Купидон из Намджуна отменный

      Чимин с недавнего времени начал дико ненавидеть День святого Валентина. И, конечно, это не из-за того, что за неделю до него его бросил парень (ладно, именно поэтому), и теперь видеть чуть ли не на каждом углу сосущиеся парочки, — что сказать, Купидон постарался на славу, — совсем, знаете ли, не комильфо. Боль и обида все еще неприятно отзывались в сердце, а еще появилась неуверенность в своей привлекательности и прочие заскоки и самокопания. Куда же в наше время без этого? С утра до обеда Пак просидел дома, в четырех стенах, смотря по телику какую-то тупую романтическую дораму (кроме них сегодня в программе ничего не намечалось, увы) и сметая, как пылесос, недельные запасы в холодильнике. Если в любые другие дни Пак придерживался строгой диеты, посещал спортивный зал, то сегодня решил на все забить. Как говорится один раз — не жиробас. Тем более у Пака на это есть полное право: день обещал быть долгим, мучительным и одиноким. Однако как только все было съедено подчистую, — даже прошлогодние шоколадные конфеты с ликером, от которых парню медленно, но верно сносило крышу — Чимину волей неволей, но пришлось вылезти из кровати. Нацепив на себя первое, что выпало из шкафа, Чимин с твердым намерением нажраться сегодня как следует, пошел в ближайший продуктовый магазин. Настроение у него и так было в говно, а развешенные по всему залу красные шарики в виде сердец (Сокджин вечно называл их жопами, потому что кардиолог, потому что знает, как выглядит настоящее сердце человека), разнообразные шоколадки с приторными названиями на прилавках, какой-то странный, преследовавший его с самого дома и пускающий в него воображаемые стрелы, чувак в подгузнике, да еще ко всему этому играющая на заднем плане какая-то ванильная бурда, под которую аж блевать хочется — особо не придавали оптимизма. Чимин остановился возле ларька с мороженым, игнорируя полуголого парня, который начинал уже не на шутку его пугать, и начал внимательно разглядывать содержимое морозильной камеры, совсем не догадываясь о том, что в паре шагов от него в отделе с приправами, вот-вот норовя заработать косоглазие, за ним следил Мин Юнги. Чтобы не выглядеть совсем очевидным, он даже крутил в руках стеклянную бутылочку с соевым соусом, а когда Чимин тяжело вздыхал и смотрел в его сторону, то делал вид, что читает состав продукта. «Вода, соевые бобы, пшеница, соль, сахар, сок ананаса…» Как только блондин отворачивался, шатен вновь устремлял на него свое внимание. Он настолько залюбовался им, что чуть не пропустил телефонный звонок. — И долго ты еще будешь там торчать? — Хосок недовольно бурчит в трубку и ждет ответа. — Я уже заебался тебя ждать. На улице февраль, блять. Давай быстрее. — Ага, скоро. Жди, — выговаривает Мин и сбрасывает вызов. Звонок длился каких-то полминуты, если не меньше, но Юнги все равно успел каким-то образом пропустить момент, когда около его блондинчика успел появиться какой-то парень. Мин хмурится, потому что Чимин (Юнги улавливает его имя сквозь разговор) стал каким-то еще более грустным, чем был до этого. Мин будто невзначай перебирается в соседний отдел, становясь чуть ближе к беседующей парочке, и прислушивается. — Как твои дела, хен? С кем сегодняшний день проводишь? — спрашивает брюнет и нагло так улыбается. У Юнги вдруг появляется дикое желание пару раз хорошенько так вмазать по этой наглой физиономии. — Я? — Чимин тушуется, опускает глаза в пол и нервно сглатывает. — С парнем, — тихо говорит он, и Юнги почему-то хочется забрать этого милого парня к себе домой, укутать одеялом, вручить какао с зефирками и обнимать, обнимать, обнимать. А тому парню с кроличьей мордой надрать зад. И не важно за что. Просто нужно, и все тут. — Не ври, — усмешка. — Я же знаю, что ты по мне еще сохнешь. «Вот сука», — проносится у Мина в голове и еще с десяток нецензурных слов. А еще мысль о том, что надрать задницу неизвестному наглецу, уже не кажется такой уж и неправильной идеей. — Это неправда, Чонгук! — Пак густо краснеет. — Я уже забыл тебя, можешь поверить. И мой парень здесь! Могу познакомить! «Малыш, я же видел, как ты заходил сюда один», — думает Юнги и по лицу Чимина видит, что тот очень сильно жалеет о сказанном. Как теперь выкручиваться из этой ситуации, он, видимо, понятия не имеет. Брюнет кладет руку на плечо Чимина и, видимо, сильно сжимает его, потому что первый от этого действия дергается весь, ежится и снова упирается глазами в пол, нервно перебирая свободной рукой подол своего свитера. «Да ебись оно все конем», — думает Юнги, посылает на хер все свои принципы и целенаправленно уверенной походкой идет к неподалёку стоящей парочке. — Ну что, милый, ты уже выбрал нам чего-нибудь сладенького на вечер? — мурлычет Мин куда-то в шею Чимину, приобнимая того за талию и искоса наблюдая за реакцией Чона. Сказать, что тот был в ахуе — ничего не сказать. А Чимин, кажется, вообще выпал из реальности. Только хлопал своими глазками и пытался дышать. — Не бойся, я помогу тебе, — вполне ясно и разборчиво для Чимина, но все же тихо и непонятно для Чонгука, шепчет Юнги в ухо Паку и, переводя свой убийственный взгляд на парня напротив, вдруг неожиданно широко улыбается. Ну прямо демон в обличии ангела. — А это кто такой? — спрашивает Мин и смотрит на Чона своим фирменным взглядом, а-ля «ручонки загребущие свои убрал, а то сломаю нахрен», от чего тот быстро одергивает руку, до этого покоящуюся на плече своего бывшего. — Может, познакомишь? — все еще не отпуская из объятьев блондина, и, кивая в сторону застывшего Чона, произносит Мин. Чимин молчит несколько секунд, пытаясь включить заплывшие туманом мозги, но едва он чувствует, как его талию уверено сжимает рука, пускай и неизвестного, но отнюдь не лишенного красотой парня, его сразу пробивает некая уверенность. Это ведь по идеи отличный шанс проучить своего бывшего. Почему бы и не подыграть? — Да, конечно, — выйдя, наконец, из оцепенения, произносит Пак. — Чон Чонгук, это мой парень Мин Юнги. Мин Юнги, это мой бывший парень Чон Чонгук. — Приятно познакомиться, — немного заторможено отзывается брюнет и протягивает руку для пожатия. — И мне, — отвечает Мин, но руку не жмет. Игнорирует. — Так что ты там выбрал? — переводит тему Юнги и, заглянув в забитую сладостями корзинку, которая до этого была в руках Пака, заливисто так смеется. — Мой Чиминни такой сладкоежка, — выговаривает он и целует в алеющую румянцем щеку. «Как будто по-настоящему», — думает Пак, смущается, но неожиданно появившуюся улыбку с лица стереть все равно не может. — Эм, а мы вот с парнем на «Бентли» сюда приехали. На днях ее купил, — совсем не в тему озвучивает свои мысли Чон. — А, так эта твоя колымага моей «Хеннесси Веном» дорогу перегородила? — тут же кидает в ответ Мин и искренне улыбается, когда видит, как Чимин в его руках пытается скрыть свою потрясающую улыбку. Мин напоминает себе, что после всей этой сценки ему обязательно нужно будет взять номер телефона у этого очаровашки. — Ах, я же забыл! — театрально хлопает в ладоши Чонгук. — Мы же завтра собираемся на концерт легендарного репера Джей Хоупа! Места в первом ряду. Причем достались бесплатно. Друзья, как ни как. Юнги ухмыляется этому объявлению и мысленно хохочет. «Друзья они. А как же. Ври дальше.» — Да ладно? — парирует Мин и наигранно охает. — А я думал, этот придурок только в Сеуле известен. А он, оказывается, легендарный… — тянет Мин и тут же слышит знакомый ржач за спиной. — О, а вот та самая легенда! — оповещает шатен и оборачивается назад. В пару шагов от них, хватаясь за живот и чуть ли не валяясь от смеха на полу, гоготал никто иной, как сам Чон Хосок — лучший друг Юнги, а по совместительству один из самых известных реперов как в Корее, так и за ее пределами. — А с кем это он там флиртует? — сам у себя спрашивает Мин и оглядывает рядом стоящего с его другом паренька. — Случаем, это не твой парень, приятель? — задет вопрос шатен и готов просто расцеловать так вовремя появившегося Хосока, потому что — ДА! По лицу брюнета можно было смело сделать вывод, что все именно так, как он предположил. А ведь просто ткнул пальцем в небо. Чонгук краснеет весь от злости, кидает что-то на подобие «да пошли вы все» и исчезает где-то между молочным и макаронным отделами. — Вот дебил, — хмыкает Мин, провожая того взглядом. — И как такой милый и очаровательный парень мог когда-то встречаться с таким недомерком? — спрашивает вдруг шатен и вопросительно смотрит на все еще смущающегося Чимина. Чимин… Это имя Юнги кажется таким невероятно красивым, как впрочем и его обладатель. — Ну, как-то так получилось, — отвечает Пак и смотрит на руку Мина, которая до сих пор покоилась на его талии. — Я хотел у тебя спросить, — договорить Юнги не дает подлетевший к ним радостный Хосок. — Юнги-хен! Ты же не будешь против, если к нам присоединится Тэхен? Мин сначала смотрит на него не читабельным взглядом, а затем переводит взгляд на стоящего и мнущегося на месте в паре шагов от них парня. «Видимо, тот самый Тэхен», — думает Мин и невольно улыбается. — Не против, — отвечает шатен, и тут же ловит на себе заинтересованный взгляд друга, который так и мечется между ним и прижатым к нему Чимином. — Потом объясню, — объясняет он и просто мысленно молит всех богов о том, чтобы друг свалил, ничего больше не спрашивая. Видимо боги его молитвы услышали, потому что Чон лишь поиграв бровями, и, протянув «поня-я-ятно», скрылся вместе с Тэхеном из поля зрения. — Так, что я хотел сказать... — собирая мысли в кучу, произносит Юнги. — Ты что-то спросить хотел, — улыбаясь, отвечает Чимин. — Да, точно, — Мин откашливается и смотрит в глаза напротив. — Я, конечно, понимаю, что знакомы мы с тобой от силы десять минут, но как насчет того, чтобы провести этот вечер со мной, моим долбанутым другом и каким-то Тэхеном? Чимин смеется так заливисто, так звонко, что в животе у Мина начинает происходит какая-то неизвестная ему фигня. — Я согласен, — отвечает Пак и чувствует, как рука с его талии исчезает. — Круто, — подхватывает Мин и вдруг переплетает пальцы их рук. И обоим это кажется таким правильным, что парни просто совершенно забывают о том, что знакомы каких-то десять минут. — Ну вот, в мире стало еще двумя парочками больше, — философски рассуждает Купидон тире Ким Намджун, все это время следящий за парнями со стороны.— Все-таки Купидон из меня отменный, — добавляет он и растворяется в воздухе, как-будто его и не было вовсе.

the end