Каждому Дьяволу положен свой Ангел

~ ~ Чёрный всегда был её не любимым цветом. Чёрный всегда её завораживал. Его черная шелковая рубашка стала ее любимой вещью. Ведь только с его бледной, фарфоровой кожей она сочеталась настолько красиво. Только на нем так хорошо смотрелись черные зауженные брюки. Классика с элементами современности. Только он сочетал не сочетаемое. Только в нем она видела одновременно романтика и садиста. ~Каждому Дьяволу положен свой Ангел~ Они встретились случайно. Этого не должно было произойти. Он этого не предвидел. Он должен был сделать свою работу и уйти. Должен был подойти к той высокой самодовольной брюнетке. Но в него врезалась маленькая наивная девчушка. Рыжая девчушка. Он должен был говорить с кареглазой проституткой. Но вместо этого он заворожено смотрел в глаза голубоглазой официантке, которая не должна была быть в этом Богом забытом месте. ~И ты нашла меня на городской свалке~ Это было самое наивное создание из всех, что ему доводилось встречать. В этом чертовом мире, в этом страшном месте, в этом гнилом окружении она оставалась столь светлой, столь непорочной. Столь доверчивой. Настолько, что поверила ему. Настолько, что пустила незнакомца в свой дом. ~Запачкав девственные крылья пылью, унесла, ведь я был таким жалким~ Утром он не ушел. Она его выгнала. А вечером он пришел туда же, где встретил её вчера. В его глазах плясали черти. В её глазах загорался страх. Он был доминантом. Он привык подчинять. Она привыкла подчиняться. Поэтому когда он схватил ее за хрупкое запястье и потащил прочь, она не сопротивлялась. И когда он, прижав её к стене, процедил сквозь зубы, что она туда больше не вернется, она только послушно кивнула. Рядом с людьми от него всегда веяло безразличием. Рядом с ней от него исходил жар, а глаза горели ярким красным пламенем. ~Мой сухой хворост обрёл свою зажигалку~ Он забрал её в туже ночь к себе. А она больше никогда не вернулась домой. Он купил ей одежду, телефон и вообще всё, что ей было бы нужно. Она сирота, дома её никто не ждал. А он убийца, дома его могли ждать разве что жертвы. Но он никогда не позволял ей узнать, чем он занимается. Он не хотел закапывать в этой девочке веру в людей. Не хотел её ломать. Она нравилась ему такой. Нравилась преданной. Нравилась наивной. С её появлением, в его доме появилась еда и исчезла пыль. Это место наконец-то обрело краски и жизнь. Ему казалось, что теперь в его доме больше растений, чем когда-либо было трупов. И он не стал больше пачкать это место кровью. Поклялся себе, что не будет. Но даже если стал бы, она бы помогла убрать все следы. Только он об этом и не догадывался. ~И мы поселились в моём замке чёрном, где ты проводила уборки упорно. Но он всё ещё убивал. Возвращался поздно ночью, снимал с себя окровавленную одежду и закапывал на заднем дворе. А потом заходил в спальню и подолгу стоял в дверном проёме, любуясь рыжеволосой девушкой, которая давно уже провалилась в царство Морфея. А потом осторожно ложился рядом, прижимая хрупкое тёплое тельце к себе, и засыпал, мечтая больше не просыпаться. ~Но порядок не при чём, ты просто обручилась с обречённым.~