Тирания

В темный час перед рассветом город Древних Тучанки спит и дышит во сне. Песок, которым порывы ветра заносят древние ступени, хрустит под ногами Советницы. Колючий красноватый плющ, опутавший колонны, хищно тянется к лицу, когда она ступает под арку. Подол платья метет тысячелетние камни, седые, как ее глаза. Этой ночью юный служащий из Поверженных по имени Крист робко обнимал вечность в ее постели, а потом спросил: – Скажи, почему господин не сокрушит ягов? Советница ласково улыбнулась и прижала его голову к своему плечу. – Это не путь кроганов, – мягко ответила она, коснувшись его гребня. – Победа ничто, если она не приносит славы, а слабые враги бесчестят воина. Господин ждет, пока яги наберут силу. – Разве они еще недостаточно сильны? – удивился Крист. – От наших границ доносятся вопли и жалобы. – Вопли, которые доносятся от наших границ – комариный писк для ушей господина, – прошептала Советница. – Спи. Она запечатлела на лбу мальчишки прохладный поцелуй, и он послушно закрыл глаза. Славный мальчик. Как и его турианские предки он хорошо знал, кто его господин, но, в отличие от некоторых гордецов, был не по годам смиренным и мудрым. Никогда не поднимал глаза на звезды. Значит, он не разобьет Советнице сердце и будет рядом какое-то время. Он уже спал, когда она встала с постели и покинула свой дом под покровом предрассветных сумерек. Тяжелый Аралах с трудом поднимался на небосвод Тучанки. Горизонт уже краснел, но стены древнего города, посеребренные ночным светилом, были окутаны мраком. Советница никого не встретила по дороге, кроме статуй предков. Господин не допускал на священные ступени ни охрану, ни послов, ни просителей, иначе ступени быстро превратились бы в прах. Несмотря на ранний час, Советница знала, что господин не спит. Он стоял у незастекленного окна, выходящего на восток. Полуголый и чудовищный, он загораживал вид на древний город необъятной горбатой спиной, закованной в серебристый панцирь. Он не обернулся, когда она вошла и, бесшумно приблизившись, Советница встала за его плечом. – Ты вернулась, – произнес он спустя несколько секунд. – Как там мой Совет? – Эффективен и предан тебе, – мягко ответила Советница. – Промеж твоих кроганов и людей по-прежнему царят уважение и страх. Как тебе известно, яги за прошедший месяц несколько раз атаковали колонии Поверженных на твоих границах. Многие колонисты погибли, но многие и выжили. Честь сокрушить врага выпала на этот раз клану Талит. Атаки отбиты. Я подробно изучила все донесения. Ты бы назвал потери твоей империи жалкими. На мой взгляд, это были… умеренные кровопускания. Господин долго стоял неподвижно, как каменная глыба. – Как там Шепард? – спросил он затем. Печальное лицо Советницы просветлело, и она улыбнулась, хотя однажды, очень давно, эта дата казалась ей самой черной в ее жизни. – Ты не забыл! – обрадовалась она. – Не забыл, какой сегодня день. – Я ничего не забываю, – ответил он. – Никогда. Идя сюда, ты знала, что нынче ночью я вспоминаю, а не сплю. – Я надеялась. – Оставь надежды и открой глаза, азари, – усмехнулся господин. – Люди сидят в моем Совете, как равные. Я дал им то, чего лишил всех остальных, потому что Шепард отвоевал для них милость кроганов. Так как он там? Советница взглянула на светлеющий горизонт. – Безмолвствует. Пасть господина растянулась в невеселой улыбке. Советница не видела его лица, но узнавала эту улыбку по тому, как он дышит. Когда-то ей нравилось думать, что она может прочесть его мысли, едва заглянув в глаза. Она была девой, которая считала себя очень хорошей торговкой информацией и предпочитала неутомимых героев смиренным турианским мальчикам. – Помнишь, как эти собаки молились ему в час нашей славы? – с наслаждением проговорил кроган. – Полировали пол на Цитадели своими мордами. Скулили, как суки варренов: «Почему ты не обратишь Жнецов против тирана, Предвестник?». – Я помню, – ответила Советница. – Я ведь тоже молилась ему. И полировала пол мордой, я думаю. – Ха! – хрипло каркнул кроган. – Я была так очарована, – добавила Советница. – Я верила, что он принял смерть за мир в галактике, а ты предал его, и все, ради чего мы сражались. Оскалив пасть, господин засмеялся. Пластины на его могучей спине заходили ходуном, а складки на бездонной чешуйчатой глотке задрожали. – Мир?! – воскликнул он, хохоча. – Шепард?! – Ты разбил мне сердце. Какое-то время он сотрясался от смеха всем телом, а затем, сделавшись серьезным, повернул к ней голову. Советница ласково и привычно встретила его горящий ненавистью взгляд. Раньше этот взгляд казался ей свирепым, но наивным. С тех пор века утекли сквозь пальцы, а небесно-голубые глаза крогана потемнели от времени. – Вы все молились, но Шепард и тогда не предал меня, – проговорил кроган. – Он слышал каждое твое слово, азари. И остался глух, когда галактика трещала по швам и стонала под моим натиском. Из нас двоих он выбрал меня. – Не льсти себе, – твердо возразила Советница. – Шепард умер в тот день. А Предвестник безмолвствовал, как и положено тому, кому возносят молитвы. Он не обратился против тебя, как я мечтала, но и не поддержал. – А я никогда и не просил его о поддержке, – усмехнулся кроган, склонившись к ее лицу. – Вся галактика знает, что я ненасытен. Но после всего, что он сделал, даже я не осмелился бы просить у него больше. Да и стоило ли беспокоить его, чтобы сломить ваш ничтожный дух? Выждав секунду, он отступил от окна в полумрак каменного зала. Советница с печальным вздохом обхватила себя за локти. Задумавшись, она смотрела, как Гневное Око поднимается из-за горизонта. – Ты изменилась, Лиара, – раздался из-за спины его голос. – Я чувствую. Она улыбнулась, когда порыв горячего сухого ветра, неуловимо пахнувшего увяданием, коснулся ее лица. – Вот и осень, – произнесла она. – Дни матриарха настали для меня, Грант. Она слышала, как он тяжело опустился на древний каменный трон за ее спиной. Ветер стих, и священная земля снова погрузилась в безмолвие. Когда-то, когда Предвестник был человеком по имени Шепард, Советница казалась старше и мудрее своего нынешнего господина. Конец эпохи Жнецов застиг его в родной системе, на Тучанке, во время передышки между битвами за Апийский крест. Краткая, как предполагалось, передышка затянулась на двести долгих, опустошительных, одиноких лет, когда расы Млечного пути беспомощно смотрели на звезды. Двести лет он ждал своего часа, запертый, как голодный зверь, за сломанным ретранслятором, с каждым годом неумолимо превращаясь из юноши в мужчину. Двести лет он бился и спаривался под бдительным оком старших, пока мечты о величии и мести, посеянные вождем Окиром и взрощенные Урднот Ривом, не отравили его душу окончательно. К тому моменту, как кроганы хлынули через восстановленный ретранслятор в ослабевшие системы Млечного пути, новоиспеченная матрона по имени Лиара Т’Сони единственная осталась в живых из тех, кого он знал во времена своей юности. – Ты надолго пропала тогда, – произнес кроган. – Я сражалась с твоей кровожадной ордой, как только могла, – ответила Лиара. – Думала, победа совсем близко. Ты – совершенный кроган. Ты был создан для этой войны, как Шепард – для своей. Он так гордился тобой, а я была так слепа, что даже не заметила этого. Но, в самом деле, думала я, не могло же это быть труднее, чем Жнецы? Я бегала так долго, что, когда однажды взглянула на себя в зеркало, то поняла, что постарела. – Почти сотню лет, – с усмешкой согласился кроган. – Не скромничай. Довольно долго ты была желанной добычей для меня. Но тебе повезло. Когда ты все же попалась, системы азари уже много лет как склонились передо мной. И объятия вечности успели мне наскучить. – Вот как, – невесело отозвалась Лиара. – А я думала, ты сделал меня советницей, а не наложницей, в память о Шепарде и старых добрых днях. Перед самым рассветом стало зябко, и азари поежилась. Песчаные змейки ползли от ветра по ступеням внизу. Очертания древней столицы империи кроганов быстро светлели. Задумавшись о чем-то на мгновение, Лиара неожиданно засмеялась. – Что? – Ты, верно, не помнишь, – проговорила она с улыбкой, – а мне вдруг пришло на ум. Шесть сотен лет назад, в год твоего рождения на свет, когда Шепард открыл инкубатор, огромные ковчеги с представителями пяти разумных рас нашей галактики с миром отправились в далекую Андромеду. Они знали, что будут лететь туда веками, погруженные в сон. Среди них были кроганы, люди и Поверженные. Те из них, кто помнит, теперь жалеют, что остались. – Ты?.. – спросил Грант. Лиара покачала головой. – Не я, – ответила она. – Я пришла в этот мир, чтобы остановить Жатву вместе с Шепардом. Я просто подумала… Лиара подняла глаза на быстро тающие звезды. – Может быть, в эти самые дни, прямо сейчас… они прибывают.