искупающий вину за виной и утопающий в слезах сломанных душ. В голове он ломает кости, сидя на жалком троне, покрывая лицо мраком плаща и играя в шахматы. Воспоминания надоедливо жужжат и вызывают тошноту — мерзко и так гадко. Спокойствие от слов Эльзы сметаются каждый раз, стоит только вспомнить глаза Симона, речи бывших друзей и смерть от его рук. Жерару снятся ужасы, воплощённые в жизнь давным-давно, — а руки дрожат по-настоящему именно сейчас. Ему нельзя так спокойно разгуливать по городу; особенно здесь, в столице. Повсюду может быть войско короля и люди, желающие награждения за тело преступника «башни». Но сейчас ему нужен воздух — свежий уличный воздух. Жерар хочет дышать полной грудью и забыться. Порой проскальзывают мысли по поводу потери памяти — ещё раз; маг одёргивает себя и чертыхается — это было бы чересчур эгоистично с его стороны. «Ты жалок», — говорит он вслух, сидя на обрамлении фонтана. Задыхается, коря себя — нашёлся мученик. Он думает, что тот принц, который тоже Жерар, намного лучше — святой. Жерар называет себя прогнившим червём и мысленно давит свою душу. Он боится отдать свой разум во власть очередного призрака — хочет остриём кинжала проткнуть вздымающуюся грудь и потеряться. «Глупец!» — Эльза злится в его воспоминаниях. А он улыбается и рукой проводит по своей щеке, вспоминая громкую пощёчину, отрезвляющую сознание и выгоняющую лишние мысли. — Эля, пожалуйста, — бросает Жерар, вновь цепляясь за повязку на лице. Бармен столичного трактира кивает и разливает пиво в кружку, обрамлённую деревянными вставками. Жерар выпивает всё за один раз и просит ещё. Просит виски, запивает ромом, не боясь ядерной смеси алкоголя в организме. Глоток, еще один, повторить. Взгляд бармена бродит по обвязанным бинтами рукам, по повязке, из-за которой не видно лица — удивляется, каким же образом этот юноша до сих пор скрывает лицо, иногда опуская повязку и закрывая руками за стойкой ради тайны его внешности. Кинув монеты за выпивку, Жерар поправляет, наверное, двадцатый раз повязку и уходит подальше от этого места, чтобы освежиться. — Вот ты где, — улыбаясь, говорит девушка. Жерар разлепляет глаза, уходя от шума журчащей воды фонтанов. Он плохо помнит имена — только имя рыцаря из детства, небесной девы и буйного дракона; он боится забыть, как зовут каждого из команды. А она… — Ну да, — бросает маг. — Я здесь. Его тошнит от самого себя — не из-за странного привкуса во рту и жара в животе после выпитого. Но на языке до сих пор вязкий ликёр, а глотка помнит привкус рома. Эта блондинка ему знакома — странная такая, чудная даже. Помнит, что она очень добрая и даже милая. Люси, вроде бы. — Тебя все обыскались, — продолжает она, присаживаясь совсем близко. — Никогда не видела Эльзу такой взволнованной. Это, кстати, удивительно — и не очень. Долго же ты здесь пропадаешь. У неё голос немного неуверенный — Жерар прислушивается и вновь винит себя. Боится, что из-за него... боится, что она его… боится? Смеётся про себя и чувствует тавтологию и повтор мыслей. «Мне бы отвлечься; только время не терпит пропажи своих драгоценных секунд», — размышляет, поправляя повязку. Опускает эту ткань со странным узором и тут же возвращает на своё законное место, перед этим успев испить воздух. Он пьян, его разум тоже. Укачивает и вносит что-то странное. Жерар хочет расслабиться и забыться хоть на какое-то время. Люси что-то щебечет, рассказывает и берёт за руку. Он нервничает и отдёргивает руку, чувствуя даже через бинты неопределённый жар. У него внезапно сохнут губы, а он облизывает их и отводит взгляд. Разум вновь и вновь что-то говорит об Эльзе, а он желает перечеркнуть всё, но не хочет её терять. А Люси до сих пор сидит рядом и волнуется, машет руками вместо веера для имитации потока воздуха и прохлады, говорит что-то про жару и недостаток кислорода, бурчит о запахе алкоголя и сравнивает с какой-то картёжницей. Жерар хочет что-то сказать, только теряется — что именно? «Эй, Люси, или как там тебя, не трогай меня», — глупость полная скользит, а маг желает выпить ещё эля и вырубиться до завтрашних игр. — Люси… иди ко всем и скажи, что я скоро приду, — кое-как выговаривает парень и протирает глаза. — Ну, уж нет, — уперев руки в бока, возникает девушка. — Мы пойдём вдвоём. Хватит тратить время. Люси хватает его под локоть и утаскивает в сторону гостиницы, где проживает вся гильдия. У неё тоже приятный слуху голос и красивая фигура — этого Жерар и боится. Блондинка хороша собой, даже очень; умеет завлечь мужчину, хотя на вид обычная инфантильная девчонка, погружённая в романы и борющаяся за счастье друзей. Взрослый ребёнок одновременно с детской наивностью взрослого человека. Люси противоречива и даже немного вульгарна. Она странная — с этим никак не поспоришь. — Меня тошнит, постой, — Люси выпускает его руку и встаёт чересчур близко — опасно близко. Всматривается в его зелёно-карие глаза с беспокойством во взгляде. Проводит рукой по лицу, стараясь успокоить, а на деле — провоцирует. Ему кружит голову алкоголь и карамельный аромат, исходящий от неё. Проклинает себя на всех знакомых языках и пытается совладать с собой. Между домами куча коробок, в которых хранились продукты для продажи, однако даже в этом месте неприлично чисто — властью, данной королю, он управляет подчинёнными и красит город, выметая весь мусор на всех возможных местах. Жерар опускается на корточки и наконец-то снимает повязку, открывая запыхавшееся лицо. Ему жарко — разматывает бинты, до сих пор опасаясь раскрытия. Люси стоит и ждёт его, следит, чтобы никто не пришёл и не увидел это зрелище — преступник обнажает свою личность на открытие, не боясь поимки. — Ты в порядке? Может, позвать кого-нибудь? Давай, воды принесу? — Люси беспокоится и даже не пытается унять бешеный стук от нервов сердца. Стоит позади и ждёт, иногда оглядываясь по сторонам. — Почти, — чуть ли не хрипит пьяный после трактира. А в голове жужжит и жужжит — надоедливо и мерзко. И с каждой минутой он не трезвеет, а наоборот — уплывает сознание и какое-либо нормальное раздумье. — Люси, — зовёт он блондинку, кое-как вспомнив имя. — Что? — девушка опускается перед ним на корточки и смотрит на опущенную к земле голову, проводя по синим волосам мага. — Совсем плохо? — Совсем, — подняв голову, шепчет он, — плохо. Люси не понимает его. Не поднимет даже тогда, когда сухие губы касаются её губ в неожиданном порыве. Жерар целует чересчур жадно и слишком властно. Наваливается всем телом и опрокидывает девушку на землю, проникая языком ей в рот. Перехватывает её руку, когда она «просыпается» от смущающего жеста. Вдавливает в пыльную землю и кусает губы до покраснения. Заклинательница пытается вырваться, бьёт свободной от «оков» рукой по спине и мычит сквозь поцелуй. И до сих пор не понимает. — Ты пьян! — восклицает она, когда он делает глоток поджатого за хвост воздуха. — Отпусти же!.. У него перед глазами всё плывёт — еле-еле фокусирует свой взгляд на человеке перед ним. Он опять не помнит имя, забывает почти всё — даже безумного человека-дракона и леди-рыцаря с алыми волосами. Им руководит эль — Жерар проводит свободной рукой по щеке и спускается ниже, скользя по открытой шее и очерчивая выступы ключиц. — Пьян… — повторяет он и кивает зачем-то головой, не понимая, о чём идёт речь. Вновь опускает голову и целует девушку, проводя языком по нижней губе и переходя на нёбо, проходит по зубам и вовремя прерывает это действие, когда она стискивает зубы и пытается укусить. — Отпусти! Люси рыпается и сжимает ему руку, впивается ногтями, двигает ногами, чувствуя, как они затекают под чужим весом. Ей трудно дышать — практически задыхается от возмущения и удивления. Тянется к поясу, чтобы взять в руки золотые ключи и чертыхается, когда замечает, что они далеко от досягаемости — Жерар, предугадав этот жест, успел откинуть их от девушки. Чуть ли не плачет — Часы, Придворная Дама и Лев могут почувствовать опасность и прийти без призыва, но сейчас она дышит элем и вдыхает запах молотой травы от друга, который одновременно сейчас… враг? — Тише… — почти просит, даже молит он, блуждая взглядом по телу — девчонка не умеет носить закрытые вещи, чем сама заслуживает такую похоть со стороны лиц сильного пола. Короткая юбка не скрывает ноги — сама задирается, открывая вид на нижнее бельё, кофта с глубоким вырезом показывает вздымающуюся грудь и приподнимается, оголяя плоский живот. Блондинка кусает покрасневшие губы и, подобно рыбе, старается выбраться из лап охотника. Жерар дышит через рот — дышит в ухо, облизывает мочку и прикусывает, играясь языком с серёжкой. Ведёт дорожку до хрящика и шепчет что-то неразборчивое. Девушка вырывает руку и толкает — с какой-то стороны всё-таки противника — в грудь, пытаясь вырваться. Глотает, чувствуя вставший ком в глотке из-за слёз, которые вот-вот польются из карих глаз. Бьёт кулаками по спине и дёргает его за волосы, больно сжимая в руках синие пряди. Срывается — даёт больную пощёчину, доводя до красного следа, кажется, будто сливается с цветом странной татуировки, рассекающей половину лица, проходя через глаз. Жерар чувствует боль отдалённо и выдыхает со стоном. Сам хватает за светлые волосы, сжимая до боли, отводит голову назад, открывает оголённую шею и кусает, впиваясь губами в нити вен. Зализывает, подобно животному, виднеющиеся укусы и опускается к ключицам. Заклинательница проклинает всё и шепчет что-то успокаивающее для самой себя. Сваливает всё на действие алкоголя и ненавидит что-то с повышенным градусом. Люси даёт волю слезам, чувствуя, как щиплют глаза. Пальцами зарывается в твёрдую сухую землю, кашляя из-за сбивчивого дыхания. Пытается как-то утихомирить внутренний бунт и смотрит на переливающееся красками небо. Ей скорее неприятно, чем больно. Морально подавлена и убита — даже осквернена. Смеётся про себя истерично, вспоминая о своих детских мечтаниях про первый нежный поцелуй в романтической обстановке. Про нечто подобное ей даже думать не хотелось — лишь становилась под цвет идентично варёному раку и писала очередные приключенческие романы. А сейчас — Жерар помнит только имя человека с алыми волосами, ощущая присутствие алкогольной дымовой завесы. Только не думает, совсем. Плывёт по течению, отдаваясь первобытным, устоявшимся инстинктам. Удивляется странным штанам и приспускает их до колен. Люси будто в воду с головой погрузили на несколько минут и только сейчас дали глотнуть важного кислорода — кричит и всхлипывает, стараясь хотя бы сейчас вырваться пока не поздно. Охает и резко шумно выдыхает, когда чужая рука задирает ещё больше юбку и сдёргивает нижнее бельё. Прикосновение шершавое и странное из-за бинтов и холодных по сравнению с её телом рук. Оставляет синяки на бёдрах и сжимает упругие ягодицы. Люси мотает головой и крутится под ним. Елозит по земле и выгибается, чтобы хоть как-то прекратить это пытку. Спина болит и чувствует, как острые камушки оставляют мелкие царапины на оголённой спине. Жерар мнёт грудь через ткань одежды и вновь возвращается к губам блондинки. Люси мотает головой, не давая магу прикоснуться вновь, однако он останавливает её глупое сопротивление и вновь проводит языком по зубам. Уткнувшись носом в ложбинку меж грудями, юноша рукой ощупывает дрожащие колени и резко пальцами ведёт к внутренней стороне бедра. Девушка прикусывает губу от полного падения перед собой — слабая и чересчур глупая. В книгах секс был… волшебным? Героини стонали в голос и сами ловили поцелуи. Царапали спины любовникам и страстно шептали только его имя. И Люси бы прильнула к человеку, если бы любила и хотела этого. Шептала в прекрасном бреду и закидывала ноги на его бёдра. … Сейчас ей хотелось заснуть или же просто ничего не чувствовать. Хотелось зачеркнуть этот день навсегда или же просто проснуться в гостинице — чистой. Сейчас она грешница и настоящая идиотка. Она думает о кипящем чайнике и тут же оказывается в этом теперь гадком месте, осквернённая бывшим злодеем и нынешним другом. Считает до ста и сбивается при очередном толчке. Проводит языком по сухим красным губам и чувствует боль практически во всём теле из-за синяков и царапин. Закрывает глаза, желая очутиться в другом месте, и видит перед собой лицо Жерара, который дышит часто и громко. Обычно в первый раз это… больно? Физически, возможно, но никак не морально. Люси же раздавлена — на самом дне, перестав дышать под водой. Обычно Люси не пьёт и носит открытую одежду, потому что в их доме дамы носили только платья, и моды мира Люси не могла таким образом понять. А Мира — показатель внешнего окружения, носит открытую одежду специально для снимков, однако юная аристократка не могла знать этого. И Люси следует до сих пор примеру, но скрыть следы, оставленные вроде как другом, надо. Поэтому якобы пародируя своего друга-дракона, носит шарф и одевает подобно Кане бриджи. Захлёбывается пивом и полусладким вином, быстро теряясь — и тут же уходит в комнату, сославшись на приём душа. Мало ли в пьяном бреду проболтается, а расстраивать ребят вообще и Эльзу — в частности совсем не хочется. Жерар больше не хочет пить — и не будет. Давится своей никчёмностью и просит прощения за всё. Сейчас он боится себя и упрекает, желая выпить яду или же покрыть этой жидкостью кинжал или меч Эльзы. На его грязную душу лёг ещё один грех без овладения злым духом.