Кто ты такая?

Югао сидела на крыше дома, остро и больно переживая выкрик в свою сторону: «Пошла вон! Кто ты такая?» По лицу катились слезы, грудь распирало – понимала, что если бы захотела, то всех, находящихся в этом доме, она вырезала бы меньше чем за пять минут. Но так было нельзя. Это родственники Хаяте. Иногда Хаяте говорил ей – ну так, в качестве разговоров обо всем – что хотел бы похороны по синтоистскому обряду: чтобы сожгли и прах развеяли над теми местами, которые дороги. Когда они, уставшие от сексуальных занятий, лежали, прижавшись друг другу, он смеялся, что для пущей красоты к праху стоило бы добавить лепестки сакуры. Именно это Югао попыталась объяснить матери Хаяте и услышала: «Пошла вон! Кто ты такая?» Это ударило сильнее клинка: она не сумела сохранить дорогого человека, а ее шаткий статус обрубил возможность выполнить его последнюю волю. Какой же она была дурой, не согласившись на предложение Хаяте, отложив свадьбу до комиссования из АНБУ. Будь она законной женой… За похоронами она наблюдала издалека. Гроб опустили в могилу, закопали, сверху поставили стандартный белый памятник. – Прости, Хаяте, – прошептала она, укусив кулак. На крыше Югао просидела до ночи. За спиной девушка почувствовала движение воздуха и, выхватив клинок, обернулась. На противоположном конце крыши стоял мужчина, держащий что-то в руках. – Кто вы? – резко спросила Югао. – Я, – пришелец сделал шаг вперед, подставляясь свету от уличного фонаря – это был отец Гекко Хаяте. – Добрый вечер, Гекко-сан, – девушка убрала катану и коротко поклонилась. – У меня кое-что есть для тебя, – мужчина подошел и протянул ей предмет. Это была погребальная урна. – Хаяте здесь. Гроб был пустым. Моя жена… – Гекко-старший замялся. – В любом случае я бы хотел выполнить волю сына. До свидания. – Прощайте, – прошептала Югао. – Сакура не цветет, Хаяте, – обратилась она к праху возлюбленного, – но то, что ты хотел, я сделаю. Через несколько лет, после окончания четвертой мировой войны шиноби, Югао окликнули на улице: – Узуки-сан, – Югао даже не сразу узнала мать Хаяте: женщина сильно постарела. – Я хотела сказать вам спасибо. Муж совсем недавно рассказал мне. Я рада, что Хаяте не было среди тех, «поднятых», на поле боя. Спасибо, - еще раз повторила она. – Пожалуйста, – вежливо ответила Югао, а сердце в очередной раз болезненно сжалось. Она понимала, что поступила правильно, но если бы она тогда смирилась с решением матери Хаяте, у нее был бы шанс увидеть его еще раз, переброситься хотя бы парой фраз. О том, что после этого его снова нужно бы было убить, Югао предпочитала не думать.