Берлин-Токио

– Начинается посадка на рейс 7577 до Токио. Пассажиров просим пройти к 4 выходу. Фуджи встал со своего места, поднял сумку и осмотрелся по сторонам, пытаясь сориентироваться. Ему еще крупно повезло, что самолет отправлялся поздно вечером и мало кто знал, что он в Берлине – всего парочка папарацци и несколько фанаток. Можно было в последний раз насладиться свободой; в Японии о таком не стоило даже и мечтать. – Четвертый выход, – повторил про себя Фуджи, подходя к небольшой очереди. Улетать не хотелось. Возможно, виной тому была спокойная атмосфера последних дней, а может и причина, по которой он возвращался на родину раньше запланированного. – Добрый вечер, – с приветливой улыбкой встретила его стюардесса. – Прошу, проходите сюда. Место в самом конце салона, возле окна – хороший обзор, и в то же время тебя никто не замечает. Из ручной клади только документы и фотоаппарат, в рюкзаке, который пока лежит у Фуджи на коленях. – Можно? – раздался голос над самым ухом. – Да, конеч… но… Тезука. С небольшой дорожной сумкой в руках. Невозмутимо встретил глаза Фуджи своими. – Тезука… – Фуджи. Мы летим на одно мероприятие, – не вопрос, а утверждение. Тезука устроил свой багаж в верхнем отделении и присел рядом. – Видимо, да. Хотя Фуджи хотелось смотреть на Тезуку гораздо дольше, он отвернулся к иллюминатору. – Атобе спрашивал, не против ли я жить с тобой в одном номере, – сказал Тезука, после долгого молчания, – я ответил, что не против. – Интересно, почему он не спросил у меня, может, я против, – улыбнулся Фуджи. – А ты против? – Тезука внимательно на него посмотрел. – Нет. Опять повисло молчание. Каждый занимался своим делом: Тезука читал книгу, а Фуджи редактировал снимок на планшете. – Твоя последняя работа? – спросил Тезука, заглядывая ему через плечо. – Да, сделал перед приездом в аэропорт, – Фуджи развернул планшет, чтобы Тезука смог получше рассмотреть фотографию с детьми, играющими в снежки, – хочу по прилету что-нибудь в инстаграм скинуть, а то на свадьбе разнообразия, боюсь, будет мало. На этом их небольшой диалог снова закончился. Фуджи не любил длительные рейсы: на них всегда выключали свет, вынуждая людей спать, а спать в общественном месте Фуджи ненавидел. Вот и сейчас стюардесса любезно предлагала всем пледы. – Не люблю спать в самолете, – сказал Фуджи после того как девушка отошла. – Папарацци? – уточнил Тезука, накрывая свои ноги пледом. – И фанаты, – вздохнул Фуджи, – они всегда пытаются застать тебя врасплох. Тезука обернулся и внимательно окинул салон взглядом. – Похоже, все спят. – Да, но… – Фуджи не успел договорить, как его губ коснулись губы Тезуки. Всего один маленький поцелуй, а эмоции захлестнули волной. – Что ты… нас могу увидеть! – возмутился Фуджи, отталкивая Тезуку. – Они спят. – А если нет? Ты представляешь, во что это может вылиться? Газеты раскатают тебя, как только станет о нас известно. Тезука, ты больше не сможешь играть за Японию! – Фуджи… – Всего один промах, один, и ты больше никогда не будешь представлять свою страну на мировой арене, Япония этого не допустит, и ты это прекрасно знаешь. Подобные разговоры возникали у них крайне редко, но они были. Тезука всегда повторял, что его не волновали последствия, однако Фуджи было не все равно. Он знал, как сильно Тезука любит теннис, и что после камин-аута он больше не сможет играть, по крайней мере в Японии. – Иногда я жалею, что мы стали знаменитыми, – Тезука усмехнулся, глядя перед собой. – Не говори глупостей, все будет хорошо, – Фуджи просунул руку под плед Тезуки и дотронулся до его запястья. – С Днем святого Валентина, – через пару минут тишины все же выдал Тезука. – А? Тезука кивнул на запястье Фуджи с наручными часами: они показывали десять минут первого. – Так это было… – Превью основного подарка, – Тезука поправил очки правой рукой, так как левой он сжимал пальцы Фуджи. – Надеюсь, основной подарок ждет меня в отеле? – Да, сразу после церемонии. – До… и после. Тезука кивнул. – И угораздило же Атобе жениться именно в этот день. – Ты мог отказаться от приглашения, – напомнил Тезука. – И пропустить битву за букет? Ни-ког-да. Тезука усмехнулся уголком губ, зная, что Фуджи букет уже ни к чему.