«...»

Вы вскрыли мне грудную клетку, слой за слоем вы сдирали с моих ребер плоть, голыми своими руками Вы отогнули последнюю защиту моего сердца и вонзили холодное лезвие в пульсирующую аорту. По клинку поскользили рубиновый капли. А затем хлынули богряные реки. Я смотрел в Ваши глаза, Вы знали, что делали, Ваши руки не дрожали, Ваш пульс был спокоен, как тихое море, кровь медленно текла по Вашим артериям, насыщала вас, оживляла каждую клетку. Вскоре я почувствовал, как металл стал рассекать мою плоть, рвать мои сосуды, капилляры, мускулы, связки. От бессилия по щекам моим прокатились слезы, омывая каждую рану на изуродованной коже, разъедая её. И тогда, на том же месте я умер, но продолжал дышать, продолжал накачивать мои лёгкие воздухом, но вены мои опустели , последнюю каплю вы выцедили из моего израненого тела. И каждый день смотря в зеркало, смотря на свои руки я видел живого мертвеца, я видел рубцовые ткани покрывающие некогда персиковую и такую теплую кожу. Вместо глаз в глазницах мостились стеклянные шары с мутными точками посредине. И словно слепой без поводыря я теряюсь в этом мире медленно увядая. Я гнию изнутри, Вы заразили меня гангреной души. Я стал словно собака потерявшая обитель, я стал ждать своего хозяина, стал сравнивать несравниваемое, оживлять неживое, убивать мертвое.