***
Я всегда поражаюсь разнообразию этого мира. Ты просто выходишь на свет, позволяя солнечным лучам прикоснуться к тебе, а даже не задумываешься, что без этого твоя жизнь не могла бы продолжаться. Биология? Физика? Химия? Я не опираюсь на законы природы, чтобы объяснить свои чувства, которые переполняют меня, когда я вдыхаю аромат только что выкошенной травы или пью свежее молоко. Наверное, это лишь человеческие потребности, но я всё чаще встречаю людей, которые спокойно живут без всего этого. Теперь я чётко вижу разницу между каждым из нас. Моя родная деревня в сотнях миль от самого ближнего города. И это чудесное место не пользуется популярностью во всех смыслах этого слова. Я едва ли могу вспомнить, что кто-то приезжал навестить своего родственника или старого друга. Да и живущие здесь люди никогда не стремились выехать за пределы своего милого и родного уголка. Взрослые никогда не рассказывали нам о городе. Здесь жили просто обычные люди, которых не волновала городская жизнь и её обитатели. Остановка, где проезжал автобус №406, из постройки ярко-голубого цвета, который я помнил из далёкого детства, за много лет превратилась в грязно-серую и полуобвалившуюся площадку для игр в прятки местных мальчишек, в том числе и меня. Несколько раз, играя с друзьями, я видел этот жёлтый автобус с огромными чистыми окнами. Он проезжал мимо на бешеной скорости и никогда не тормозил, чтобы подобрать кого-то. Каждый раз мы бросали свои игры, а мальчики, что прятались за высокой травой или огромными булыжниками, охали и вставали, чтобы разглядеть чудную машину. Лишь один раз, когда мне было семнадцать, я пришел на остановку, чтобы позволить ностальгии заполнить мою пустоту в сердце, и заметил, что автобус снизил скорость. Тогда я смог разглядеть высокие спинки сидений, украшенные синими полосами и красиво переливающимися пурпурными надписями, которые я так и не смог прочитать из-за ярко светившего солнца. Оторвав взгляд от букв, я заметил рыжий хвост. Девушка, расположившаяся на заднем сидении, приковала мой взгляд к себе, поскольку за её спиной, перемещаясь из стороны в сторону, виднелся лисий хвост. Я успел заметить, как она смущенно улыбнулась и махнула рукой. Всё это произошло за несколько секунд, и я удивился, как успел уловить столько деталей. А в голове ещё надолго задержалась мысль, как же, наверное, трудно присматривать за лисой, которую так сложно приручить и воспитать надлежащим образом. В тот момент я понял, что как бы я не любил всем сердцем место своего рождения, мне нужно двигаться дальше. Деревня вымирала. Те мальчишки, которые неизменно выкрикивали моё имя по утрам, чтобы позвать на улицу, разъехались пару лет назад, когда им исполнилось шестнадцать. Они обещали писать, но каждый знал, что сюда не доходят письма, что никому нет дела до этого маленького клочка земли. Мой лучший друг умер три года назад во время страшных морозов; подхватил ангину и угас на моих глазах. В тот день я потерял реальность, ослаб и забыл, как быть счастливым. Мне потребовалось много времени, чтобы хоть немного пробиться сквозь тьму, которая подступала ко мне всё ближе. Я так жалею, что я не смог собрать чемоданы вместе с ним, чтобы начать новый путь, открыть новые дороги и новый мир. Сегодня мне предстояло уехать в город, я поступил университет и получил место в общежитии. Родители как-то по-особенному сегодня волновались и будто что-то мне не договаривали. Мать вздрагивала каждый раз, когда отец говорил про город, и была слишком молчаливой. Я старался списать это всё на страх матери отпускать ребёнка во взрослую жизнь, но чувствовал что есть что-то ещё в этих глубоких и печальных глазах. Я не хотел расспрашивать их о чем-то, пытаться вторгнуться в их личные мысли. Я не привык лезть в чужие дела, если для меня это не представляет интереса. Сейчас все мои мысли были не столько о прощании с родителями, сколько о родном месте: деревьях, которые выросли вместе со мной, безграничном небе, которое выслушивало все мои переживания, когда я оставался на старой остановке один. Всё это было дорого для меня. Слишком. Я бы стоял на веранде ещё безгранично долго, если бы отец не подтолкнул меня вперёд, давая понять, что пора уходить. Время говорить «прощай». Я обернулся на родной дом, взглянул на окна, с которых немного сошла коричневая краска, выждал паузу и, зажмурив сильно глаза, развернулся, борясь с желанием потянуть время ещё немного, совсем чуть-чуть. — Прощай.***
Уже долгое время я ехал по бесконечной дороге, обдумывая то, что сказали мне родители до приезда автобуса. — Я действительно начинаю новую жизнь в незнакомом мне мире, где помимо людей, живут ещё множество незнакомых мне существ, — я прошептал это несколько раз, пытаясь осмыслить долгий рассказ матери и отца, в который так сложно было поверить.