На её месте

…И проснулся. Над ним стоял Шурф, который как раз протянул руку, чтобы его разбудить. За окном занимался рассвет. - Сколько раз видел твои пробуждения, ты ни разу при этом не был таким счастливым, - заметил Шурф. - Удивительный сон приснился, - признался Макс и с удовольствием потянулся. Тело Хельны уже не ощущалось таким чужим. Кажется, он начал привыкать. Чего доброго, потом в своём теле будет чувствовать себя гостем. – У вас всё готово? - Почти. Я думал, тебе понадобится время, чтобы прийти в рабочее настроение, но раз ты в порядке, мы сможем начать примерно через час. - Отлично. Я пока что приму ванну. Шурф одарил его озадаченным недоверчивым взглядом, но всё же кивнул. - Только не увлекайся, - сказал он. Макс лишь отмахнулся и чуть ли не вприпрыжку помчался вниз. Перед его внутренним взором всё ещё стоял волшебный сад и светящаяся серебристая рыбка в пруду. Жаль, что он не успел во сне нырнуть в тот пруд, но – хорошенького понемножку. Тёплая, прохладная, пенная, прозрачная… Макс мог предаваться водным процедурам ещё несколько часов кряду, но когда он был в восьмом бассейне, его настиг зов Шурфа – пора было приступать. Лонли-Локли капнул в стакан одиннадцать капель розоватого зелья, разбавил их с водой и подал Максу. Немного нервничая, он выпил угощение залпом, а потом наблюдал за тем, как Хельна выпивает свою порцию и начинает читать заклинание. Рядом сидел Шурф и сверял каждое её слово с конспектом – на случай, если что-то снова пойдёт не так. Макс почувствовал, как то ли внутри него, то ли вокруг, что-то забурлило. Зашевелилось в поисках выхода, замерло, словно задумавшись: а оно мне надо? Макс не сопротивлялся, но и не подгонял процесс – просто не знал, что и как должно идти, а потому просто старался отстранённо наблюдать. Но всё вдруг прекратилось, так и не достигнув кульминации, а его собственное тело, сидевшее напротив, вдруг повалилось на пол и забилось в судорогах. Шурф бросился к нему, и, придерживая голову, начал читать какие-то заклинания. - Макс? – негромко позвал он. – Держись, Макс, ты справишься… Он, очевидно, думал, что всё получилось, и это сам Вершитель не справился с возвращением могущества в собственное тело. - Нет, - сказал Макс. – Я здесь. Ничего не получилось. Шурф подарил ему отчаянный взгляд, а потом снова забормотал какие-то заклинания. Судороги прекратились, Хельна задышала ровнее, и медленно, очень медленно до Макса начало доходить: всё не так просто. Он запросто может застрять в этом теле ещё на несколько дней, если не навсегда… А вот это было уже, мягко говоря, неприятно… - Она в порядке? – тихо спросил он. - Да, - ответил Шурф. Теперь он повернул Хельну в теле Макса на бок и чёткими размеренными движениями массировал ей шею. – Ты можешь объяснить, что произошло? Макс со всей доступной ему лаконичностью и чёткостью попытался объяснить свои ощущения, хотя он и не понимал до конца, что и почему произошло на самом деле. Пока он говорил, Хельна снова вздрогнула и открыла глаза. - Как ты себя чувствуешь? – заботливо спросил у неё Шурф. - Как будто меня бешеный вурдалак пожевал и выплюнул. – Она растерянно огляделась, увидела Макса в её собственном теле, ощупала себя. – Ничего не вышло? Но почему? Шурф помог ей подняться и перебраться в кресло. - Не знаю, - сказал он. – Насколько я могу судить, всё сделано верно. Повисла долгая неловкая пауза, во время которой никто из них не осмеливался констатировать тревожный факт: происходит неизвестно что, и не совсем ясно, можно ли с этим справиться. От тяжёлых раздумий Макса отвлёк зов шефа. «Макс? Сегодня-то ты осчастливишь нас своим присутствием?» «Боюсь, что я ещё не готов вернуться в стройные ряды Тайных Сыщиков, - ответил Макс. – У нас тут… один эксперимент немного вышел из-под контроля». «Всё, мне это надоело, - сообщил Джуффин. – Где ты находишься?» Макс поглядел на Шурфа и Хельну, которые, хоть и заметили, что он с кем-то общается, задавать вопросов не спешили. - Думаю, Джуффин скоро будет здесь, - предупредил их Макс. - Возможно, оно и к лучшему, - рассеянно отозвался Шурф. Это было по-настоящему страшно. «В гостиной у Шурфа», - коротко доложил шефу Макс, не добавив ни приглашений, ни предостережений. Пусть сам решает. Почтеннейший Начальник оказался предсказуемым чуть менее чем полностью: появился прямо посреди комнаты ровно через секунду. - Ну, и что тут у вас? – спросил он, пристально оглядывая скорбное собрание. Должно быть, тот факт, что даже Великий Магистр в рабочее время находится в собственной гостиной, а не на рабочем месте, дал Джуффину весьма красноречивое свидетельство о драматизме сложившейся ситуации. Но потом он безошибочно опознал Макса в теле леди Хельны и обратился к нему: - Не наблюдаю ничего такого, что помешало бы тебе явиться на службу. Макс не выдержал и рассмеялся: - Ты это серьёзно? - Более чем, - пожал плечами Джуффин. – Ты здоров, в полной силе… ну, изменился немножко, ну так это мы уже проходили, нет? А то, что тебя на эксперименты потянуло – так это твои проблемы… - Вообще-то это был не мой эксперимент, - осторожно заметил Макс. – Тут у нас примерно следующее… Он вкратце, без пикантных подробностей, описал Джуффину ситуацию, в которой они оказались, но, вопреки ожиданиям, рассказ не произвёл на шефа особого впечатления. - Очень занятно, - признал он. – Но не оправдывает твоего прогула. Мне всё равно, как ты выглядишь, будь добр приступить к своим обязанностям. У нас сновидцы опять распоясались, а наш штатный Морфей где-то завеялся. Джуффин поднялся, давая понять, что не намерен задерживаться и затевать спор. - Кто устроил всё это, - он обвёл гостиную абстрактным жестом. – Тот пусть и разгребает. А у тебя, Макс, есть полчаса, чтобы решить все формальности и явиться на службу. И он исчез, не добавив больше ни слова. Макс ошарашенно похлопал глазами, а потом поглядел на Шурфа, ожидая от него хоть каких-то комментариев. - Как думаешь, он действительно не знает, как с этим разобраться, или просто хочет вдоволь повеселиться, наблюдая за нашими мучениями? – спросил он. - Думаю, если ты отправишься сейчас в кабинет Джуффина, ты обнаружишь его в настоящей истерике, и неспособным пересказать всю историю другим из-за приступов хохота, - прохладным голосом сообщил Шурф. – Но в целом я склонен с ним согласиться. Нам с тобой не стоит пренебрегать своими обязанностями, из-за этого досадного происшествия. И знаешь, Макс, я буду тебе признателен, если это тело, оказавшееся в твоём распоряжении, останется невредимым. На секунду Макс задохнулся, вдумавшись в смысл этой фразы. Ведь Шурф по-прежнему видит тело своей жены! То самое тело, которое он давеча беззастенчиво лапал, считая себя в своём праве… Макс почувствовал, как у него краснеют уши, но Шурф сделал вид, что ничего не заметил и продолжил, обращаясь теперь к Хельне. - Что касается тебя, то на улицу тебе лучше не выходить. Быть сэром Максом – опасное дело, даже если это только его тело. Он, конечно, всеобщий любимец и вообще весьма популярная личность, но также найдётся достаточно и тех, кто будет счастлив видеть его тихим, неподвижным и бездыханным. Поэтому имей, пожалуйста, в виду следующее… Лекция на тему «почему опасно быть сэром Максом» растянулась на добрые полчаса, так что даже сам Макс не успел её дослушать – Джуффин понукал его поторопиться, грозя самыми разнообразными видами расправы. Его появление в Доме у Моста ожидаемого фурора не произвело. Должно быть, все успели отсмеяться ещё до его появления, а может, обмен телами был не таким уж редким фокусом, как казалось Максу. Главным неудобством оказалась необходимость смотреть на всех снизу вверх – даже сэр Кофа, не отличавшийся высоким ростом, теперь был на голову выше. Да и сальные взгляды, которыми провожали его некоторые служащие Городской Полиции, были не слишком приятны. Всё-таки есть преимущества в том, чтобы быть страшным грозным сэром Максом, а не хрупкой миловидной леди. - Что, чудовище, разогнал свой гарем и со скуки решил в чужую семейную жизнь вмешаться? – не удержался от колкости Мелифаро. - Именно. Так что готовьтесь, вы с Кенлех – следующие на очереди. Тот лишь закатил глаза в притворном ужасе. Следующие дни оказались довольно хлопотными и выматывающими: кому-то из сновидцев начал сниться конец света, и хотя для реальных жителей Ехо всё происходящее было лишь иллюзией, понимали это далеко не все, и приходилось бороться с паникой и беспорядками, пока, наконец, не нашёлся сновидец и Макс с Нумминорихом его не разбудили. Макс смирился со своим положением, но когда новизна приключения исчезла, начала накапливаться усталость – эмоциональная и физическая. Во-первых, он соскучился по Мохнатому Дому и собственной спальне. Шурф настаивал на том, чтобы Макс временно поселился у них, потому что было бы странно, если бы супруга Великого Магистра Ордена Семилистника вдруг переселилась в чужой дом. Во-вторых, раз за разом приходилось отшивать «ухажёров», на которых грубая мужская сущность нежного женского тела почему-то не производила правильного отталкивающего впечатления, а наоборот, словно притягивала. - Кажется, я больше не Вершитель, - проворчал он в один из вечеров. – Я же не хочу, чтобы они липли ко мне как мухи, так почему моё желание не исполняется? - Думаю, с тобой всё в порядке, - осторожно сказал Шурф. – Просто твоя нынешняя внешность и притягательность твоего могущества в совокупности оказываются сильнее твоего «нежелания». Макс фыркнул сердито, но развивать тему не стал. - И долго это ещё продлится? Может, обратимся за помощью к кому-нибудь более могущественному? - Если ты о Сотофе, она сказала, чтобы я сам решал свои семейные проблемы, - сдержанно сообщил Шурф. – А если о Мабе Калохе, то я не думаю, что такая… мелочь может его заинтересовать. - Кажется, я всё-таки отправлюсь на Тёмную Сторону и выскажу своё пожелание, - сказал Макс, брезгливо отодвигая тарелку с рыбным паштетом. Потому что, кроме всего прочего, организм леди Хельны оказался довольно капризным. Тем его не корми, это ему даже не показывай… у самого Макса никогда не было проблем с пищеварением, а теперь у него чуть ли не каждый день в желудке затевалась гражданская война. И это уже не говоря о странных тянущих болях внизу живота – не сильных, но довольно неприятных. И тут он вдруг вспомнил, что у женщин есть ещё кое-какие особенности, и у него по спине пробежал холодок. - А когда мне ожидать сюрпризов по женской части? – нервно спросил он у леди Хельны, которая явно не испытывала и половины выпавших на его долю неудобств. - О, об этом не беспокойся, - сказала она чуть виновато. – У тебя ещё почти дюжина дней. Думаю, за это время Шурф что-нибудь придумает. Правда, милый? - Я очень на это надеюсь, - сдержанно сказал тот, посылая Максу сочувственный взгляд. «Далось мне твоё сочувствие, - зло подумал Макс. – Лучше бы за женой своей присматривал и объяснял ей, что такое хорошо, а что такое плохо. И развлекал бы её получше, а то со скуки, вон, натворила чудес! Знал бы я, что наши с тобой вечерние посиделки закончатся вот так – выставлял бы тебя из Мохнатого Дома за три часа до полуночи… ненавижу это тело, ненавижу эту рыбу!» Он поднялся из-за стола и направился в отведённую ему спальню, чтобы лечь пораньше спать. Но не успел он дойти даже до лестницы, как злость его утихла и уступила место веселью: «Я даже не являюсь членом их семьи, но я чуть не устроил семейную ссору! Ай да я! Вот это могущество!» Он вернулся за стол и налил себе полстакана сока. Предложить что ли Шурфу помощь в поисках лекарства от этой их напасти? - Завтра новолуние, - осторожно сказала Хельна. – Я хотела бы принять участие в чтениях в «Трёхрогой Луне». Как думаете, мы сможем это организовать? - Как ты себе это представляешь? – поинтересовался Шурф. – Собираешься рассказать всем о нашей небольшой путанице? «О, да Шурф – мастер подбирать слова! – мысленно восхитился Макс. – Путаница! Небольшая! Да он король преуменьшений». - Я надеялась, - Хельна неуверенно покосилась на Макса, оценивая его настроение. – Я подумала, может быть, Макс согласится почитать вслух мои стихи? Я слышала, поэзия тебе не чужда… - Нет уж, - категорически сказал Макс. – Никаких стихов. Подождут до следующего новолуния, никуда не денутся. Сиди, пиши новые, а то когда ещё доведётся моим гениальным мозгом воспользоваться. Он не успел сообразить, что чешет своим языком, но слова уже были сказаны. - Меня и мой мозг неплохо устраивал, - холодно заметила Хельна. - А вот меня он совсем не устраивает. Так что пока твой муж ищет решение, сиди дома и кайся. Макс сам не понял, что на него вдруг нашло – какая-то злость, принадлежащая как будто даже не ему. Он встретил взгляд Хельны – раздражённый и немного озадаченный, и запал вдруг снова исчез – как будто и не было. - Извини, - сказал он. – Я сам не понимаю, что мелю… - А знаешь, - перебила она. – Из-за стресса цикл вполне может сбиться. Ты, во всяком случае, ведёшь себя так, как будто у тебя ПМС в самом разгаре. От этого известия Максу стало совсем не по себе. Может быть, это было самовнушение, но внизу живота вдруг зародилась лёгкая, едва заметная, боль. Сердце забилось как сумасшедшее – даже голова закружилась. - Чёрт. Шурф, либо ты решишь нашу «маленькую путаницу» в ближайшее время, либо я за себя не отвечаю. - Зато за меня отвечаешь, - со стервозной улыбочкой на лице Макса сказала леди Хельна и поднялась из-за стола. – Жду тебя в спальне, милый. – И она вдруг наклонилась к Шурфу и подарила ему нежный собственнический поцелуй. Тот наблюдал за их небольшой перебранкой с некоторой отстранённостью, и на последний жест Хельны никак не отреагировал. Зато Макс поперхнулся воздухом и закрыл ладонями глаза, надеясь, что последняя картинка – о том, как он сам целует Шурфа – исчезнет из его памяти. Судя по звукам, Хельна поднялась наверх, и лишь тогда Макс осмелился убрать ладони от лица и поглядеть на своего друга. - Я надеюсь, вы с ней… с ним… не… Шурф поглядел на него в ответ, явно не совсем понимая, к чему относятся эти нечленораздельные бормотания. Но потом вдруг изменился в лице, сообразив, о чём подумал Макс. - Нет, - сдержанно сказал он. – Мы временно спим в разных спальнях, Макс, она просто решила тебя поддразнить. - Ясно. Наверху хлопнула дверь. Максу вдруг стало очень грустно и стыдно оттого, что он обидел Хельну. В конце концов, пусть это по её вине они оказались в этой глупой ситуации, ей тоже должно быть нелегко. Взять хотя бы те же чтения в «Трёхрогой Луне». Разве можно отказывать человеку в его смысле жизни? - Не могу не признать, что, несмотря на всю неоднозначность и сомнительность сложившейся ситуации, для меня она стала очень и очень познавательной, - неожиданно сказал Шурф. – И дело не только в том огромном объёме знаний, что я получил, перерывая архивы орденской библиотеки, а о том, что я узнал о вас двоих, наблюдая за вашим поведением. Макс недоверчиво покосился на своего друга, тут же забыв о Хельне и её стихах. - Что ты имеешь в виду? - Ну, смотри. Я неплохо изучил тебя и твой характер, когда мы с тобой проводили Обмен Ульвиара. Но характер – это что-то вроде фильтра, который трансформирует природные данные в соответствии с воспитанием, привычками и опытом. Но есть ещё физиологическая составляющая, которая тоже в значительной степени влияет на поведение. Особенности нервной системы, контролировать которые практически невозможно, но иногда получается их обуздать при помощи характера. И то, с чем столкнулись вы с Хельной, показывает, что будет, если характер наложится на непривычный тип нервной системы. - Но ведь мы с тобой тоже менялись характерами, - заметил Макс. - Мы менялись тенями, - уточнил Шурф. – И теперь я понимаю, что тень переносит не весь характер, а только некоторые, самые ключевые, шаблоны. Но даже за этим я наблюдал «изнутри», я не был объективен, не мог заметить всех деталей. А теперь, когда я вижу, как изменились два моих самых близких человека, я имею счастье изучить вас обоих ещё лучше. И, должен признать, это весьма, весьма занимательно! - И что же ты такого интересного узнал? – полюбопытствовал Макс. - Ну, например, я узнал, что твоё тело обладает довольно медлительным и даже немного меланхоличным темпераментом. Притом, что Хельна и так была склонна к рефлексии и почти никогда не расходовала чувства на вербальное и эмоциональное их выражение, а вырабатывала их, в основном, в творчестве, сейчас она замкнулась окончательно, стала очень обидчивой, и целыми днями только и делает, что пишет и пишет, и даже в сад не выходит. Ты же всегда казался мне слишком подвижным и активным, но теперь, когда я знаю, что на самом деле моторика твоего тела не слишком быстрая, я понимаю, что ты просто пытался подстроиться под ритм окружающих тебя людей и немного перестарался. Кроме того, от природы ты не слишком склонен проявлять эмоции, но, чтобы влиться в общество и помочь людям понять тебя, ты научился демонстрировать больше чувств, чем есть на самом деле. И теперь, когда ты оказался один на один с соматическими особенностями Хельны, ты теряешь самоконтроль, сам за собой не успеваешь. Ты по привычке преувеличиваешь эмоции, которые испытываешь, и из-за этого твоё поведение кажется немного демонстративным и даже наигранным. Слова идут впереди мыслей, эмоции – впереди чувств. У тебя настроение меняется каждые полминуты, и это наводит меня на догадки о том, что же происходит изо дня в день под маской спокойствия и доброжелательности моей супруги. А я-то думал, что хорошо её знаю. - Прибавь к этому впечатления от нашего нынешнего положения и кое-что станет ещё более понятным, - сказал Макс. – Хельна права: хоть я и привык ко всяким чудесам вроде этого, я всё же испытываю стресс. - Тебе снятся кошмары? – спросил вдруг Шурф. - Нет. Наоборот, я довольно неплохо сплю в последнее время. Хотя днём перепады настроения просто безумные, в этом ты прав. - Хельне снятся кошмары. И я не знаю, с чем это связано. - Может, она видит мои прежние сны? – предположил Макс. – Что-то вроде памяти вещей. Считывает мои кошмары из доставшейся ей черепной коробки… - Не исключено, - покачал головой Шурф. – Хотя обычно для этого нужна специальная подготовка и концентрация. Так-то сны следуют за личностью. Макс озадаченно пожал плечами. Если Хельна действительно видит какой-то из его кошмаров, ему искренне её жаль. - Передай ей, что мы можем завтра вечером пойти в «Трёхрогую Луну», но только послушать. Читать стихи, даже самые лучшие, я не буду. - Думаю, эта новость её порадует, - сказал Шурф. – Спасибо, Макс. На следующий вечер они втроём отправились в «Трёхрогую Луну». К Максу то и дело подходили завсегдатаи клуба с просьбой что-нибудь прочитать или высказать своё мнение насчёт чьих-либо стихов. Он отмалчивался, загадочно улыбаясь, изо всех сил стараясь, чтобы никто ничего не заподозрил. Хельна, лишённая возможности принять активное участие в обсуждении, грустила под прикрытием Шурфа и, впечатлённая чужими стихами и подстёгиваемая вынужденным воздержанием, исписала строчками целую стопку салфеток. Шурф аккуратно их складывал и прятал во внутренний карман лоохи, чтобы ни один случайный шедевр не пропал. Во второй половине вечера Хельна решила бороться со стрессом радикальными способами и заказала кувшин Осского Аша. Шурф не стал ей препятствовать, видимо, проникшись сочувствием к её неспособности выразить свои чувства сполна и во всеуслышание. Макс же довольно быстро устал от толкотни и винных испарений, и, убедившись, что его друзья переживут его отсутствие, покинул трактир. Ноги сами понесли его сначала к Мохнатому Дому, потом к Гребню Ехо, потом в сторону порта. Очнулся Макс только тогда, когда какой-то ночной гуляка начал к нему приставать, ошибочно приняв за беззащитную леди. Когда он вернулся в дом Шурфа Тёмным Путём, он умудрился столкнуться в гостиной с хозяевами дома. Шурф выглядел усталым и немного сердитым, Хельна же и лыка не вязала. - Упс, забыл предупредить, - сказал Макс. – Я очень быстро пьянею. - Я знаю, - ответил Шурф. – Но Хельна сегодня была очень целеустремлённой. Макс мысленно восхитился – это же как надо упрямиться, чтобы даже Шурф оказался беспомощен? Что ж, утром Хельне придётся несладко. Кроме быстрого и сильного опьянения тело Макса гарантировало ей также тяжёлое похмелье. Следующим утром Макса разбудил звон разбитого стекла. Он открыл глаза и поглядел в окно – солнце было уже довольно высоко. Значит, Шурф, скорее всего, на службе. Даже странно, что Макса ещё никто не разбудил и не потребовал явиться в Дом у Моста. Внизу была подозрительная тишина. Ни шагов, ни звона убираемых осколков… Макс нахмурился, поднялся, напялил на себя просторную скабу и выглянул из спальни. - Эй! Там всё в порядке? Он не знал, кому точно задаёт вопрос, он даже не был уверен, что звон стекла ему не приснился. Но всё-таки стоило проверить. Он спустился по лестнице, заглянул в гостиную – пусто. Прошёл на кухню… И увидел собственное тело, бьющееся в судорогах на полу. Вокруг были разбросаны мелкие осколки, и один из них впился Максу в пятку, когда он подскочил к Хельне и попытался придержать её голову. «ШУРФ! Сюда, бегом, с Хельной всё плохо!» Макс растерялся. Он не знал исцеляющих заклинаний, которыми в прошлый раз пользовался Шурф, а лицо Хельны – его лицо! – уже посинело. Судороги начали ослабевать. С запозданием сообразив, что он не так уж и беспомощен, Макс щёлкнул пальцами, но даже этот отработанный жест удался не сразу – лишь с третьего раза появился крошечный зелёный шарик и впился Хельне в грудь. Как раз в этот момент появился Шурф и бросился к ним. Хельна молчала и уже не шевелилась, у неё изо рта шла розоватая пена. - Выздоравливай, - сказал ей Макс. – Сейчас же выздоравливай! Но ничего не произошло. Должно быть, обморок был настолько глубоким, что приказа она не услышала, а потому не могла подчиниться. Шурф проверил её пульс и начал читать какие-то свои заклинания, но не было похоже, чтобы они помогали. - Попробуй ещё раз, - совершенно незнакомым отчаянным голосом попросил Макса Шурф. Он сосредоточился, щёлкнул пальцами, зелёный шарик попал в Хельну, но Макс не ощутил привычной «отдачи», когда даже неживые предметы реагировали на его призыв. - Приходи в себя. Выздоравливай. Оживай, Хельна! Но ничего не происходило. Шурф как-то странно выдохнул – то ли заскулив, то ли зарычав, и Макс, не до конца осознавая происходящее, попятился. Осколки стекла впивались в его руки и бёдра, но он едва ли это замечал. «Это сон, - стучало у него в голове. – Джуффин! Это сон». Он сам не понял, слал ли он зов или просто пытался убедить себя в нереальности происходящего, но не прошло и нескольких секунд, как в кухне появился Почтеннейший Начальник, а сразу за ним – Мелифаро. Должно быть, шеф уловил в зове оттенки паники, и решил прийти с подкреплением, просто на всякий случай. Он склонился над Хельной-Максом, проверил пульс, дыхание, тоже начал читать какие-то заклинания. Несколько секунд – и здесь же был Абилат Парас, и тоже начал колдовать. - Макс, - почти шёпотом позвал Шурф. – Попробуй ещё раз. Он попробовал. - Хельна, выздоравливай. Приходи в себя. Что ей сказать, а?! Возвращайся, Хельна! Макс почувствовал, что его тоже начинает трясти. На миг он испугался – что, если она действительно вернётся? Займёт своё собственное тело, а он вернётся в своё – теперь уже, совершенно очевидно, мёртвое… - Нет. Макс схватил её за руку, сконцентрировался, воображая, как окружающий мир выцветает и проявляет свою истинную суть. Обычная радость, которую он испытывал, оказавшись на Тёмной Стороне, на этот раз обрела форму робкой надежды. И хотя, оглядевшись, Макс не обнаружил рядом с собой леди Хельны, это ничего не означало. У него всё ещё были его слова и его могущество. - Я хочу, чтобы леди Хельна выздоровела, - сказал он, и тяжёлая сердитая волна угрожающе поднялась рядом с ним. – Я хочу, чтобы леди Хельна выжила. – Волна сконцентрировалась, враждебно ощетинилась, недовольная тем, что от неё требуют явно невозможного. – Я хочу, чтобы… - Замолчи, - довольно строго оборвал его Джуффин. – Просто смирись с тем, что у твоего могущества тоже есть предел. Жизнь и смерть – вне твоей компетенции, Вершитель. Он строго взял Макса за руку и повёл вперёд. Шаг, второй – и вот они уже в гостиной Мохнатого Дома. Здесь было непривычно пусто – ни собак, ни кошек, ни Базилио, ни слуг, наводящих порядок… - Садись, - мрачно велел Джуффин, подталкивая Макса к креслу. Когда он уселся, шеф провёл рукой над его всё ещё кровоточащими ладонями и коленями. Раны сразу же начали затягиваться. - Что случилось? – спросил Макс, как загипнотизированный глядя на собственные ладони. Ладони леди Хельны. - Три дня назад сэр Шурф овдовел, - сообщил Джуффин, пристально вглядываясь в лицо Макса. - Три дня? – озадаченно переспросил он. – Но почему вы… - Не так-то просто пробиться на тот участок Тёмной Стороны, где Вершитель пытается выпотрошить базовый слой реальности. Как бы то ни было – ты ничего не мог сделать, увы. Даже если бы ты сразу сообразил погрузиться туда – это бы ничего не дало, леди Хельна не была предназначена для Истинной Магии, а значит, и Тёмная Сторона не имела власти над её жизнью. - Почему это произошло? – собственный голос Макс слышал как будто издалека, словно он пребывал под наркозом. «Это сон». - Судя по всему, Хельна страдала от похмелья и забыла, что твоему телу опасно давать какие-либо зелья. Она приняла порцию бодрящей смеси, которая содержит уандукский синий пепел – тот же ингредиент, который чуть не убил тебя, когда ты попробовал приворотное зелье. Макс тяжело вздохнул и обхватил голову руками. - Ты сделал все, что мог, - мягко заверил его Джуффин. – Мы все сделали. Но непоправимое дерьмо иногда случается в нашей жизни. Макс покачал головой. Кому она тогда нужна, такая жизнь? - Приходи в себя, Макс, - сказал Джуффин, поднимаясь. – Завтра утром жду тебя на службе. «Это сон. Я хочу проснуться. Сейчас же!»