Яшма

Остался всего месяц до рождения их ребенка. Плюс-минус несколько дней, и потому ожидание становилось все более мучительным. Диего уже не мог спокойно работать, от волнения, кажется, он потерял всю свою бывшую хватку и сейчас старался не заводить новых контрактов, чтобы не погореть на них. Ну и тем более, он просто опасался оставить супругу одну. Он прекрасно видел, насколько Хот Панц тяжело. Малыш испинал ее изнутри, и она выглядела настолько вымученной, насколько же и довольной скорой с ним встрече. Диего всегда целовал ее, когда оказывался рядом, а после обязательно здоровался с ребенком, прижимаясь щекой к ее животу: — Привет, малыш. Хот Панц всегда улыбалась, хотя когда маленький хулиган отвечал отцу на его приветствие, то еле заметно кривилась от очередного болезненного тычка. И тогда Диего старался гладить ее по животу, чтобы хоть немного отвлечь от неприятных ощущений, и шептал ей о том, что вскоре они уже смогут взять малыша на руки. Она обнимала его и отвечала, что уже не может этого дождаться. Ко дню Святого Валентина Диего подготовился заблаговременно. Нашел, где можно купить самые красивые цветы, присмотрел для нее небольшой подарок. Конечно, мода на анонимные валентинки была очень сильна, но чтобы он дарил подарок супруге через третьих лиц… Ну, это было бы некрасиво с его стороны. Впрочем, что не мешало ему подослать к ней пару слуг, которые передали красивые безделушки от гостей их дома. Вечером Диего, к своей ревности, обнаружил, что количество анонимных валентинок намного переплюнуло то количество, которое он отправил сам. Просто открытки, небольшие букеты цветов, какие-то символические подарки. Он даже посчитал, пока Хот Панц не видела — судя по всему, его супруга пользовалась бешеным успехом на том вечере, посвященном Рождеству. И это еще неизвестно, сколько из этих валентинок были простой формальностью, а сколько мужчин действительно по ней томно вздыхали. Супруга ходила явно довольная и не такая измученная ребенком как обычно, и он все равно просто не мог сдержать улыбки. О какой ревности тут уже может идти речь, если это внимание так поднимало ей настроение. Цветы привезли вечером, от простых роз до утонченных аккуратных фрезий, несколько красивых букетов, обвязанных лентами. Был даже один букет искусственных — в бумажные бутоны были завернуты маленькие сладости. Гарнитур, который Диего выбирал долго и очень тщательно, он приобрел незадолго до этого. Ожерелье, кольцо, серьги — у Хот Панц, конечно, не были проколоты уши, но может ей захочется сделать это ради такой красоты, — все из аккуратной и яркой яшмы. Все это он аккуратно, при помощи слуг, расположил в спальне, пока супругу отвлекли, и получилось сделать это незаметно. Хотелось устроить ей волшебный вечер, но, к его большому сожалению, на ее сроке не стоило тащить ее куда-то из дома, кроме как на короткую прогулку в сад. Где Диего с удовольствием целовал ей руки и щеки, гладил ее живот, надеясь, что Хот Панц просто не успеет подумать о том, что муж, якобы, забыл ее поздравить. Потому что ее лицо, когда они зашли вместе в спальню, это было именно то, что он так страстно желал увидеть. Немое удивление, переходящее в радость, да Диего поклясться мог, что видел, как у нее слезы в глазах блеснули. Хотелось думать, что от счастья. Как иначе, если супруга чуть ли не прыгнула ему на шею, чему очень живо возмутился их малыш, что он даже ощутил пинок собственным животом, стоило Хот Панц прижаться к нему. Ожерелье она разглядывала в зеркале, когда он застегнул его ей на шее. Кольцо на ее тонкий пальчик Диего надел так, словно обручальное кольцо в день их свадьбы, с таким же трепетом и любовью. Самому до сих пор не верилось, что он смог настолько сильно полюбить ее, хотя, возможно, и не мудрено после всего того, что они пережили. Они были нужны друг другу отнюдь не только в этот праздник. Яшма не была блестящей, но яркой, такой же яркой, какой была его дорогая супруга. Он ни на секунду не пожалел о том, что когда-то сделал ей предложение. — Спасибо, — Хот Панц всегда благодарила на словах скромно, всегда словно стесняясь чего-то или, может, просто сама не веря в свое счастье. Ей думалось, что Диего не похож на человека, радующегося простым семейным ценностям и радостям. — Я люблю тебя. Диего утыкался носом в нос супруги и негромко урчал, положив руки к ней на живот. Где его ребенок яростно пинался, маленький, но уже такой любимый хулиган, а его мама, кажется, сейчас вполне могла ему это простить и немного потерпеть — измученной она уже не выглядела, распустившись, словно те цветы, которые супруг подарил ей и которые сейчас радовали своей пестростью, расставленные по комнате. Родители уже не могли дождаться, когда, наконец-то, увидят и его улыбку тоже. Их семья будет полной только вместе с ним, пусть в голове иногда до сих пор не укладывалось, что все сложилось настолько хорошо. Просто прекрасно. Их малыш появится на свет еще только через месяц. Но они уже чувствовали себя счастливой семьей, отмечая все праздники втроем.