Однажды на крыше

Идея показалась замечательной: пойти на крышу общежития универа и смотреть салют. Ну, конечно, общаги почти самые высокие здания в городе, ново построенные и оттуда видно все. К тому же было с чем туда идти. За неделю до Нового года кое-кто натырял на родном факультете множество веществ, способных усладить взор и душу не хуже официального салюта. И по окончании городского «фейерверка» все это было решено использовать, дабы показать «гражданам», что молодые химики живут здесь не просто так. Короче говоря, захотелось выпендрится, тем более, что за старшим курсом выползли младшие. С открытыми глазами и ртами мальчишки, а главное девчонки смотрели на полыхающие в жестянках с водой костры, на магнивые фейерверки и забавно взвизгивали, наступая на бумажки, которые громко хлопали под ногами. Для них это была магия. По случаю праздника пятикурсники даже не насмехались, просто радостно вопили «с новым годом» и прихлебывали шампанское. Но все когда-нибудь кончается – основная масса студентов потянулась вниз и в итоге на крыше остались лишь двое. - А крыша не прогорит? – с опаской поинтересовался оставшийся первокурсник. - Не должна, - ответил старший. – Пятнадцать сантиметров снега, кусочек небольшой, да и температура горения не такая чтобы бетон разрушить. А ты чего не ушел? - Не знаю, - тот пожал плечами. – Красиво. Старший хмыкнул: - Ты из какого факультета? - Педагогика. - Ты что, никогда не видел как натрий горит, в школе не показывали? - А я в школу не ходил седьмой-восьмой класс. - Да? – старший явно заинтересовался. – А чего? - Спину сломал – два года в больнице лежал. - Ничего себе. А сейчас нормально. - Сейчас нормально, - подтвердил младший. – Я учебники по химии читал, там картинки были, а на самом деле оно здорово. - Интересно, да, - старший собирал алюминиевые трубки, прочую «утварь», пряча все по карманам, и сказал: - ладно, пойдем. Но… дверь не поддавалась. Толкнули по очереди – один и другой. - Да ну, - пробормотал старший. – Вахтерша закрыла, что ли? Мы же лифт сломали. Она что, на двадцать четвертый этаж пешком пришла? - Как пешком пришла? – растерялся младший. – Ей же, наверное, лет сто. Может ребята пошутили? Новогодняя эйфория стремительно улетучивалась. Стало понятно, что на крыше они застряли. - Давай вдвоем двинем, - предложил старший, - с разбегу. Дверь сказала «бум», но не открылась и не сломалась. - Попадос, - резюмировал химик. – Мои сейчас бухать пойдут и хрена с два о нас вспомнят. - А если в окно? - Ты с ума сошел? Двадцать четвертый этаж. - А у тебя натрия больше нет? - У меня даже шампанского больше нет. - Что будем делать? - Знакомиться, - пошутил старший. – Я Какаши. - Я Ирука, - лязгая зубами, ответил младший. – Давай в шахту лифта, а то замерзнем. Оба стояли в лифтовой шахте, продуваемой насквозь. Ирука вспомнил, что в его городе, может не таком большом, как этот, но шахты лифта закрывались тяжелыми железными дверями. Если бы здесь была такая, было бы нормально, а без нее была беда. Какаши стоял в тапочках на босую ногу и шортах, но у него был свитер – огромный и, как Ируке казалось, очень теплый, а сам Ирука тоже был тапочках, джинсах и футболке. В общем-то, никто не рассчитывал зависнуть на улице – так, подурачиться несколько минут и убежать обратно к столу, теплу и веселью. Еще несколько минут «пленники» пялились молча друг на друга, клацая зубами, переступая с ноги на ногу. Потом Какаши снял свитер и протянул Ируке: - Надевай. Ирука за два года в больнице, прочитавший кучу книг, немедленно отпихнул руки дарителя: - Ты что?! Ты совсем голый останешься, совсем замерзнешь. - А у тебя к сломанной спине еще воспаление легких будет, - Какаши держал свитер в руках, оставаясь в одной футболке. - Слушай, - начал уверенно Ирука, - все знают, что лучше всего люди греются друг о друга. Давай залезем в один свитер? – он покраснел не столько от мороза, как от смущения, но твердо продолжил: - Я ничего такого не имел ввиду. - Интересно, - говорил Какаши как будто в сторону, натягивая свой свитер на брата по несчастью и ныряя сам, - что ты такого имел ввиду изначально. Минут через пятнадцать замок открыла следующая толпа желающая повеселиться и порезвится на крыше. В принципе, никто даже не заметил двух парней укутанных в один свитер. Оба спустились вниз. - В душ, - едва шевелящимися губами скомандовал Какаши. – Сюда. За мной! - А полотенце? – пискнул Ирука. - Тебе еще полотенце после всего этого нужно? Сейчас яйца разобьются, если ногу передвинешь. Давай, быстро! Зашли в одну кабинку – Какаши пояснил, что только там напор и нормально можно согреться. Горячая вода была неописуемым блаженством. Ирука расслабился настолько, что даже забыл, что в душе он не один. - Подай дефлоратор, - попросил его Какаши. - А где он? – удивленно обернулся к нему Ирука. Молодой химик возил рукой по мокрой шевелюре: - Ты бы хоть спросил что это. - А что это? – без задней мысли спросил Ирука. - Прибор для лишения девственности. - Для дев… - Ирука выскочил из кабинки, - а там прибор какой-то есть? - Есть. На батарейках, - вздохнул Какаши. – Странный ты. - А ты пипец какой нормальный. - Ладно, одевайся. Пойдем, попробуем хоть что-нибудь пожрать урвать. В комнате, в которую они зашли, «урвать» было действительно тяжело, но кое-как нашкрябали в миску кое-чего, что можно было счесть едой. Возможно, да почти наверняка, в отделении Ируки, где жили первокурсники, благодаря родительским посылкам, стол был серьезнее, но звать Какаши туда, было неудобно, а уходить туда самому было бы вообще по-свински. Какаши прихватил стоящую у стола бутылку с шампанским и заговорщицким тоном сообщил: - Ну их всех. Пошли греться. Они пришли в соседнюю комнату, где было темно. Какаши свет включать не стал, зато включил какой-то странный агрегат – в желто-сине-красной воде плавали не то шары, не то огромные медузы. Ирука залип, пялясь на светильник, из созерцания вырвал вопрос: - Тебе столько оставить? Откровенно говоря, Ирука был сыт, до того, как вышел на крышу, и даже сейчас есть не очень-то хотелось. - Не хочешь и не надо, - Какаши продолжал доедать то, что казалось откровенно не съедобным. - На здоровье, - Ирука вежливо отвел глаза и неожиданно добавил: - С Новым Годом. - Точно! С Новым Годом! – Какаши вытащил шампанское, разлил по чашкам. – Давай? Чтобы все было отлично! Тост показался замечательным: - Давай, - бесшабашно ответил Ирука и впервые в жизни выпил спиртное. Шампанское покалывало нос, было сладким и чуть более виноградным, чем газировка. После первой чашки захотелось разговаривать, и Ирука разговаривал. После второй стало очень смешно и уже хотелось не разговаривать, а петь. С пением, правда, он себя осек, услышав нестройный «кошачий» хор в коридоре. Перед Какаши не хотелось выставлять себя идиотом. После третьей стало жарко и совсем весело. Ирука стянул футболку и попытался надеть ее на Какаши как платочек. Тот тоже смеялся, отталкивая руки, а потом, завозившись, они упали на кровать, на которой сидели. Ирука слышал выражение быть пьяным и знал, что в таком состоянии делают всякие странные вещи, но то, что делал он, не казалось ему странным. Нет, конечно, он слышал про педиков и мальчик с мальчиком и так нельзя, но то, что Какаши его целует и ему это нравится, Ируке не казалось странным. И когда они раздевались потом – два горячих тела – и терлись друг о друга, не разрывая поцелуя, ему тоже не казалось странным. И когда их ласки несколько разнообразились прикосновениями руками, и это не было странным. Это просто было немыслимо приятно. Так Ирука и уснул – уткнувшись губами в щеку, а рукой сжимая член Какаши. А утром, в панике натянув одеяло на голову, Ирука выслушивал смешки и комментарии соседей – нет, там ничего не было злобного или оскорбляющего потенциальную «подругу» Какаши, но все-таки… Все-таки было нормальным девочка и мальчик, а не он и Какаши. Ирука свернулся в клубок, пережидая «нашествие». Одеяло чуть приподнялось, Какаши просунул внутрь голову: - Я не живу здесь, - прошептал он. – Я снимаю квартиру. Улица Ясная 24, квартира 18. Ты придешь ко мне? - И интонации, в конце предложения: смесь неуверенности и надежды. Ирука кивнул в темноте под одеялом.